До и после... Малежика

- Знаешь, кто такой Малежик? – голос в телефоне принадлежал руководителю такси, в котором я иногда подрабатывал.

- Конечно, знаю, - ответил я. – Певец. Поэт. Композитор. На гастроли в Горно-Алтайск приезжал. Весь город в афишах. А ты, что ли, не знаешь?

- Понятия не имею… Короче: надо этого артиста в Урлу-Аспаке, на турбазе «Алтай-Резорт», забрать и в аэропорт Барнаула отвезти. Сможешь?

- Нет. Слишком внезапное предложение. Чтобы ехать в ночь… надо же немного поспать перед поездкой. А так… Нет…

- Ерунда! Выезжать тебе только в полночь – успеешь ещё поспать часа три…

А я в то время хоть и таксовал уже года полтора-два, но ни в Урлу-Аспак, ни в Барнаул ещё ни разу не ездил. И, хоть и хотелось встретиться со звёздным гостем, но я ответил:

- Нет-нет – я ведь даже и не знаю, как в Урлу-Аспак ехать…

- Да я тебе щас объясню… Кызыл… За ним направо… Бирюля… Да, там почти по прямой…

- Но я и в Барнауле никогда не был…

- Доедешь до Барнаула по указателям. А в городе остановишься рядом с таксистами, заплатишь им сотку, и тебя сопроводят до аэропорта…

- Нет, - снова попробовал отмазаться я, - всё равно не поеду: гололёд намечается, а у меня резина летняя…

- Ну, потихоньку доедешь до Резорта и обратно, а трасса должна быть раскатана, - давил директор. – Выручай: мне кроме тебя и отправить некого, а я уже с администратором певца договорился…

- Ладно. Пять тысяч ведь на дороге не валяются. Съезжу.

- Э-э-э... Как бы тебе сказать. Администратор со мной на три с половиной договорилась.

- Ты что ли смеёшься? Из Горно-Алтайска до Барнаула поездка дороже стоит, а тут ещё до Алтай-Резорта пилить.

- Выручай! Я уже пообещал, что такси приедет. А администратор сказала: за сделанную скидку любые автографы и любые фотографии с Малежиком. Автограф возьмёшь, сфотографируешься с ним… И для меня. Чтобы и мне в офисе такую фотку повесить… Ну?

- Ну, хорошо… - сдался я.

И вот я уже на турбазе «Алтай-Резорт», преодолеваю один КПП, затем второй… Подъезжаю к шикарному коттеджу, из которого выходит невероятно элегантный Малежик…

Как бы вам это получше обрисовать? В-общем, мне кажется, что даже если мы все оденемся в свои лучшие одежды, то всё равно будем выглядеть, как последние обормоты по сравнению с Вячеславом Малежиком, представшим передо мной той ночью. Высокий, статный, с иголочки одетый; брутальный, несмотря на длинные светлые волосы…

Я на миг ощутил себя песчинкой рядом с монолитной глыбой, застыв в бессловесном уважении, а Малежик без всякого фанфоронства протянул руку, предельно просто представился – Слава, и попросил открыть заднюю дверь, чтобы положить туда багаж, практически состоящий из одной лишь гитары в большом дорогом футляре…

- Ну, что слушаешь? – Малежик начал разговор с разведки моих музыкальных пристрастий.

- «Машину времени», - и в подтверждение я включил сделанную мной накануне подборку лучших песен Андрея Макаревича.

- Макаревича? Да, он ведь «Битлз» на гитаре хуже меня играет… Да он вообще в последнее время даже музыкой не занимается – бегает по Москве да скупает бутики и рестораны…

Ревность Малежика, который, как я знал, был давно и хорошо знаком с Макаревичем и другими музыкантами «Машины», выплёскивалась через край. Пришлось объясняться, что я считаю Макаревича гением, а разницей между гением и талантом считаю незримую связь гения с Небесами и использование его Небесами в качестве проводника для выражения через искусство фундаментальных истин:

- А вот Малежика, уж извините, я в этом плане не очень ценю.

- Да, ты хоть мои новые песни слышал? – пытался поднять свой рейтинг в моём топ-листе Вячеслав.

- Нет. Но я не думаю, что они слишком кардинально отличаются от старых, - безжалостно отвечал я.

- Ну, погоди! Вот приедем в Барнаул, и я их тебе спою. А вот, пока послушай стихи, которые я написал на Алтае, - и Вячеслав Малежик, достав из кармана листок бумаги, начал читать своё рукописное произведение.

Хотя в стихотворении и упоминался столь любимый мной Чемал, но я отнюдь не был восхищен ни поэтическим размером виршей, ни достаточно ординарными рифмами, ни банальным, как мне тогда показалось, смыслом, о чём и не замедлил признаться Малежику.

- Но ведь людям нравится! – продолжал стараться победить меня Вячеслав. – знаешь, как тепло и благодарно принимал меня Горно-Алтайск?

- Да, Горно-Алтайск всех так принимает. Публика у нас неизбалованная знаменитостями. Аплодируют всем так, будто это лучший концерт в их жизни. Соберутся старушки и умиляются любой музыке и любым словам…

- Постой, но я видел в зале и много молодых людей...

