Морская Звезда. Часть первая

Красное море в этот день было гладким как скатерть. Стояла страшная жара-столбик термометра находился выше сорока градусов в тени. Какое же пекло должно было быть на солнце. Уже два дня прошло с того времени как мы со Слимом в две персоны вышли на крейсерской яхте "Лилианна" из Порт-Саида и во теперь, ближе к вечеру второго дня, мы прибывали. Слим, как хозяин и капитан "Лилианны" сидел за рулем, я же через темные стекла солнечных очков, замерев у зарифленного грота, пристально смотрел вперед. Стоял мертвый штиль и само море подобно огромному зеркалу пышело жаром- тарахтя в тишине мотором, яхта легко скользила вперед словно рыба-игла. Конечная цель нашего путешествия медленно надвигалась на нас, и при виде её у меня сильно стучало сердце и я нервно курил сигарету за сигаретой. Громадный силуэт сидящего на камнях парома, подобно огромной ржавой квадратной коробке, приближался с каждой секундой, вырастая на глазах. Сколько же времени я не видел уже его. Прошла, наверное целая вечность. Я мельком бросил взгляд на Слима. Он явно увидел моё волнение, но остался совершенно  невозмутим с виду.
Слима я знал уже давно, но с другой стороны вполне правомерно будет утверждение, что я не знал его и вовсе. Этот тощий, оборванный старикашка, и с извечной папиросой в зубах на самом деле совсем не был стариком, каким казался с виду. На самом деле ему было чуть больше пятидесяти. Совершенно одинокий, он жил в беспросветной нищете и пьянстве в дрянной лачуге на окраине рыбацкого поселка. Единственным источником дохода у него было пособие, на которое он по сути и жил. Я слышал, что много лет назад он был успешным дельцом где-то в Европе, однако внезапно покатился по наклонной и упал на самое дно, а лет с двадцать назад судьба занесла его в эту дыру, в которой он по ходу дела и останется до скончания своих дней. В самом деле он не имел друзей, и хотя с ним многие  здоровались. Его никто не воспринимал серьезно и все относились к нему как к местному  клоуну, над которым можно было безнаказанно подтрунивать, зная, что он не ответит. Одно только удивило всех, когда этот полусумасшедший пропойца вдруг ни с того ни с сего взял да купил хоть и не новую,  но добротную четырнадцатифутовую парусную яхту, на которой и стал совершать эти походы. Этим он просто шокировал многих.
И откуда он только деньги нашел, наверное банк гробанул- смеялись тогда. То же самое подумал и я, когда так же увидел его приобретение. Ибо и сам долго не мог поверить, чо Слим во всей своей нищете способен на такое.  На его причуду столь часто мотаться на "Морскую звезду" никто не обращал внимания. В самом деле кому какое дело было до того, что творилось в башке у этого полудурка.
Так что же, скажите вы, меня, порядочного человека, приехавшего в Судан на длительный отдых вдруг ни с того ни с сего собственной персоной понесло на "Морскую звезду" , куда не загонишь ни одного нормального человека и палкой, да ещё и в такой компании как Слим. Может я тоже не в своем уме? Может...
А может и "Морская звезда" так же чем то тянула меня? И это тоже правда...
Такая же погода была и тогда, много лет назад, когда я, будучи ещё зеленым юнцом, которому на тот момент едва исполнилось восемнадцать лет, в компании с такими же как и я сам, на арендованном тримаране подходили сюда. Призрак "Кибиса" со стоящим за его штурвалом Димой и его неразлучной спутницей Дашей словно вновь появился перед моими глазами. Вот и Вера, идущая по палубе в купальнике, вот Боря, с изумлением рассматривающий приближающийся объект и Витя, показывающий Марине на него рукой. И Саша, недобро косящийся издали на них. Я же сижу на носу "Кибиса" и мне не терпится поскорее выбраться на этот искусственный остров, движимый жаждой приключений... Все меняется, только воспоминания остаются прежними. Юность, была ли ты когда ни будь или нет?!
Слим повернул ключ на приборном щитке и внутри умер звук мотора.  Сразу же установилась зловещая тишина, под палящими лучами солнца, стоявшего в самом зените.  Вокруг простиралась бескрайняя водная пустыня, на поверхности которой на многие мили не было видно никакого движения, лишь ярко сверкающая легкая рябь нестерпимо резала глаза.  Ржавая громада возвышалась над нашими головами, отбрасывая тень на море, защищавшую нашу палубу от раскаленных лучей. На её правом борту, обращенном к нам до сих пор четко угадывалось название "Морская звезда". Яхта по инерции про скользила несколько метров и мягко уткнулась носовым кранцем в борт. Легкий толчок, качнувший "Лилианну", поставил финальный аккорд в нашем двухдневном пути. Мы прибыли- эта груда проржавевшего металлолома и была конечной целью нашего необычного путешествия. 
