И по-прежнему, люблю кофе, роман, глава 60 заключи

60

Егор ожидал меня, сидя на веранде в кресле-качалке. Прямо дачная идиллия, подумал я про себя.
Увидев меня Седов поднялся, поприветствовал и усади в соломенное кресло, стоявшее возле низкого со стеклянной столешницей столика, сам сел такое-же, напротив.
В двух словах повторив ему загадочную историю появления у меня рукописи, протянул страницы товарищу и, понимая, что мне придется немало ждать, отправился к буфету, где, дабы усугубить нарушение своего табу не пить с утра, соорудил напиток на основе джина, правда не слишком крепкий и сотворил кофе, я по-прежнему, люблю кофе.
Кофе, смакуя выпил, пока не остыл, а запотевший стакан забрал с собой. Уселся напротив Егора и с интересом, раздумывая о своем, «о девичьем», а интересно в знойной Аргентине, я возникну человечком какого пола, начал следить за выражением лица друга.
Наблюдать было любопытно, лицо менялось от безразличного к заинтересованному, потом, вдруг покраснело, Егор облизал губы, на лбу выступила испарина, ого, кажется впечатляет.
Читает очень внимательно, иногда отлистывает страницу назад и перечитывает, интересуется.
Явно нервничает, странно. Взрослый человек, опытный, не юноша впервые читающий эротику, вытирает испарину рукой, оттягивает ворот, трудно дышит.
Что-то с ним происходит, бледнеет.
Интересно, какой фрагмент так впечатлил его? Пытаюсь понять, на взгляд оценивая количество отложенных уже прочитанных листов.
Уже и стакан мой опустел, а Егор все молчит, но заметно нервничает. Жду.
Наконец чтение закончено. Листы отложены, но руки читателя заметно дрожат. Взглянул вопросительно, а собеседник тупит глаза, не смотрит. Странно.
Пауза затягивается, наконец решившись, Седов поднимает глаза и говорит неожиданное,
- «Жизненно, как будто в детстве побывал», - не совсем понимая, но подозревая неладное, спрашиваю,
- «В каком смысле побывал»?
- «Со мною в жизни происходило нечто подобное, как будто кто-то описал мои юные годы», - я вопросительно, но осторожно, пытаясь нащупать почву уточнил.
- «Выходит ты нашел там что-то похожее на правду».
- «Какое там, похожее, чистая правда, только изложена гладко, я бы так не сумел», - смутившись, но приняв комплимент на свой адрес, ведь правил-то текст я, удивленно покачал головой.
- «Очень любопытно, не ты первый, кто узнал в тексте события реально происходившие» - Егор вопросительно взглянул на меня,
- «Только то была женщина».
Последовавшая за этим немая сцена прекрасно описана классиками, повторяться не буду, поясню только, вызвана она тем, что я не считаю возможным обнародовать имя женщины, посвятившей меня в подробности своих юношеских эротических приключений и, так же не могу пытаться выяснить у Егора в ком из персонажей он увидел себя и потому произнес избитую, но подходящую к ситуации фразу,
- «Без комментариев».
Егор, как мне показалось обреченно, кивнул.
А я получил еще одно доказательство того, что рукопись попала ко мне не случайно, хотя это нисколько не прояснило моего понимания зачем и, самое интересное, никто не может мне этого разъяснить.
По итогам произведенного впечатления, у Седова, очевидно отпало желание, проводить открытую и публичную читку сего загадочного произведения, хотя было бы любопытно понаблюдать сколько человек увидят в описываемых событиях фрагменты из своей жизни.
Сложив листки по порядку и положив поверх руки, сидел и понимал, что нужно уйти, но не мог найти фразы удачно заканчивающей этот, почти не начатый разговор.
Всегда собранный и самодостаточный Егор смотрелся потерянным и, как никогда не находил ни слов, ни действий, дабы прийти ему на помощь, я сдержанно попрощался и ушел, забрав рукопись с собой.
Она начинала меня раздражать, появилась ниоткуда, заинтересовала меня до такой степени, что я взялся ее редактировать, потом, двое близких мне людей впали в прострацию прочитав текс и увидев в героях себя.
И, если честно, боюсь ее еще кому-нибудь показывать, но и уничтожить рука у меня не поднимется, а значит самый простой вариант – опубликовать. Пусть те, кому это интересно читает, пусть узнавшие в героях себя собираются в сообщества и выясняют, проясняют и объясняют необъяснимые, на первый взгляд совпадения и мистические откровения.
