Вспомнить и... вернуться 5-6 главы

                ГЛАВА ПЯТАЯ

Я направлялся к Горохову за новыми заказами, Маврикий уже давненько не прибегал ко мне. Горохов говорил, занят в экспериментах.
Случайно столкнулись с Жориком в одном из коридоров. Он весело тряс мою руку со словами:
- Получилось! У нас все получилось! И сад Эдема, и Адам, и Ева! Биосфера развивается, живет своей жизнью. Никто не ожидал такого результата, сомневались. Я сейчас тороплюсь. Подробности потом. Ты – гений.
Хотелось сказать: «Да, я такой», но не успел. Жорик убежал, а я продолжил свой путь. (Я был уверен, речь идет о новой групповой игре «Виртуальная реальность», которую мы сообща создаем).
Подходя к кабинету Горохова, услышал недовольный голос Сокарова. Я остановился у двери и прислушался (благо в коридоре никого не было).
- … А генетики чего учудили! Эта мымра Кира… Кира Кирилловна тот еще генетик. Будто в детство впала. Создает тварей из мифов. Получеловек - полу животное. И ведь не получаются нормальные-то. Конь с руками и задними ногами, как у человека! Бред! Таких, - Сокаров выругался, - тварей вывели, смотреть смешно и страшно одновременно. Хотят населить мир, черт знает кем. Вот тебе и генная инженерия. Как я буду отчитываться? Надеюсь, твари не все приживутся и сами скоро издохнут.
У меня путались мысли. Воображение рисовало страшные и смешные картины. Пугало выражение «Хотят населить мир, черт знает кем». Зачем? А что, если эти твари доберутся до нас? Жуть. Холодок пробежал по спине.
-Ты же сам говорил, у нас появится возможность экспериментировать! Вот генетики и «отрываются». Создают химер. Не принимай все близко к сердцу. Доверимся естественному отбору. Выживут сильнейшие… или… умнейшие. Это же чудо! Сенсация! Потом  отчитаешься. Дай насладиться наблюдениями за...
- … уродцами?
- Кира… Кирилловна так интересно о них рассказывает, - мечтательно произнес Горохов.
- Ладно. Бог с ними с этими химерами. Вернемся к твоему Жорику, к Ершову.
- А что с ним не так?- насторожился Горохов. - Если бы не Жорик, мы бы до сих пор топтались на месте. Мне кажется, он – молодец. Нет?
Я слушал, затаив дыхание.
 - Кто бы спорил, - буркнул Сокаров.
- Это же благодаря ему Адам «прозрел», а не библейскому яблоку. Если бы не Жорик, уговоривший повариху Жанну, у нас и Ева не «прозрела» бы.
- Да, согласен… Тут он - молодец.
-А когда Ершов помогал аборигенам, обучал их всяким премудростям… сеять там, охотиться, читать, писать, он не молодец?
Сокаров скрипел зубами от злости:
- Молодец. Потому что он продвигал их развитие… Но он же возвращаться сюда не хочет! Его же лаборатория ждет, оборудование! Устроили себе там райскую жизнь с этим… Михалычем…
- Он же не просто так это делает, - оправдывал Горохов Жорика. - Он же этих аборигенов изучает. На месте. За ними нужен присмотр. Сам говоришь, помогает развиваться.
«О чем это они?» - думал я.
- «За ними нужен присмотр». Да ты не все знаешь! Ершов и его дружки (сколько их там было?) сначала возомнили себя богами. Потом вступили в брак с этими самыми аборигенками. Создали семьи, родили детей…
- Вот, пожалуйста. Эксперимент в действии.
Сокаров вспылил:
- Устроили какие-то сюси-пуси. Это неправильная история! Так не должно было быть! Чтобы люди и всякие сказочные твари Киры Кирилловны жили в мире и гармонии.
- Жорик ко всем подход найдет, - удовлетворительно произнес Горохов.
- Мы зачем этот мир создавали?
- Ну, уж не для того, чтобы ты со своими архаровцами выращивали на деревьях рубины, алмазы, изумруды и другие драгоценные камни! – не сдержался Горохов. – Разграбили все земли. Сплошь и рядом карьеры, отвалы. Думаешь, я не знаю, зачем тебе полая луна? Перевалочная база. Ты же ждешь с нетерпением, когда можно будет все это награбленное материализовать в этом нашем мире. Злата, серебра… Тьфу!
- Это не моя прихоть!
- Указ сверху? Понятно. Все никак не насытятся.
Я ошарашенный стоял под дверью. У меня зачесалось ухо. Я его почесал. Опуская руку, случайно стукнул в дверь. Пришлось постучаться. Мне открыл злой Сокаров:
- Тебе чего?
- Я к Всеволоду Игоревичу.
- Пошел вон! У нас совещание.
Я еще какое-то время потоптался и пошел в спортзал.


А недели две спустя настал переломный момент в нашей жизни.
К Горохову я всегда ходил в одно и то же время, по расписанию. В другое время в кабинете его просто не застать и в катакомбах искать нет смысла. Если только через диспетчерскую по громкой связи, но это не всегда уместно.
Вот и в этот раз я пришел по расписанию и чуть дверью не получил в лоб. Сокаров нарочито широко распахнул дверь из кабинета Горохова (дабы ударить меня, типа я подслушиваю?). По его лицу мелькнула тень разочарования. И все же таким радостным я его никогда не видел, его глаза светились азартом.
- И ты завтра приходи. Будет очень интересно и познавательно для всех, - сказал мне Отай и весело насвистывая, пошел прочь по коридору.
- Куда «приходи»? – спросил я его.
- Горохов знает. Вас ждет большой сюрприз.
- Входи, Женя. Мне нужно с тобою обсудить несколько моментов нового задания, - пригласил меня Горохов.
- О чем это Сокаров говорил? Куда завтра приходить?
- Он хочет провести, как пояснил, собрание в узком кругу. Сбор в классе, в 8 часов. Видимо лекцию читать будет…


                ГЛАВА ШЕСТАЯ


Ночью я проснулся от резкой боли в животе с правой стороны. Боль возникала и раньше, периодически. Поболит, поболит и отпустит. А тут меня бросало то в жар, то в холод. Да и рези такой раньше не было. Я терпел, терпел, ждал, когда отпустит. Не выдержал, встал, чтобы обратиться за помощью и… потерял сознание.


