9я глава. Новая жизнь. 4я часть

Прошло несколько месяцев. Дети привыкли к новым правилам своей новой воспитательницы. Привыкли к тому, что перед сном нужно полностью раздеваться и читать на ночь молитву. Привыкли, что каждый день кто-то из них получал ремнём по попе. Причём получали они достаточно крепко. Но несмотря на это, все они любили новую воспитательницу.
Ирина тоже достаточно быстро привязалась к детям из своей группы и не понимала, как она жила до этого без них. Ей нравилось заниматься, играть с ними. Впрочем, пороть их ремнём ей тоже доставляло удовольствие, огромное удовольствие. И, как ни странно, никаких угрызений совести.
Гуляя вечером по скверу, молодая воспитательница засмотрелась на плакучую берёзу. Их было достаточно много. Ирина просто любовалась ими, даже без листьев, эти берёзы были достаточно красивыми. Идея пришла ночью, точнее во сне. Проснувшись, молодая женщина долго сидела на кровати, обдумывая увиденное во сне. Потом она решительно встала и оделась. Взяв собой ножик, Ирина пошла в сквер. Дойдя до берёз, она нарезала несколько веток и принесла их в свою комнату. Там, уже при хорошем освещении, она связала из прутьев несколько хороших веников. Нет, не тех веников, которыми подметают, а тех веников, которые используют для наказаний. Полюбовавшись на свою работу, воспитательница один веник положила в ванну, залив его водой. А два других убрала, так чтобы их не было видно.
Вечером, перед отбоем, Ирина вытащила веник из ванной и стряхнула с него воду. Немного помахав им, попробовав его на гибкость и как он лежит в руке, молодая женщина осталась довольна. Она положила розги в пакет и направилась в свою группу, в предвкушении, какой воспитательный эффект произведут эти розги. Какие следы они оставят на попах её деток. Ирина ещё сама ни разу не использовала подобные розги, но достаточно много прочитала про них и их воспитательный эффект.
Когда она вошла в спальную комнату, дети уже выходили из туалета. Они уже давно привыкли и перестали стесняться своей наготы. Быть полностью раздетым было для них вполне нормально. Ирина Викторовна дождалась, пока все дети вышли из туалета и расправили свои постели.
- Алина, подойди, пожалуйста ко мне! - попросила воспитательница. Все, в том числе и Алина, прекрасно знали, что означает подобная просьба воспитательницы перед отбоем. Девочка, понимая что её сейчас ожидает, подошла к воспитательнице, а на глазах появились слёзы.
- С сегодняшнего дня для наказания я буду использовать розги! - сказала Ирина Викторовна и достала из пакета розги-веник. Дети, только услыхав слово розги, уже испугались. А Алина побледнела. Ей стало очень страшно. Её, как и других, никогда не секли розгами, но из фильмов и книжек, девочка много слышала про розги и очень сильно боялась их, - я знаю, что вы все боитесь розги как огня. Мы постараемся этот страх преодолеть. Это розги-веник. Порка ими очень болезненна. Но, в отличие от ремня, их практически не слышно. И, если вы не будете кричать во время порки, то в соседних группах никто не узнает о том, что кого-то из вас пороли.
- Тётя Ира?! - у девочки не просто текли слёзы, она заплакала. Тем временем мальчики поставили на свободное место скамейку. Она появилась совсем недавно. Её принесла Ирина Викторовна, сказав что скамейка для порки намного удобнее, чем кровать. Дети, конечно со временем привыкли, но сначала им было очень страшно. Порка на лавке в их представлении было чем-то уж очень ужасным. А теперь появились ещё и розги. Только от одного этого слова было уже страшно. А уж получать ими, вообще ужас. Вид розог, которые воспитательница достала из пакета, немного смутил, но ещё больше напугал детей. В их представлении розги, это одиночные длинные прутья, а здесь какой-то веник. Если бы их не ожидала порка этим веником, если бы воспитательница не назвала этот веник розгою, то, возможно дети бы просто пошутили и посмеялись. А так страх овладел ими всеми, а уж Алиной, тем более, - пожалуйста! Не надо розги!
