Элис смотрит на себя

 Элис сидела перед зеркалом и смотрела на свое отражение. «Твою мать, а все-таки я хороша» - подумала она и озорно подмигнула себе напротив левым глазом. Та Элис в зазеркалье тоже подмигнула в ответ, но правым глазом, а после, склонив голову набок, стала разглядывать себя, нагую и прекрасную. Она и в самом деле была красива – рыжеволосая бестия с зелеными глазами и телом звезды киноэкрана, полная силы и энергии в свои неполные тридцать шесть лет.
 Элис не замечала ничего, очарованная собой, она сидела и любовалась своим отражением, пока совсем  не рассвело и солнце уже  не влезло в комнату своими лучами - щупальцами, словно тоже хотело посмотреть на женщину, сидевшую перед зеркалом.
 «Элис, милая» - вдруг раздался хриплый мужской голос с кровати, стоявшей позади нее и она тут же, словно опомнившись, вскочила и, не потрудившись надеть хоть что-то, уперев руки в бока, сказала ему «Вставай и проваливай».  «Но Элис…» - спросонья пытался он что-то ответить, поднимаясь. Но она была холодна и категорична, совсем не та, что ночью, и лишь велела быстрее шевелиться и убираться вон. А затем, даже не позволив толком одеться, вытолкала за дверь.
 «Как же его зовут» - задумалась было она, но не вспомнив имя тут же выкинула мужчину из головы, считая, что он и так сослужил свою службу, когда принес ей вчера вечером небольшой шестизарядный револьвер. Она достала его из-под кровати, куда закинула в порыве страсти и благодарности, откинула барабан, убедилась, что все патроны на месте, а потом нацелилась на дверь, прищурив один глаз, и сказала «БАХ».
 А потом снова положила револьвер под кровать, прикрыв свисающей простыней, оделась, схватила сумочку и выбежала из дома на улицу. По дороге на работу, в издательство популярной городской газеты, позвонила из уличного телефонного аппарата, сказала несколько загадочных фраз: «Все в силе», «встретимся за обедом», а затем попрощалась и бросила трубку.
 На работе Элис бросив сумочку на свой стол, первым делом  отошла к другому, стоявшему в углу, села на него, закинув ногу на ногу, и стала мешать работать печатающему за ним молодому человеку. Она раскинула свои сети почти сразу, как он устроился работать в редакцию, но, несмотря на свою неотразимую красоту успеха пока не достигла. Этот молодой человек упрямо работал, игнорировал Элис, а на более решительные  приставания отвечал, глядя на нее своими восхитительными голубыми глазами: «У меня уже есть невеста, случайных связей мне не нужно» или «извините, но вы мешаете мне работать, Элис». После этого она, обычно глубоко вздохнув, шла к своему столу с видом побитой собаки, и работая все равно постоянно кидала взгляд на холодного красавчика.
 Но в этот раз, очередное его возражение прервал заместитель редактора, который выйдя от начальника,  громко крикнул – «Элис! К шефу». И она поплелась туда, примерно представляя себе ожидающий ее разговор.
 Редактор Элис был представительный мужчина  уже преклонного возраста,  слегка полноватый от сидячей работы, седоватый и прятавший глаза за такими толстыми стеклами, что они казались больше в два раза. Но едва она прошла и села, он снял свои очки, встал и, отвернувшись от нее к окну, так что она видела теперь его грузную спину, сказал практически просящим голосом: «Элис, пожалуйста, не лезь в это дело». Она вскочила и стала быстро объяснять, что ее разоблачительная статья почти готова, что она наделает столько шума, что мэру придется оставить свое место, что доказательства его связи с мафией будут у нее уже сегодня после обеда и что его дни на свободе уже сочтены. «Я не смогу защитить тебя, Элис, и полиция не сможет, ты же знаешь, что он купил их всех и все же хочешь идти до конца?» - сказал он, по-прежнему не поворачиваясь к ней. Да – решительно ответила она, мысленно отмахнувшись от промелькнувших было сомнений.
«Если вы не напечатаете мою статью, возможно, это сделают наши конкуренты через улицу» - добавила она. И тут он повернулся к ней, на его лице была лишь печаль и, он сказал, что  дело вовсе не в статье, ему все равно кто ее напечатает, что дело не в деньгах или даже большой огласке, что есть люди, которых не стоит злить, а ему будет жаль потерять такого ценного и талантливого сотрудника, который свое упрямство поставил выше всего и не может просто смириться.