Некогда это был славный грузо-пассажирский паром, совершавший регулярные рейсы между  Порт-Саидоим и Хайфой. Ныне же, ставший жертвой грубейшей навигационной ошибки, он уже как тридцать лет мертвым призраком сидел на коралловых рифах, распоровших ему дно, постепенно  ржавея, разваливаясь и в скором будущем должным стать неотъемлемой частью этого богом забытого островка. Вот так по гримасе судьбы маленький, невзрачный утёсок стал палачом для новейшего по тем временам красавца корабля. Жертв при кораблекрушении не было, никто даже особо не пострадал, не считая легких ушибов и сильных испугов при мощном толчке, от которого, правда посыпались вещи и некоторая мебель. Вот что я слышал про саму катастрофу, которая произошла в очень тихую ночь, при спокойной воде и отменной видимости. Безусловно причина происшествия была списана в первую очередь на головотяпство экипажа и самого капитана в первую очередь. Спасательная операция по снятию пассажиров и экипажа с потерпевшего бедствия парома прошла на отлично, так что это рядовое происшествие только промелькнуло в международных новостях, после чего о нем забыли почти сразу.
Не знаю, что потом сделали с капитаном "Морской звезды", да и знать особо не хочу, известно только, что страховая компания возместила все убытки, а сам паром бросили прямо со всем, что было на нем в тот момент. Возиться с этим железом не хотел никто-овчинка просто не стоила бы выделки, тем более что для навигационных путей собой он опасности не представлял. Находившийся за многие мили от береговой линии, не вызывал особого интереса ни для кого, в в связи со своей труднодоступностью. Предприимчивые дельцы уже поснимали с него все более или менее ценное, так что теперь только немногие дайверы долгие часы тащились сюда, чтобы взглянуть на все ещё стоящие в трюме автомобили и мотоциклы, обнажающиеся во время отлива...
Да, невеселое местечко- сказал я сам себе, стоя у гика и задрав голову вверх. Накренившийся на правый борт, паром нависал над нами всей своей массой. По сравнению с ним наша "Лилианна" выглядела сущей скорлупкой, подобно новорожденному щенку, слепо приткнувшемуся к боку лежащей коровы.  Прямо перед собой я видел рябые, покоробленные листы железа, с разошедшимися на стыках швами, наплывами водорослей, мерно покачивающихся у ватерлинии, свешивающимися тут и там с бортов обрывками ржавых тросов и потемневших канатов. Давили пустыми взглядами ряды иллюминаторов на бортах;  словно сломанная кость поднималась в небо проржавевшая радиомачта с исковерканной арматурой; покосившиеся этажи надстроек с распахнутыми дверями и погнутыми леерами на галереях. Запах старого, раскаленного от солнца металла, исходя от это громады,  обдавал меня  своим жаром словно из духовки. Однако временами он чередовался с волнами промозглой, затхлой сырости, исходившей из её нутра через проемы и дыры. Было полное впечатление, что погибшее судно шевелится, грея теплом своего тела и одновременно обдавая зловонным, леденящим дыханием. Отвратительно надо было сказать ощущение, под стать месту. Если бы кто рассказал, что здесь было колоссальное количество жертв, то сейчас можно было бы охотно поверить ему. Обычно заброшенные корабли  окружены ореолом некой тайны, они словно манят к себе, одновременно пугая заброшенностью и запущением. "Морская звезда"  действительно внушала своим видом мрачный  страх, однако вызывала она не интерес, а больше брезгливость, словно помойка.  Раньше она не казалась мне такой. Может быть время поработало над ней. А может и я сам постарел...
Слим был, пожалуй, единственным чудаком, ездившим сюда каждую неделю и много часов проводящий тут  в полном одиночестве.  Возможно, что это место чем-то тянуло его, а возможно, что именно тут ему можно было спокойно пить в одиночку. Изредка он прихватывал с собой какого ни будь чудака-любителя всякого старья, или же целую группу скучающих бездельников, которым уже осточертели пляжи и береговые коктейли...
