Школа жизни

            

        В самом конце июля Анка, погостив у родителей в деревне, собрала снова свой небольшой чемоданчик и приготовилась в дорогу.
        Она окончила блестяще медицинское училище и теперь с большим энтузиазмом собиралась подавать документы в киевский Медицинский институт имени А.А. Богомольца, чтобы продолжить медицинское образование. Она, как и все её предки видела и чувствовала людей «насквозь», так почему бы не попробовать себя в роли невропатолога или психотерапевта с настоящим медицинским дипломом. Тогда никакие власти ни новые, ни старые не будут «ставить ей палки в колёса» и писать на неё доносы, как это было с её предками. А лечить людей она сможет как по науке, так и по методу её предков – народных целителей. Это и будет её самым верным решением. И вот к селу Берёзовому подъезжает знакомый автобус, который её довезёт до железнодорожной станции. Жалко расставаться с родным домом. Анка чувствовала своим вещим сердцем, что уже никогда не вернётся в родное село, так как её дальнейшая судьба решится в стольном Киев-граде. Ну что ж над своей уготовленной судьбой не властны даже потомки волхвов, как это в своё время хорошо знала её прапрабабка Марита, которая уже давно почила в лоне Матери-сырой земли, которую она так любила на протяжении всей своей довольно долгой жизни. А теперь на земле настало время Анки. Да, стучат колёса киевского поезда, которые её везут в новую жизнь!
        Здравствуй, стольный Киев-град! Здравствуй – Крещатик! Здравствуй Медицинский институт.
        Анка сдала блестяще все вступительные экзамены и была зачислена на первый курс.
        Поселилась Анка в общежитии института. С нею вместе комнату занимали ещё две первокурсницы Ленка и Нинка, приехавшие из киевской области, желавшие покорить Киев, чтобы в дальнейшем остаться в нём жить. Но её глупые соседки, по-видимому, не понимали куда, попали. Чем ближе к центру, тем больше возможностей, но об этом хорошо знает и криминал. Анка насквозь видела их недалёкие натуры. Девицы пробовали строить из себя паинек, а сами мечтали только о красивых шмотках и лёгкой жизни, без забот и хлопот. Очень часто мы жалеем бедных провинциалок, которые сильно влипли и стали жертвами негодяев. Хотя, если посмотреть на это с другой точки зрения, то почему у них алчно загораются глаза при виде больших денег и титулов, совершенно не оценивая другую сторону жизненных интересов, перспективы и интересы врачебной работы. И почему они летят, как ночные бабочки на свет в клубы, где собираются криминальные миллионеры, а не смотрят на простых мужчин с добрым сердцем, которых можно ещё встретить, если хорошо поискать. И почему им не приходит в голову первым делом добиться чего-то своим трудом, а обязательно станут искать более подходящий им способ существования, например, с помощью «древнейшей профессии», которая очень часто бывает чревата непредвиденными  последствиями и болезнями. Одной из тысячи повезёт, а остальные, падая, гибнут, опалив в огне жизни свои глупые крылья. И, потому, ссылаясь на учёбу, Анка наотрез отказалась бегать с ними на дискотеки, в ночные клубы, где всё, как говорится, поставлено на удачу. А эти «притоны» быстро всасывают в себя всех деревенских дурочек, которые за красивой шмоткой, подаренной очередным ловеласом, видят любовь, а не вышедшего на охоту «красивого зверя», человека без совести и чести. Соседкам Анки учёба давалась неплохо, но они потом начали часто пропускать лекции, а в комнате Анка стала обнаруживать окурки на столе, невымытые бокалы с запахом водки или вина, огрызки фруктов, пустые консервные банки от каких-то деликатесов, грязные следы на простынях, на не застеленных постелях. Во всех этих следах Анка обнаруживала присутствовавших в её отсутствие гостей и очередную модную вещь, стоившую по тем временам недёшево. А однажды подвыпившие красавицы вместе с очередными ухажёрами ввалились ночью в комнату с намерением остаться там ночевать.
