Плохие годы. Часть Первая. Дрова

Зима 1993 года. Для тех, кто пережил ее в Армении, больше ничего пояснять не нужно. Хватит и того, что этот год входил в череду тех, которые назвали просто «плохими». Для тех, кто не знает, прилагаю краткое описание бедствий, катаклизмов и невзгод, обрушившихся на народ, который растерянно озирался, вылупившись из крепкой скорлупы союза нерушимых.
Что есть в наличии?! Есть - независимость. Чего нет – СССР, а вместе с ним газа, электричества, отопления, хлеба, мяса, воды, короче говоря, всего, что во всех пирамидах потребностей человека прямоходящего находится на самом базовом уровне, и без чего наше общество из почти построенного коммунизма кубарем скатилось во мрак первобытного общественного строя. Ближе к зиме проблемы единым фронтом нанесли мощный удар по охваченному ужасом народу. Газ ушел в небытие, и появился лишь через несколько лет в красных баллонах, поднимать которые домой без лифта был адский труд. Электричество подавалось с веерными отключениями. Почему веерными? Не знаю, да и не важно, потому что это, по сути, означало его полное отсутствие. О редких моментах включения электричества в собственном дворе можно было узнать за несколько кварталов по крикам «ура!», как на параде в честь Великой победы. Все бросались стирать, готовить, пылесосить, смотреть «Санта-Барбару», включали обогреватели, кипятильники, плиты и прочие приборы, что неминуемо приводило к выходу из строя трансформаторов, которые не чинили месяцами. Вода из-за обесточенных насосных и замерзших труб подавалась только на нижние этажи и разные фонтанчики во дворах, где люди по очереди с утра наливали воду в ведра и тащили их домой, иногда на шестнадцатый этаж без лифта. Наиболее почитаемыми людьми во дворах были электрики и работники хлебобулочных магазинов. Хлеб стал дефицитным продуктом. На семью выдавали карточки, но чтобы купить хлеб по карточке, нужно было с первыми петухами занимать очередь и стоять там до полудня, а иногда и до вечера. Ко всем этим «радостям жизни» судьба решила присовокупить еще и землетрясение, которое разрушило пол страны, и войну, к которой никто не был готов.
Тут бы всем забиться в угол и тихо помирать, но не на тех напали. В таких жутких условиях народу помогало жизнеутверждающее и острое чувство юмора, повышенная выживаемость, переданная по генам, и огромная взаимопомощь соседей, родственников и друзей. Старики утверждали, что в войну было гораздо хуже, молодые соревновались, у кого дольше не было электричества, у кого на кухне больше слой льда на подоконнике и кто на чем висел с перил трамвая, забитого людьми. Источников электроэнергии было несколько: аккумуляторы разных типов, шумная махина под названием «движок», работающая на топливе, или просто протянутый через дворы кабель из горкома, райкома, или иного места, где электричество было бесперебойным. Если у кого-либо в подъезде появлялось это самое электричество, то в гости к нему тут же собирались все соседи – погреться и посмотреть очередную серию про богатых, чьим горестям, изменам и коварству искренне сочувствовали, на время забывая о своих проблемах.
______________
В один из таких холодных дней декабря во дворе обычного ереванского двора собрались четыре отрока лет тринадцати-четырнадцати. Делать, собственно говоря, было нечего и основным занятием было либо в карты поиграть, либо обсудить последние дворовые новости, коих было много.
Микаэл по кличке «Хул» (глухой), из-за привычки все переспрашивать, рассказал, что Рузанна из второго подъезда, вместе с семьей скоро переедет в Лос-Анджелес, где у ее матери есть двоюродный брат, у которого там собственная пиццерия.
Вреж по кличке «Чут» (малыш) рассказал, что Гиж (чокнутый) из их класса бросил в буржуйку, которой обогревали класс, пару холостых патронов, что привело к нервному срыву у химички, и переводу Гижа в соседнюю школу, где таким как он самое место.Далее эстафета перешла к Вардану по кличке «Негр», но не по причине смуглого цвета кожи, а потому что он фанател от Шварцнегера. Длинные клички чаще всего не приживаются, и со временем он из Шварцнегера стал просто Негром. Он глубоко разочаровал ребят, поведав, что парень в зеленой кепке, который подвозил маму Сюзи из четвертого подъезда, вовсе не ее любовник, а друг ее отца, который уехал в Москву на заработки. Он просто отвозит ее на работу по просьбе папы. Эта дама была предметом большинства подростковых фантазий ребят, и их воображение получило ощутимый удар. Немного посовещавшись, товарищи пришли к выводу, что парень в кепке все равно может быть ее любовником и тут же нашли, по крайней мере, семь точных признаков того, что это именно так. Артак, чей отец погиб в первый год войны, все утро простоял в очереди за хлебом, пока мать ездила за посылкой от дяди из Ростова, и ничего особо интересного там не услышал, разве что мог пересказать все перипетии личной жизни Марианны и Луиса Альберто. Чуть погодя разговор плавно перешел на любимую тему.