Пристанем сюда- сказал Слим, показав рукой на свисавшую с борта консоль рухнувшей кран стрелки, до половины погруженной в воду: По ней лучше всего забраться на палубу. По крайне мере наиболее пологий спуск.
С ним я был согласен на все сто процентов. Тогда мы тоже, сделав пару кругов вокруг парома, пристали именно к этому же месту...
Слим ловко орудуя багром, подтянул "Лилианну" к кран стрелке и закинул на неё носовой швартовый.  Я, в помощь ему, закинул кормовой якорь, и затарахтел лебедкой, натягивая конец. Слим с ловкостью обезьяны сновал по борту "Лилианны", проверяя швартовку. Удовлетворенно хмыкнув, он выпустил струю дыма из папиросы и спустил трап.
Осторожно ступая по его ступеням , я вылез на кран стрелку и неосторожно прикоснувшись к металлу, охнув, отдернул руку. Горячо, черт возьми. Вот разогрелась-то. На четвереньках, я двинулся по стреле вверх на грузовую палубу, и вскоре схватился за край фальшборта. Перевалил через него и вот, спустя ровно двадцать пять лет я вновь на борту "Морской звезды". Передо мной была напрочь засиженная птицами палуба, вся белая от их помета, ржавые, распахнутые словно голодные пасти люки и двери помещений. Все вокруг так и плыло от поднимающегося  раскаленного воздуха-через тонкую подошву своих сандалий я чувствовал исходивший от него жар. Впечатление было, что стоишь на включенной комфорке электроплиты- настолько раскалялся этот металлический остров от солнца за день. Гиблое место, нечего сказать. Имевшего несчастье остаться здесь в одиночестве ждала мучительная гибель от жажды и обезвоживания. Высоко над головой зияли пустые проемы окон ходовой рубки, всё сохранившей белую окраску. Застывшая ржавчина, потоками выливавшаяся из них напоминала вытекшие глаза на лице трупа, что само по себе  непроизвольно содрогало. Осторожно двинулся я вперед, рискуя ежесекундно провалиться вниз через насквозь проржавевшее железо палубы, во многих местах громадными ржавыми лохмотьями свисавшими вниз. Под ногами, в бездонной пустоте гулкого трюма, далеко внизу,  плескалась вода. Во время прилива судно выступало из воды почти по самую ватерлинию, но при приливе погружалось почти до верхнего ряда иллюминаторов борта. Теперь же  вода ушла и ничего не стоило сорваться вниз, получив впоследствии тяжкие увечья об скрытую  арматуру и обломки. Аккуратно добравшись до ближайшей лестницы, я поднялся на галерею пассажирской палубы первого класса, располагавшейся выше всех. Здесь железо под ногами было довольно твердое и я смело двинулся к носу, мимо ряда безмолвных окон кают, со стеклами, покрытыми плесенью.
Сердце вдруг жутко хрястнуло в груди.  Проклятье... Знакомая дверь вынырнула передо мной словно из пелены годов. По прежнему торчит эта дурацкая, заржавленная ручка, даже та полуистлевшая тряпка все ещё висит на ней. Будто не прошло столько лет и событий, а все это случилось как вчера.  Излом времени. Здесь, в этом коридоре остановилось все, в том числе и пространство.
Знать бы как оно все в итоге получиться, то можно было бы тогда остановить свои чувства, сказать самому себе "Стоп", изменить всю свою жизнь... Замерев, словно в гипнозе, я несколько секунд глядел на помещение, видневшееся за этой дверью.  Странное ощущение.  Я прибыл на "Морскую звезду" спустя двадцать пять лет после того дня не из праздного любопытства...
 Почти каждый год я приезжал то в Египет, то в Судан  на отдых, и всякий раз бродя по берегу, непроизвольно смотрел на горизонт, будто пытаясь различить на нем очертания "Морской звезды".  Хотел ли я туда попасть? Да, подумывал, что не плохо было бы навестить её. Но всякий раз почему-то эти мысли так и оставались мыслями. Пока, наконец я в очередной раз не повстречал в одном из  баров Слима. Почему-то у меня создалось полное впечатление, что оказался там не случайно, а словно поджидал меня. Я поздравил его с покупкой яхты, а он сразу же предложил мне смотаться вдвоем на разбитый паром.  Неожиданно для самого себя я согласился, чтобы вновь, спустя столько лет войти в это самое помещение. Но вдруг, когда я
вновь оказался на этом корабле, то мне стало как-то не по себе. Может быть нынешний вид этой развалины вызвал во мне это ощущение, то ещё что.  Однако желание поскорее убраться отсюда вдруг вспыхнуло с огромной силой и я искренне пожалел, что решил приехать сюда.  Однако полностью изменить своему прошлому я  так же не мог и все же решил пройтись,  просто стараясь обойти то место, куда вела эта дверь стороной. Я думал пройти мимо через верх или ещё как-то, но получилось, что вышел именно сюда. Непонятно это все.