         – Вот что, дорогие мои, – ответила им возмущённая Анка. – Я вам не мать родная, чтобы указывать, что такое хорошо, а что такое плохо. Но, пожалуйста, не пачкайте нашу общую комнату, вы тут, всё-таки, не одни живёте. У нас в общежитии имеются свободные туалеты, души, комнаты отдыха, туда и отправляйтесь кутить.
         И, недолго думая, она вытолкнула всю подвыпившую компанию за дверь и заперла её. А в дверную скважину она вложила изнутри ключ, чтобы её не смогли открыть снаружи.
         Примерно часа через два, Анка услышала стук в дверь и голос возмущённого вахтёра общежития, которому наглые девицы пожаловались, что будто бы Анка заперлась в комнате со своим хахалем, а их бедных несчастных не пускает на своё законное место. Открыв дверь, заспанная Анка вначале не поняла в чём дело, но вахтёр вместе с «понятыми» начали шарить под кроватями, в шкафах в поисках её «любовника».
         – Он по водосточной трубе вниз спустился и скрылся, как только стук в дверь услышал! – кричала возмущённая Нинка.
         – Да ты хоть знаешь, что за клевету и наветы тебя постигнет кара Господня. А ну-ка клянись в сказанном перед образами! – воскликнула возмущённая Анка и показала на висящую над своей кроватью икону Божьей матери с ребёнком.
         – Делать мне больше нечего, ты сама лжёшь, сука!
         – Ну, так потом не проси моей помощи, когда слезами зальёшься, – в сердцах воскликнула Анка, предчувствуя беду. – А перед вами, – обратилась она к вахтёру, –  я отчитываться не желаю. Вот когда поймаете с поличным, тогда и предъявляйте обвинение. А пока, это только клевета с вашей стороны, за которую по законам юридического кодекса полагается наказание.
        На этом инцидент в тот вечер закончился за неимением улик, и все улеглись спать. Но её соседки по комнате, не зная о колдовских способностях Анки, решили её до конца унизить и уничтожить.
        Всю неделю они вели себя паиньками и даже пробовали к ней ластиться, на что Анка отвечала холодной полной презрения улыбкой. А в конце недели, студентка из соседней комнаты Иванка пригласила их всех на свой неожиданно возникший день рождения. Анка сразу почувствовала какую-то тревогу и, прочитав «Отче наш», попросила у Иисуса Христа защиты. Заметив на стенке тень Иисуса и Николая Угодника, Анка, приободрившись, решила пройти это выпавшее на её долю испытание. Скинувшись втроём на красивый букет и блестящую кофточку, они пошли в соседнюю комнату поздравить именинницу. Из комнаты доносилась музыка Мodern Talking и голоса гостей, поздравлявших именинницу. Когда все три девушки, постучавшись, вошли в комнату и вручили имениннице подарок, сердечно поздравив и поцеловав раскрасневшуюся от выпитого вина Иванку, хозяйка бала усадила их за свой «стол» украшенный по известной студенческой бедности бутербродами всевозможных образцов. Масло было перемешано с селёдкой, зеленью и креветками. Им были смазаны бутерброды, на которой мастерской рукой были разложены нарезанные тонкими ломтиками кусочки докторской колбасы, варёные и сырые овощи, принявшие формы различных цветов и невиданных зверей. А на столе стояли бутылки пива и дешёвого красного вина. Но вдруг раздался стук и на пороге появились двое разодетых кавалеров, в которых Анка узнала недавних дружков своих соседок. Как по мановению доброго волшебника на столе появились ими предложенные деликатесы: икра чёрная и красная, балык, ветчина, сервелат, игристое шампанское и венец всего – знаменитый киевский торт и зажжённые свечки. Хозяйка онемела от восторга и побежала готовить им чистую посуду. А кавалеры, самостоятельно приняв на себя роль тамады, начали вести речи за тостом и всем разливать шампанское. Но с особым почётом они поднесли его Анке. У Анки забилось сердце, сразу почуяв беду, а на стенке показалась тень её прапрабабки Мариты, которая своим указательным пальцем показала на бокал, который ей было предложено выпить. И все сидящие за столом своими глазами, полными нескрываемого хищного задора начали за ней следить. Тогда Анка, сразу оценив всю ситуацию и прислонив к губам бокал, как бы по неосторожности уронила его на пол. Он тут же разбился, и остатки его брызг чуть замочили её новую юбку. Но Анка заметила на полу остатки не успевшей до конца раствориться таблетки.
