Гершсмаггер

На площади, судя по волнам гвалта, казнили вора. Или же не вора, а колдуна. Может быть, впрочем, отравителя, неверную жену или избыточно болтливого кучера, назвавшего по пьяни герцога «огурцом» в кругу верных товарищей, тут же донесших в сыск (кличка прилипла к герцогу с дальней юности по причинам комическим и неблаговидным, какие ой как бывают в пору увлечений).

Гершсмаггер внутренне поморщился, стараясь не подать виду, и в сердцах пожелал злодею скорее кончиться, оборвав мучения. Конечно, люди собрались, чтобы насладиться зрелищем, да и продавцы всякой снеди заработают куда меньше, если казнь не продлится долго. То и то – урон простым гражданам в их нелегкой жизни. Но, взвесив здраво степень урона, Гершсмаггер утвердился, что казнимый теряет больше и сам себе подтвердил: уж скорее бы.

Еще одна мысль тут прокралась в мятущийся ум Гершсмаггера, только он подумал, что все на этом, прощаясь со скользкой темой: стоял ли и сколько раз несчастный на другой стороне – там, где продают луковые гренки и сидр – стараясь не пропустить расправу во всех деталях? Бывал или нет на площади, глядя как с помоста стекает кровь, еще теплая, живая, которую, кажется, собери в ладони и скажи слово – она ответит со всей разумностью? Ведь в крови, он слыхал, обитает дух. Потому без нее тело опустевает и не живет.

Пройдя так переулками, обогнув вместительные склады, забитые по уставу снедью на случай осады города (все, впрочем, знали, что в них, за внушительными воротами, пусто как в барабане), Гершсмаггер явился в службу.

Сильно отличаясь от остальных, он любил посещать ее в выходные, когда народ бездельничает и шляется, выпуская пар перед рабочей декадой. Любил за ленный покой конторы, просторной и пустой без оравы клерков, населяющих ее в прочий день.

Открыв своим ключом, Гершсмаггер поднялся по долгой лестнице в третий этаж, прошел по коридору, затем через общий зал и ступил в свой кабинетик с окном на реку. Давно он мог присмотреть другой, больше и солиднее, но без виду. Что радости, думал он, глядеть в соседние окна или на тесный двор?

Скинув плащ, Гершсмаггер открыл окно. Снизу доносился лишь плеск реки и, если закрыть глаза, то город и контора прекращали существовать. В этом плеске он тек вместе с водой и без всякой цели кружился, ощущая солнечный свет одновременно с илистой глубиной, и радовался тому, что и то и то сливается в нем в одно.

– Здравствуйте, – сказал некто Гершсмаггеру, пока тот стоял с закрытыми глазами и улыбался.

– Здравствуйте, – ответил Гершсмаггер, понятия не имея, кто с ним говорит, но нисколько не испугавшись, даже не двинув бровью.

– Возможность – лишь иллюзия, вы же знаете? – спросил тот же баритон без нажима.

Обычно вопрос будто вдавливают в тебя, понуждая ответить заранее ясным образом, как если бы он был корнем, из которого, хочешь не хочешь, вырастит, что посажено. Из этого Гершсмаггер решил, что с ним заговорил некто необычный. Возможно, даже не человек, а кто-то, кого он не мог назвать.

– Да, наверное это так, – согласился с неизвестным Гершсмаггер, чувствуя, что тот прав.

– Но при этом верно обратное: иллюзия есть возможность.

Гершсмаггер ничего не ответил, только открыл глаза, рассмеялся – и стал рекой.