Часть III Глава 23. Штрудель

Сара Абрамовна потихоньку приходила в себя, через неделю она начала вставать, потом ходить. Но каждый раз, просыпаясь утром, она боялась открыть глаза и не увидеть своего Яшу. Всё произошедшее с ней она считала чудом: Сара всё помнила, хотя считалось, что выйдя из комы, память стирается. Отравление перевернуло жизнь женщины настолько, что когда Сара вернулась домой в сопровождении Арика, Яши и товарища Ганько, она первым делом попросила снять со стен все фотографии героев «Кабачка 13 стульев» и повесить фотографии всех членов её семьи.
Сара подолгу молча сидела в новом, удобном и дорогом кресле  и смотрела на своего Яшу.

«Какой же он красивый, Господи! – думала Сара. – Почему я раньше этого не замечала? Как я могла жить и не видеть, что счастье так близко от меня? Спасибо, Господи! Спасибо за него, за детей…»
А Яша, глядя на Сару, сидящую с блаженной улыбкой на всё лицо, был счастлив: жену стали интересовать совсем не свойственные ей вещи: рецептура блюд, рассказы о том, как их готовить, их вкус… Особенно ей нравилось слушать рецепты в стихах, и, перечитывая их Саре снова и снова,  у Яши возникло такое чувство, что она их помнила.

И как только Сара немного окрепла, она попросила Яшу рассказать о Простачке, Изе Фельдмане и Идочке…
– Сарочка, что конкретно тебя интересует, фейгеле?
– Яша, скажи, что там насчёт бриллиантов?
– Сара, это были не мои бриллианты, понимаешь? Айзик Янкелевич попросил меня спрятать их в банке на время.
– Яша, скажи-но мне, а сколько там было бриллиантов?
– Я понятия не имею. Я даже не заглядывал в мешочек, Сарочка.
– Почему? Ты боялся искушения, Яша?
– И это тоже. Когда убили Соломона, Простачок позвонил мне и спросил, у меня ли они? Я сказал, что да, у меня. Я давно подозревал, что телефон прослушивается. Но что на коммутаторе сидит Шмуль, я и предположить не мог.
– Яша, я хочу повторить свой вопрос, и не делай вид, что ты его не понял. Как ты мог не заглянуть в мешок и не сосчитать камни?
– Зачем мне это нужно, Сарочка? Меньше знаешь – сама знаешь.
– Яша, если ты замешан во всех этих структурах, значит ты тоже немного бандит? И что, ты не мог взять пару-тройку камешков? Сказал бы, что это  Соломон, или как там его, когда упал и умер, немного рассыпал, и что они так и затерялись в пыли…
– Сара, я совсем не бандит. И как ты себе представляешь это? Да и зачем?
– А дети? У них должно быть приличное приданное! По одному камешку мог прихватизировать.
– О, Сара, ты выучила это новое слово, и теперь бравируешь им? Но я без второго слова тебе ответственно заявляю: я не вор и не бандит. Я и так чуть тебя не потерял. Поэтому, когда мне позвонил Айзик, я просто снёс их в банк. Но не сразу, дурак. Если бы отнёс сразу – ты была бы цела и невредима.
– А что ты мне ничего не сказал? Почему ты всё от меня скрывал?
– Сара, повторяю на раз-два: меньше знаешь – крепче спишь…
– А что Изя?
– А что Изя? Изя оказался хорошим поцем! Я попросил его об одной маленькой услуге: спрятать у себя ключ от ячейки. Ключ он таки взял, а когда его надо было отдать, этот паршивец стал со мной торговаться! Айзику пришлось с ним немного поговорить, чтобы он нашёл и принёс мне этот ключик на блюдечке с золотой каёмочкой. Такой вот друг детства…
– И всё же, Яша, пропажу парочки бриллиантов никто бы не заметил!
– Сара, Сара… О чём ты думаешь! Ты – мой самый дорогой бриллиант. У тебя столько граней! Я надеюсь увидеть их сверкание ещё при жизни… А ты не такая бескорыстная, как я думал!
– Я очень бескорыстная, чтоб ты знал. Я бескорыстно люблю тебя, детей и деньги… А сейчас мне бескорыстно нужно научиться любить жизнь… Но я должна  сделать одно дело…
– Какое, Сарочка?
– Я хочу, чтобы ты меня отвёз к Идочке. Мне надо у неё что-то спросить.
– Конечно, Сарочка! Ида Михайловна удивительный человек!
– Я знаю… Я всё знаю… Я знаю даже то, чего ты не знаешь…
– И что же это такое, чего ты знаешь, чего не знаю я? Сара, после комы ты таки стала интриганкой!
– Я не могу тебе ничего рассказать… Чувствую, что мне нельзя… Но моё подсознание сыграло со мной неплохую шутку: оно мотыляло меня по всем уголкам вселенной. Но в это трудно поверить, Яша. Скажи-но, ты прочитаешь мне ещё раз про штрудель?
– Конечно, Сарочка…
– И ты не будешь без меня его делать?
– Ни за что! Я должен это видеть… Мама говорила: «Яша, помни, сынок, что штрудель – это высшая точка еврейской кулинарии! И чтобы он получился, надо ему полностью отдаться!» Слушай, Сара Абрамовна. Записывать, я надеюсь, не будешь?

