Синяя чашка с позолотой. Из цикла Деревня Байронов

Когда Насте было лет пять-шесть, она любила разбирать какие-то старые вещи. А старых вещей больше всего было в кладовке. Летом там было прохладно и темновато. Единственное окошечко под потолком слабо пропускало свет.

В кладовке стояла прялка с большим колесом. Мама заносила ее в дом зимой и пряла шерсть на носки и варежки. Всю дальнюю стену занимал ларь – такой огромный ящик с тяжелой крышкой. Мама объяснила, что раньше там хранили муку. А теперь зимой в нем стояли бочонки с брусникой и клюквой и немного муки в мешке. Девочка не помнила, когда этот мешок был полный.

В этот день Настя обнаружила там настоящее сокровище – чудесную синюю чашку с позолотой и звездочками. Она вынесла чашку на крыльцо, помыла, как могла, из рукомойника. И гордо понесла в дом. Сени были тоже большие и темноватые. Они были срублены из целых бревен, и летом там можно было жить. Ставили кровать и стол. Спать хорошо, прохладно.

Вечером за ужином Настя поставила чашку на стол.
– О Господи, где ты ее раскопала? Это же чашка бабки Марьи! У меня рука не поднялась ее выбросить. Там же край немного со сколом… Она же грязная! – ужаснулась мама.

– Я помыла, – ответила Настя и вцепилась в чашку обеими руками.
– Да дай, хорошенько помою! Бабка Марья была из богатой семьи. Этот сервиз сильно берегла, – мать всегда разговаривала с Настей, как со взрослой.
Может, та что-то и не понимала, но запомнила хорошо.

Теперь это стала ее чашка. Когда мама наливала ей чай или молоко в другой бокал, Настя демонстративно тащила табуретку к буфету, доставала синюю чашку и переливала содержимое. Не раз ей попадало от мамы, потому что половину чая разливала. Но она стойко держалась. Не плакала.

Иногда мать делала Насте в этой чашке гоголь-моголь. Но лучше всего было зимой, накатавшись досыта на санках, пить из этой чашки кофе с молоком. Конечно, кофе был детский, кофейный напиток. Мама сразу кипятила его с молоком. Но вкуснее его Настя не пила ничего на свете.

Бабушка Марья умерла через год после Настиного отца. Она жила у них, вернее в своем доме. Это Настя с матерью и братьями жили у нее. Бабушка была сильно набожная, читала на русском и старославянском. Любила письма, регулярно писала дочерям. Ее последнее письмо дочери Софье Настя прочитала в Минске в 1986 году. Почти все письмо было посвящено ей. На тот момент Насте было тридцать шесть лет. И странно было читать о себе четырехлетней.

Тогда бабушка уже сильно болела. Но писала, что ей становится легче, когда Настенька держит ее руку, или гладит по голове, по лицу своей маленькой ручкой.
Еще бабушка очень любила фотографии. В переднем углу была огромная рама над столом, там были фотографии всей родни. И даже не очень близкой родни и знакомых. Настя любила их разглядывать и помнила все наизусть.

От бабки Марьи, видимо, Настя унаследовала склонность к эпистолярному жанру и любовь к фотографии.

Прошло много лет. Настя выросла, окончила школу, уехала в краевой центр. Как-то приехала на каникулы и не обнаружила бабушкиного буфета.
– Да старый уже, выбросили в кладовку, – сказала мама.

Настя снова пошла в кладовку. Солнце светило в маленькое оконце. Вот фанерный чемоданчик, в котором в детстве лежали ее игрушки. Теперь там были какие-то травы.

В углу стоял буфет. Всю нижнюю полку занимали стеклянные банки. Вот медная банка из-под чая. В ней Настя хранила бумажные куклы и их наряды. А в самом уголочке, о чудо, стояла синяя чашка с позолотой. Она уже не навевала на нее грусть и тоску по бабушке. Она была частью ее детства.

Ведь детство – это сплошное счастье! Приходить из школы в чистый дом… У них всегда было чисто, тепло и вкусно пахло. А по субботам – двойное счастье. Потому что в школе выдавали книги. После обеда Настя садилась на бабушкин сундук и читала, читала, читала…

И вот она нашла эту синюю чашку– частичку своего детства.
– Мама, я заберу?.. – спросила Настя.
– Конечно, бери! Опять рука не поднялась ее выбросить. Там еще трещинка появилась, – ответила мать.

Давно нет на свете Настиной мамы. Она сама уже бабушка. Стали обновлять кухню, меняли гарнитур, перебирали посуду. И Анастасия Николаевна наткнулась в дальнем уголочке шкафа на чашку с позолотой. Из этой чашки уже никто не пил.
Тогда Анастасия Николаевна стала наливать в чашку воду, когда рисовала. Кисти промывать.

Конечно, она не Ван Гог, но рисование придает силы и покой в душе. Приятно смотреть на свою работу. И на чашку с позолотой. Хотя и позолота почти стерлась. Но эта чашка навевает на нее приятные мысли о малой родине, обо всей большой родне. Приходят мысли о вечном.

Апрель 2022года.