07. Аустерлиц

Наполеону требовалось во что бы то ни стало ускорить развязку, пока Пруссия еще не вступила в коалицию. Почти тотчас после взятия Вены французам удалось без боя захватить громадный мост, единственный почему-то не разрушенный австрийцами, соединявший Вену с левым берегом Дуная. О взятии этого моста ходило много анекдотических рассказов, один из которых (несколько неточный и приукрашенный легендой) хорошо знаком русским читателям по второй части «Войны и мира». На самом деле было так: Мюрат, Ланн, Бертран и один саперный полковник (Дод), искусно спрятав батальон гренадер в кустах и зарослях, сами без прикрытия явились к предмостному укреплению, объявили растерявшимся австрийцам, которым велено было при первом появлении неприятеля взорвать мост, что уже заключено перемирие, прошли мост, вызвали генерала князя Ауэрсперга, повторили свою ложь о перемирии, и по данному сигналу, раньше чем Ауэрсперг успел ответить, французские гренадеры внезапно выскочили из кустов и бросились на австрийцев и на пушки, расставленные на мосту. В одну минуту французский батальон занял мост; австрийцы пытались оказать сопротивление, но оно было быстро сломлено.
      Сейчас же, не теряя ни часу времени. Наполеон, которому ликующий Мюрат доложил об этом изумительном происшествии, приказав переправиться через этот мост и прямо идти на русскую армию. Наступило тяжелое время для русской армии. Наполеон со своими главными силами перешел у Вены через Дунай и стремился преградить русским их поспешное отступление на север. Кутузов, главнокомандующий союзной армией, ясно видел, что быстрый отход от Кремса к ольшанской позиции южнее Ольмюца - единственное спасение: у него было под рукой около 45 тысяч человек, у Наполеона немногим меньше 100 тысяч. В русской армии просто понять не могли истории с венским мостом и громко говорили об измене, о том, что австрийцы уже тайно сговорились с Наполеоном, - до такой степени бессмысленной, невероятной являлась потеря этого моста, давшая Наполеону немедленно, без всякой борьбы, обладание левым берегом Дуная, что неизбежно губило всю русскую армию. После тяжких арьергардных боев, где приходилось выставлять заслоны, явно обреченные на истребление, лишь бы дать время уйти главным силам, потеряв из 45 (приблизительно) тысяч около 12, измучив армию, Кутузов все-таки избежал страшившей его позорной сдачи на капитуляцию, ушел от наседавшего на него Наполеона и привел остатки своего войска в Ольмюц, где уже находились оба императора - Александр и Франц.
      Положение было такое. Только что из России была подтянута гвардия и еще армейские подкрепления, и всех русских войск, считая уже с теми, которые привел Кутузов в Ольмюц и его окрестности, набралось до 75 тысяч человек. Австрийцев осталось к этому времени от 15 до 18 тысяч. Не нужно забывать, что одна большая австрийская армия была уже уничтожена Наполеоном еще до занятия Вены, а другая - более крупная и хорошо снабженная - сражалась в это время в Венецианской области против армии маршала Массена, которому Наполеон приказал очистить восточную часть северной Италии. Итак, в лучшем случае у союзников близ Ольмюца было около 90 тысяч человек. Но Кутузов лучше других знал, что далеко не все 75 тысяч русских солдат, числившихся на бумаге, можно было выставить на поле битвы, а гораздо меньше. Он страшился битвы, считал, что нужно продолжать отступление, начатое после внезапной переправы Наполеона через Дунай, что нужно уходить дальше на восток, ждать, затягивать войну, чтобы дать пруссакам время окончательно решиться выступить против французов. Но тут он натолкнулся на живейшее сопротивление: император Александр стоял за немедленное генеральное сражение. Избежав окружения, Кутузов 7 ноября привел свою армию в г. Ольмюц, где его ждали императоры Франц II и Александр 1 с австрийскими и русскими войсками.
