Маргарита

   Редакторские правки Марии Евтягиной


    Вьющиеся тёмные волосы Маргариты подрагивали у её белого лица, как лёгкие пружинки, вторя движениям карандаша по листу ватмана. Она прихватывала их несколькими незаметными заколками надо лбом. Один Маргаритин глаз слегка косил, и от этого на неё странно было смотреть. Временами она едва заметно улыбалась непонятно чему, порой стояла у окна, глядя вдаль, сквозь дома и деревья, тогда становилось понятно, что мысли её где-то далеко.
    Была Маргарита довольно высокой, носила тёмные платья. На плече неизменно цвёл яркий искусственный цветок. Эти цветы она делала сама из шёлка, атласа и тафты. Один я хорошо запомнила: огненно-рыжий с фиолетовой серединкой и изумрудными листьями по краю. Никто из нас такой не надел бы, но никто не назвал бы Маргаритины цветы вульгарными. Не кажется же нам вульгарным оперение попугая или колибри.
    Маргарита была старше нас на три года. В шестнадцать такая разница в возрасте казалась существенной.      
    После обеда в училищной столовой все подтягивались на третий этаж, в актовый зал, рассаживались там небольшими группками. Случалось, в такие минуты на Маргариту накатывало особое вдохновение. И мы замерев слушали её истории.
Помню, как она заворожила нас рассказом про своего старшего брата. Родители у них рано умерли, и брат с сестрой жили у тётки. Виртуоз-балалаечник, чемпион области по фехтованию, Маргаритин брат был на три года старше её и талантлив буквально во всём, за что ни брался.

    В тот год стояла тоскливая мокрая осень. Брат учился на втором курсе института и стал вдруг пропадать вечерами. На вопросы отвечал уклончиво. Вообще почти перестал разговаривать. Нобычный запах, как кокон, теперь всё время окружал его. Одуряющий запах благовоний.
    Маргарита, раз уж брат не делился с ней своими секретами, решила выяснить всё сама. Она следила за ним, кралась по улицам, как заправский сыщик, неслышно ступая по мокрой листве. Брат каждый раз заходил в один и тот же старый дом на центральной улице, вход со двора. После нескольких дней слежки, Маргарита сумела незаметно зайти за чужими людьми в подъезд, проскользнув тенью почти вслед за братом. И, слегка касаясь кованых перил холодной от волнения ладонью, поднялась по широкой тёмной лестнице. Брат молча зашёл в квартиру на четвёртом этаже, постучав три раза ключом по медной ручке. Маргарита поняла, что здесь делать больше нечего и поторопилась спуститься вниз. Она столкнулась у входа с человеком в чёрном плаще, очках-хамелеонах и шляпе. Лицо его, закрытое снизу ещё и тёмным шейным платком, почти не было видно. Отчего-то Маргарите стало ужасно страшно. Она выбежала на воздух, посмотрела наверх и вычислила, на какую сторону выходят окна квартиры. По ломаной винтовой лесенке забралась на чердак соседнего дома. Здесь было пыльно, к рукам липла паутина, нестерпимо пахло крысами. Но все усилия Маргариты оказались напрасны, окна той квартиры закрывали плотные шторы.
Вдруг во двор въехала большая чёрная иномарка с затенёнными стёклами. Люди с автоматами, похожие как близнецы на незнакомца в очках-хамелеонах, быстро вышли из неё и скользнули в подъезд с широкой лестницей. Маргарита поняла, что сейчас произойдёт что-то ужасное. Ей хотелось кричать, но голос пропал. Она вцепилась руками в облупленный подоконник, из под её пальцев посыпалась штукатурка. Через минуту послышались выстрелы. Люди с автоматами выбежали из подъезда и уехали.
Испуганная Маргарита бросилась в квартиру, спотыкаясь, оскальзываясь и задыхаясь на бегу. Дверь была открыта. На вешалке в прихожей висела куртка брата, на маленьком круглом столике курились ароматические палочки. Запах стоял густой, до головокружения. И тишина - такая гулкая, что Маргарита почти теряла сознание. Она прошла в комнату. В полумраке, на большой кровати, лежали обнажённые брат и красивая женщина средних лет, очень похожая на их покойную мать. На светлых простынях распускались чёрные цветы крови. Женщина и брат смотрели на Маргариту удивлёнными мёртвыми глазами.
    Вот такой историей огорошила нас Маргарита. Мы сначала потеряли дар речи, а потом, конечно, засыпали её вопросами. Но она рассказала нам ровно столько, сколько хотела рассказать. Ни словом больше.

