отрывок из Живи как знаешь

…Некоторое время спустя, не предвещая ничего хорошего, с улицы в дом рьяно ворвался отвратительный вой и скрежет - словно запустили какую-то чудовищную несмазанную машину. От этого звука вставали дыбом волосы, и ломило зубы...
- Алан напрягая слух насторожился. Из предосторожности чтобы его чего доброго не заметили, он не включая верхний свет в комнате тихо подошел к окну, и с некоторой опаской поглядывая сквозь щель не плотно задернутых штор и с надеждой, что ему все-таки удастся избежать неприятностей и все обойдется, стал, не дыша украдкой наблюдать за тем, что происходит внизу во дворе его дома. Сейчас в нем боролись страх смешанный с нестерпимым зудом любопытства. Возбужденное любопытство весомо пересилило, и он навострил уши…
- И вдруг он замер, екнуло сердце - то, что он усмотрел внизу с высоты четвертого этажа, являло собой удручающее зрелище, взволновавшее его до крайности. Лицо у него сразу одеревенело, щеки застыли, словно покрытые гипсом...
- Внизу царила суматоха... Как оказалось пригнанный властями как полагается в таких случаях передвижной авто-эвакуатор вызывающе рыча мотором с дико-ошеломительным скрежетом загружал его бедный автомобиль, точнее сказать то, что от него осталось на  погрузочную платформу.
- Бригада в помятых кепи и канареечно-желтых мешковатых комбинезонах работала проворно и в дьявольском темпе. Специалисты в области транспортировки аварийного автотранспорта, в свете фар со знанием своего дела ловкими движениями управляли рычагами лебедки, бесцеремонно без видимой возни подводили тяжелые домкраты, подтягивали гибкие тросы и подкладывали стопорные башмаки под колеса его несчастной тачки.
- Погрузка велась полным ходом, и поскольку Алан был водителем и чрезмерно любил свой автомобиль, то эти их наглые действа в его глазах принимали вид личного оскорбления…
- Лихорадочная работа кипела вовсю! - Как быстро все делается, полный напряженного внимания только и успел подумать он.
- Вокруг всей этой сцены толпилось человек шесть-семь, трое из которых были в полицейской форме, - другие болтались рядом...
- Неожиданно у него на глазах, с устрашающе-нарастающим воем сирен оповещающем о своем приближении прибыло еще две полицейских машины и следом за ними под протяжный скрип тормозов три полностью экипированных и вооруженных мотоциклиста в шлемах и высоких сапогах. Они остановились и оставались в седле, поставив ногу на землю и не выключая работавшие на малом газу двигатели. Затем откуда-то и зачем-то стремительно вырулила карета «скорой помощи» тоже с несусветным воем включенной сирены и вспышками ярко-красной сигнальной лампы на крыше. Целое нашествие!
- Несмотря на позднее время суток, эти ночные блюстители порядка как штурмовики подсвечивая себе сверхмощными электрическими фонариками, развернули невероятно активную деятельность и вели себя довольно шумно, агрессивно-развязано и даже эксцентрично. Их оживленное присутствие и неумолкающие режущие слух крики в столь позднюю пору естественно не могли не раздражать, и Алан навострив уши, с выражением тревоги и одновременно возмущения с негодованием смотрел вниз. Ему казалось, что его любимец бедняга автомобиль был полностью отдан этим бесцеремонным воякам на растерзание. Прямо как голодные стервятники, невольно подумалось ему.