- Я вам говорю, никто из них не сможет побить Шварца! У него бицепсы пятьдесят три сантиметра в обхвате, - внушительно заявлял Негр, - вы видели, как он тащит бревно в «Коммандос»?! Он любого положит одной левой.
- Ну, ты и верблюд все-таки, Негр, - взъелся Чут, - по-твоему, если он больше, то обязательно сильнее? Пока он нанесет один удар, Брюс Ли его положит ногой с разворота!
- Ты просто баран безмозглый! Удар Брюса Ли будет для него как укус комара в попу слона,- не унимался Негр, - а если Шварц хотя бы один раз попадет, от твоего Брюса Ли останется только его белое кимоно!
- Что-что? – переспросил Хул.
- Говорю, прибьет Шварц эту обезьяну одним ударом!
- Ну, я думаю бревно там ненастоящее и набито пенопластом, - вставил свои пять копеек Артак, - да и не поймает Шварц Брюса, чтобы прибить.
- Настоящее!!! Я тысячу раз смотрел. В Коммандосе от него никто не убежал и этот цыпленок тоже не убежит, не сомневайтесь, – не унимался Негр.
- А я думаю сильнее всех Жан Клод Ван Дамм, - опрометчиво сказал Хул.
Ответ пришел ото всех остальных одновременно:
- Ну, ты совсем дебил! Ван Дамм только и умеет, что прыгать как балерина. Брюс Ли его прибьет прямо в воздухе! – кричал Чут.
- Ты вообще молчи, не понимаешь ничего! Шварц его даже бить не станет, жалко будет,– взъелся Негр.
- Иди полечись, Хул! Ван Дамм никто, и никаким чемпионом Европы, как говорят, он не был, это все враки, мне друг брата сказал, а он была настоящим чемпионом Европы по каратэ,- со смехом ответил Артак.
Спор обычно длился часа два, но тут случилось то, что заставило ребят замолчать и напрячься. В их прямоугольный двор, посреди которого стояла беседка, где сидели ребята, вошел парень лет двадцати пяти. Он был худ, бледен и небрит, одет в потрепанную коричневую кожаную куртку, широкие черные штаны и летнюю обувь, несмотря на то, что была зима, и снега выпало достаточно много. При ходьбе парень заметно прихрамывал. Под мышкой он нес обыкновенную пилу, а в руке держал веревку.
Парень направился к большому, раскидистому дереву посреди двора. Стоит отметить, что еще к прошлой зиме во дворе вырубили все сухие деревья, а после перешли на хорошие. Спасти удалось всего лишь несколько, в том числе и это большое дерево в центре, которое любили все и на него никто никогда не покушался.
Парень подошел к дереву и начал с трудом на него взбираться, зажав пилу в руке. Поднявшись, парень стал осматриваться, явно намереваясь отпилить одну из веток.
- Эй, что ты там делаешь? – сказал Артак с явным вызовом. Ребята вышли из беседки, и подошли к дереву.
Парень оторвал взгляд от веток дерева и посмотрел вниз.
- Эй, я к тебе обращаюсь! А ну-ка спускайся оттуда, - сказал Артак, готовый к любому развитию ситуации.
- Это дерево сажали наши деды, и никто его не срубит, понял?! – сказал Негр.
Парень смотрел на них сверху вниз. В его взгляде поочередно выражались разные чувства. Сначала он гневно вытаращил глаза и тяжело задышал, потом оторопело посмотрел куда-то в сторону. Через несколько секунд лицо исказила боль и наконец, ничего не говоря, он спрыгнул вниз. Оставив пилу и веревку на земле, он втянул голову в плечи и поплелся, прихрамывая, прочь, так ничего и не сказав.
- И смотри, не возвращайся, - крикнул вдогонку Артак.
- Баран, - добавил Хул.
Парень ушел, не сказав ни слова.
Чрезвычайно довольные тем, что прогнали взрослого, ребята вернулись в беседку и начали обсуждать, как они это сделали: кто первый увидел парня, кто что сказал, что сделал, как посмотрел. Понемногу разговор опять вернулся к Шаврцу и важнейшему вопросу – кто сильнее. Теперь основным антагонистом был Сталлоне, и шансы чуть выровнялись.