- Алина, ты знаешь, что ты должна делать! - строго, не обращая внимания на слёзы девочки, сказала воспитательница. Той пришлось подчиниться. Аля легла на лавку, а под живот ей подложили уже всем знакомый и привычный валик, чтобы приподнять попу, - вообще-то я должна тебя сейчас привязать, так обычно делают, когда порят розгами. Но, я очень надеюсь на то, что бы сможешь лежать, не вставая с лавки и не закрывать попу руками!
Услыхав про то, что воспитательница хочет привязать её к скамейке, Алина испугалась ещё больше. Она от страха сильно зажмурила глаза, из которых ручьём лились слёзы и стала читать молитву. Благо Аля теперь, благодаря тёте Ире, знала их достаточно. Молитва помогла девочке немного успокоиться и на мгновение преодолеть страх.
Как обычно, Ирина Викторовна предупредила о том, что сейчас будет первый удар. Аля напряглась и сжалась. Она услышала странный свист и что-то лёгкое, что никак нельзя было сравнить с ремнём, опустилось на её попу. И ничего больше.
- Странно, ни капельки не больно. Так почему же тогда все так боятся розги? - только и успела подумать Алина, как на её попе загорелся огонь, а розга во второй раз обожгла её попку. Такой боли девочка никак не ожидала. Она подскочила и встала на ноги, а её руки оказались на попе.
- Бооольно!!! Аяяяй!!! - закричала Аля.
- Алина! - строго сказала воспитательница, - пожалуйста, ляг на место! Если ты ещё раз позволишь себе что-то подобное, я буду вынуждена привязать тебя!
- Простите меня, тётя Ира, я больше не буду так делать! - девочка, продолжая плакать, заставила себя лечь обратно на лавку. Хотя сделать это было ой как не просто, но перспектива быть привязанной, пугала её ещё больше.
Дети, увидав реакцию их подружки на первые два удара, испугались не меньше самой Алины. Да, воспитательница была права, когда сказала, что шума от розги намного меньше, чем от ремня. Да и следы совсем не такие. Вся попа Али, уже после всего двух ударов, была усеяна какими-то странными, короткими розовыми полосками. Мальчикам и девочкам было жалко Алину, они хорошо знали, что сегодня любой, любая из них, могли оказаться на её месте. Ведь дети сами не знали, кто и когда окажется попой кверху на этой лавке. Воспитательница порола их просто так. Просто потому что ей нравилось их пороть. И они это знали. С момента её появления в группе, залётов у них практически не было, значит не было и причин для порки. Но, тем не менее, каждый вечер кто-то из них получал ремня. И вот теперь ремень заменила розга.
- Алина, ты меня хорошо поняла?! - спросила Ирина Викторовна. Девочка кивнула, а розга опустилась на её беззащитную попу. Снова сначала свист розги, потом ощущение, что что-то коснулось попы, а потом огонь. И Алина опять закричала, но смогла удержать руки на месте, пусть и с трудом.
Следующий удар. Ещё не прошла боль от предыдущего удара, а розга обожгла попу ещё раз. Боль была такая, что хотелось даже не кричать, а выть. В отличие от уже привычной порки ремнём, было больно совсем по-другому. Попа просто горела огнём и хотелось лишь одного, засунуть её, попу, в холодную воду, чтобы потушить пожар, разгоравшийся на ней.
Ещё один удар. Дети с ужасом увидели, что на попе Алины появились капельки крови и испугались ещё больше. Раньше, сколько бы их не пороли, такого они не видели. Для них появление крови во время порки означало лишь одно, что порка очень жестокая и страшная. Даже смотреть спокойно, без боли, на эту порку было невозможно. А как Алине, которой приходится терпеть удары этой розгой. Об этом они боялись даже думать.
Пятый удар. Розга в очередной раз обжигает ягодицы девочки, оставляя по всей попе розовые полоски. А кое-где появляются новые капельки крови. Хорошо, что Алина не знала, даже не догадывалась о том, что на попе появилась кровь. Сложно себе даже представить, какой бы была реакция девочки. А так, она старалась как могла, терпеть эту обжигающую острую боль.
