Рогатка

Он прокручивал картинки на «Ютюбе» и вдруг увидел её. Рогатку. Правда, эта современная рогатка была какой-то не такой. Слишком уж современной, металлической, с какими-то пружинами и фиксаторами…
«Нет, – подумал он, – это всё не то. Моя была лучше!»
И вспомнил ту, первую свою рогатку. Зримо вспомнил, несмотря на то, что прошло уже больше полувека…

– Дай стрельнуть! – сказал Валерка и заискивающе посмотрел на Кольку.
– Дам, – кивнул Колька, – только пошли на пустырь. Она, знаешь, как сильно бьёт! На сто метров! Или на двести!
– Ну, уж, на сто… – усомнился Валерка. – На сто даже «духовка» не бьёт!
– «Духовка» не бьёт, а она – бьёт! – упрямо повторил Колька. – Видишь, какая у неё резина? Да я вчера стрельнул – чуть на десятом этаже стекло не выбил…
– Да, – согласился Валерка, – резина знатная! Ну, чего, пойдём на пустырь?
– Пойдём…
Колька засунул рогатку за отворот куртки, и приятели направились к выходу из двора…

Эту рогатку Кольке подарил Сизый. Вообще-то, он был никакой не сизый, просто фамилия у него была Сизов. Но десятилетнему Кольке он казался взрослым, повидавшим жизнь пацаном. Ведь Сизому было уже почти пятнадцать, и, говорят, он даже успел побывать по малолетке в колонии. Так что вполне заслужил право иметь погоняло. А эту рогатку Сизый делал для себя. С любовью делал. Вон, ручка как отшлифована! И резина – не какой-нибудь там медицинский бинт, как у остальных мальчишек, а кусок импортной камеры. Не у всякого сил натянуть её хватит! Но у Кольки хватило. Ещё тогда, месяц назад, когда Сизый увидел, с каким восхищением Колька смотрит на рогатку, он сказал ему:
– Что, шкет, завидно? Знаю, завидно! Потому что – вещь! Но тебе ещё рано такую иметь. У тебя на неё силёнок не хватит!
– Хватит! – упрямо возразил Колька. – У меня хватит, я сильный!
– Ну, не знаю… – с сомнением протянул Сизый. – А ну-ка, на, попробуй! – И протянул Кольке рогатку.
Колька, ощутив, как от волнения его прошибает пот, одной рукой взял рогатку за гладкую ручку, а другой ухватился за кожаное ложе.
– Ну, давай, тяни, – кивнул Сизый.
И Колька потянул. Он ужасно боялся, что у него ничего не получится, но тугая резина, неожиданно поддавшись, растянулась на достаточно большое расстояние.
– Молодец, малец, – с уважением произнёс Сизый. – Правильно тянешь! Это ведь – правильно тянуть – талант нужен! А ты – молодец! – ещё раз повторил он. – Ладно, будешь себя хорошо вести, сделаю тебе такую же.
– Это как это – хорошо вести? – не понял Колька. – Двоек что ли не получать?
– Ну, – засмеялся Сизый, – насчёт двоек, это ты к мамке. А хорошо вести… – он задумался, – это хорошо вести. Я посмотрю, в общем…
Он взял из Колькиных рук рогатку и ушёл.

С этого дня Колька потерял всякий покой. Если раньше ему было всё равно, есть ли Сизый во дворе, то теперь каждый раз, выходя из дома, он искал его глазами и, находя, заискивающе улыбался, даже если Сизый на него не смотрел. Рогатка, которую Кольке удалось подержать в руках, снилась ему по ночам. А стоило ему вспомнить упругую податливость резины, как мышцы сами напрягались, и локоть подавался назад. Конечно, Колька слабо верил, что Сизый исполнит своё обещание и сделает ему такую же рогатку, но вдруг…

В среду, после уроков, его неожиданно остановил Сизый.
– На, – сказал Сизый, – держи. – И протянул ему рогатку. Почти точную копию своей, только резина у неё была не красной, а зелёной. – Я тебе обещал? Обещал! А пацан должен держать слово! – И, хлопнув Кольку по плечу, пошёл куда-то по своим делам…