_____________
За этой сценкой, сидя на небольшой лавочке около одного из подъездов, наблюдал хмурый и сгорбленный дед в длинном черном пальто и кепке. Поднявшись с места, дед оперся на трость и медленно подошел к беседке. Ребята, сначала не заметив его, продолжали бурные обсуждения, но понемногу перестали разговаривать и обернулись к деду.
- И что? – сварливым скрипучим голосом промолвил дед,- прогнали фашистов с родной земли?
- А что, дед Карапет,- сказал Артак,- надо было дать ему спилить дерево?
- А вы хоть знаете кто он такой?
- Нет. И какая разница?
- Ну, так слушай, сопляк. Его зовут, как и тебя, Артак. Он живет в доме учителей. Я знал его отца, учителем физики был. Умер давно. У них с братом только мать была, - дед замолчал, вспоминая что-то, - оба на войну пошли еще в 90-м, - продолжил он, - брат на мине подорвался, а его ранили в ногу. Хромает до сих пор, сами видели. Вернулся назад, женился. Работы нормальной нет, кое-как перебивался торговлей турецких шмоток на рынке. Недавно мать заболела. Сильно заболела. Дома лежит. Денег нет на лечение. А несколько дней назад у него ребенок родился, мальчик. Рынок их позавчера закрыли, теперь, наверное, совсем без работы остался. Ребенка выписали из роддома, там долго оставаться не дают, и привезли домой. Теперь дома и ребенок новорожденный, и больная мать, а топить нечем. Без тепла семье не выжить никак, замерзнут. Вот парень совсем и отчаялся, взял пилу и пошел искать дрова. А вы обругали. Ох, что за жизнь стала – ад кромешный. Ничего вы еще не понимаете, идиоты!
Закончив свою речь, дед развернулся и пошел обратно.
Ребята молчали. Веселье сменилось унынием и растерянностью. Никто не мог придумать, что сказать. Молчание продолжалось еще несколько минут, пока Артак не сказал:
- Пойдем.
- Куда? - разом спросили все.
- К Керопяну.
Переглянувшись, все встали и пошли в сторону выхода со двора.
____________
Керопян был бывшим секретарем райсовета, который неплохо устроился и в постсоветское время. Он жил в собственном доме через квартал, на улице, где были дома бывшего руководства советской республики. Сарай этого дома стоял в углу двора, и его отделяло от улицы не больше метра, а вместо забора в этом месте была просто сетка метра два высотой. Между сараем и сеткой в несколько рядов лежали доски, сухие и длинные, которые прямо так и просились в печку. На эти доски заглядывались все без исключения, но авторитет Керопяна, а может быть огромная кавказская овчарка, удерживали прохожих и жителей округа от опрометчивых поступков.
Сюда и направились ребята.
Уже вечерело, и из-за отсутствия освещения не было видно ни зги. Но зрение ребят, уже давно адаптированное к жизни в темноте, позволяло им уверенно идти по улице. Собравшись у керопяновского забора, они начали вглядываться в темноту двора. Пыл их чуть поостыл, и теперь они в ужасе думали, что будет, если собака учует чужаков. В доме горел свет. После нескольких минут раздумий Артак сказал:
- Есть единственный вариант: один стоит на стреме, другой отвлекает собаку, а двое передают доски через забор.
- И как мы собаку отвлечем? – спросил Чут.
- Кто-то должен по стенке, которая отгораживает дом Керопяна от соседнего, добраться до его веранды на втором этаже. Видите, она широкая и длинная. Дальше нужно привлечь внимание собаки, и пока она отвлечется, двое перелезут через сетку и перекинут доски. Двух-трех хватит, больше не сможем.
- А что делать, если хозяева появятся, или собака поднимется на веранду второго этажа? Вон к ней лестница ведет, - спросил Хул.
- Надо спрыгнуть в соседский двор. Там можно выйти, в заборе дыра, сами знаете.
- Куда спрыгнуть? – переспросил Хул.
- Во двор соседа!
- Там же высоко!
- Можно свеситься с дерева.
- А если они выйдут? – неунимался Негр.
- Темнота же, никого не узнают все равно.
- А я слышал, что у него дома полно оружия, автоматы, пистолеты, даже гранатомет есть, - сказал Хул.
- А кто пойдет отвлекать собаку? – задал главный вопрос Чут.
Наступило молчание.
- Я не пойду, я высоты боюсь, - ответил Негр, - я тут на стреме постою.