Наполеон, преследовавший русских до Ольмюца, тоже неожиданно остановился в Брюнне и стал всеми силами показывать свою нерешительность. В это время французские войска занимали позицию на Праценских высотах, господствовавших над долиной к западу от деревни Аустерлиц. Желая убедить союзников в своей нерешительности, Наполеон отдал приказ маршалу Н. Сульту с деланой поспешностью оставить эти позиции. Союзники попались в расставленные сети и к 1 декабря 1805 года заняли оставленные высоты. Данные разведки союзников подтвердили намерения Наполеона отступить, что и повлияло на их дальнейшие решения о генеральном сражении.
Для Наполеона было важно, чтобы союзники не начали вновь отступать и не затянули бы войну. Дело в том, что армия Наполеона была утомлена тяжелыми переходами, находилась далеко от Франции, во враждебной стране. К тому же Наполеон знал, что к нему в ставку едет граф X. Гаугвиц с ультиматумом от Пруссии, требования которой были заранее неприемлемы для французского императора. Таким образом, Пруссия могла в любой момент вступить в войну и выдвинуть в тылу Наполеона 180-тысячную армию. Наполеон желал сражения и сделал все, чтобы оно состоялось.
 Его дипломатический и актерский дар развернулся в эти дни в полном блеске: он угадал все, что творилось в русском штабе, сыграл на руку Александру против Кутузова, употреблявшего последние слабые усилия, чтобы поскорее уйти и спасти русскую армию. Наполеон артистически разыграл роль человека, очень испуганного, ослабевшего, больше всего опасающегося битвы. Ему нужно было внушить противнику мнение, что именно сейчас легко разбить французскую армию, чтобы этим побудить русских немедленно напасть на него. Осуществляя свой замысел, он, во-первых, велел своим аванпостам начать отступление; во-вторых, он послал к Александру своего генерал-адъютанта Савари с предложением о перемирии и мире; в-третьих, приказал Савари просить Александра о личном свидании; в-четвертых, приказал тому же Савари просить Александра (в случае отказа в личном свидании) прислать доверенное лицо для переговоров. Ликование в русском штабе было полнейшее: Бонапарт трусит! Бонапарт истощил себя и погиб! Главное - не выпускать его теперь из рук!
      В самом деле: все эти поступки Наполеона были так на него не похожи, так необычайны, так унизительны, что, казалось, гордый император, первый полководец в мире, никогда и не подумал бы так действовать, если бы в самом деле очень уж горькая необходимость его к этому не принудила. Кутузов со своими опасениями казался совсем посрамленным и опровергнутым. Александр отказал Наполеону в личном свидании и отправил к нему князя Долгорукова. Долго впоследствии издевался Наполеон над этим молодым придворным генералом; он его потом даже в официальной печати называл «freluquet». В этом непереводимом французском эпитете заключены два русских понятия, выражаемые словами «шалун» и «вертопрах». Вел себя Долгоруков надменно, непреклонно и внушительно, обращаясь с французским императором, «как с боярином, которого хотят сослать в Сибирь», - так впоследствии острил Наполеон, вспоминая об этом свидании. Продолжая талантливо исполнять ту же комедию. Наполеон прикинулся смущенным и расстроенным. И вместе с тем, зная, что не следует переигрывать и что все на свете, даже глупость князя Долгорукова, имеет предел, он кончил свидание заявлением, что не может согласиться на предложенные условия (Долгоруков предлагал ему отказаться от Италии и от ряда других завоеваний). Но самый отказ был облечен в такую форму, что не ослабил, а усилил общее впечатление неуверенности и робости Наполеона.
      После радостного отчета Долгорукова о его впечатлениях все колебания в лагере союзников кончились: решено было немедленно напасть на отступающего, ослабленного, растерявшегося Наполеона и с ним покончить. 2 декабря 1805 г., ровно через год после коронации Наполеона, на холмистом пространстве вокруг Праценских высот, западнее деревни Аустерлиц, в 120 километрах к северу от Вены, разыгралась эта кровавая битва, одна из самых грандиозных по своему значению во всемирной истории, одна из самых поразительных в наполеоновской эпопее.