- Самоуверенные, абсолютно не стесняясь в выражениях, с характерной для людей этой профессии беспардонностью двое из этих молодчиков в форме принялись, подгоняя командовать погрузкой, и выдавать распоряжения рабочим точно эта ситуация была предназначена специально для них, и все дальнейшее должно было быть подчинено только их желаниям. Бурно совещаясь и обсуждая происшедшее, размахивая руками и порывисто перемещаясь, они то и дело громко изрыгая проклятия, жестами указывали на окна квартиры, где проживал Алан. Гортанными голосами не щадя своих голосовых связок кто-то что-то громко выкрикивал…
- Различить голоса, какой чей, было невозможно... Невообразимый шум механизмов и неразборчивые человеческие выкрики сливались в монотонный гул, который не стихал ни на секунду и вся эта лихая обстановка вокруг работающего авто-эвакуатора выглядела так, точно все это было какой-то декорацией и специально инсценировано для съемок широкоэкранной картины. От этого шума трескотни ужасного воя и возбужденных криков способных поднять на ноги всех жителей близлежащих домов ломило в ушах. Все кругом крутилось, светилось, визжало, громыхало, скрежетало, звенело... Казалось, что во всей этой неразберихе полицейские только и были заняты тем, чтобы следить за работой мигалок и шумом ревущих моторов… Словом, настоящий фейерверк - как на празднике в день города или независимости республики.
- Сходство со спектаклем стало еще более разительным, когда среди гневных криков шума и беспрестанного воя прямо под окном возле дверей в подъезд разыгрывалась другая отдельная пантомима…
- Первый рослый тучный человек, одетый в штатское, вероятнее всего наделенный властью старший по званию и должности офицер, на голову выше возвышавшийся как башня над коротконогим, приземистым подчиненным в форме, низко пригнувшись, повелительно старался тому что-то втолковывать. Услышать, конечно же, Алан ничего не мог - речь толком нельзя было разобрать, слова были бессмысленной нечленораздельной серией звуков - но отдельные отрывистые фразы долетавшие до его уха звучали вполне отчетливо и, судя по выражению суровых лиц движениям рта и жестам этих двоих, можно было разобрать общий характер и легко догадаться, что диалог между ними был далеко нелицеприятным.
- Было похоже, что первый на чем-то настаивает, а второй, стоя навытяжку изредка перебивает его, скорее всего задавая вопросы. Потом тот второй младший по званию в нарушение всех законов субординации начал решительно трясти головой, с чем-то не соглашаясь. Но тот первый, гаркнув непререкаемым командирским голосом, внушительно резко выдал тому второму какое-то жесткое указание, и на лице второго отразилось изумление, которое тут же исчезло, уступив место глупому выражению. После чего тот второй, в замешательстве вначале помедлил, а потом с глупым видом как потерявшая след собака оглядевшись по сторонам не пререкаясь, как отправленный по неукоснительному распоряжению хозяина мальчишка на побегушках для чего-то быстро вбежал в подъезд дома, и незамедлительно оттуда выбежав вытянувшись в струнку и щелкнув каблуками козырнув, отчитался. Первый, внимательно выслушав рапорт второго, нервозно бегло записал его показания в блокнот и после чего, судорожно достав из кармана портативную рацию, вытянув из нее зубами антенну, нажал на включатель. Вначале из микрофона раздался сухой треск и шипение. Потом сквозь шипение и помехи прорвался деловой мужской голос.
- Недолго переговорив, тот первый убрал антенну и положил рацию обратно в карман. Затем он, преисполненный сознание своего служебно-профессионального долга сразу взяв бразды правления в свои руки, решительно сделал шаг вперед, скомандовав, подозвал всех остальных своих подопечных, построил их в стройную шеренгу, внимательно оглядел и властно проинструктировав, отдал им короткий приказ...