Порка продолжалась. На попе уже не было живого места. Она вся была покрыта уже, ставшими красными, беспорядочными полосками. Кое-где попу украшали капельки крови, которых с каждым ударом становилось всё больше и больше.

Девочка продолжала кричать и реветь, терпеть такую боль было невозможно. Тем не менее её руки оставались там, где им положено. Несмотря на боль, она хорошо помнила, что её ожидает, если руки окажутся на попе.
Ирина получала от этой порки огромное удовольствие. Она никогда не думала, что вид крови на попе так сильно возбудит её. Воспитательница порола и порола бы дальше, только ради этих капелек. Но она смогла заставить себя вовремя остановиться. Отсчитав дюжину ударов, она убрала розгу в сторону.
- Кто сегодня дежурный? - строго спросила воспитательница. Показав рукой на пол, добавила, - приберите здесь всё! А ты, Алина, пока полежи на скамейке!
Молодая женщина хотела просто подольше полюбоваться своей работой и выпоротой попой маленькой девочки. Хотя Ирина и понимала, как Алине больно, как ей хочется поскорее подняться и дотронуться руками до попы, чтобы хоть как-то унять боль.
- Не забудьте прочитать вечернюю молитву и в постель! - подождав, пока дежурный убрал мусор, оставшийся от розги, а мальчики скамейку, сказала тётя Ира. Алине она разрешила подняться немного раньше, аккуратно перед этим вытерев кровь на её попе.
Когда все легли в постель, Ирина, взяв тюбик с мазью и бутылочку с антисептиком, подошла к девочке, которую только что выпорола розгами. Она хотела извиниться перед Алиной, но не стала, хорошо помня, как девочка сама запретила это делать. Сначала женщина осторожно дотронулась ладонью до попы девочки. Алина напряглась и сжала попку. Но, поскольку воспитательница делала это не для того, чтобы причинить ей боль, а из любви, девочка постаралась расслабить ягодицы. Молодая женщина осторожно провела по попе, которую только что сама выпорола в кровь. По её, Ирине, телу, пробежала дрожь, а внизу живота приятно засосало. Воспитательница сжала ноги.
- Сейчас тебе будет немного больно, - сказала она, взяв в руку бутылочку и антисептиком, - потерпи немного. Потом будет легче!
Действительно, когда воспитательница стала брызгать жидкостью на поротую попу, было так больно, что хотелось закричать, завыть от боли. Алина прикусила зубами подушку, а руками крепко вцепилась в спинку кровати. Боль, как и говорила Ирина Викторовна, быстро прошла и, действительно стало легче.
- Потерпи ещё немного, - Ирина стала аккуратно наносить на исполосованную розгами попу, мазь.
- Тётя Ира, ты самая лучшая воспитательница! - засыпая, сказала Алина. Несмотря на то, что её только что сильно выпороли, несмотря на то, что она только что ревела и кричала, девочка была очень счастлива. Счастлива, что рядом с ней сидит её любимая воспитательница и заботится о ней.
На следующее утро всех детей из группы поразило то, что на попе Алины практически не было никаких следов. Конечно, когда знаешь, что девочку пороли и присматриваешься, то можно что-то найти. Но это совсем не то что после порки ремнём, когда ещё пару дней на попе есть синяки и к ним больно притрагиваться. Когда попа болит ещё пару дней.
После занятий, Ирина Викторовна наконец-то нашла время, чтобы зайти к директрисе. Она давно уже хотела это сделать, но было слишком много работы и очень мало времени.
- Добрый день, Мария Павловна, - войдя в кабинет, поздоровалась воспитательница. Открыв свою сумочку, она достала от туда чёрный пакет и протянула своей начальнице.
- Что это?! - удивлённо спросила та, достав из пакета странный чёрный предмет.
- Это девайс для порки, называется тоуз, - ответила Ирина Викторовна, - до недавнего времени применялся для наказания детей в школах Шотландии.
- И?! - директриса всё ещё не понимала, куда клонит и чего хочет её подчинённая.
- Его подарила мне Анна Петровна, мама Юли. Таким девайсом она наказывала свою дочь, - продолжила воспитательница, - поскольку в нашем детдоме мы практикуем порку в качестве наказания, я предпочла бы, чтобы для этих целей мы использовали тоуз, а не ремень.