ШТРУДЕЛЬ
Запомни, Сари, истину простую:
Как в мире нет без берегов реки,
Как мысли не вложить в башку пустую,
Так нет еврея без изделий из муки!

А штрудель – это верх кулинарии:
Его не каждый сделает, поверь!
И эти, Сара, запахи родные
Пробьют любую заколоченную дверь.

Кило муки просеять непременно.
Стаканчик сахара всыпаю я туда
И соды ложку чайную бессменно.
Всё перемешиваем это  без труда.

Воды примерно нужно полстакана, –
Поставить на огонь и кипятить.
Туда пол пачки масла без обмана,
И постного… Так, полстакана влить.

Когда смесь закипит – её в муку вливаем,
И быстро нужно всё перемешать.
Стакан сметаны, три яйца вбиваем,
Муки добавить – сколько сможет взять,

Чтобы к рукам совсем не прилипало.
На семь частей разрезать не забудь.
Да, удивительным и твёрдым тесто стало.
Прикройи его – дай тесту отдохнуть.

Теперь запомни: это очень важно!
С тобой секретом, Сара, поделюсь:
Слои укладываем мы многоэтажно,
Чтоб детства сохранить и вид, и вкус.

Раскатываем  тесто круглой формы
Диаметром, так сорок – тридцать пять.
Не хочешь круглую – здесь нет стандартов, нормы,-
Прямоугольником ты можешь раскатать.

Варенья яблочного слой – совсем не сложно.
Варенья нет – положим, Сара, джем.
Лимона цедру, только осторожно:
Переборщишь – так будет горько всем.

Вишнёвое варенье – только с вишней!
Распредели их равномерно  так.
Изюм нигде и никогда не будет лишним.
Орехи грецкие, что тоже не пустяк.

Два яблока натёртых отжимаем
Выкладываем ровно: раз, два, три.
И сверху сахаром немного присыпаем.
 И, наконец, родная, сухари.

Теперь рулет сворачиваем ловко,
Смешаем с сахаром корицу – присыпать.
Да, понимаю, здесь нужна сноровка.
Поставишь в печь – и можно отдыхать.

На противень пергамент и рулеты.
И маслом постным прямо лей на них.
Не штрудели, а прямо самоцветы!
Не видел Сара, мир ещё таких.

Присыпь той смесью: сахаром с корицей.
И ставь в духовку. Час пускай стоят.
Когда накроешь стол – увидишь лица,
С какими штрудель будут уминать.

Ты встанешь, в это верю я, родная.
Мне без тебя, любимая, не жить.
Тебе я этот штрудель посвящаю.
Тебя он сможет, Сара оживить.

И ты почувствуешь вкус жизни, обещаю.
Любви щепотку в штрудель положу
Вернёшься ты ко мне, я точно знаю.
Недаром столько дней я тут сижу…


Продолжение: http://proza.ru/2022/04/08/1504