- Алан видел что подчиненные, как и положено имеющим представление о дисциплине людям в погонах беспрекословно выслушав приказание своего начальника, вначале засуетились как муравьи, потом быстро сомкнулись вокруг него, образуя полукруг, а после, по-молодецки вздернув подбородки, вскинув руки к головным уборам козырнув отдали честь и, не раздумывая, сразу же оживленно бросились врассыпную…
- Поочередно невыносимый вой, и визг сирен прекратился, крики стали понемногу стихать, но мерцающие сигнально-световые янтарные мигалки на крышах, и шум от не выключенных двигателей прибывших служебных машин, окружающих кольцом и освещающих работу авто-эвакуатора светом фар, все еще усугубляли без того не приятное для Алана зрелище. Вдобавок, в доме открылось окно, потом второе, из них темными пятнами высунулись головы и проснувшаяся от этого ночного переполоха добрая дюжина взволнованных соседей, выглядывая из своих полусонных квартир толи, злорадствуя толи, сочувствуя толи и то и другое одновременно, бойко переговариваясь между собой, сокрушенно наблюдала за всеми происходящими во дворе событиями. Понятно, что во дворе их с Аланом дома такие события были крайней редкостью, и пропустить бесплатное зрелище никто не хотел. Но вдруг как на удивление, прямо на его глазах образовав кучки любопытных, добропорядочные соседи многих, из которых он хорошо знал, выказывая отдельные признаки недовольства, поблескивая любопытством глазами, превратились в озлобленное общество…
- Дело принимало самый драматичный, если не сказать больше оборот. И от этого ночного свето-шумового представления от этой несусветной полицейской шумихи, которая не могла ни остаться без определенного внимания местечковых ротозеев, и неизбежно подхватив эстафету с быстротой степного пожара давая пищу злым языкам ни получить самую широкую огласку и ненужный общественный резонанс, Алану становилось не по себе. Он сразу обреченно понял, что теперь он сделался жертвой беспощадной городской молвы, ведь люди всегда жаждут крови и любят пересказывать щекотливые подробности чужого несчастья. А известность такого рода ему была совсем ни к чему…

…Чувствуя свою полную незащищенность мысли его, понеслись вскачь… - Весь он был как на иголках. Необходимо было что-то предпринимать - и срочно. Возможно, даже сейчас, если действовать безотлагательно быстро и если не отвернется удача, то еще не поздно поправить дело. Так или иначе, главным сейчас было не терять голову и не надеяться на эфемерное лучшее будущее, которое может появиться и тут же бесследно растаять как призрачное облако и не сидеть, тут забаррикадировавшись сиднем как пень, сложа руки и горевать о случившемся, - от этого пользы мало, - а предпринять хоть что-нибудь. Времени в его расположении не было! Действовать нужно было немедленно, сию минуту…
- Мысль его работала напряженно: он понимал, что сделанного не воротишь и сейчас ему как никогда нужна вся его воля и находчивость…
- Неожиданно у него возник план, очень рискованный, но единственный, суливший кое-какие надежды на успех. На первый взгляд этот план представлялся чистой авантюрой и поэтому, как ему казалось, должен был удаться.
- Долго не раздумывая, не дожидаясь завершения заоконного «шоу», он резко схватил мобильник и одним нажатием сенсора набрал номер своего партнера по бизнесу…
- Рамиль, так звали его друга и напарника, долгое время не брал трубку. Нудно звучали и звучали гудки - в нетерпении Алан кусал себе губы и лишь только после десятка гудков, в телефоне прозвучал голос заспанного человека…
- Алло, я вас слушаю… - почти шепотом, произнес татарин.
- Рома братан срочно просыпайся…! - лихорадочно, без всякого вступления выпалил Алан.
- Несколько пробудившись, медленно приходя в себя, Рамиль сквозь зевок ответил… - Алан, ты что ли…? - Привет! Ты на время смотрел - что происходит…?
- Алан, с тревогой близкой к отчаянию прервав Рамиля на полуслове, резко вставил… - Короче татарин, я понимаю, что поднял тебя среди ночи с постели, но у меня очень большие неприятности и мне нужна твоя помощь… Долго, объяснять какие…! Главное, ты знаешь, что мне рано утром надо лететь, в Санкт-Петербург по нашему с тобой общему делу…!
- Конечно, знаю, - мы же это с тобой уже обсуждали… - спросонок выдавил Рамиль.
