Мир глазами ребёнка. 4. Детвора нашего двора

Мир детства; детвора нашего двора.
(поэтическая проза)

-=-

Во дворе свои порядки, во дворе свои дела, это взрослым на работу;
им спешить туда-сюда. В выходные, взрослым всем разрядка и… зарядка.
Будут бегать в парке: отжиматься, упражняться и... на улице  шутить-смеяться.
Я же каждый день в песочнице у турника. И бывает, мама дядям говорит:
хватит корчить рожу простака, сразу видно чудака. Я не понимаю, что такое:
не включайте тру-ля-ля, а ещё, куда идти дорогой в никуда издалека.
Но – раз мамины слова, значит, так и надо, мама честно скажет, мама врать
не будет, никогда.

Папа говорит: Наша мама – правдолюбия гранит. Бог, её хранит.
Видел я гранита монолит. Полежал на нём, потрогал; он не вкусный, твёрдый
и холодный. А вот с мамой мне всегда тепло, с мамой очень-очень хорошо.

Мне до школы год иль два. Мама, шепчет иногда: Папа – жук лохматый,
бородатый и усами шевелит, ты послушай, жук учёный для сынишки только
правильно жужжит. Папа улыбается, песенку под нос себе бубнит, после ласково
глядит и тихонько говорит: Великан-то наш мультяшный добрый Мук, как и мама
всех жалеет, если больно, значит, друг и обидчиков простит (мама подмигнула – юморит).
И умнющий... Как Платон иль Гераклит!.. Сразу видно, в папу башковит. Силой мощный;
всех злодеев одолеет – победит. В общем,  супер-пупер наш герой. Только  брата кимоно,
для него ещё пальто.

Папа ни граммулечки не замечает – я большой, уже давно. Сам ходил не раз я
мимо школы. С мамой был я в цирке, в ресторане и в кино. Залезал на клён у дома
и глядел в соседское окно: там огромный рыжий кот, а за ним...
Дядя Петя с дядей Колей обнимались-целовались. Я потом, спросил:  Почему они
не в ванне – на диване, спины тёрли  лбами и усами, аж, касались… Ах, не буду…
До чего касались головой.  Мне купили ананас и апельсин, карамельки, эскимо... и ещё,
ещё всего. Всё, что только попросил. Даже двадцать ярко-жёлтых мандарин  (ездил
дядя Петя в очень дальний магазин).  Я в песочнице друзей своих кормил, поил, угощал и
говорил, что над дядей Петей с дядей Колей самый главный властелин.

Во дворе дошкольников всегда полно. Не пускают нас одних от дома далеко.
Мы с утра под окнами на грядках. А потом ищи-свищи!.. Играем в прятки. Если мы
юннаты; убегают кошки, прячутся собаки. Не хотят менять хвосты. Жили бы коты
собакой, а собаки в марте выли, как коты. Раньше кур гоняли, пёрышки щипали, были
куры, словно после драки индюки. А теперь их больше нет. Говорили: Съел какой-то
бабушки сосед. Приходил в обед милиционер, папа отвечал: Не знал, не видел,
не слыхал, как сосед кого-то поедал. Мама шепчет: Папа очень-очень честный, потому
что в школе был он, пионер. Вот как в школу я пойду, обязательно, в пионеры попаду.
Мама говорит: Пионеров больше, нет. Нынче есть порочный круг; люди друг на друга
врут и врут.

Видел в цирке я арену, там по кругу лошади бегут. Ходит клоун рыжий-рыжий очень
добрый и смешной, а второй, весь в белом-белом, с носом длинным и такой…
такой противный, вечно чешется, толкается, наверно злой, потому что он худой.
Круг порочный, это белый клоун  в цирке на арене – он плохой. Мама говорит: Арена,
это цирковая сцена. Ну, а папа, иногда кривляется, если повторяется: наша жизнь – игра.
Мол, девиз телепрограммы: Что и где, кого вчера!.. Мама улыбается: Криминальные...
иль магистров умности дела?!..

Детвора из нашего двора, на проказы, ох, вольна! Мы за двор и дом в ответе. Нас
боятся, все на свете. Улетают голуби и галки, притаились, как гадюки, там, где мусор,
воробьи; остаются только муравьи,  каждому хватает – сколько хочешь, столько и
бери. Сунул  руку в муравейник, ковырнул и подержал. Облепили сразу муравьи,
как захватчики чужой земли: руки, шею и лицо, забрались за воротник рубашки –
шевелятся будто промокашка майка и трусы. Ах, как жгут кроссовки;   муравьями
полные носки.  Поднялся ребячий крик: Муравейник муравьями чёрными кипит!

Ой, как больно, слёзы катятся; муравьи по мне бегут, кусаются, катаются!
Всюду их полным-полно: лезут в уши, нос и рот. Я ж  большой, как бегемот. Я сильнее
сотни муравьёв.  Вот, как дам!.. Сейчас подымут вой, побегут стремглав домой. Ох, какой
 я злой на муравьёв. Не один, а все кругом. Я на месте не стою, головой кручу, рукой машу
и ногами муравьёв топчу. Всех не удавлю, лучше к маме быстро-быстро побегу. Мамочка,
спаси! Закусали, муравьи! Хуже дворника они!.. Жжётся вся спина!  Руки, ноги, голова…
Я не плачу!.. Это слёзки муравья.


--*--


Ванна пузырится пеной.  Нос, глаза и уши  наверху, остальное под водой.
Я кручусь-верчусь … Брызги… И вода волной. Мама говорит:  чешусь,
словно, чёртик заводной. Побыстрей бы мама,  смыла вместе с пеной всех
проклятых муравьёв. Дырка в ванне, та – на дне, под чёрной пробкой, заворчала,
воду с муравьями засосала, а потом, не суп с котом; съел я кашу с молоком.
Папа говорит, что в каше сила, только прежде, нужно вымыть руки с мылом,
чтобы не было бацилл. Я же после ванны чистый-чистый.  Где бациллы?
Я смотрел, смотрел, смотрел… и не видел никого. Вдруг гляжу –  микроб сидит.
И ушами шевелит. Я как замахнулся – он присел, нагнулся, да, как побежит!
Бац!..  Споткнулся, растянулся и кричит, что друг. Я пустил ему пузырь, прямо
в лоб, раздался: Бух!.. После ванны, силы больше у меня, чем от просто чистых рук.

Завтра я вернусь к вам, муравьи!  Ваша чёрная орда, пусть быстрее убегает
от меня!.. Всех я разом раздавлю, а быть может?.. Колбасой и хлебом, угощу.
Каждый день у нас игра: бои. Муравьи – враги. Мы – дворовые ребята, все  за Свет,
а  они – маленькие, чёрненькие муравьи, все усатые, глазастые  за Тьму. Вот и
начинаем битву-кутерьму.  Папа запрещает с муравьями драться. Говорит, что кто
дерётся, отправляется в тюрьму. Я киваю и молчу.  Нет – не буду препираться;  пальцы
крестиком держу. Как солдатик оловянный ни словечка не скажу. Врать – негоже, ясно
и ежу.  Ну, а сдаться муравьишкам, нам – мальчишкам, тоже не к лицу. Сам себя ругаю,
что не честно поступаю, хоть в делах плутаю, словом не блужу.



07.04.2022г.

-=*(А)*=-