Улыбок слезы. Глава номер шесть

Весть об убийстве ребенка в парке аттракционов разлетелась по городу со скоростью света. В первые же часы все событийные новостные каналы и паблики в социальных сетях начали выкладывать подробности, если их можно назвать таковыми. Особо хитрые представители профессии постарались с помощью дронов заснять и сфотографировать место преступления, но полиция быстро нашла способ опустить летательные аппараты на землю.
Васильева эта новость застала в туалете. Не будем вдаваться в подробности, что он там делал, но, когда телефон пиликнул, оповещая о новой записи в их информационной группе, тот не подскочил и не побежал в редакцию. Надо сказать, что парень просто пробежался глазами по тексту, не вникая в смысл, после чего убрал телефон в карман брюк.
Закончив свои дела, Денис вышел в коридор. Многие коллеги уже судачили по поводу происшествия, особо пытливые пытались связать его со вчерашней жертвой, но информации не было никакой, поэтому в ход шел старый и проверенный метод. Слухи. А Васильев слухам доверять не любил, поэтому решил не вступать в полемику, а заниматься своими прямыми обязанностями. Работы хватало, вдобавок к этому Вик Викыч пообещал передать свои старые наработки по таинственному мужчине, сделанные еще в конце прошлого века. Так что времени особо не было.
- Слышал новость? – Санек поднял голову в сторону вошедшего Васильева.
- Ну да, краями.
- Пипец! – коллега не унимался. – Там, по слухам, ребенок.
- Ты всегда слухам веришь? – поинтересовался Денис.
- Так ребенок же!
- Это страшно, это печально, это вызывает у меня грусть, но таких случаев каждый день в каждом городе нашей необъятной родины происходит очень много.
- Васильев, ты - циник.
- Я журналист, Саша.
- А если бы это был твой ребенок? – не унимался коллега.
- Слава богу, что у меня нет детей, - пожал плечами Денис. - Их сейчас страшно заводить.
- Говорят, что это не первый случай.
- Говорят. А ты не слушай, - процитировал старую советскую песню Васильев.
- Вчера же тоже труп нашли. В подвале дома. Девушка.
- Как-то это мимо меня пролетело. – Денис внимательно посмотрел на Сашу, ожидая более четких подробностей. - И что?
- Два трупа подряд! – Подробностей не последовало.
- Я помню, когда маленький был, во дворе у родителей три дня подряд кого-то расстреливали. Ну там бандитские разборки, передел собственности и все такое. И никто не удивлялся. Наоборот. Ругались, что достали со своими автоматными очередями.
- Это девяностые. А сейчас?
- А что изменилось?
- Время другое.
- Люди не меняются, - резюмировал Васильев. - Только становятся слегка осторожнее. Слегка. Ну и методы тоже.
- Кстати, у нас новенькая в рекламном отделе, - вспомнил Саша, хлопнув себя по лбу. - Зачетная!
- Что прямо? – Денис прищурился.
- Без звезды.
- Когда появилась?
- Сегодня первый день, как я понял, - в глазах Саши блеснула та самая искра, которая возвещала о старой доброй традиции по отношению к новым сотрудникам.
- Надо пойти заценить. Ставки делать будем?
- На то, сколько продержится?
- Нет, на то, кому первому даст. Конечно на продержится!
- Блин… Надо еще раз глянуть.
- В туалете плохо пахнет.
- В смысле?
- В смысле я там был. Передернуть не получится.
- Иди в пень! Ладно. Что? Идем.
- По сколько забиваемся?
- По соточке.
- Не вопрос!
Парни отправились на первый этаж, напрочь позабыв о своих делах. Это был как ритуал, как священное таинство – посмотреть, кто новенький пришел работать, предугадать, на какой срок этот человек задержится. Ведь рекламный отдел в компании кроме как осиным гнездом не называли. Не удивительно, что многие включались в игру. А деньги? Деньги забирал победитель. Все по-честному.
Отдел рекламы был самым дорого отделанным помещением во всей компании. Даже вечно закрытые кабинеты руководства выглядели не так презентабельно. Оно и понятно: помещение, где клиент расстается с деньгами должно выглядеть подобающе, а персонал – вызывающим. Вот и набирали туда девушек, на которых будут смотреть и подписывать бумаги, не вглядываясь в суть написанного. Ход тонкий, но работал только с мужчинами. На женщин, даже из определенного сословия, такой финт не имел влияния. Женщины вообще не любят никакой конкуренции.