- Рука, сжимавшая телефонную трубку, дрожала…
- Так вот…! - запальчиво, продолжал Алан… - Мне необходимо, чтобы ты, строго по стрелке, в указанное время, то есть минута в минуту, на своей машине оказался у подъезда моего дома…
- Татарин был явно озадачен…
- O’key…! Только, может быть, ты мне объяснишь, что стряслось? Ты же говорил, что сам доберешься до аэропорта и тебя не нужно провожать...
- Алана всего трясло, сказывалось напряжение, необычайно взвинченные нервы начали сильно сдавать и он, с трудом сдерживая негодование вновь перебив Рамиля, бросил…
- Некогда Рома объяснять. Серьезно говорю! Все подробности расскажу потом… - Давай, лучше сверим часы. Сколько на твоих…!?
- Прижав трубку щекой к плечу, и лихорадочно подкручивая стрелки наручных часов, поймав себя на том, что ладони у него прямо-таки взмокли он, не прерываясь, продолжал назидательно инструктировать Рамиля…
- Татарин! Ты сам прекрасно понимаешь, что в аэропорту мне надо быть в семь утра за два часа до регистрации… - Ровно! Повторяю ровно в шесть двадцать пять и ни минутой раньше или позже, ты, во, что бы то ни стало, на своей машине должен оказаться у дверей моего подъезда… - Еще раз говорю! Все подробности расскажу потом, при встрече... - Все давай! Не подведи… - Выручай брат! Жду…
- Рамиль не видя лица Алана но, чувствуя отчаяние в его голосе, попытался задать еще какой-то вопрос, но голос его оборвался, не договорив, так как Алан резко нажав на сенсорную кнопку, уже отключил телефон…

…Зная татарина, Алан ни на секунду в нем не сомневался...  Их связывала давняя дружба. Он знал его свыше двадцати пяти лет, еще с детства со школьной скамьи, так как учился с ним в одном классе. На него всегда можно было положиться. У него как говориться было много достоинств. Но одно из наиболее ценных его достоинств - была способность не терять хладнокровия в самые тяжелые минуты. Он никогда не впадал в панику, был рассудителен и плодовит на идеи. Алан, всегда ценил в нем его изобретательность, основательную уравновешенность терпение, отчаянную смелость, надежность смекалку и безошибочную интуицию, а также способность быстро схватывать и запоминать. - В прошлом им неоднократно приходилось выпутываться из различных передряг и на этот раз, Алан был твердо уверен, что татарин не подведет...
- Вспомнилось, как в конце восьмидесятых в начале девяностых годов, когда Казахстан еще не был суверенным государством, им приходилось заниматься, как в то время говорили, обменно-бартерными сделками. Работы было невпроворот…
- Тогда, в ту незабываемую пору они закупали по оптовым ценам в соседнем Узбекистане, у наполовину обедневших дехкан, прямо с полей под Самаркандом тоннами помидоры. Фрахтовали в местном аэродроме грузовые самолеты АН-26, и те двумя бортами можно сказать «звездой» доставляли чартерными рейсами эти самые помидоры в Россию, в Сибирь, в Читу… - В ответ, из Читы, - шел лес...
- Читинские предприниматели того времени, прямо с лесозаготовительных делян отправляли этот самый лес, товарными вагонами по железной дороге в солнечный Казахстан. Лес в виде необрезной доски, струганного бруса горбыля или просто кругляка, без проволочек реализовывался за наличный расчет прямо с главного железнодорожного тупика их родного города, - и все как говорится, были в шоколаде... Забайкалье довольствовалось свежими южными овощами, а лиственные породы таежной древесины, не залеживаясь на складах в среднеазиатской столице, и раскупались как горячие пирожки в базарный день.
