Подобно розе

Как описать свою душу…Думаю каждый человек понимает какая у него душа, темная, светлая, ранимая, жестокая, ехидная…

Я запомнила её, как человека с самой светлой душой, она мне казалась ангелом. Легка, воздушна, добрая улыбка, понимающий, согревающий душу и вселяющий надежду яркий сияющий взгляд. Я часто видела её в юности, молодой поре. Она притягивала магнитом, с ней хотелось говорить, казалось можно открыть все секреты, все самые потаенные мечты. Она уже тогда была средних лет, но мы были на равных, я с детства общалась с людьми гораздо старше себя, так и в дальнейшем круг моего общения состоял из зрелых личностей, с ровесниками я не находила общих тем.

Мы расстались на много лет, встретились, когда ей было за 60. Долгая беседа вылилась в трогательный, но печальный вечер, который надолго останется в моей памяти. Она мне рассказала свою историю, историю расцвета и увядания своей трепетной души…

- «Ничто в себе мне не нравилось так, как моя душа. Особого значения внешности, талантам я не придавала, только душа вызывала во мне понимание – только она во мне ценна. Ценна мне самой, может окружающие и не заметят её во мне. Но я, только я знала, какое сокровище у меня внутри…Моя душа тонко чувствует других, понимает, что кому-то плохо, кому-то грустно, кого-то нужно подбодрить, кому-то помочь выдохнуть, улыбнуться, кого-то нужно заставить поверить в себя, вдохновить, подарить улыбку, рассказать историю, подставить плечо. Главное – каждому нужно помочь высказаться, облегчить хотя бы на время ношу…

Я представляла себе свою душу, как розу. Бутон из лепестков, а внутри сладость нектара, сердцевина. Вот сердцевина – это, где счастье для моей души, где мой рай, и это буду знать только я. А лепестки моей души – для тех, кому будет нужна толика моей души. Участие, поддержка, мои слезы сочувствия, мой смех от радости за других – эти лепестки вихрем времени будут разлетаться в течение всей моей жизни, и в конце останется сердцевина, завязь, с капельками янтарного сладкого нектара и ароматом меда, который испарится и с последней нотой растворюсь в воздухе, и я…

Многие всю жизнь ищут цель, смысл своего существования, свою миссию на этой земле. Люди частью трудятся упорно, десятилетиями, достигая высот в карьере, становясь профессионалами, обзаводятся семьей, крепким тылом, как могучие деревья, возвышаясь стоят - свои на своих местах. Если к ним присмотреться, то увидишь дерево, у них массивные фигуры, они стоят плотно, уверенно на земле, широко расставив ноги, руки в боки, могучие вековые дубы…

Другие кочуют, сменяя семьи, в поисках безграничных и неудержимых удовольствий, словно листья на ветру, прижимаясь то к дереву, то опускаясь на землю, то стремительно взлетают ввысь на встречу пролетающей птице... Состарившись, морщась, устав, но также словно осенние листья, гонимые, мечутся, летают от одного к другому: там скидки, там выгода; любят поболтать, посплетничать, всегда в движении; с интересом к любой новости…

Я же как готовый плод. Яблоко. Сорви плод, насладись, получи готовый результат…
Я родилась готовой. Взрослой. Осмысленной. Я содержу знания, которые передам и уйду. Во мне понимание, понимание каждого поступка, каждого человека. Я выслушаю, я услышу, я пойму. Меня вряд ли кто-то поймет, только я начну говорить о себе, как собеседник гаснет, ему бы высказаться-выплакаться, облегчить свою боль – и я сниму боль, мне это даровано.

И так постепенно, я осознала, что я в обществе, в толпе, в семье, но я одна. Я с ними, но я одна. Это ужасная ошибка, я отделила себя, поставила на пьедестал, но это я поняла много лет позднее...

У меня была хорошая семья, сестры, братья, родители, но единения душ с ними у меня не было. Я всегда была как бы в стороне, младшие шалили, старшие помогали родителям, им было хорошо вместе, и меня вроде любили, но я была с детства особенной или вернее «странной», так говорил папа.

Странность заключалась в том, что детские игры мне были неинтересны, я любила одиночество. Книги, размышления, выдуманный мир, я наслаждалась тишиной. Теперь вспоминая себя маленькой понимаю, я предугадала – наслаждалась тишиной, потому что потом всю жизнь буду слушать, слышать, выслушивать, облегчать тем самым жизнь других. Бесчисленные излияния, жалобы, взрывы и извержения лавы эмоций…

Я помогала или старалась помочь всем. При этом сама не умела, да и не хотела изливать то, что у меня на душе. Невзгод было и у меня достаточно. Любовь родителей конечно коснулась меня, но слегка…я её не запомнила.

Много лет спустя у меня был разговор с матерью. Взрослый серьезный разговор. Она уже не изливала мне все свои горести и обиды, а впервые захотела послушать меня. Она сказала мне, что считала, что я не любила её в детстве, да и сейчас уже взрослой женщиной. Я была поражена, я же вроде поддерживала её и младших, помогала чем могла…

- У тебя с детства был такой взгляд, надменный, ты строго на меня смотрела, да и на всех в нашей семье, с укором, как будто я нехорошая мать для тебя. Ты укоряла взглядом, была слишком серьезной, под твоим взглядом я чувствовала себя неуютно…словно совесть, ты точила меня.

- Я помню, мама, я не специально, я невольно укоряла за что-то…я не любила ваших шумных праздников с пьяными гостями, может поэтому…Я не любила, когда вы ругались с папой или, когда ты излишне опекала младших, а я всегда как бы в стороне…но я любила и люблю тебя.

