Истории, что рассказывают нас

Давно известно, что наше представление о себе, что мы называем своей личной историей, наше детство, и наше, в конечном итоге, Я, придумывают за нас наши близкие - папа, мама, старшие сестры и братья, дяди и тети, учителя.

Мы рассказываем о своем детстве истории, которые мы прекрасно помним часто до самой крохотной детали. Но по большей части это выдуманные истории, и самое интересное, что эти истории выдуманы не нами.

Когда я был маленький, не помню сколько мне было лет, мой папа купил магнитофон, он нес этот магнитофон в руке и меня на плечах. Очень хорошо помню солнечный летний день, дорогу из магазина - она проходила через железнодорожный вокзал. А еще я помню, что удивлялся, какой папа огромный и сильный, и несет меня так высоко-высоко на плечах.

Я еще помню детский сад, зима, я взялся за санки и стал разгонять их изо всех сил, при этом я держался за края спинки и голову держал вниз, смотря на санки. Сломя голову я несся вперед и вдруг врезался санками в горку так сильно, что полетел через санки и разбил нос в кровь. Точно помню соленый вкус во рту и гудение в голове.

Но есть истории, которые я никому не рассказывал, хотя великолепно помню. В кустах я со своим другом Сергеем, надев вывернутые наизнанку пиджаки, превратив их как бы в халаты врачей, вооружившись палочками, высматривал что-то в затаенных местах у нашей боевой подружки Надьки-косой.

Зато уже через несколько лет, когда мне было лет пятнадцать, мне Толик сказал:
- Ты разве не помнишь, как Надьку-косую .бал? Да, мы все ее .бали.

Надька-косая к этому времени стала какой-то широкобедрой, в толстых уродливых очках и бабушкиного вида колготках. Это уже было не почетно, хотя мы охотно врали, как мы с девчонками... Поэтому я чуть не с кулаками бросился на Толика, но он упорно держался своего. На этом месте жесткого диска моей памяти были битые сектора, не поддающиеся восстановлению. Уж, не знаю, что повредило эти участки, или это еще одна история, которая рассказана за меня и призванная стать личной историей?

А истории, которые мы выдумываем или приукрашиваем и в которые в конце концов начинаем верить сами?

Разве мы рассказываем эти истории? Это мифология нашей жизни, которая еще более реальна чем то, что с нами происходило на самом деле. Это протез нашей ампутированной мечты, но когда мы снимаем его, то ночью болят и ноют наши несуществующие уже воспоминания.

В моей студенческой группе был парень, который на планере врезался в линию электропередач, при этом он практически не пострадал - ничего себе не сломал. Через полгода я его встретил, он был розовый, улыбчивый, веселый, совершенно здоровый и совершенно сумасшедший.
Он называл меня Сергеем и я его не разубеждал, боялся. Для него я был Сергеем, со своей историей, характером и отношениями.

А еще, если бы я не написал об этом, я забуду, возможно: я сижу в гостинице в далеком сибирском городе, через три часа мне нужно вставать и ехать в аэропорт и я уже понимаю, как я буду мучительно жалеть, что не спал.

Цой жив!