Несколько секунд я стоял, как вкопанный, глядя на вход, а потом хотел было развернуться, чтобы пройти другим путем, но потом внезапно стиснув зубы, будто идя на смерть , перешагнул туда.
Здесь была столовая и танц-пол- сказал возникший за моей спиной Слим. Отставший где-то в середине судна, от теперь догнал меня.
Знаю- ответил я: Не в первый раз.
 В громадном зале до сих пор стояли ряды заплесневелых, покосившихся столов и стульев, в полутьме угадывалось возвышение эстрады с остатками деревянных корпусов колонок. Здесь время поработало славно, лишь в темноте, высоко над головой все ещё посверкивал зеркальный диско-шар. Как мы кривлялись тогда на той эстраде, изображая из себя поп-звезд.  Слим с каким-то удовлетворением рассматривал все вокруг.
Неудивительно, не имея за душой ничего кроме "Лилианны", здесь эта никчемная и трижды никому не нужная личность, впрямь могла чувствовать себя королем, повелителем  и хозяином этого места. Как мало все же человеку нужно для счастья.
Усмехнувшись своим мыслям, я побрел дальше и вскоре подошел к запыленным стеклянным дверям, высотой почти во всю стену.
Толкнув створку, которая заскрипела с противным звуком, я прошел в следующее помещение. Здесь была кухня, стены до сих пор покрывал белый кафель, и стояли остовы плит, на одной из которых все ещё стояла забытая кастрюля. Что-то звякнуло под ногой, я посмотрел вниз и оторопел от удивления. Здесь мы устроили настоящее побоище, каждый сам за себя, найденными там же  кухонными принадлежностями. Это был половник, послуживший мне тогда оружием. Как заправские мушкетеры, мы с хохотом и визгом скакали кто как мог, фехтуя найденными орудиями, в шутку пытаясь огреть ими друг друга и попутно кидаясь всякой мишурой. Потом моим противником стал Саша. Сначала все выглядело как шутка, но потом я явно начал замечать, что он нарочно провоцировал меня, пытаясь побольнее ударить, и смотрел на меня уже с нескрываемой злобой, когда получал удар сам. В результате в ответ на очередное моё попадание он уже с искаженным лицом от ненависти  ударил меня со всей силы. В ответ я прописал ему уже кулаком прямо в нос...
Нас быстро разняли, но я был гораздо сильнее его и успел хорошенько навалять ему. Помню как сидел он на полу, вытирая кровь с разбитого лица. Безусловно сделал он это из-за Марины, но как только она участливо нагнулась над ним, вся его злоба моментально улетучилась. Во всяком случае судя по всему он был очень доволен результатом и мне показалось, что готов был повторить это ещё , и даже быть избитым до полусмерти, лишь бы она вновь уделила бы ему своё внимание. Нас ругали все, а Марина с явным неодобрением  покачала головой в мою сторону. Ясно было, что она ни коим образом не стала думать обо мне плохо, но Саша заметил это прямо весь расцвел. Он сам подошел ко мне и публично извинился, сказав, что сам не понял что на него нашло.  В ответ я сам признал себя дураком и мы крепко пожали руки. После этого Саша стал держаться ближе к Марине, вероятно надеясь на дальнейшее сочувствие. Да, она стала чаще разговаривать с ним, а он болтал без умолку и так и вился вокруг неё ужом. Мы облазали тогда все судно от киля до верхушки мачты и он постоянно был подле нее, то протягивая руку, помогая при спуске или подъеме, постоянно показывал ей на что-то и регулярно посматривал на меня. Я же равнодушно держался подальше от них, что по всей видимости неимоверно радовало его, а когда я время от времени подходил к ним, то так и старался вклиниться между нами, словно отгоняя в сторону. Я не стал перечить его наивности, только криво усмехнулся, пожелав удачи. Марина так же не была против и каждый был предоставлен самому себе. Моей девушкой она не была, и вообще на тот момент находилась в свободном поиске, прибыв сюда просто в компании общих знакомых. Именно здесь она и познакомилась лично со всеми нами, а мы как с ней, так и друг с другом. Долгая переписка по чату, наконец то привела нас всех в одно место и в одно время специально для совместного отдыха в экстремальных условиях дикарей. Несколько дней прожили мы в компании семерых бесшабашных юнцов, трое из которых были девушки, в каком то захудалом отеле, больше похожим на дыру, прежде чем кому-то пришла в голову идея съездить приключения ради на старый паром, застрявшей посреди моря...