Денис и Саша заглянули в офис. Пока все девочки-агенты на месте, новеньких не наблюдается.
- Вам чего тут надо? – повернулась одна из представительниц прекрасного пола, руководитель отдела рекламы, тридцатипятилетняя Елена Павловна. Она, конечно, молодилась, стараясь максимально соответствовать современным моделям из социальных сетей, которые поражают своей одинаковостью и клон-эффектом, но голос, любящий покурить и выпить изменить было просто невозможно. Смесь Барби и Урсулы из диснеевской «Русалочки».
- Да просто шли, заглянули, - ответил Саша. Денис поддакнул.
- Знаю я. Нечего вам тут делать, - рявкнула женщина, злобно сверкнув глазами. – Идите. Не мешайте работать. Вы с нашей работы зарплату получаете.
- Такое ощущение складывается, что мы не работаем, - возразил Васильев.
- Что-то я не вижу вас в редакции.
- Дэн, да пошли. А то эта грымза сейчас нас живьем сожрет, - Саша наклонился к Денису.
- Что! – взвинтилась Елена Павловна.
- Всего доброго.
- Дебилы.
- Взаимно.
Думаю, не стоит объяснять, почему большая часть редакционной коллегии ставили ставки. С Павловной ужиться равно получить медаль Героя России.
- Интересно, а ее вообще кто-нибудь трахает? – вопрос у Дениса возник остро. Ну нельзя же быть реально такой сукой!
- Вряд ли. У кого на такую встанет?
- Новенькую видел?
- Никого не увидел, - разочарованно ответил Саша, поднимаясь по лестнице в кабинет редакции.
- Да пофиг, - отмахнулся Васильев. – Все равно ставки сделаны, все равно узнаем, кто победил. Кто еще ставился?
- Ты да я, да мы с тобой. Я пока никого не видел.
- Ну так не интересно, - протянул Денис. – Надо народу побольше подтянуть.
- Так еще не вечер.
- Согласен.
Остаток рабочего дня прошел в обычной журналистской суете. Готовились материалы, совершались звонки и поездки. Тема с убийством ребенка еще муссировалась, но не так активно. Все течет. Все меняется. Люди, работающие в средствах массовой информации, давно славятся своим цинизмом и аморфным отношением к чужому горю. Информационный повод – вот что тут самое главное. Ведь, если каждый раз пропускать всю боль и горечь своих героев через себя, через свою психику, через свое сердце, можно просто сойти с ума или получить серьезное сердечное заболевание. Прецеденты были.
Вик Викыч вечером передал Денису небольшую папку со своими наработками. Васильев, если честно, ожидал увидеть более толстый фолиант, поэтому был слегка разочарован. Но эти бумаги уже что-то, значит можно работать. Осталось только найти этого городского сумасшедшего Анатолия Рубиновича, взять кое-что у него, чтобы приступить к написанию статьи.
У Дениса были двоякие чувства насчет этого материала. С одной стороны, он хотел поработать. Интересно, актуально, вызовет эмоциональный всплеск у читателя. С другой стороны, парень понимал, что, при отсутствии официальной информации от силовых органов, статья может не выйти вообще. И не забывайте про владельцев. Эти господа вообще не любят рисковать своей задницей. Хотя кто любит?
Васильев вышел из здания и тут же столкнулся нос к носу с Рубинычем. Вспомни говно – вот и оно. Закон Мерфи.
- А! Денис! Я тут уже давно тебя жду, - с хрипотцой, полушепотом выпалил Рубиныч, озираясь по сторонам.
- Зачем? – поинтересовался Денис, перекладывая рюкзак с одного плеча на другое.
- Я тут тебе бумажек принес, - мужичек кивнул на пакет, который находился в его правой руке. – Решил сделать это сейчас, а то потом может и не получиться.
- В каком смысле?
- Вчера девку грохнули. Сегодня пацана.
- В чем связь? – не понял Васильев.
- Короче говоря, я там был. Вчера. На месте.
- Чего? – вытаращил глаза Денис.
- Да не валил я ее, - отмахнулся Рубиныч. – Я пытался его взять. Не успел. Опоздал на пару часов. Держи.