- Вот еще тогда, еще в те времена, как будто не зная, что такое усталость, работая на износ до изнеможения, они проверялись на доверие и прочность. Их деятельность приносила им неплохие доходы, но издержки, конечно же, тоже были немалые. Это только с виду казалось, что все у них проходило гладко, как по маслу на самом же деле их работа требовала от них неимоверных усилий изрядной предприимчивости и самоотречения. Словом, забот хватало!
- Всякий раз при перелете через огромные дистанционные расстояния им необходимо было сопровождать скоропортящийся груз в холодном чреве грузового авиатранспорта. Систематически все время контролировать качество закупаемой продукции проверять и перепроверять деловую документацию и следить за правильностью проведения сделок. Постоянно руководить процедурой распределения товара. Смотреть во все глаза, - дабы продукцию случайно не попортили при погрузке и разгрузке. Своевременно встречать  считать и реализовывать немалые объемы прибывшего товара, а также решать административные и банковские вопросы. И все это, не взирая, на погодные условия и время суток, им приходилось делать вдвоем без всякой посторонней помощи.
- К тому же, криминальная обстановка того шального времени ни на секунду не давала расслабиться. В стране царила полная анархия, процветал бандитизм. Тогда в те былые времена вседозволенности кроме сравнительно безобидных воришек-аферистов и разнокалиберного жулья, наживающихся на самых разных махинациях сомнительного свойства в крупных областных городах районных центрах и менее значимых населенных пунктах действовали настоящие бандитские шайки занимающиеся вымогательством ограблениями и вооруженными налетами, - и их было не мало. На улицах, в магазинах, в общественном транспорте, и даже в собственной квартире нигде нельзя было чувствовать себя в полной безопасности…
- Система государственного устройства в то время на каждом шагу демонстрировала свою несостоятельность, лишь с величайшей натяжкой можно было назвать ее сколько-нибудь дееспособной. Что же до правоохранительных органов того времени, то они и на такую оценку не тянули. В столице тысячи правонарушений из-за бессилия и проявления чрезмерной медлительности блюстителей порядка оставались нерасследованными. Из серьезных преступлений с письменными заявлениями от законопослушных, но насмерть перепуганных граждан на имя правоохранительных органов удавалось раскрыть только каждое четвертое, а сколько их из-за страха за собственную жизнь, - жизнь своих близких и родных из-за боязни кровавой мести со стороны разнузданных бандитов не доходило до милиции вообще. Используя свои старые испытанные методы милиция того непростого времени старалась отыгрываться на мелких преступниках вместо того чтобы ловить и прощать крупных. Репутация же высокопоставленных чиновников из правительства и министерства внутренних дел в то время постоянно находилась под ударом печати. Единственным оправданием для них служило, мягко говоря, в высокой степени организация преступного мира того времени, против которого уже не срабатывали традиционные методы.
- Вот тогда в ту лихую пору, стоя плечом к плечу, а если говорить фигурально стоя спина к спине им порой с кровопролитием и риском для собственной жизни приходилось стойко, не позволяя себя подмять, аргументированно разводить, обоснованно разбираться и решительно нередко с применением оружия давать отпор распоясавшимся воинственно настроенным уголовно-преступным группировкам.
- Это были как раз те годы, когда им приходилось, как говорится, разрываясь на части не только защищать свой бизнес, но и трудиться в поте лица. Они работали круглые сутки напролет и не бесполезно. Да, конечно же, иногда у них случались провалы, хотя успехов было значительно больше. Всякое бывало, они переживали взлеты и падения не досыпали, уставали физически и морально, подменяли друг друга в нужный момент, когда это было необходимо, но всегда были верны слову. Они никогда не выворачивались друг перед другом и не делили условия работы, какими бы выгодными или удобными они не казались для себя. Естественно, что вырученную прибыль компаньоны делили строго пополам, не забывая, про денежные ресурсы, запускаемые в оборот. А что самое главное так это то, что они поднаторели, набрались житейской мудрости ума и ценного опыта…