Акварельное небо

Я вижу над собой небо, написанное акварелью. Прозрачные мазки, растёкшиеся контуры облаков… Наверное, я ещё сплю. Можно ещё немного полюбоваться этим небом, а потом надо проснуться – должно быть, уже утро, надо идти на работу. А я – вспомнилось – в чужом доме, у молчаливой художницы. Она допоздна показывала мне свои картины, а потом спросила, долго ли мне добираться до дома. Узнав, что часа два на общественном транспорте – предложила переночевать у неё. Постелила на диване в маленькой комнате, где было много картин.
Картины у неё удивительные. Каждая дышит сложными, невыразимыми чувствами: то тревога и напряжение с искрой какой-то радости и надежды, то глубокое, ленивое спокойствие с лёгкой грустью… Нет, слова не очень годятся для таких описаний.
Две акварели были тусклее прочих. Художница сказала: «Эти незаконченные». И прибавила: «Посмотри внимательнее на эту».
Картина была хорошо проработана, но ей явно не хватало чувств. Словно в остальных работах была душа, а в этой – не было. Мне даже стало интересно: что тут можно ещё сделать, чтобы появилось такое чувство, как в других? Подумалось: наверное, просто неудачная.
Однако, пора просыпаться. Пытаюсь открыть глаза, вынырнуть из сна… Ничего не получается, я всё так же вижу над собой акварельное небо. Приподнимаюсь, оглядываюсь по сторонам…
Акварельные деревья, акварельное поле, акварельная дорога. Всё это кажется каким-то знакомым… Да, точно – это было на той, незаконченной картине.
Встаю, ещё раз оглядываюсь. Неожиданно вижу висящее в воздухе прямоугольное окошко. Иду к нему.
Через окошко видна та самая комната с картинами и диваном. Некоторое время стою, соображаю. Ага. Окошко – картина. С той стороны виден пейзаж. С этой – комната. Чудеса…
Какой яркий сон! И какая удивительная для сна ясность мыслей. Но как бы мне всё-таки проснуться? Пытаюсь ущипнуть себя за руку… И замечаю, что рук нет. То есть они есть, я их чувствую, даже – ага – могу ущипнуть… Но я их не вижу. И ног не вижу. Я – невидимка! 
Начинает расти паника. Успокаиваю себя, стараюсь дышать ровнее. Снова пытаюсь проснуться, изо всех сил таращу глаза… Бесполезно. Неужели это не сон?
Поворачиваюсь спиной к окошку, бегу прочь, сначала по дороге, потом прямо через поле, путаясь ногами в траве. Но вскоре будто натыкаюсь на невидимую стену.
Пометавшись и её пару раз наткнувшись на стену, начинаю понимать: моё пространство ограничено пространством картины. За пределы этого пейзажа никак не выйти.
Сажусь в траву и некоторое время сижу, думаю. Ещё одна попытка проснуться… Бесполезно.
Ладно, допустим, это не сон. Тогда что получается? Художница каким-то образом поместила меня в свою картину?
Приходит неожиданная мысль, и вдоль позвоночника изнутри проходит холод. Этот пейзаж – та самая небольшая акварель, которую художница мне показывала вчера. Незаконченная акварель. «Без души». А теперь – с душой.
Неужели в каждой из её картин заперт человек? Но у неё десятки картин! Неужели никто не заметил, что люди пропадают?
Я бреду обратно к окошку. Оно всё так же висит над дорогой. Останавливаюсь, смотрю. Там, кажется, раннее утро. Комната, картины, диван…
Художница входит в комнату. А за ней – я! Недоумённо смотрю на своего двойника. Двойник весело улыбается, подходит вместе с художницей к картине-окошку. Вместе смотрят. Двойник что-то спрашивает, звуков не слышно, но догадаться можно. Интересуется, когда художница успела закончить картину.
Они некоторое время разговаривают, потом уходят. Через минуту художница возвращается одна. Смотрит на картину. Улыбается. Машет мне рукой. Издевается, что ли?
Она уходит в другую комнату. Я обречённо отворачиваюсь. Окидываю взглядом пейзаж. Неужели мне придётся жить здесь?
Вдали вижу синий домик. Он был на картине, значит, я могу туда пойти. Сходить, что ли, посмотреть, живёт ли там кто-нибудь?
И я иду.