      Наполеон лично руководил сражением с начала до конца: почти все его маршалы были налицо. Поражение русских и австрийцев определилось уже в первые утренние часы, но все-таки не погибла бы русская армия так страшно, если бы русские генералы не попали в ту ловушку, которую измыслил и осуществил Наполеон: он угадал, что русские и австрийцы будут стараться отрезать его от дороги к Вене и от Дуная, чтобы окружить или загнать к северу, в горы, и именно поэтому он как бы оставил без прикрытия и защиты эту часть своего расположения, отодвигая преднамеренно свой левый фланг. Когда русские туда пошли, он их раздавил массой своих войск, захвативших Праценские высоты, прижав русских к линии полузамерзших прудов.
Перед боем противники располагались следующим образом. Левое крыло союзных войск состояло из трех колонн под общим командованием генерала Ф.Ф. Буксгевдена. Русско-австрийские войска под началом Кутузова составляли центр, правым крылом командовал князь П.И. Багратион.
Центр французской армии находился под началом маршала Сульта, левое крыло под командованием маршалов Ж. Ланна и Ж. Б. Бернадота; правый фланг (несколько оттянутый в глубь французских позиций) — под началом маршала Л.Н. Даву.
Смоленский полк входил в состав четвёртой колонны австрийского генерала Колловрата; по диспозиции, эта колонна должна была пробиваться у Кобельница, потом примкнуть левым флангом к третьей колонне Пржибышевского и вместе с нею опрокинуть правый фланг французов к Латейну. Эта колонна была слабее других, но не числом, а составом: в ней находилось 15 австрийских батальонов и отряд Милорадовича, полки: Малороссийский гренадерский, Смоленский, Новгородский и Апшеронский мушкетёрские. Хотя названные полки много потеряли при отступлении от Бранау и в батальонах насчитывалось налицо не более четырёхсот человек, но в них и заключалась сила колонны, потому что австрийские батальоны состояли почти все из необстрелянных рекрутов.
 При четвёртой колонне, которая имела позади себя несколько правее резерв Великого Князя Константина Павловича, находился и сам главнокомандующий – Кутузов. Под неблагоприятным предзнаменованием вступила в бой колонна Колловрата; дело в том, что кавалерия князя Лихтенштейна, получившая приказание передвинуться слева на правый фланг, пересекла дорогу четвёртой колонне и задержала её; вследствие этого, как только Буксгевден ушёл с Праценских высот и на них никого не осталось, Наполеон, оставив Ланна против Багратиона, приказал Сульту немедленно занять высоты; левее его двинул Бернадота, а сзади свои резервы. Милорадович повёл в дело полки Смоленский, Малороссийский и Апшеронский. Под натиском превосходящего неприятеля, прокладывая себе кровавый путь штыками, русские не уступали достойным противникам ни одного шага без боя; здесь пали геройской смертью офицеры Смоленского полка подпоручик Карсалов и прапорщик Лазаренко. Но борьба была слишком неравна. Колонна Коловрата была атакована с фронта и с флангов, и была отброшена к Гостиерадеку. медленно в порядке отходили смоленцы от Праценских высот, отбивая атаки Сульта, корпус которого валил на высоты с разных сторон.
Потери в полку были огромные: убитых и без вести пропавших около 200 человек; ранено: штаб-офицеров – 2, обер-офицеров – 11, унтер-офицеров – 28, музыкантов – 8 и рядовых 367.
 Одновременно Наполеон направил в стык между центром союзников и их правым флангом дивизии маршала Ланна и конницу маршала И. Мюрата. Завязалась схватка кавалеристов Мюрата и пехотинцев Ланна с войсками Багратиона. Успех боя переходил из рук в руки, потери неуклонно росли, особенно страдали французы от меткого огня русской артиллерии. Сражение на севере пришло в равновесие. Лишь бешеный натиск французской кавалерии заставил русских отступить.
Около 13.00 в центре 3 тысячи русских гвардейцев были брошены против французов. Густые колонны неприятеля окружили русских со всех сторон, но гвардейцы не дрогнули и бились отчаянно, неоднократно бросаясь в штыки. В конце концов они прорвали передовые французские цепи, но были вскоре остановлены огнем вражеских резервов. Тогда на неприятеля бросились два эскадрона русской конной гвардии, а перестроившаяся русская гвардия присоединилась к атаке. Русские отбросили французскую кавалерию, налетели на батальон 4-го линейного полка и отняли знак его боевого отличия — орла. Французские солдаты побежали, сам Наполеон видел их отступление. Однако это был лишь частный успех.