Выйдя из оцепенения, в которое его поверг царский подарок Сизого, Колька немедленно убрал рогатку за пазуху – как бы кто не отнял, затем отыскал в россыпи гравия на дорожке несколько мелких камушков, сунул их в карман и побежал в сад за школой. Сад был старый и неухоженный. Говорят, раньше на месте школы стоял большой купеческий особняк. Но потом он обветшал и разрушился. Особняк снесли и построили школу. А от купеческого дома остался только сад и каменные столбы у ворот. К этим столбам потом пристроили дощатый забор, который постоянно падал то в одном, то в другом месте. А столбы – как стояли, так и стояли…
В саду Колька отыскал старую консервную банку, поставил её на замшелый пенёк и, отойдя на пару десятков шагов, достал из-за пазухи рогатку, положил на кожанку камушек, растянул резину и прицелился. Напрягшаяся резина норовила выскользнуть из рук и Колька, боясь, что не удержит её, выстрелил. Камушек просвистел где-то в полуметре от банки и скрылся в зелени травы. Колька досадливо тряхнул головой, достал другой камушек, зажал его кожанкой, медленно поднял руки и, тщательно прицелившись, оттянул резину и выстрелил вновь. Камушек вновь пролетел мимо банки, но уже ближе. Колька вынул из кармана третий камушек и, на всякий случай, приблизившись к пеньку на пару шагов, предпринял новую попытку. В этот раз камушек почти чиркнул по банке. Почти, но не совсем. Колька вздохнул, сделал ещё пару шагов к пеньку, положил на кожанку четвёртый камушек, задержал дыхание и…
Раздался щелчок, и банка исчезла с пенька. Не подпрыгнула, не подскочила, не взлетела – просто исчезла. Колька ошарашенно посмотрел сначала на свои руки, потом на пенёк, потом опять на руки и, сжимая рогатку в руке, бросился искать банку.
Он нашёл её метрах в десяти от пенька. Возможно, она улетела бы и дальше, но, очевидно, ударившись о ствол старой яблони, упала к её подножью. На ржавом боку банки ясно проступала глубокая вмятина от камня…
Он ещё раз пять бегал к дорожке за камушками, рискуя собрать весь мелкий гравий. Банка в своём нынешнем виде представляла из себя бесформенную жестянку со множеством вмятин. Теперь Колька попадал по ней раз семь из десяти, даже отойдя ещё на пяток шагов. Неожиданно он заметил, что почти совсем стемнело, и разглядеть банку на пеньке стало практически невозможно. Он вздохнул, убрал рогатку за пазуху и помчался домой.
– Где шлялся? – просила мать из кухни.
– Тренировался, – почти честно ответил Колька, не вдаваясь в подробности.
– Мой руки и садись ужинать, – удовлетворилась таким ответом мать. – Двоек не нахватал?
– Не-а, – крикнул Колька и побежал в ванную…

– Ну, дай стрельнуть! – канючил Валерка. – Ну, чего ты? Ведь мы уже пришли…
– Да помолчи ты! – одёрнул его Колька. – Видишь, парни взрослые там сидят. Начнём стрелять, а они возьмут и отберут рогатку. Нет уж. После школы постреляем.
– Ну, хоть разочек! – не унимался Валерка.
– Нет, – покачал головой Колька. – Сказано – после школы, значит – после школы…

По дороге в школу рогатка перекочевала из-за пазухи в портфель. Но и из портфеля она манила Кольку к себе, просилась в руки и соблазняла гладкой ручкой и упругой резиной. Но Колька был, как кремень. Вот, кончатся уроки, тогда…
Но планам этим не суждено было сбыться. Валерка (тоже мне друг, называется!) конечно же, проболтался о рогатке одноклассникам, и на первой же перемене мальчишки обступили его со всех сторон.
– Покажи! – сказал Артур и протянул руку. Артур был самый рослый парень из их класса и спорить с ним было себе дороже. Колька вздохнул и вынул рогатку.
– Вещь! – сказал Артур, крутя рогатку в руках. – Далеко бьёт?
– Далеко, – кивнул Колька.
– А сильно?
– Сильно.
– Давай попробуем, – предложил Артур.
– Ты что! – испугался Колька, – мы тут всё побьём!
– Так мы же не камнями будем стрелять, – снисходительно сказал Артур, – мы промокашечкой…
Он быстро вытащил из тетрадки промокашку и, разжевав, слепил из неё комок.
– Прилипнет, и всё! – сказал Артур. – Не трусь! – И выстрелил в сторону окна.
Звон опавшего стекла заглушил даже школьный звонок, возвестивший об окончании перемены. Все застыли, а Артур, бросив рогатку на пол, быстро уселся за свою парту. И в этот момент в класс вошла Ариадна Петровна.
– Кто? – спросила она, поднимая с пола рогатку. – Чья?
– Моя, – потупив взгляд, сказал Колька. – Но я не…
– Завтра с родителями, – спокойным голосом бросила Ариадна Петровна и подошла к учительскому столу. – Начнём урок. – И убрала рогатку в свой портфель.

– Ну, прости меня! – жалобно просил Валерка по дороге домой. – Я же не думал, что всё так получится. А чего ты не сказал, что это не ты стрельнул, а Артур?
– А зачем? – угрюмо спросил Колька. – Рогатка моя, значит, мне и ответ держать.
– Была твоя, – вздохнул Славка. – А теперь Ариадны Петровны. Она её теперь уже не отдаст. А, может, отдаст?
– Нет, – печально сказал Колька. – Не отдаст. Точно, не отдаст. А, если отдаст, то только мамке. Или директору.
– Зачем она им? – машинально спросил Славка.
– Стрелять будут! – зло огрызнулся Колька, и вдруг, представив себе, как директор с Ариадной Петровной на пустыре по очереди стреляют из рогатки по банкам, рассмеялся.
– Ты чего? – удивился Славка. – Ты лучше подумай, что матери скажешь. Ведь выдерут!
– Да скажу чего-нибудь, – отмахнулся Колька. – Ну, выдерут. В первый раз, что ли? Рогатку, вот, жалко…