- Ага, ты только фильмы про Шварца смотреть любишь, а сам трусишь как девочка, - сказал Артак.
- Ничего я не трушу, я высоты просто боюсь, - пробормотал Негр.
- Ладно,- сказал Артак, - я все это придумал, я и пойду собаку отвлекать. Чут и Хул, вы перелезете через забор, а наш храбрый коммандос останется на стреме.
Артак залез на каменный забор, который отделял дом Керопяна от соседского и медленным шагом двинулся к веранде. Стенка была в один камень, поэтому двигаться нужно было осторожно и только боком. Из глубины сада послышалось рычание собаки. Ребята присели на корточки, чтобы их не было видно из-за досок. Пройдя по забору тридцать метров, Артак зацепился руками за поручни веранды и перелез на нее. Пес резко залаял, но пока оставался внизу. Чут и Хул начали перелезать через забор. Увидев это, Артак стал прыгать и шуметь на веранде. Пес продолжал истошно лаять. Из окна первого этажа выглянула дочка хозяина.
- Что такое Лорд? Успокойся. Замолчи! Там никого нет.
Чут и Хул с замиранием сердца спустились в сад. Девушка закрыла окно и Артак вновь начал отвлекать пса. Через забор пошла первая доска. Пес побежал по лестнице, с явным намерением оторвать Артаку ногу. Артак ловко перелез обратно на стену и собака, подбежав к поручням, начала в бессильной злобе лаять и подпрыгивать. Через забор пошла вторая доска. Тут, заметив, что собака не успокаивается, вышел хозяин дома и сразу заметил Артака на стене.
- Там кто-то есть. Сатик, дай фонарь!
Артак начал двигаться по стенке обратно. Хозяин побежал в дом, то ли за фонариком, то ли за оружием. Собака, заприметив Чута с Хулом с третьей доской, бросилась к ним.
- Скорее, скорее, бросьте доску, убегайте все! - кричал Негр из-за сетки.
Чут и Хул, бросив доску, запрыгнули на сетку. Более ловкий Чут залез быстрее и стал помогать Хулу, однако, подбежавшая собака вцепилась в штаны Хула сзади и стала тянуть вниз.
- Давай, тяни меня, - крикнул Хул,- она мне сейчас задницу откусит!
На забор поднялся Негр и тоже стал тянуть за руку висевшего друга.
Они резко дернули за руки Хула и все втроем, перелетев забор, грохнулись на землю.
Выбежал хозяин с охотничьим ружьем в руках.
- Прыгай! – завопили хором ребята Артаку.
Артак, не дойдя метров десять до конца стенки, прыгнул во двор к соседу.
____________

До двора добежали чуть живые, неся по одной доске на двоих. У Хула был порван задний карман брюк и распорота штанина. У Чута - ладонь в крови и порвана куртка. Артак же был весь в ссадинах и ушибах, а на лбу была глубокая царапина, из которой струилась кровь. Сильно болела нога.
Отдышавшись, Негр сказал:
- Может, пойдем домой переоденемся?
- Времени нет, там ребенок новорожденный, - ответил Чут.
Артак кивул.
- Надо из досок нарубить дров.
- Хорошие доски, толстые и длинные, на несколько дней может хватить, если экономно, - сказал Чут.
- Негр, сходи за топором, - попросил Хул.
После того как дрова были нарублены, ребята постучались в окошко деда Карапета на первом этаже. Дед выглянул.
- Что это с вами хулиганы, опять подрались?
- Дед, где тот парень живет, - серьезно спросил Артак.
Дед посмотрел на ребят, потом на дрова, уже готовые и перевязанные веревкой и кивнул.
- Дом учителей знаешь?
- Да.
- От арки налево, второй подъезд, третий этаж, там направо.
Ребята закинули дрова на плечи и повернулись, чтобы идти.
- Артак, - позвал дед.
- Да.
- Правильно…правильно…, - сказал дед.
_____________
Ребята толпились у подъезда парня, обсуждая, кто поднимется, чтобы передать дрова. В конце концов, решили подняться все вместе. Лестницу пришлось освещать ручным фонариком. Постояв на площадке, подняли дрова на руки и нерешительно постучали в дверь.
Открыл парень. В руке он держал свечку. Позади него стояла жена с ребенком на руках. В свете свечи он увидел четырех мальчишек, грязных, оборванных, в царапинах и ссадинах с вязанками дров на руках. Вперед вышел Артак и, положив дрова на порог, произнес:
- Мы…это…вот.
Парень присел на стул и молча смотрел на них. Он плакал.