Полководческий гений Наполеона и мужество французов сделали свое дело. Наполеон приказал бросить в бой 5 эскадронов мамлюков. С воем и визгом те налетели на русских. Завязался рукопашный бой, который длился около четверти часа. В конце концов гвардия отступила, центр союзников был разбит.
В 14.00 императорская гвардия и гренадеры маршала Н.-Ш. Удино получили приказ двигаться к деревне Тельниц, чтобы нанести окончательное поражение войскам Буксгевдена. Одновременно с этим кавалерия маршала Даву помчалась в атаку с запада.
В ходе битвы при Аустерлице войска левого фланга союзников оказались в самом тяжелом положении. Уже во время схватки за Праценские высоты Кутузов отправил Буксгевдену приказ отступать, но связь с левым флангом оказалась прервана. Войска Буксгевдена были отрезаны от главных сил и, под непрестанными атаками неприятеля и картечным огнем, метались из стороны в сторону, пытаясь вырваться из окружения. Буксгевден проявил себя бездарным военачальником. Все время боя он, имея 29 батальонов пехоты и 22 эскадрона кавалерии, провозился около третьестепенного пункта, не замечая, что попал в окружение. Когда же он, наконец, заметил это, то отдал безумный приказ о разделении своих сил. Часть его войск отступила назад, а основные силы повернули направо и попытались прорваться на север. В конце концов они были отброшены и отступили к замерзшему озеру Сачан. Французы преследовали их, немилосердно добивая раненых и не беря пленных. Переправу тысяч обезумевших людей и лошадей через замерзшее озеро возглавил генерал Д.С. Дохтуров; он умело организовал оборону, неоднократно водил солдат в рукопашную, пробивая себе дорогу. Видя тщетность атак против этих храбрецов. Наполеон приказал выдвинуть батарею и открыть огонь ядрами по льду. От тяжести тысяч человеческих тел и неприятельского огня лед треснул, люди и животные падали в ледяную воду, находя там свою смерть. Начинало смеркаться. Битва затихала по всему фронту. В 16.30 Багратион вывел свои войска из сражения, французы прекратили атаки и стали расходиться по своим бивакам.
Короткий зимний день склонялся к вечеру, солнце, ярко светившее весь день, зашло, а Александр и Франц в темноте спасались от плена. Александр дрожал, как в лихорадке, и плакал, потеряв самообладание. Его быстрое бегство продолжалось и в следующие дни. Раненый Кутузов едва спасся от плена.
      Наступил вечер. Все было кончено. По широкой равнине, спотыкаясь поминутно о бесчисленные трупы людей и лошадей, проезжал Наполеон, окруженный громадной свитой, маршалами, генералами гвардии и адъютантами, приветствуемый восторженными криками солдат, отовсюду сбегавшихся к императору. Число потерь союзников показывает масштаб этой кровавой трагедии: в сражении они потеряли 27 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, 158 орудий, 30 знамен. Потери французов составили 12 тысяч человек убитыми и ранеными.
      На другой день во всех частях французской армии читался приказ Наполеона. «Солдаты, я доволен вами: в день Аустерлица вы осуществили все, чего я ждал от вашей храбрости. Вы украсили ваших орлов бессмертной славой. Армия в 100 тысяч человек под начальством русского и австрийского императоров меньше чем в четыре часа была разрезана и рассеяна. Те, которые ускользнули от вашего меча, потоплены в озерах...» - так начинался этот приказ.
      Немедленно австрийский император Франц заявил Александру, что продолжать борьбу совершенно немыслимо. Александр с этим согласился. Франц послал победителю письмо с просьбой о личном свидании. Наполеон встретился с Францем на своем бивуаке, недалеко от Аустерлица. Он принял императора Франца вежливо, но прежде всего потребовал, чтобы остатки русской армии немедленно ушли из Австрии, и сам назначил им определенные этапы. Он заявил, что переговоры о мире будет вести только с Австрией. Франц, конечно, согласился беспрекословно.
      Третья коалиция европейских держав окончила свое существование.
Из Австрии Смоленский полк вернулся в январе 1806 года и занял прежние квартиры в Волынской губернии, в местечках Мизочи и Ворковичи.