- Чем тебе не угодил ремень? - удивилась Мария Павловна, - до сих пор всё всех устраивало.
- Вот именно, что детей, особенно из старших групп! - возбуждённо ответила молодая женщина, - они абсолютно не боятся наказания ремнём! А тоуз, они есть разных размеров: толщины, длины и гибкости. Чем дети старше, тем серьёзнее по размерам тоуз, соответственно и боль. Ведь тоуз это девайс для порки, а не как ремень, чтобы не упали штаны!
- Хорошо. Я хочу чтобы ты легла грудью сюда! - приказала директриса, показав рукой на стол. Шефиня освободила его поверхность, так чтобы её подчинённой ничего не мешало.
- Зачем?! - удивилась воспитательница, но вспомнив, что сама вручила в руки начальнице тоуз, а потом и увидав девайс в её руке, сама всё поняла, без слов, - за что?!
- Странный вопрос, Ирина Викторовна! Вы не находите?! - строго спросила Мария Павловна, - Вы так рекламируете этот девайс! Так настойчиво убеждаете меня, что его обязательно нужно приобрести! Но прежде чем приобретать я должна сама посмотреть, насколько хорош этот девайс. На его действие и воспитательный эффект. Кроме Вас здесь никого нет! Значит я испробую его на Вашей заднице!
- Вы сейчас так пошутили, Мария Павловна? - не веря своим ушам, покраснев до корней волос, спросила Ирина. Она ожидала всё что угодно. Что её могут послать куда подальше, что на неё могут накричать. Но, чтобы директриса решила её выпороть тоузом прямо в своём кабинете, такой мысли у молодой женщины не было и близко, - я уже не маленькая девочка, чтобы Вы меня вот так пороли по голой попе!
- Ой, смотрите, какие мы нежные! - строго ответила заведующая детдомом, - как детей пороть, так ты первая! А как самой по заднице получить, так нельзя, потому как уже давно не девочка?! Или что, ты смелая только с девайсом в руке, а когда этот девайс должен опуститься на твою жопу, то сразу в кусты, как трусливый заяц?!
- Я..., - воспитательница не знала, что ответить, что сказать. С одной стороны, конечно же она, шефиня, права. Если любишь сама пороть, то будь добра подставить и свою задницу для порки. Но с другой... она, Ирина, уже давно вышла из того возраста, в котором девочки ещё получают по попам. Да и к тому же, Мария Павловна её начальница, а не верхняя или просто подруга. Как это вообще будет выглядеть, позволить начальнице выпороть себя, да ещё и в её кабинете. Это так унизительно и стыдно! Это просто не укладывается в голове! Да и причин, для того чтобы наказывать, пороть, никаких не было.
- Ты язык от страха проглотила? - строго спросила директриса, - впрочем мне твой язык сейчас ни к чему! Грудью на стол и оголяй задницу! Я не попугай, чтобы повторять тебе несколько раз! И не надо на меня так жалобно смотреть! Ты получишь стандартную дюжину ударов!
- Пожалуйста..., - опустив взгляд, тихо попросила Ирина, а на глазах появились слёзы. Снимая колготки и трусики, она запуталась в них и покраснела ещё больше. Ведь это происходило на глазах у начальницы. Что она, видя как её сотрудница не может справиться с одеждой, могла подумать о ней? Наконец Ира справилась с этой частью одежды. Сняв колготки и трусики, она аккуратно положила их на стул, после чего легла, как требовалось, грудью на стол. И, наконец дрожащими руками задрала юбку, оголив свою белоснежную и красивую попу.
Ирина закрыла глаза, ей было и страшно и стыдно. Ей и тогда было стыдно, когда Виктор в первый раз выпорол её. Потом, когда он в следующие разы порол её, девушке удавалось справиться, насколько это было возможно, со стыдом. Но сейчас она лежала с голой попой перед своей начальницей. А это уже совсем другое. Может всё-таки и не так сильно унизительно, как ей показалось сначала, получить по попе от шефини, но неловко, это точно. Вместе с тем закрыв глаза, воспитательница вспомнила, сколько нижних на форуме мечтают о телесных наказаниях на рабочем месте. Ирина никогда не мечтала об этом, но такова суровая и несправедливая реальность.
