Тёщины грибы

     Василисе Феликсовне не повезло с зятем. Вначале все было хорошо, и дочь Марина его любила, и сам Никита вел себя образцово: трудился на  заводе, приносил в дом все до копейки, но потом - как отрезало: мужик запил. Все чаще и чаще Марина приходила к маме, жалуясь на скандалы, на жизнь, которая достала, и горько сетуя на ошибочность своего выбора. Василиса Феликсовна сочувствовала дочери, но помочь ничем не могла - у самой муж не
отличался трезвым поведением, да и вмешиваться в семью своей дочери не хотелось. Утешало только то, что у молодых пока нет детей. Но все же оставить дочь на произвол судьбы было невозможно.
     И вот однажды Василиса Феликсовна позвала Никиту в гости. Одного. Тот явился в назначенное время, как всегда похмельный, и с крайне настороженным выражением на лице. Теща встретила его с широкой улыбкой. «Проходи, зять дорогой, - говорила она.  - Садись, гостем будешь». Никита сел
на кухне и уставился на Василису Феликсовну с каким-то тихим ужасом. А та начала быстро накрывать на стол. «Пока вот выпей стопочку», - предложила она, глядя в томящееся лицо зятя. Тот выпил, но не отмяк, продолжая внимательно следить за действиями тещи. Василиса Феликсовна
постаралась: салат оливье, колбаса, грибы, сыр и  полная тарелка домашних пельменей предстали перед потрясенным Никитой. «Откушай, зять дорогой, что Бог подал да тебе переслал»,  - сказала она напевно и опять широко улыбнулась. «Угу», - кивнул Никита, опасливо налил себе еще один стопарь, хлопнул и  только потом принялся за еду. «Василиса Феликсовна, - говорил он с набитым ртом. - Ведь я все понимаю! И пить брошу, и Марина у меня будет
счастлива. Вот ей-Богу! » «Кушай, кушай, вот грибочки бери вкусные», - теща подцепила вилкой грибок, пожевала и проглотила. Зять последовал ее
примеру.
      В конце концов он хлопнул еще две рюмки, и, впав в умильность, стал бормотать слова благодарности. Послушав зятя, Василиса Феликсовна
вдруг сверкнула глазами и грохнула кулаком по столу. «Так вот, зятек, - начала она торжественно. -  Пришел твой последний час. Грибы, которые ты ел,
- не простые, в сочетании с алкоголем они становятся ядовитыми. И через, - она взглянула на часы, - семь минут ты скончаешься, и никакая экспертиза не докажет, что ты отравлен». 
Ни кита слушал тещу, выпучив глаза, и когда она закончила говорить, ойкнул тоненьким голосом. «Василиса Фе-феликсовна, - прошептал он, хватаясь ладонью за живот, - За что?... »  «Но если ты бросишь пить, -
нависла над ним теща,  - я дам тебе противоядие».
     Никита не ответил, захрипели тихо сполз с табурета. Затылок его глухо стукнулся об пол. «Эх ты, слабак несчастный»,  - раздосадованно сказала
Василиса Феликсовна, села за стол, налила себе стопочку и стала ждать, пока очнется зять, потерявший от страха сознание.
     Через пять минут в дверь позвонили: Марина опять пришла жаловаться на Никиту.  «Ты представляешь, мама, что учудил этот придурок»,  - тараторила она, снимая пальто и стягивая сапоги, и вдруг увидела мужа за спиной матери,
распростертым на полу в кухне. С воплем: «Никитушка! » - она ринулась к телу. Василиса Феликсовна не успела ее задержать или что-то объяснить. Кухня заполнилась рыданиями,  причитаниями, женскими криками. Откуда-то
прибежали соседи и , толпясь у дверей, с любопытством разглядывали действо. Зрелище было богатое: плакала дочь, плакала и мать, и тихо всхлипывал очнувшийся от транса Никита. Он смотрел вокруг себя широко открытым, каким-то детским взглядом, пытаясь осознать в этом бедламе свою принадлежность к миру живых, но сомневался, думая, что о уже умер, а вокруг него черти. Хотя вид рыдающей Василисы Феликсовны все же убеждал
Никиту, что он скорее жив, чем мертв.
     Приехавшая бригада «Скорой помощи »  забрала в больницу Василису Феликсовну - у нее случился  небольшой нервный приступ. Ведь она хотела как лучше - немного поучить пьяницу-зятя, да и грибы были обыкновенными маринованными маслятами, но не учла, что у современной молодежи такие
слабые нервы. Однако первым, кто ее навестил в больнице, был именно Никита. Он пришел трезвый, с апельсинами и бананами. «Василиса Феликсовна, спасибо вам, - сказал он, - Я понял, что грибы не отравленные, но вот желудок мой до сих пор убежден в обратном, и никакого алкоголя не
приемлет... Я пробовал».  Затем Никита в тысячный раз клялся, что бросил пить, Василиса Феликсовна печально кивала головой, соглашаясь, и ни капельки ему не верила. Сколько раз уж клялся... Но каково было ее удивление, когда она узнала от Марины, что Никита и вправду не пьет. Нет, он очень даже хочет выпить, и даже пробует, однако желудок, закодированный тещиными грибами, отвергает любой напиток, даже пиво.