Подняв с пола половник, я несколько секунд задумчиво повертел его в руках, а потом с неожиданно вспыхнувшей злобой швырнул его прочь. Ну и дураком же был я тогда. Надо было и в самом деле держаться подальше от них.  Пускай Саша обихаживал бы её и дальше. Так ему потом было бы и надо...
Больше мне здесь оставаться не хотелось, и я, делая крупные шаги, вскоре вновь вышел наружу, на галерею. Внизу была  яма пустого бассейна, где когда-то плескались пассажиры этой посудины. Тогда Борис на потеху всем спрыгнул туда вниз, изображая на всеобщий хохот наслаждение от купания. Мы, гогоча, стояли вокруг и я, подойдя сзади к Марине, словно невзначай приобнял её, так же смотря вниз. Её тело явно ответило мне согласием, а Саша заметил это, весь перекосился и едва не оттолкнул меня. Через некоторое время он попробовал сам повторить это с ней, но одобрения с её стороны явно не получил. Она лишь мягко, словно случайно отстранила его, хотя и не отошла.  Весь полученный эффект от недавний трепки, что устроил я ему сошел на нет, но видимо он не терял надежды и упрямо продолжал своё...
Со злобой плюнул я сверху в бассейн. Надо было всего лишь подыграть ему, глядишь и жизнь моя пошла бы по другому и не было бы сейчас всего этого. Знать бы это тогда. Почему тогда не появился мой призрак- сорокалетнего мужика, стоящего на вершине рубки, почему на предупредил того малолетнего сопляка, кем я был по те годы о том, чем все это в итоге закончится?! Я словно увидел себя со стороны. Вот он я стою внизу у бассейна в окружении ребят, вот Боря прыгает внизу, вот Витя  свистит и машет руками. Вера смеется, Дашка на пару с Димкой курит свою травку, передавая косяк друг другу. Вот я обнимаю Марину, вот Саша подходит кто мне словно не веря своим глазам. Я кричу самому себе, пытаюсь привлечь себя сам, предупредить, уберечь... Видение задрожало и исчезло. Вокруг все было вновь пусто и безлюдно. Лишь несколько чаек противно крича, взлетели с заржавленных антенн радиомачты.
Вы ведь здесь тоже не в первый раз- сказал подошедший сзади Слим. Вот ведь сейчас в чьем обществе я совсем не желал присутствовать.
Вы ведь были здесь и раньше- повторил он, останавливаясь подле меня, но глядя куда-то вперед, словно меня не было рядом.
Да, когда-то мне пришлось здесь бывать- ответил я нехотя: А что?
Да не, просто вы с таким интересом ходите тут, что у меня создалось впечатление, что вы знакомы с этим кораблем.- произнес он: Признаюсь честно. что ещё никто из кого я привозил сюда, так смело не бродил здесь.  А мне пришлось прямо догонять вас...
Последний раз я был здесь ровно в пятую годовщину его гибели- ответил я: Мне было тогда восемнадцать с небольшим.
А это тогда погиб этот мальчишка- ответил Слим:  Неужели он был тогда с вами?
Да- ответил я: Я тогда тоже был в той компании...  А , что, неужели  это произвело такой резонанс в обществе?
Это была единственная жертва этого корабля, да и то после гибели самого парома. Вот пожалуй и все, почему я запомнил этот случай. Довольно рядовой, надо сказать. Такое происходит постоянно. - ответил Слим: Года не было, чтобы кто ни будь не погиб в этих местах. Особенно это касается туристов. Только вот тело этого паренька до сих пор не нашли. Может быть его кости до сих пор лежат где-то под этим мертвым кораблем...
Даже этот факт не смог бы никого затащить на это ржавое корыто, но Слим явно ждал услышать от меня историю про гибель паренька и я не стал его разочаровывать.
По трапу мы спустились вниз и вскоре вышли на нос, после чего прошли к самому форштевню. Я легко вскочил на перила, уцепившись за носовой флагшток. Внизу, на головокружительной высоте подо мной, у самого носа "Морской звезды" рокотало море. Начался прилив  и волны сердито бились о форштевень парома.