- Ну, не принято у нас выказывать неуважение приезжим звёздам, - снова ввернул я, даже не замечая, что уже слишком долгое время этим неуважением и оперирую. И какая муха меня тогда укусила?

Тем временем мы доехали до Бийска, где высадили женщину-администратора. После того, как она вышла, Малежик спросил, сколько она мне заплатила, совершенно не сомневаясь в недостаточности суммы. Я подтвердил, что обычно подобная поездка стоит гораздо дороже.

- Я-то, к сожалению, доплатить ничего не смогу - все финансы у администратора, у меня только билет на самолёт в кармане. Очень скупая женщина. Я и в «Алтай-Резорте» оказался только благодаря её скупости: жалко ей стало пять тысяч за гостиницу отдавать, вот она и договорилась, что меня в коттедже на этой турбазе поселят, а я за это в их ресторане несколько песен спою. Но мы же артисты, паяцы - за деньги можем и покривляться. Так и получилось, я спел, а какой-то олигарх за моё однодневное там проживание, говорят, пару сотен тысяч рублей заплатил.

До Барнаула мы ехали часов пять. Я думал, что ночь возьмёт своё, заставив моего именитого пассажира уснуть, но все пять часов мы оживленно разговаривали. Большей частью о музыке и музыкантах. Как водится, делились особо значимыми фрагментами из воспоминаний о своих жизнях. Разговаривали о детях и о здоровье. О творчестве.

Я постоянно «съезжал» на интересующие меня вопросы энергетического, духовного, тонкоматериального устройства мира, поднимал темы существования Духов, Вознесённых Владык, Бога. Малежик отвечал, что не видит смысла менять своё мировоззрение на склоне лет – как воспитали его с детства атеистом, так, видимо, материалистом он и останется.

За разговорами я проглядел очередной указатель. Затормозил. Сдал назад. Ну, точно – вывеска отправляла нас на Новоалтайск. Я снова вырулил из поворота на широкую трассу. Малежик забеспокоился:

- А ты вообще когда-нибудь в Барнауле был?

И услышав мой отрицательный ответ заволновался ещё серьёзней:

- А мы в аэропорт вовремя попадём? Я на самолёт-то успею?

И хотя я не был в этом уверен, но ответил:

- Без проблем.

Тем более, что очередная вывеска говорила о том, что мы уже в Барнауле.

А вот и таксисты! Я остановился и, как учил меня опытный директор, предложил таксисту сопроводить меня до аэропорта за сто рублей.

- Ты больной, что ли? Через весь Барнаул за сто рублей?

- А сколько?

- Двести! – запросил барнаульский извозчик.

Я отдал ему двести рублей, и мы двинулись словно сцепленные невидимым тросом. Но проехали так совсем недолго – примерно одну или две автобусных остановки.

- Знаешь что? – сказал подошедший ко мне таксист. – Чё мне переться на другой край города? Запоминай: поедешь прямо, упрёшься в дорогу, повернешь налево, потом направо, под мост, налево… И окажешься на прямой, которая ведёт в аэропорт. Запомнил? Пока!

И добрый барнаулец исчез в ночи, а с ним исчезли и мои двести рублей. Честно говоря, из всего сказанного, я запомнил только начало: прямо и налево.

О, дети гаджетов, навигаторов и электронных карт! Разве можете вы представить время, когда не было таких технологий? Разве можете вы представить мандраж заблудившегося в чужом ночном городе таксиста?

Мы выехали на большой перекресток, и я в раздумье остановился.

- Поехали туда! – и Малежик показал мне направление, в котором юркнула пара машин. Этот вариант был привлекателен и потому, что там горели придорожные фонари.

Я взглянул направо, где в кромешной темноте выделялось ещё более чёрное пятно. «Может быть это и есть мост?» Рискнув нырнуть в темноту, я вырулил у спасительного указателя «Аэропорт». И вскоре мы уже прощались с Вячеславом.

Обещанных песен я от него не услышал. Фотографироваться и брать автографы тоже не стал. Скорей всего, потому что мы уже начали уставать друг от друга и торопились расстаться.

Узнав, что я тоже когда-то бренчал на гитаре, он напутствовал меня словами «зря бросил» и добавил, что я слишком категоричен в своих мнениях, слишком уверен в своей правоте.

Похоже, что сказал не зря: эти слова ещё долго отзывались во мне и постепенно меняли мою жизнь, как бы поделив её на периоды «до» и «после» Малежика.

Я не перестал таксовать, но в промежутках между заказами стал посвящать время творчеству: писал стихи, рассказы, песни, как раз тогда начал писать и публиковать свои «записки горно-алтайского таксиста».

Однажды Марк Твен предостерегающе заметил: «Избегайте тех, кто старается подорвать вашу веру в себя. Эта черта свойственна мелким людям. Великий человек, наоборот, внушает вам чувство, что и вы можете стать великим».

Насколько я помню, Вячеслав Малежик во время той поездки мне ничего особо не внушал, а по многим позициям мы вообще долго спорили и не могли друг с другом согласиться, и всё-таки, когда мы расстались у барнаульского аэропорта, я уже ощущал себя монолитной глыбой…