Первый удар прилетел на попу, как всегда, неожиданно. Громкий хлопок и сильная боль, а на ягодицах две широкие, тёмно-красные полосы. Молодая женщина ещё крепче вцепилась в край стола, чтобы руки не оказались на попе. Сколько раз она сама запрещала детям закрывать попу руками. А теперь вот приходится заставлять саму себя держать свои руки там, где им положено быть.
Второй удар, опять громкий хлопок. Боль, которая пробила мышечную массу и дошла до костей. И ещё две широкие тёмно-красные полосы. От боли у воспитательницы потемнело в глазах. С её губ сорвался стон, а по щекам побежали первые слёзы. А ведь это был только второй удар! А она уже больше не могла терпеть и едва смогла сдержаться, чтобы не подняться.
- Даже не думай! - громко сказала директриса, как будто прочитала мысли своей подчиненной и нанесла следующий, достаточно сильный удар. На ягодицах вспыхнули ещё две широкие темно-красные полосы.
Тоуз ещё дважды опустился на попу молодой женщины, каждый раз оставляя на ней яркие и сочные следы от своих горячих поцелуев, заставляя кричать её от боли. Начальница по достоинству оценила новый девайс. После всего пяти ударов на попе подчиненной, на дальней ягодице, уже не было живого места. Кроме того, Мария Павловна видела, как больно её подчинённой, с каким трудом она терпит боль после каждого удара. А ведь это взрослая женщина, пусть даже и без опыта телесных наказаний. Что тогда говорить про детей, насколько болезненны будут для них наказания подобным девайсом?
Директриса, хитро улыбнувшись, нанесла шестой удар с оттяжкой. Эффект не заставил себя ждать. От резкой и нестерпимой боли, молодая женщина спрыгнула со стола, а её руки оказались на ягодицах. Ирина перестала контролировать себя. Подобного воспитательница сама от себя не ожидала. Ведь, когда она наказывала детей, то строго-настрого им запрещала подниматься во время порки, не говоря уже про руки. А сейчас сама, хуже маленькой девочки, соскочила со стола. Поняв, что она сделала, Ирина была готова сгореть со стыда. Не поднимая взгляда на шефиню, она, пробормотав что-то типа извинения, легла грудью на стол, хотя сделать это было ой как не просто.
- Ирина Викторовна?! Я надеюсь, что подобное больше не повториться?! - строго спросила директриса, хотя она прекрасно понимала реакцию своей подчинённой, - иначе мне придётся Вас действительно реально наказать!
- Извините, - ещё раз, но немного громче, сгорая от стыда, сказала девушка. В тот момент ей, наверно, было больше стыдно, чем больно. Она, такая здоровая тётя, не смогла вытерпеть боль, удержать нужную позу, позволила себе стать со стола. Что тогда говорить про детей? Как сможет она тогда сама наказывать своих воспитанников и требовать от них соблюдений правил поведения во время наказания, если сама выполнить их не в состоянии, - простите меня, я больше не буду!
- Ира, ты ведёшь себя отвратительно! Хуже маленькой девочки! - строго отчитала её начальница, - не стоит давать обещаний, если ты не уверена. Следующий удар может оказаться ещё сильнее. И что тогда? Ты опять не сможешь удержаться. А потом опять будешь просить прощения и говорить, что больше не будешь!
- Ты готова? - спросила Мария Павловна. Она перешла на другую сторону, чтобы продолжить порку.
Что за идиотский вопрос? Как можно быть готовым к порке? Этого Ирина не знала. Она опять закрыла глаза. Смотреть на то, как директриса замахивается для удара, как рука, в которой был тоуз, опускается на попу, это было выше её сил.
- Господи, ну почему же так больно!!! - закричала молодая воспитательница, но не в слух, а про себя, когда тоуз в очередной раз обжёг её ягодицы. Боль была ужасная. Боль, которую терпеть было просто невозможно. Боль, от которой хотелось убежать и спрятаться. А тоуз между тем нашёл попу в очередной раз. На попе появились ещё две широкие полосы, а владелица этой попы закричала в полный голос.