Когда я очнулся надо мной стоял худощавый мужчина, похожий на А. П. Чехова, с такой же аккуратной бородкой и усами, в очках, 47 лет, от силы. Он приводил меня в чувства с помощью какой-то резкой дряни.
- Наконец-то очухался, - радостно сказал он. – Еле спасли. Что ж ты, батенька, тянул до последнего? Аппендицит – это дело не шуточное. Как ты себя чувствуешь? Соображать можешь?
Я осмотрелся: кровать, тумбочка – очередная коморка. Прислушался к своим ощущениям. Было неприятно, больно. Соображать могу. Я кивнул.
- Я – Николаев Ефим Филиппович. Хирург. Ты сейчас в лазарете. Мы провели тебе операцию по удалению аппендицита... Еле спасли… Ты сейчас отдыхай. Сил набирайся. Я зайду к тебе позже.


-Ну, рассказывай, - начал Николаев, заглядывая под кровать, в тумбочку, за тумбочку, – как у тебя дела?
- А чего рассказывать?
- Вроде… еще не успели… ничего подложить. Никаких «жучков» не нашел. Я - друг Севы, Севы Горохова. Сева рассказывал мне о тебе. Говорил, ты головастый парень. И, если что, я могу обратиться к тебе за помощью... В общем, Сева пропал, - грустно выдавил он из себя, присев на край кровати. – Я ведь просил его быть осторожнее.
А я никак не мог понять, как и куда пропал Горохов.
 Я и раньше замечал исчезновение знакомых мне людей. Слышал об этом разговоры моих коллег. Но не придавал этому особого значения. Думал, может домой вернулись. Или за провинность сидят в карцере.
Но Горохов! Он это подземелье знал, как свои пять пальцев. А еще неоднократно говорил, что отсюда назад дороги нет. (Я всегда думал, что он так шутит). Может быть, его срок заточения закончился и его забрал вертолет?
- Женя, найди его. Я знаю, ты сможешь помочь. В тебя верил Сева.
А потом Николаев поведал мне о своей долгой дружбе с Гороховым.
- … Когда Сева почувствовал большой интерес к своей персоне Сокарова, понял, что под него «копают», уговорил меня разыграть ссору и драку, в целях моей безопасности. Ты, наверное, слышал об этом. Мы в столовой подрались. Я потом еще переживал, что избил Горохова до синяков… Он просил, чтобы все было достоверно, - Николаев тяжело вздохнул. - Я же раньше боксом занимался. Не профессионально, конечно. Так. Для души… И если вдруг он пропадет, рекомендовал обратиться к тебе. На тебя вся надежда, Женя. Найди его. Только будь осторожен. Сейчас Сокаров весь контроль взял в свои руки. Приходил сюда. Интересовался твоим здоровьем, вроде как сожалел о чем-то и просил дать ему твою флешку. Только ее при тебе не было, когда ты сюда поступил.
Какой я, однако, молодец. Прячу на ночь флешку в тайник.


Я так давно не видел Энн!
После выписки из лазарета первым делом я пробежался по значимым для меня местам, где мог ее увидеть. Но, увы.
Я стал спрашивать о ней наших общих знакомых. Они твердили, что давно ее не видели. У меня нарастало беспокойство.
Когда я пришел в свою коморку, заметил, что кто-то рылся в моих вещах.
 Тайник не нашли. Флешка была на месте.


Я подключился к системе наблюдения, чтобы понять, куда пропал Горохов и Энн. Я просмотрел все этажи, заглянул во все лаборатории и уже потерял всякую надежду. Но тут я вспомнил про «Ноев ковчег»…
И там… я увидел небрежно составленные стеклянные контейнеры с замороженными телами Жорика, Михалыча, Горохова, Энн и многих других, незнакомых мне лиц.


Сказать, что у меня был шок от увиденного - это ничего не сказать.
Мой мир рухнул.
Энн, которая все это время сопровождала меня в мечтах, лежала в стеклянном гробу, среди других…
Я хотел реветь, словно дикий зверь
Я хотел плакать, как малое дитя, проклинать судьбу.
Я хотел…
Я был убит горем и еле сдерживал эмоции.
Я не мог понять, что случилось.
Вот, еще совсем недавно, они были рядом со мной, а теперь… их нет.
Может они стали жертвами какого-то вируса? Или на них напали химеры?
Я хотел во всем разобраться.
Я нес в лазарет Ефиму Филипповичу печальные вести.
Что-то случайно пнул. Это была флешка. Поднял ее и сунул в карман.
Выслушав о моей находке в «Ноевом ковчеге» Николаев попросил узнать, когда и как это произошло. И, возможно, замороженные тела в контейнерах – это еще не трупы.
- Не трупы?! - кричал я. - Это же не какие-нибудь жабы, это люди!
А он просил меня успокоиться и вколол мне успокоительного или снотворного. На какое-то время я остался в лазарете.
Сокарова в тот день я не видел и в студии не был.

                Продолжение следует...