        – Наверное мне её специально подложили, – мелькнуло у неё в голове.
Вся публика мгновенно онемела, не смея вымолвить ни слова.
        – Извините, я разбила ваш бокал и испачкала шампанским свою чистую юбку, сейчас я сбегаю в свою комнату и переоденусь, а потом снова к вам вернусь, и мы продолжим веселиться, – вымолвила Анка, собираясь больше не возвращаться.
        Но когда она вбежала в свою комнату и, достав из шкафа свою домашнюю одежду, собралась переодеться, то обнаружила на диване лежащего огромного амбала в одежде и уличной обуви, который, рассматривая её как продающуюся на базаре лошадь, ухмыльнулся своей хищной улыбкой, от которой Анку всю передёрнуло. Первой её мыслью было выбежать из комнаты и позвать кого-то на помощь. Но вдруг в дверях снаружи скрипнул ключ, закрывая их обоих от внешнего мира. Анка поняла всё. Эти именины и таблетка, брошенная ей в вино – всё было задумано её соседками и их кавалерами для того, чтобы её втоптать в грязь и опозорить перед всем общежитием и институтом.
        – Нет, не на ту напали! – мелькнуло в Анкиной голове. – Не вам, шакалы, состязаться с потомками Большого медведя.
        – Чего испугалась, киска? – ответил, ухмыляясь, амбал, которого звали Ренат. – А ты сучка красивая, меня кореша не обманули, ничего, мы с тобой хорошо повеселимся. Ты ведь ещё ни ху-ху, как мне сказали.
       И поднявшись, он, не спеша, своей наглой походкой направился в её сторону, расстёгивая на ходу свою ширинку.
        – Убирайся вон, сволочь вонючая, а не то евнухом тебя на всю жизнь сделаю! – крикнула Анка.
        – Что это, мыша пищит, угрожая коту в его лапах? – рассмеялся Ренат, приближаясь к своей жертве.
        Но Анка, не раздумывая долго, врезала ему своей сильной ногой, которой она без всякого страха перед камнями и колючками бегала каждое лето по сырой земле, в нижнюю часть паха. Всю свою недюжинную, данную ей природой силой, вложила она в этот удар. А пока этот несостоявшийся насильник, упав на пол, корчился от боли, схватившись за своё мужское хозяйство, Анка кинулась к купленной накануне новой чугунной сковородке, и, схватив её такой же сильной рукой начала его, лупить по голове и спине оставляя на них синяки и кровопотёки.
        На его истошный крик, напоминавший рёв умиравшего от смертельной раны медведя, примчались студенты из соседних комнат, во главе с вахтёром и, взломав запетую дверь, увидели Анку со сковородкой в руках, стоящую над корчившимся от боли  с окровавленной головой насильника.
     Заметив ворвавшихся людей, Анка крикнула громким голосом, торжествуя свою победу:
         – Признавайся перед всем честным народом, какой продажный Иуда тебя ко мне подослал, или на всю жизнь евнухом останешься! А вы вызывайте милицию и составляйте протокол вместе с собравшимися понятыми о случившемся.
      Прибывшая милиция и скорая помощь увезли «горе-насильника» вначале в больницу, а затем после перевязок в следственный изолятор. После всех расследований он и его друзья получили сроки. Лену и Нину исключили из института за аморальное поведение. Так же поступили и с Иванкой, которая, позарившись на деликатесы, устроила свои мнимые именины, совершенно не задумываясь о последствиях. Несмотря на то, что она клялась и божилась, что ни о чём таком она и не предполагала, так как не была до конца поставлена в известность. Ей, так же как и другим соучастникам, дали сроки условно. Но в скором времени в связи с Перестройкой все герои этой истории были выпущены на свободу.
      Анка поняла, что если она хочет спокойно учиться, то нужно искать частную квартиру, поскольку неизвестно, каких очередных соседок к ней снова подселят. Она теперь ходила в институте в героинях, что к ней начали обращаться за помощью более слабые девушки, которых всю жизнь обижали более сильные соседи, начиная с детского сада, школы и соседей по коммуналкам.