 Сомнение опять промелькнуло в сознании Элис, но когда она выскочила из кабинета и прыгнула на свое место, то убежденно стала бормотать про себя «Какого черта, я сильная и независимая, они тут все просто трусы, не так уж этот мэр всемогущ, обычный человек, только бы кое-кто меня не подвел».
 Во время обеда в ресторане проголодавшаяся Элис жадно ела,  внимательно слушая информацию, которую выкладывал сидевший напротив мужчина, про точное место и время встречи мэра с правой рукой босса мафии. «Он у меня в руках» – подумала она и хищно улыбнулась.
Но мужчина вдруг замялся, стал спрашивать, точно ли Элис хочет прищучить этого ублюдка, не лучше ли оставить все как есть, предоставив зло самому пожирать себя. Но в том то все и дело отвечала она, что если оставить зло в покое оно не пожрет само себя, а будет плодиться и его выродки заполонят весь мир, а если ты такой трус, то можешь остаться здесь и дрожать, а она пойдет и покажет им всем. Но он сказал печально – «Я не могу бросить даму в беде».
 Они спрятались в заброшенном  здании, из окна второго этажа которого был виден закоулок, где должна была пройти встреча мэра города и подручного мафиозного босса.  И те явились к оговоренному времени, оба с несколькими своими людьми и о чем-то говорили в машине, а Элис  успела сделать несколько очень хороших кадров, которые, в идеале, уже завтра должны были попасть на первые страницы газет. А потом они тихонько выбрались из здания и на такси уехали по домам.
 Элис оставшись одна в своей квартире, накинув халат и налив себе немного выпить, села доработать разоблачительную статью.
И тогда в дверь постучали. От неожиданности подскочив, она тут же достала из под кровати револьвер, взвела курок и, подойдя к двери, спросила – «Кто там». Краем глаза она заметила свое отражение в зеркале – мертвенно-бледное лицо в обрамлении волнистых рыжих волос. А из-за двери грубый мужской голос ответил – «Быстро открывай, а то дверь сломаем». «У меня в руках пистолет и я сейчас полицию вызову» - громко, но дрожащим от страха голосом сказала она. «Вызывай» - сказал голос, а потом дверь под мощными ударами распахнулась – «Никто тебе не поможет». В следующее мгновение Элис выстрелила. И пока она отходила от прогремевшего точно гром выстрела кто- то ударил ее по руке так, что револьвер отлетел в сторону, а следующий удар пришелся уже по ее лицу. Потом пока она стояла на коленях, ей влепили еще несколько сильных пощечин, от которых ее голова моталась из стороны в сторону. После этого она забилась в угол, закрывая одной рукой кровоточащий рот, а другой запахивая на себе халат.
 Мужчин было двое – один покрупнее, очевидно тот кто и бил ее, второй – она узнала его, был правой рукой того самого мафиозного босса, компромат на которого она хотела явить миру.
- Еще стреляет сволочь - сказал первый.
- Не попала она в тебя - спросил второй.
- Нет. Да у нее дуло так дергало во все стороны, что она чуть себя не застрелила  - хохотнул первый
- Ладно, пулю оставь, не выковыривай из стены, пусть на память останется – ответил второй и склонился над Элис.
 «Слушай очень внимательно» - сказал он – «Мэр просил тебя не убивать, за тебя кто-то заступился, но пленку мы заберем и статьи, разумеется, никакой быть не должно. Мы надеемся, что ты поступишь правильно, иначе мы достанем тебя везде, тебя и твоего дружка, который пока еще жив. Отныне ты должна себя вести как очень хорошая девочка. Ты все поняла?» Элис кивнула. «Хорошо, мы сейчас уйдем, дверь, разумеется, придется тебе починить, револьвер, кстати, мы тоже заберем на всякий случай» - добавил он. 
 Затем они ушли и даже прикрыли за собой дверь. А Элис продолжала сидеть в своем углу. И на закате когда солнце покидало ее комнату, постепенно отцепляя свои лучи щупальца, словно тоже хотело оставить ее одну, она встала, сняла халат и села перед зеркалом. И смотря на свое отражение  - с синяками и кровоподтеками, измазанное кое-где кровью, Элис подумала «Твою мать». А фингал на левом глазу, казалось, хитро подмигивал той Элис в зазеркалье, а та привычно подмигивала в ответ правым глазом. А потом они обе опустили голову вниз и заплакали.