Модный приговор

 - Это хорошо, что ты купила куртку на вырост.
 - Это не на вырост. Это мода. Оверсайз. И это худи.

Объемная одежда вновь пришла на смену скинни и узким пиджакам. Стиль называется оверсайз (от английского oversize – слишком большой). Худи - толстовка (свитер) из мягкого хлопчатобумажного трикотажа или флиса с капюшоном и боковыми скрытыми карманами. От английского hoodie /hood/ - капюшон.

Но Запад отказался от нас, и мы начинаем жить без них.

У мамы была ручная швейная машинка «Подольск». Родители привезли ее из Ленинграда, когда ездили в «отпуск». На ней мама шила мне платишки к каждому празднику. Их тогда было немного: Новый год, 1Мая, 7 ноября. Я всегда читала в детском саду стихи. Платьица нехитрые: из ситца, сатина и  штапеля.

Где-то с 12-13 лет я шила сама, нас учили в школе на уроках Домоводства. Одно из первых платьев было с подолом солнце-клеш. Это непередаваемо. Сшитый из двух полотнищ ситца материал разложила на полу, вырезала круг, затем огромный круг по подолу. Вышло неровно, но я чувствовала себя неотразимой.

Однажды в Фейсбуке я наткнулась на сообщение: некая девушка сожалела, что советские женщины ходили в одинаковых одеждах. Это меня насмешило. Негде было накупить одинаковых вещей и не на что. Мы придумывали сами. Моя сокурсница однажды сказала: «Голь на выдумку мудра». Это точно.

Помню в те приснопамятные времена, когда гуляла в своем неровном солнце-клеше, увидела, как к нам приближается только что вышедший из «мест не столь отдаленных» Толя в длинном пальто с роскошным белым кашне. Где мог он приобрести в нашем Богом забытом местечке на берегу Белого моря кашне, можно только удивляться?

Тайна раскрылась сразу, как только Толя подошел ближе. Роль кашне исполняло вафельное полотенце.

Много позже моя сноха спросила, нет ли у меня чего-нибудь для костюма лисицы дочке. У меня нашелся ярко-желтый комплект покрывала с двумя наволочками. Из этих наволочек Лариса сшила великолепное платье с шикарным хвостом. Дочь Женя всегда была с идеальными формами, новогодний костюм сидел на ней просто великолепно. Вообще я не помню, чтоб Лариса была портнихой, но вот надо было,  и она сделала.

Если в школе нас учили шить, то в институте мы почти поголовно начали вязать. В Ленинграде был тогда Кондратьевский рынок, на котором продавали недорогую пряжу. Нитки были сероватыми, мы красили их в разные цвета в оцинкованных тазиках на кухне общежития.

Однажды на занятия наша красавица Тамара с великолепной фамилией Заздравных, которую она потом поменяла на не менее удивительную Иванова, пришла в черном свитере как раз в этом неумирающем стиле оверсайз. Свои светлые волосы она собрала в пучок на темечке, разложила по всей голове, и это было так ярко, неожиданно, оригинально и просто, что не повторить ее подвиг было просто нельзя.

Так рождалась мода. Не из рекомендаций всезнающей Эвелины Хромченко и знатока Александра Васильева, а спонтанно, на улице, по методу «проб и ошибок». Мы не ходили в «инкубаторских» одеждах, уважаемая Дама из  Фейсбука, мы придумывали моду сами из подручного материала.

Помню, свекровь вытащила из закутка офицерскую шинель зятя.

 - Смотри, какая тонкая красивая ткань. Может, сошьешь что-нибудь?

Я сшила юбку, подол вырезала мелкими зубчиками, они были тогда в моде. Утром на работе первый же коллега одобрил: «Ну совсем измодилась».

В придумывании эксклюзивных вещей участвовали не только женщины.
Муж моей приятельницы шил сыну великолепные ползунки. С ними тоже была напряженка в магазинах, особенно на совсем малюток. Я тоже шила первенцу из старых дедушкиных бумазейных  рубашек. Поэтому нам было  о чем поговорить.

У меня нет выкроек, - объяснил он, - я беру кусок побольше и отрезаю все лишнее.

Он был полковником или подполковником, точно не помню, и мог тратить лишние деньги на фланель. После ползунков он по этому же принципу начал шить платья своей жене.

Наше шитье было не только домотканым. Существовали швейные мастерские, ателье. В нашем поселке на берегу Белого моря, о котором я уже упоминала, была швейная мастерская «Беломор». Там работала просто идеальная закройщица. За копейки она шила все, от блузок до зимних пальто. Именно в ее пальто, безукоризненно сшитом, я ходила в Ленинграде на первом курсе. Помню даже, как прекрасно наметанное плечо она безжалостно оторвала и посадила так, что Зайцев отдыхает.

Другой удивительный случай произошел уже в Ульяновске, где по великому блату  я шила свадебное платье. Сначала модельер долго рассматривала мою фигуру, прикидывая на бумаге фасон. Потом подруга моей золовки, великолепная швея, сшила по рисунку платье, в котором... не могу этого скрыть... пусть простят мне мою нескромность, я была великолепна. Оно хранится у меня до сих пор. Считалось, что свадебные платья не продают, иначе семьи разваливаются. Моя не разваливается.

Эти таланты никуда не делись, они здесь,  проросли в их внуках и учениках, и они ни в чем не уступают «от кутюр». И существуют не только в городах - миллионниках.

В многих магазинах были уголки закройщиков. Я тоже пользовалась такими услугами. Не всегда они были удачными, но это тоже подспорье.

Последние 20-30 лет сыграли с нами плохую шутку. Одеваясь сначала на вещевых рынках, потом в модных бутиках, мы утратили искусство составления собственных шедевров. Но все повторяется, и мы вновь начнем со школы. Во всяком случае летом мы ходили в синей юбке, сшитой по заданию уроков предмета, который теперь называется «Технология». Правда, работы внучки там на 20 %, остальные мои. Но «лиха беда начало».

Мы большая страна, страна трудоголиков и творцов. Мы сможем! Но пока нам трудно, мы потеряли время. И это, к сожалению, не только в модных тенденциях.