    Через какое-то время, Маргарита поведала нам про собаку, которую вытаскивала из канализационного колодца, потом про голубя, который принёс ей письмо от брата с того света. Ближе к зиме мы узнали, как Маргарита приехала в Москву.
    Она, хоть и не спала полночи в поезде, охраняя спрятанный под подушкой кошелёк, всё же не уберегла. В полусне она чувствовала, как чьи-то  холодные пальцы шарят по подушке, но совершенно не могла пошевелиться. Приехала Маргарита в столицу без денег. Пришлось ей ночевать на Казанском вокзале, где она чуть не влипла в очередную историю. Толстая цыганка, с крепко примотанным к груди спящим ребёнком, приняла её за свою и заподозрила, что Маргарита метит на её законное место около кафе. С большим трудом Маргарите удалось отвязаться от цыганки, затеряться в толпе, чтобы потом прикорнуть под большой серой кофтой неподалёку от пропахшего селёдкой бомжа. На следующий день Маргариту выручил молодой милиционер Аркадий. Он устроил её в общежитие в одной из сталинских высоток.
    Аркадий был добрейший человек. В июне он выхаживал стрижонка, выпавшего из гнезда, а в июле купил аквариум для живого карпа, принесённого мамой на ужин. Робкий и нежный с Маргаритой, Аркадий при том был ужасно вспыльчив.
    Как-то раз в общежитии организовали танцы. Маргарита надела необыкновенное красное платье с глубоким декольте, на плече у неё красовался чёрный бархатный цветок. Она всё время танцевала с Аркадием. Хосе, португалец из Института дружбы народов, которого пригласила на танцы соседка, не отрываясь смотрел на Маргариту. Потом подошёл и, взяв за руку, сказал:
    - Ты - девушка моей мечты. Уйдём вместе.
    Аркадий вспыхнул и, не найдя слов, чтобы окоротить нахала, толкнул Хосе в плечо. Тот ударил Аркадия по лицу, разбив ему нос. Аркадий отлетел в сторону и, потеряв равновесие, упал на сидящую парочку. Девушки завизжали, а молодые люди расступились в ожидании интересного зрелища. Аркадий встал и предложил Хосе выйти. Маргарита, накинув шаль, выбежала за ними в кромешную тьму. Она услышала в подворотне громкие крики и возню, увидела в тусклом свете далёкого фонаря, как на стене подворотни плясали длинные тени. В руке португальца сверкнул нож. Он пырнул Аркадия в бок. И убежал.
    В ту же ночь Хосе попал под машину, за рулём которой был пьяный водитель. Португалец умер на месте.
    Аркадий пролежал в больнице полтора месяца. Маргарита навещала его два раза в неделю, по дороге покупая в гастрономе апельсины и смородиновый компот. В больнице она познакомилась с хирургом, профессором, одним из лучших специалистов в своей области. Его звали Моисей Соломонович. Он был почти в три раза старше Маргариты и ходил с резной тростью из красного дерева. Скорее для виду, чем из необходимости. Более интересного человека Маргарита в жизни не встречала. Моисей Соломонович, заведующий отделением, прямо в своём кабинете курил сигары одну за другой. Стены были увешаны антикварной живописью. Обтянутые чёрной кожей кресла и диваны, ужасно неудобные, выглядели шикарно. Старомодно обходительный Моисей Соломонович сразу начал ухаживать за Маргаритой. Резную трость он до поры до времени убрал. Маргарита была очарована. Тут всё и закончилось для них с Аркадием.
    Мы уже поняли, что расспрашивать Маргариту о подробностях или просить продолжать рассказ бесполезно. Она не терпела расспросов и каких-либо обсуждений. Оставалось покорно ждать следующей истории.