Но зачем эта странная миссия поручена мне, ей Богу не понимаю и вряд ли мне это кто-то объяснит, вернее объяснение, наверняка есть, но тот, кто решил наградить, или наказать меня этим поручением, вряд ли снизойдет до объяснений, ибо сказано – поскольку от нас сие сокрыто, значит Он не считает нужным нам это открывать.
Возможно стресс, который мне приходится переживать в данный момент является частью подготовки к моему, теперь уже понятно, что скорому перемещению и видения мои, точнее сказать узнавание в далеких людях, в далекой стране знакомых лиц, возможно призвано облегчить для меня адаптирование к новым условиям жизни. 
Хотя, нас всех уверяют, что память с которой мы выпадаем из этого и попадаем в тот мир полностью свободна от прошлых жизней в чем, на примере нынешней мы все смогли убедиться, не дает мне покою, да и есть тому масса примеров, которые мы часто просто игнорируем принимая за бред, мысль, что не все так просто и ничего не проходит бесследно.
Недаром ведь доказано, все увиденное нами за жизнь фиксируется и сохраняется где-то в подкорке и не исчезает никогда.
Ну может только быть с разрушением мозга?
А кто тебе сказал, что это хранится в голове, а не, например, в пятке?
Рассуждая таким образом, добрел я до «Райского сада», где к вящему моему удовольствию увидел Тахира в обществе Резеды за ланчем и, с удовольствием присоединился к ним.
Мне было приятно видеть их вместе. У Резеды исчезла ее резкость и появилась женственность и мягкость, а Тахир, просто ожил, как будто до этого и не жил по-настоящему, хотя глупо, наверное, говорить о жизни, после жизни. 
Народ собирался, я кивал знакомым, оказывается не все еще отбыли к месту назначения, а также тем, с кем успел познакомиться и даже подружиться, находясь здесь на передержке, как кто-то выразился, по-моему, так говорят о животных, которых временно ограничивают в общении с большим стадом, по каким-то медицинским или психологическим причинам.
Очень точное сравнение – прежде чем выпустить в стадо, нужно подлечить, успокоить и просканировать все до самой глубины души.
На ланч, сегодня я предпочел блинчики, фаршированные креветками с шантарелями, теми самыми, которые в России называют по-простому – лисички. Местные (или неместные) кулинары предлагали к ним сырный соус на сливках, а кофе я сварил себе сам.
Беседуя с Тахиром и его подругой, я вскользь упомянул о рукописи, попавшей ко мне, не открывая последствий, происходивших со знакомыми, которым довелось прочесть сей труд.
Они, как-то странно переглянулись и спросили о возможности увидеть рассказ, но я, сомневаясь в целесообразности дальнейших экспериментов и следуя принятому решению опубликовать рукопись, предложил им, в ближайшее время искать текст на моей странице, я выложу его туда сегодня-завтра.
Мне кажется так будет правильно, я считаю, что тот, кто снабдил меня ею именно этого и хотел, а не хотел – для него не составит труда воспрепятствовать этому.
Не зря пришел я в «Сад», как всегда эпатируя публику на этот раз в костюме Ромео, похожем на тот в котором актер Леонард Уайтинг в бессмертном фильме Франко Дзеффирелли блистал в этой роли, появился юный музыкант, которого сопровождала его муза, естественно в костюме Джульетты.
Зал рукоплескал.
Покраснев от произведенного эффекта и полученного в связи с этим удовольствия юноша сел к роялю, зал смолк и только вздох наслаждения от первых аккордов божественной музыки Нино Рота разбавил тишину.
Нет смысла еще раз описывать впечатление от игры кумира, слезами пролитыми слушателями, можно было наполнить маленький водопад.
Судить могу только о себе, эмоции, испытанные мною на его концертах, не идут ни в какое сравнение с полученными мною в прошлой жизни ощущениями.
Очищенным и просветленным вернулся я домой и сразу уселся перед экраном с целью публиковать рукопись, сделать это можно было тремя способами – вбить текст при помощи клавиатуры, отсканировать его и проконтролировать результат и прочесть текст для того чтобы он трансформировался в буквенный вариант. Я выбрал последний. Не потому, что не доверял технике, а просто хотел сам, еще раз прикоснуться к нему.
Так, как я по-прежнему, люблю кофе, с этого я и начал, а потом усевшись с чашкой перед экраном, не торопясь и смакуя не только кофе, но и текст надиктовал его машине.