- Дочка, ты помогала, поддерживала, но ты не любила, боюсь, что ты не умеешь любить.

Я была поражена. Как это я не умею любить?! Я же всем помогаю, чужим, незнакомым, знакомым, дальним и близким родственникам. Деньгами, знаниями, поддержкой, даже сиротам помогала…

Была замужем. Образ мужа, наверное, сама себе придумала, что и привело к разводу. Он был ровесником, может поэтому, и детей Бог не дал. Но вроде бы жили хорошо, только я устала от его постоянного присутствия рядом. Я привыкла, что людей вокруг меня много, они меняются: изливают душу, я их поддерживаю, помогаю, им становится лучше, и они постепенно исчезают из моей жизни. А муж – постоянный спутник, это было мучительно, чувства были, но прошли, и я подала на развод.

Потом были отношения, но я про себя поняла, что ни детей, ни мужа не хочу. Всё, что будет постоянно, до конца дней, неизменно, то меня отягощает и делает…несчастной. Хотя слово счастье тоже мне непонятно. Сказать, что я была когда-либо счастлива, я не могу. Радовалась конечно, чему то, часто за других, но счастлива не была…Я же и проводницей одно время работала, скольких людей переслушала, утешила, вдохновила, мне даже письма писали.

Потом интернет, эти сети, люди пишут, я им отвечаю, они делятся горем и счастьем, я сутками отвечала на письма. Я горела, я парила, мне так нравилось. Я думала, раз детей нет, мужа нет, то я стану матерью всем страждущим…Любой человек будет мною выслушан, помогу, и это мою душу возвысит…Увы нет, не понимала, что растрачиваю свою душу на пустые фразы, дешевые поступки… Я деньги сиротам отправляла, письма в инстанции рассылала, чтобы помочь то одному то другому, кому газ провести, кому дрова выбить, кому еще что-то…

Ждала ли я благодарности…Вначале нет, но потом, постепенно, я замечала, что хмурю брови, когда мне говорили или писали слова благодарности…Мне было мало этих слов, мне нужны были оды, восхваляющие, возвышающие. Я стремилась уже не просто помочь, но и поразить всех, вот мол посмотрите какая я, матерь родная всем, заступница-защитница, святая!  Превратила свою душу из цветущей розы в сморщенный, высохший, колючий шиповник…
Но это я потом поняла, разглядела, выводы сделала не так давно…Я попала в клетку, тюрьму, которую построила сама и моя душа сгнила. Знаешь, как клетка называется? Камера, запертая, ключ утерян…нарциссизм, самолюбование, я любовалась собой, старалась всем понравиться, я помогла, чтобы получить благодарность, похвалы, чтоб молились на меня, удивлялись, какое святое чудо с ними рядом…

Если укоротить все перипетии и закруглить мою историю, то можно вкратце сказать так: душа моя менялась, из-за отсутствия постоянно рядом любящего и любимого существа, я постепенно стала совсем другой. Да, я помогала страждущим, но всё меньше и меньше. Я с легкостью учила, передавала знания, но помогала всё меньше и меньше. Вернее, я помогала, слушала бесконечные потоки жалоб, слез, историй, но сил духовных становилось меньше, я чувствовала себя выпитой до дна. Во мне уже не было жизни, света, я уже почти ненавидела всех, кто ежедневно мне плакался в жилетку и при этом не благодарил так, как я нуждалась…

Понимаешь, есть лекарство для души, одно единственное – это любовь. И тогда бы стены высокомерного нарциссизма пали…я не познала глубину любви. Можно, так сказать. Потому что любовь родителей я не заметила, братьев и сестер я сторонилась, материнскую любовь в себе не взрастила, а значит лишила себя счастья, счастья материнства и счастья быть женой любимого мужа тоже лишила себя.
 
Я считала, что это не важно, а это не так. Душа гаснет…гаснет без любви. Все виды любви нужно испытать: любовь родителей, ею можно наслаждаться, лишь не сторонись её, а ныряй в объятия, объятия родителей всегда наготове. Люби тех, кто с тобой одной крови, не укоряй их, а также как они веселись и играй, время пробежит быстро, и ты не успеешь стать любимой сестрой.

Потом дружи, люби друзей и подруг, пусть они предадут, это пустое. Потом люби мужа и обязательно стань матерью. Поверь это кажется не всем дано. Пустое! Чужой ребенок тоже может стать родным. Ломай себя, сделай себя матерью и люби, а главное почувствуй любовь, безбрежную любовь ребенка-младенца к тебе, она тебя сделает счастливой.

И так ты соберешь огромное богатство: все возможные виды любви испытаешь – брызги счастья сольются в серебряный ручей, сверкающий, звенящий весенним пением птиц и твоя душа воспарит.

Я не любила свою душу, не берегла, не развила духовно. Развить, раскрыть душу можно только испытав и подарив любовь, а не заниматься самолюбованием. Только тогда душа расцветет подобно розе. Это была самая моя большая ошибка: раздала свои лепестки, и они разлетелись по ветру…я надеялась на сердцевину с нектаром, но он давно испарился каплями на лепестках. А сердцевина высохла…всё внутри иссохло, опустело без любви».

Я слушала, смотрела на нее, её глаза были сухи, хотя казалось она должна была расплакаться, так горестно звучал её голос. Да, действительно, от нее веяло уже не светом, не теплом, не было во взгляде той вдохновляющей силы, лишь пустота…