    Потом Маргарита рассказывала нам про зелёный бриллиант, размером с грецкий орех, случайно найденный в комоде у покойной матери, про наследство, неожиданно свалившееся на неё и столь же неожиданно уплывшее из рук. А ближе к весне мы узнали, как они с Моисеем Соломоновичем, уже почти её женихом, отправились в круиз по Карибскому морю. Багамы, Гавана, Ямайка. И вот, наконец, экологический экскурс на необитаемый остров.
    Поднявшись на корабль, Маргарита встретилась взглядом с гидом, крупным носатым пуэрториканцем, похожим на пингвина. От его чёрных глаз,  готовых, казалось, прожечь Маргариту насквозь, у неё закружилась голова. По ходу экскурсии гид поражал всех эрудицией, шутками и обаянием. Он двигался с плавной грацией дикого зверя. Под пронзительно-синим небом Карибов цвели голубые и красные цветы, от яркой зелени болели глаза, даже тёмные очки не спасали. Гид водил их по острову, долго рассказывал про эндемичные виды животных и растений. Все лезли за ним по скалистым крутым берегам, пробовали экзотические плоды, полностью доверяя свою жизнь провожатому. Под конец экскурсии, уже изрядно уставшие и голодные, они зашли в пещеру полюбоваться на сталактиты и сталагмиты.
    Моисей Соломонович с Маргаритой прогуливались неспешно и, заговорившись, свернули в полутёмный проход. В свете фонариков блестели мокрые стены, под потолком лениво шевелились разбуженные летучие мыши. Пройдя недалеко, парочка повернула назад и... потерялась. Они понимали, что надо двигаться на свет. Поискав совсем немного, оказались уже почти у выхода из пещеры. Они видели выход на расстоянии тридцати шагов, шли, шли к нему, но никак не могли дойти. Они видели людей, других туристов, приехавших с ними, видели гида пуэрториканца, кричали им, так, что голос уже садился, но их никто не слышал и не видел. Когда, еле живые, они смогли наконец выбраться наружу, уже стемнело. Корабль уплыл. Маргарита и Моисей Соломонович остались вдвоём. В первый момент им стало страшно и нестерпимо одиноко под бездонным тропическим небом, усыпанным крупными звёздами. Очень хотелось пить и есть. Однако, делать было нечего. Они устроились в пещере, прижались друг ко другу, накрылись куртками и заснули. На утро они ещё раз обследовали остров, нашли среди скал родник с поразительно чистой, прозрачной ледяной водой. А бирюзовое море кишело огромными розовыми креветками. Всё оказалось не так страшно. Они ели креветок прямо сырыми. Через неделю, когда пришёл следующий корабль, их кожа приобрела цвет оперения фламинго.
    По закону жанра, следующая история сулила Моисею Соломоновичу полный крах в личной жизни, и хорошо, если только это. Мы предвкушали, что на первый план выйдет знойный пуэрториканец, тоже, скорее всего, не жилец. Но учебный год заканчивался. Оставалось ждать продолжения после летних каникул. Мы подозревали, что истории Маргариты - фантазии. И всё же, в глубине души надеялись, что они правдивы. Сердце замирало от мысли, что где-то там, в другом измерении, плавают огромные креветки, которых можно есть сырыми, может даже живыми. Где-то там, в параллельном мире, притаились на крутых виражах судьбы испепеляющая страсть, любовь с первого взгляда к человеку втрое старше, реки крови и смерть с запахом благовоний.

    Когда мы пришли первого сентября в училище, Маргариты в группе не было. Нам сказали, что она два месяца провела в больнице и теперь живёт в родном городе, в семье старшего брата Аркадия. И что профессор, психиатр Моисей Соломонович надеется на благоприятный прогноз.
Нам было жаль Маргариту. Трудно поверить, что она попала в больницу. Ведь мы много общались, и даже не догадывались, что с ней что-то не так. Может, её упёк в больницу добрейший брат Аркадий? Например, в отместку за то, что она убила его в своих мыслях. И, напрашивался следующий вопрос, - а за что, собственно, она убила его?
    Мы ничегошеньки не знали про настоящую, непридуманную Маргариту. Её действительность, похоже, была безрадостной, особенно в сравнении с удивительным миром её историй. Да, Маргарита не казалась нам больной. Просто у неё было необыкновенное воображение. Каким причудливым образом переплелись фантазии Маргариты с её реальностью, оставалось только гадать. Было очевидно, что ей безумно хотелось любви и приключений. Ей необходимо было чувствовать себя окружённой вниманием, немного роковой женщиной, за которую дерутся, которую возят в круизы. И ещё ей хотелось дать понять нам, раз уж до Аркадия с Моисеем Соломоновичем не достучаться, что необитаемый остров её грёз, несмотря на коварные пещеры, людей с автоматами и другие опасности, на самом деле, манящий и прекрасный.
    И вот о чём мы думали ещё. А как же удивительный Моисей Соломонович? Курит ли он сигары, достал ли опять резную трость, и можно ли ему доверять? Что означает его "благоприятный прогноз"? Вдруг Маргарита перестанет рассказывать удивительные вещи и больше не нацепит яркий цветок на плечо? Нет, не может быть! Ведь это будет уже не Маргарита.
    Мы попросили в учебной части номер телефона брата Аркадия, но по нему никто не отвечал. Вообще, эти россказни про больницу всё больше казались выдумкой. А вот прошлогодние истории Маргариты... Их невозможно забыть. Они и были для нас теперь - Маргарита. И они жили в наших головах своей разноцветной жизнью, превращаясь уже в наши мечты и фантазии.