Мужчина протянул руку, передавая пакет Васильеву. Увесистый. Не то что у Грачева. На слова, что Рубиныч опоздал на пару часов никак не затронули Васильева.
- Там, короче говоря, - продолжил Анатолий Рубинович, - один молодой оперок не меня глаз положил. Даже в отдел ездили поговорить… Не любят они меня.
- Почему так решил?
- Потому что дурак. Потому что ловлю этого упыря.
- Погоди, - Денис скинул рюкзак с плеча и вместе с пакетом поставил его на землю. – Почему может не получиться потом?
- Ну я… Эт самое… С дуру сказал, кто следующий будет.
- Пацан?
- Да.
- И что? Совпадение!
- Менты так не работают. Ну и мешаю я им. Особенно Толстихину. А у Меньчика от меня вообще изжога.
- Ой дурак! - протянул Васильев, глядя на небо. – Ты сам оттуда! Какого хера ляпнул?
- Старый я, - уныло протараторил Рубиныч. – Уже не умею себя в руках держать. Ладно. Короче говоря, там мои копии. Все за эти годы. Оригиналы я спрятал, чтобы при обыске не конфисковали и не уничтожили.
- Думаешь, что до этого дойдет?
- Я уверен. После того, как мальчонку в парке нашли, меня определенно этот капитан в розыск объявит. Повод есть. Я сам сказал. А херли меня искать? Где я дохну – вся ментовка знает.
- Понял.
- Там еще несколько телефончиков есть. Таких же, как и я, повернутых. Если что – звони им.
- Ладно.
- И эт самое, Денис, - Рубиныч несколько поменялся в лице, посмотрел на парня, можно сказать, что по-отечески. – Будь аккуратен. И внимательно прочитай. Именно прочитай все, что там написано. Внимательно.
- Так и сделаю.
- Договорились. Все. Я засухарюсь пока. Чтобы не сразу выкупили. – Мужчина огляделся по сторонам и взглянул на небо. – Он понял, что я его почти нагнал. И если менты меня не спеленают, то он все сам сделает.
- Кто он?
- А сам-то ты как думаешь? – Рубиныч вновь посмотрел в глаза Васильева, после чего развернулся на каблуках и быстро пошел прочь через небольшую аллейку, засаженную акациями. Денис посмотрел ему вслед, потом поднял свой рюкзак с пакетом, и направился домой. Удивляться такому поведению мужчины, журналист не стал. Эму и в первый раз хватило понять, что паранойя тут имеет место быть. Причем запущенная.
Вокруг ходили люди, вечерело. Многие спешили по домам, поэтому Васильев никак не мог обратить внимание, что через какой-то промежуток времени за Рубинычем двинулась высокая тень мужчины, заметить которого было практически невозможно.
Старый оперативник все прекрасно понимал. Он был абсолютно уверен в двух вещах: либо его начнут крутить, пусть и бывшие, но свои; либо убьет этот гражданин Икс. Ведь мужчина был совершенно прав, что почти подобрался к нему. Два часа – это много времени, можно сказать, что катастрофическое опоздание, но ведь Рубиныч не ошибся ни в жертве, ни в предсказании следующей. Это -знание. Знание и понимание своего противника, хотя слово «понимание» в данное контексте совершенно неуместно. Представьте себе, что вы находитесь в шпионском романе и разыскиваете суперагента, который должен совершить, либо уже совершил, гадость. Этот антагонист, понимает, что его вычислили. И знает, кто это сделал. Исход очевиден. Он не попытается. Он сделает. Рубиныч шпионских книг не читал, но тридцатилетний стаж в оперативно-розыскной деятельности выдавал точно такое же умозаключение.
Итак, мужчина торопился. Он шел быстро, но не настолько, чтобы его можно было заподозрить в бегстве. Домой, естественно, идти нельзя. Будь он на службе, то уже ждал бы. Было у этого старого нервозного дядьки место, где он мог схорониться на какое-то время, но до него еще добраться надо. Путь не близкий. Хотя и у всех на виду.
Ощущение надвигающихся неприятностей прямо витало в воздухе, опутывая Рубиныча своими холодными пальцами. Стараясь не обращать внимания, он шел дальше, искоса поглядывая по сторонам. Кругом люди, спешащие по своим делам и думающие свои мысли. Хорошие или плохие. Неважно. Идеальных и святых не бывает.