Вот отсюда он и прыгнул- сказал я, бросив вниз монетку в один цент.
Высоко- сказал озадаченно Слим: Он чего пьяный был?
Может быть- ответил я: Я не поил его. Все произошло как-то внезапно. Никто не ожидал этого. Я даже не видел как это случилось. Говорят раз-и все. Я прибежал на крики. Возможно он просто хотел сигануть с такой высоты в воду. Да видимо не рассчитал сил. Кто знает, что в башке у него было на тот момент. Он вообще какой-то странный был...
Слим был плохим актером- по лицу его было видно, что он что-то не договаривал. Одно я понял, что его не зря интересовала эта история. Может имел на этот инцедент свое мнение, а может ещё что. Мне до этого мало дела было. А раз так, то и откровенничать с ним я не собирался. Меньше он будет знать- крепче спать будет.
Ну все- сказал я: Начинается прилив. Скоро это корыто сядет по самые борта. Пора бы и в обратную дорогу собираться.
Так скоро?-искренне удивился Слим: Здесь много интересных мест. Я могу показать, если хотите...
Не стоит- ответил я: В свое время я уже здорово полазал здесь.
Вытащив мобильник, я взглянул на дисплей: Шесть часов. Мы уже три часа околачиваемся на этом куске железа. Скоро начнет темнеть...
Переночуем на "Лилианне"- предложил Слим: Там есть все условия.  Зачем тащится обратно  в темноте. Лучше уж завтра с утра выйдем.
И то верно- неожиданно для самого себя согласился я. Видимо от жары меня разморило настолько, что сыграла просто банальная лень помогать Слиму в отшвартовке и прочих хлопотах по отходу.
Проклятое пекло- выдохнул я: Дай воды, черт, подери... В горле пересохло совсем.
Слим кошкой спустился на "Лилианну" и через минуту протягивал мне запотевшую пластиковую бутылку, вытащенную из холодильника.
Негазированная...- с разочарованием протянул я, открывая крышку и с наслаждением делая громадный глоток.  Слим виновато развел руками- извините, другой нет. Ну и черт с тобой. От жары меня начало вести и я начал клевать носом.
Я пойду готовить ужин- как издалека сказал Слим: Вы пойдете со мной?
Как в тумане я присел в тени от рубки. Спускаться на "Лилианну" у меня не было уже сил.
Слушай, ты приготовь чего, а я покемарю немного- ответил я: Чего-то сморило меня.
Подремлите пока- ответил Слим: Как раз в тени хорошо будет. А я пока управлюсь.
Разбуди меня через полчасика- пробормотал я, закрывая врез отяжелевшие веки.
Как будет готово, я разбужу вас- ответил тот словно из бочки. И я будто провалился в небытие
Наша компания встретилась в аэропорту Домодедово за час перед рейсом на   . Билеты уже были приобретены нами загодя и мы просто один за другим собирались в условленном кафе. Я пришел туда в компании со своим рюкзаком и сразу же познакомился воочию с Верой и Борей, уже сидевших там и успевшими завести увлекательный разговор друг с другом. Я с радостью включился в него и вскоре подошел Витя, потом Боря со своей девушкой Дашей. Они были единственной парой в нашей группе. Потом подошла уже и Марина. Невысокая, полноватая брюнетка, необычайно приветливая и доброжелательная, с радостными искорками в больших карих глазах, она быстро стала душой компании. Последним подошел Саша-длинный нескладный и очень застенчивый парень со светлыми, густыми кудрями в больших очках в тонкой оправе. Его лицо показалось мне знакомым, и после недолгого разговора я быстро узнал его. Оказывается он учился на одном со мной, то есть первом курсе Политеха, но в разных потоках. Его несколько раз я видел мельком в коридорах и аудиториях, но ни разу до сих пор не заговорил с ним. Мне он сразу же показался заученным ботаном, кем и являлся на самом деле. Он  по жизни был вдохновленным романтиком, витающим в облаках своих розовых идеалов, робким и застенчивым при общении с девушками, но в то же время чрезвычайно пылким, ветренным  и весьма обидчивым. Во всяком случае обиды он запоминал надолго и не упускал случая всякий удобный раз напомнить о них.  Девушку он по своим собственным понятиям мог держать только за кончики пальцев и по всей видимости земля уходила у него из-под ног, когда он дерзнул в некоторые моменты слегка обнять её за талию. Судя по всему ему ещё никогда не приходилось глубоко и страстно целоваться, так же как обнаженную женщину видел только во снах после которых он наверняка занимался яростным ночным онанизмом. Наверняка и женщины у него никогда ещё и не было, а если ему и удавалось познакомиться с кем либо из представительниц противоположного пола, то такие знакомства заканчивались как правило после первого же свидания. Это наверняка очень било по его самолюбию и он сильно страдал, считая себя совершенно никчемным. При этом же не находя ни у кого сочувствия в своих бедах, равно как и женщины, захотевший отдастся ему, он обижался на всех и на всё.  