Перечитал, убедился, что все верно и одним движением выложил рукопись для всеобщего обозрения в надежде, что теперь, живя своей жизнью она найдет и почитателей, и ругателей, кто-то узнает в персонажах себя или своих знакомых, а быть может и безвестный автор, как-то себя проявит.
Проделав эти не сложные манипуляции, почувствовал опустошенность, будто проводил кого-то близкого.
Навел курсор на Аргентину. Увидел ночь и мать мою будущую, сидящую под стилизованным под лампаду светильником с книгой в руках, лицо ее было спокойно и чисто. Мадонна, подумал я.
Закрыл глаза и нежданно уснул.
И был мне сон и было утро, а может это было не во сне?
Помню, как оставил прощальное сообщение –всем, всем, всем…

Бабушка шла медленно и торжественно, опираясь на мою руку. Она светло улыбалась. А мне почему-то казалось, что я, ребенок и она ведет меня за руку и сейчас за поворотом мы увидим что-то удивительно прекрасное, именно так, как в детстве. Когда верится только в хорошее, а все плохое происходит в страшных сказках и к действительности никакого отношения не имеет.
Дверь, к которой мы приблизились была еле заметна среди укрывающей стену вьющейся зелени. Я узнал скамейку, сидя на которой в первый день, беседовал с отцом.
Бабушка посмотрела на меня своими васильковыми глазами, перекрестила и тихо сказала- «Ступай, тебе пора. Там тебя ждут, до встречи».
Как в детстве, погладив меня по голове, она слегка подтолкнула меня.
Я дотронулся до двери, она отворилась, войдя, слева, я увидел, знакомый мне парящий в воздухе подиум с высокими спинками кресел. Сидящий ко мне спиной, оглянулся, повернул кресло и, наклонившись, взглянул из-за спинки на меня.  перегнувшись сбоку и, я узнал свое лицо, человек улыбнулся и подмигнул мне.
Я увидел перед собой кресло, сел и закрыл глаза. Вижу, откуда - то сверху спину и склоненную голову жены. Заглянув через ее плечо, узрел свое дряхлое тело, восьмидесяти - шестилетнего старика с ввалившимися щеками и закрытыми глазами. Женщина, делившая со мной ложе и кров, последние пятьдесят лет жизни, тихо плакала. Слезы ее падали на мой покрытый седой щетиной подбородок. Она их зачем - то вытирала. Я хотел ее приободрить, сказать пару слов о том, что я не весь умер, что я здесь. Но ничего не успел.
- «Он пришел в себя» -услышал я молодой мужской голос.
- «Он вас слышит» - и через мгновение,
- «Все, он ушел».
Странное ощущение. Ничем не сопровождающийся полет. Полет это движение, в земном понятии - это ветер, звук, неприятные или напротив приятные ощущения, вибрация. Здесь же ничего. Сознание полета, не более того. Ни тебе ветерка, даже пейзаж не меняется. Пастельных тонов, где цвета перетекают один в другой невидимо для глаза, дымчатая труба, сотканная из очень плотных, похожих на облака пластов, явно неземного
происхождения. Гравитации нет. Звуков нет. Запахов нет. Только свет, который не то чтобы виден, а скорее угадывается впереди. Очень странное ощущение. Состояние покоя в полете. И сознание чего - то величавого. Что происходит со мной? Но кто я? Сознание не может оформить мысль. Я - это я. Не более того. Ни имени, ни племени, ни рода. Одно большое «Я». Ощущения времени тоже нет. Давно я здесь лечу? Куда? Зачем? Движение ровное, без толчков и ускорений. А может быть, я не движусь? Движется труба, внутри которой я нахожусь? Нет, это я лечу…
Как птица? У птицы крылья, а у меня руки… Руки? Где руки? Боже мой, рук нет! Ноги…их тоже нет... Тела нет. И не удивительно – возникает мысль, ты же еще не родился…
- «Аааа», громко закричал я и увидел сверху высоко поднятые раздвинутые ноги и руки в перчатках, держащие синего, мокрого, орущего младенца с торчащим из живота шнуром или шлангом - amante tienes un hijo. 
- «Сеньора у вас сын» - услышал я голос немолодой женщины и другими глазами увидел, залитое слезами, но улыбающееся лицо Надежды, своей матери.
А потом, я все забыл…


Санкт-Петербург                2010- страшный апрель 2022 г.г.