Дойдя до старого парка, в котором когда-то давно, еще во времена строительства города, была первая танцплощадка, Анатолий Рубинович сначала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, переводя дух. Возраст. Как мальчишка уже не побегаешь. Плюс никотиновая зависимость, легкие уже выплевывать пора.
Шестое чувство подсказало мужчине, что кто-то за ним наблюдает. Более того, этот кто-то не прячется в кустах, как хулиган из подворотни, а стоит прямо за ним, хотя буквально несколько секунд назад позади точно никого не было. Рубиныч вздохнул, выпрямился и медленно развернулся.
Он стоял позади. Точно. Старый сыщик пусть и видел его тогда, на заливе, мгновение, но он запомнил все, что успел. Сколько лет в безуспешных попытках поймать, а сейчас только руку протяни.
Они стояли и смотрели друг на друга. Словно старые приятели, которые не виделись долгие годы, теперь, с тонкой улыбкой, пытаются узнать в этих лицах знакомые черты. Рубинычу хватило и секунды, чтобы сразу вспомнить этот взгляд. Такое забыть невозможно. Да, пронизывающий, тонкий, словно струна, словно маленькое сверло, проникающее сквозь все твое нутро, да только не видящее, а смотрящее сквозь тебя. Для этих глаз Анатолий Рубинович, как и другие, был пустым местом.
- Вот и свиделись, - с улыбкой произнес мужчина, в эту же секунду ощутив невыносимую боль внизу живота, словно несколько раскаленных лезвий вонзились ему в район мочевого пузыря, прожигая все на своем пути. Потом, словно в водовороте уносится все, что его сейчас окружает.
Стало тихо.

Денис вернулся домой. День выдался суматошным, поэтому парень решил изменить своей привычке почитать вечерние новости. Он просто приготовил себе чай, включил телевизор. Выбрал канал с комедиями и завалился на диван, чтобы просто расслабиться, не думать ни о чем. Тупая американская комедия с юмором ниже пояса была как раз кстати.
Очнулся он от телефонного звонка. Видимо, был настолько уставшим, что быстро уснул, даже не допив свою кружку.
- Алло.
- Денис, привет, - звонила мама. – Как у тебя дела?
- Да все хорошо, мам, - просопел в трубку Васильев. – Замотался что-то, не заметил, как уснул.
- Ничего страшного. Отдыхать надо. У тебя как со здоровьем?
- Нормально все. Вы там у меня как? Как папа?
- Да тоже слава богу. У тебя хоть покушать что есть? А то один же сейчас.
- Я когда не один был, - усмехнулся Денис, - покушать ничего не было. А сейчас нормально. Мне хватает.
- Ну смотри, - мама была мамой. – Если что, ты не молчи. А то я тебя знаю. Как партизан.
- Нет, правда, все нормально, жив-здоров, еда в холодильнике.
- Разогревай только. И всухомятку не ешь. Ты ужинал?
- Не особо, - Денис мотнул головой. – Я же говорю. Подустал, хотел кино посмотреть, так отключился. Ты меня разбудила.
- Ну прости, сына, я не специально.
- Да все нормально.
- Ну хорошо, - мама вздохнула. – Мы на выходных на дачу поедем. Шашлыков пожарить. Поедешь с нами?
- А когда?
- В субботу. С ночевкой.
- Хм… Заманчиво. Давай так, я посмотрю, чтобы ничего на эти выходные не назначено было, в пятницу позвоню. Или зайду, если рядом буду. Хорошо?
- Лучше зайди.
- Не обещаю. Но постараюсь.
- Ну ладно, сына, отдыхай. Не буду мешать.
- Пока, мам, - Денис нажал на сброс.
Сон перебило. Между прочим, самое отвратительное состояние, когда перебивают вечерний сон. Ты потом как вареный ходишь, но уснуть заново уже не можешь. Но это родители, волнуются. Денис все понимал.
По телевизору шел уже другой фильм. Желания смотреть его не было совсем, поэтому парень встав, взял сигарету и пошел покурить на балкон.
На улице поднимался легкий ветерок, но холодный, это говорило о том, что ночью будет дождь. Возможно даже гроза. Было бы здорово, подумал Денис, закуривая. Он любил грозы. Красиво. Небо переливается всеми цветами пурпура, крупные капли и запах. Самое прекрасное в грозе – это запах озона. И свежести. А свежесть сейчас очень нужна. Даже жизненно необходима.