Каждый следующий удар сопровождался не стоном, а криком Ирины. Она старалась терпеть, как могла. Но боль была каждый раз сильнее, а попа уже давно горела огнём. Уже давно на ней можно было жарить блины, так во всяком случае, ощущала свою попу молодая воспитательница.
- И последний удар! - предупредила директриса и опять нанесла его с оттягом. Тоуз с громким хлопком опустился на ягодицы жертвы. И, как в замедленном повторе, Мария Павловна увидала, как её подчинённая делает попытку подняться, как её руки тянуться к попе.
- Куда?! - громко закричала шефиня, - назад!!! Лежать!!!
Этот громкий окрик помог Ирине сохранить нужную позу, хотя боль была запредельной, а перед глазами появились звёздочки. Сама она уже была на грани истерики. Но, к её облегчению, порка закончилась.
- Да не бойся ты так! - улыбнувшись, сказала начальница. Она дотронулась рукой до поротой попы, а девушка вздрогнула от неожиданности. Директриса любовалась своей работой. На попе не было живого места, хотя было всего дюжина ударов. Да и сама попа по визуальным ощущением стала едва ли не в два раза больше. Марии Павловне новый девайс понравился, она по достоинству оценила его.
- Можешь вставать! - услышала Ирина голос своей начальницы и потихоньку, с гримасой боли на лице, встала со стола. Попа горела огнём. До неё было просто дотронуться больно, не говоря уже о том, чтобы натянуть трусики и колготки. Она вопросительно посмотрела на директрису, как бы спрашивая разрешения и совета у неё.
- Ирина Викторовна! Немедленно приведите себя в порядок! - приказала шефиня, - мы с Вами находимся в детском воспитательном учреждении! Что подумают и скажут дети, когда увидят Вас в таком виде?!
Конечно же воспитательница и сама всё прекрасно понимала, но, чёрт, было так больно! Выбора не было, аккуратно, стараясь не причинить себе лишней боли, она стала натягивать на себя колготки. А трусики, немного подумав, Ирина спрятала в карман.
- Что ж, девайс действительно хорош! - сказала директриса, когда её подчинённая привела себя в порядок. Она предложила девушке сесть, но та по понятным причинам, решила постоять, - составьте список, каких размеров, сколько и для каких групп. Виктор Иванович закажет всё по Вашему списку!
- А ещё, сейчас, пока порола тебя, я подумала, - продолжила заведующая детдомом, - что, как только придут девайсы, каждая воспитательница испробует его на своей попе! И ты тоже!
- Но я..., - Ирина была согласна с тем, чтобы все воспитательницы испробовали тоуз на своей попе, чтобы иметь хоть немного представления о том, насколько серьёзен этот девайс. Но получать самой ещё раз не хотелось.
- Ирина Викторовна, я сказала все! Значит все, без исключения! - оборвала её директриса, - а ещё я подумаю о том, чтобы ввести для воспитательниц регулярную профилактическую порку, раз в два месяца, а то и раз в месяц!
- Вы можете идти! Я Вас больше не задерживаю! - сказала Мария Павловна, видя, что её подчинённая молчит. Шефиня подошла к ней и добавила, - не забудьте подготовить список девайсов!
Воспитательница, пообещав всё сделать и попрощавшись, повернулась, чтобы пойти к выходу из кабинета. Директриса не удержалась и сильно шлёпнула её рукой по напоротой попе. Ира, от неожиданности и боли, вскрикнула, а на глазах опять появились слёзы. Она укоризненно посмотрела на начальницу, а та лишь хитро и довольно улыбнулась в ответ. Сомнений у девушки не было, её шефиня, как и она сама, в теме.
- Мария Павловна, можно ещё один вопрос? - уже в дверях, обернувшись, спросила Ирина Викторовна, - я сегодня заступаю на дежурство. Могу ли я, если потребуется, использовать уже сегодня, для наказаний, тоуз?
- Я сказала, что ты можешь идти! Я тебя не задерживаю!
- Значит да?! - улыбнулась девушка и, чтобы избежать ещё одного болезненного шлепка по попе от начальницы, быстро выбежала за дверь.