Наверняка тем он ни мало потешал остальных, кто его окружал, что только ещё глубже уязвляло его. Можно было с уверенностью сказать, что он был зол на весь грубый и невежественный мир, не понимающий его  эстетически утонченную особу. Видимо родители воспитывали его паинькой с ранних лет.  Непонятно было как такая личность могла вообще  выбраться из дома, а не то что попасть в такую компанию лихих искателей приключений. Но узнали мы друг друга несколько позже,  и воистину я- настоящий Казанова, на счету которого было громное количество побед на любовном фронте был явной контрой подобной личности, что с его стороы нашло зеркальное отражение. Во всяком случае мы невзлюбили друг друга с первого же взгляда.  Но до скрытой вражды дело дошло позже,  а тогда, после чашки бодрящего кофе, мы поспешили на посадку и через пять часов уже были в солнечном Судане.
Саша все время держался подле Марины. Как потом я узнал, он уже давно знал её, ещё несколько месяцев назад познакомившись с ней по чату, после чего влюбился в неё не на шутку. Он даже встречался с ней, но не смотря на все его горячие признания и ухищрения, так и не смог подойти к ней ближе дистанции "лучшего друга".  Узнав от ней же самой, что она собирается ехать в  Судан  в компании с нами, он сразу же практически напросился ехать с ней. Он мгновенно вступил в нашу группу и пройдя все инстанции, получил добро. Однако в аэропорт они приехали почему-то в разное время. Может быть так захотела и сама Марина, хотя против того, чтобы Саша ехал с нами, она явно не была. Она была явно равнодушна к нему, чего никак нельзя сказать о моей персоне. Я почувствовал, что она явно положила глаз на меня. И это с лихвой оправдалось потом.  Я не стал разочаровывать её, чем вызвал глухую неприязнь со стороны Саши, которая быстро переросла в скрытую вражду.  Открыто он не выступал против меня, но постоянно старался вклиниться между мной и Мариной, умышленно доставляя мне дискомфорт. Этим он, естественно вызывал у меня раздражение, быстро переросшее потом в настоящую злобу. Саша начал внушать мне неподдельное отвращение одним своим существованием и вскоре я мечтал уже свернуть шею этому малахольному глистоперу, ужом лезшему в мои начавшиеся отношения. Марина очень понравилась и мне самому. Мало того я сам начал испытывать чувства к ней и подобный конкурент был теперь для меня уже подобно бельму на глазу. Так же как и я представлял  для него нечто похожее. Пару раз мы даже чуть не подрались с ним, но до кулаков в тот раз так и не дошло...
Дня три мы потусовались в  Порт-Саиде , после чего узнав о "Морской звезде", сразу же решили поехать туда.  Дима, будучи весьма  прожженным в этих вещах, сумел договориться об аренде тримарана "Кибис" за весьма умеренную цену, на котором мы и прибыли на "Морскую звезду".  Два дня мы шарились по этому корыту и надо сказать, что в ту пору оно было в куда более ещё хорошем состоянии, чем на сей день...
Словно наяву видел я как один за другим вползали мы с нашего "Кибиса" по той самой кранстрелке на борт старого парома, рискуя ежесекундно сорваться вниз. Видел как со смехом лезла вверх Марина, а я подбадривающе смотрел на неё снизу. Видел как участливо протянул ей с борта руку Саша, помогая залезть на палубу. Видел как с усмешкой превосходства он посмотрел на меня сверху. Пусть. Меня только веселила  его наивность. Чему я  радовался тогда. Через несколько лет понял, что надо было плакать...
Разлепив глаза, я потянулся, разминая затекшие ноги и тотчас же вскрикнул от боли в правой ноге. Дернувшись я, сел, и хмарь, обуявшая меня от сна мгновенно испарилась.  тень от надстройки, под которой я лежал, переместилась вправо и моя правая нога оказалась под самым солнцепеком. Она не меньше часа пролежала под солнцем и теперь покраснела, обожженная его лучами. О, дьявол, прошло не менее двух часов. Крепко же я уснул! Вонючка Слим так и не разбудил меня! С ругательствами я вскочил на ноги, продирая глаза.
Слим!-заорал я, приходя в бешенство.  Ответа не последовало. Никак он ещё и без ужина меня оставил!  Я еще несколько раз позвал его, приправляя свой крик отборными ругательствами.  Но так и не докричался до него. Скорее всего нажрался рома и дрых на своей "Лилианне"! Ну я ему сейчас задам перца...
Крупными шагами я подошел к заваленной кран стрелке и, глянув вниз, оледенел. Яхты не было. Не может быть...
Начался прилив и возможно Слим перегнал свою посудину на другое место. Я обошел всю "Морскую звезду", но яхты нигде не было. Я даже поднялся на смотровую площадку, но вокруг было только море. Задул довольно сильный ветер и вся поверхность вокруг, насколько хватало глаз, оскалилась барашками. Жара спала и стало довольно прохладно. Солнце садилось и скоро станет темно. Правда здесь ярко светит луна, но это было малым утешением. Вероятно Слим решил по пьяни сыграть со мной какую-то злую шутку и нарочно спрятал "Лилианну" от моих глаз, а сам сидит в своем укрытии, зубоскаля надо моим смятением. Ладно, засранец, пересчитаю тебе зубы, добраться бы только до тебя...
Я слез вниз и медленно спустился по кран стрелке к тому месту, где стояла "Лилианна". Я увидел носовой якорь яхты Слима. Он лежал возле воды с аккуратно смотанным канатом. Неужели кто-то, пока я спал, убил или скрутил Слима и угнал яхту? Хм. Кто же мог здесь появиться? Пираты что-ли?! Кого только заинтересовала "Лилианна", раз ради неё пошли на такое. Если, конечно Слим не спрятал на ней нечто эдакое...
Разгадка пришла буквально через секунду, когда я полез в карман шортов за мобильником. Его не было! Деньги, часы, даже сигареты и зажигалка- все было на месте. Но телефона не было.
Значит меня не ограбили. Значит пока я спал, этот мерзавец вытащил его из моего кармана. Сначала я решил, что он просто таки образом ограбил меня, но потом отмел эту мысль как полную нелепость. Озадаченный, я недоуменно озирался вокруг и неожиданно увидел двухлитровую бутылку с водой. Закупоренная крышкой, она плескалась возле ржавого маховика, привязанная к нему тонкой но прочной веревкой. Именно такие пластиковые бутылки были в холодильнике у Слима, когда мы шли на "Морскую звезду".  Он намеренно бросил меня здесь, предварительно всыпав мне в воду сильное снотворное. Поэтому и оставил на видном месте носовой якорь, чтобы дать понять это. Помощи мне ждать было неоткуда- я никому не посчитал нужным сказать, куда и с кем я направляюсь, просто бросив на рецепшен, что уезжаю на несколько дней, а, значит никто не догадается искать меня здесь.  К тому же суда обходили это место далеко стороной, туристы появлялись здесь крайне редко, а самолеты и вообще не летали.  Слим знал это, поэтому и украл у меня телефон, дабы лишить последней надежды.  Этот негодяй устроил все так, что никто не видел нашего отхода, а раз так, то и никто не видел, что я поднимаюсь к нему на борт. Безусловно, что когда ни будь кто-то все же подымиться на борт этой рухляди, где найдет мой высохший от солнца скелет. Для этого при такой жаре хватит и трех дней. Воды у меня была литровая бутылка. Он специально оставил её, чтобы я не сразу околел от жажды. Значит что-то должно было ожидать меня здесь, нечто  с чем я должен был неминуемо встретиться в ближайшее время...
Устало присел я на край кран стрелки и закурил. Вокруг с каждой минутой все сильнее бушевало море. Его звуки отдавались в трюме "Морской звезды" гулкими стонами и всхлипываниями. Корабль словно ожил и стонал, будто жалуясь мне на свою судьбу. Темнело. Что-ж. Чему быть, того не миновать. Эта мысль отнюдь не вызвала у меня прилива оптимизма. В очередной раз я пожалел, что когда-то явился сюда...
Но время шло и некогда было предаваться отчаянию. Нужно было искать место для ночлега. Вряд ли кто-то появиться вблизи остова в ближайшее время. А раз так, то кроме как на самого себя ни на что больше рассчитывать не приходилось...