На приёме у сурдолога

Я не знаю, как у других, но для меня потеря слуха началась с уверенности близких, что я не плохо слышу, а слышать не хочу. Отчасти это соответствовало действительности: мне никогда не было интересно слушать разговоры о сериалах, было скучно присутствовать при обсуждении общих знакомых. Кто от кого и с кем мне по жизни было абсолютно по барабану.
Больше нравилось читать, слушать музыку или книги. Иногда мне и самой приходили мысли: может, и правда не использую слух за ненадобностью? И лишь со временем и я, и родные почувствовали, что мне трудно принимать участие даже в интересном для меня разговоре, особенно по телефону. Потом стали всё дальше уходить звуковые книги, телевизор и радио. Врачи отказывались признавать у меня начальную потерю слуха, до тех пор, пока эта потеря не перестала быть начальной. Период психологического отрицания для меня был довольно долгим, но потом всё же пришлось встать перед фактом: я глохну. Давно это всё уже было. Сейчас я понимаю, как важно узнавать некоторые аспекты по коррекции слуха, обращения с оставшимися возможностями не от дилетантов, которые дают советы по принципу: моей прабабушке в начале прошлого века здорово это помогло, а от практикующего в настоящее время врача.
Сегодня мой собеседник врач сурдолог Валерий Валерьевич Дёмин.

- Сейчас многих людей с нарушением слуха интересует операция по кохлеарному имплантированию. Всем известно, что КИ чаще делают детям. Но я лично знаю пример того, как человек, пять лет проживший в состоянии тотальной глухоты, после КИ спокойно общается даже по телефону. У меня история потери слуха очень отличается от ситуации этого счастливца. Но я посмотрела на него и думаю себе: сделаю-ка и я КИ, если не поможет - пойду на повторную операцию, уберу имплант из головы и буду слышать как сейчас.
Валерий Валерьевич, а буду? Расскажите, пожалуйста, насколько обратима операция по кохлеарному имплантированию?
- Начну маленько издалека. Прежде чем прооперировать человека, выполнить ему кохлеарную имплантацию ему предлагают пройти строжайший отбор. То есть, существуют чёткие показания для оперативного лечения, и целая комиссия, которая решает, показана данная операция пациенту или нет. Так же пациент, решившийся на данное оперативное лечение, должен ответственно подходить к такому решению. Сама по себе операция без реабилитации не даст хорошего результата. После операции человек не сможет сразу понимать речь. Потребуется длительная работа с его стороны. Если пациент готов заниматься собой, развитием слуха, тогда у него будет хороший результат. Именно в связи со строгим отбором для кохлеарной имплантации результат от операции всегда положительный.
И – отвечаю на Ваш вопрос, насколько обратима операция? Она Не обратима. Структура внутреннего уха легко травмируема, если извлечь имплант, ухо уже не будет слышать как до операции. Поэтому операцию делают на хуже слышащем ухе.

- Не очень понятно по имплантированию детей. Зачастую КИ - единственный шанс для ребёнка развиться в мире звуков. Но ведь ребёнку, допустим, годовалому, вживляют имплант соответствующий его возрасту, так? Если да, то что делать, когда малыш вырастает? Проводится
повторная операция? А разве можно, учитывая ту самую высокую степень травмируемости внутреннего уха?
- Вы правы, кохлеарную имплантацию детям делают намного чаще, чем взрослым. Сейчас на рынке существует несколько фирм, выпускающих кохлеарные импланты, и у каждой фирмы есть по несколько разных имплантов, отличающихся размерами. Но это не главное. Главное то, что улитка (внутреннее ухо, куда вводят электродную решетку кохлеарного импланта) не растёт, она с рождения остаётся таких же размеров, каких была, и у всех людей в среднем одинаковая. Поэтому
необходимости в реоперации (повторной операции) нет. Плюс - на дооперативном обследовании, делается КТ-височных костей, и как правило измеряется длина улитки у конкретного пациента. Таким образом, приступая к операции, хирург уже знает, какой длины нужен имплант.

- Вот это ура! Очень интересно.
Теперь немного сменим тему и возьмём конкретный пример.
Слабослышащий Денис. Пробовал носить несколько марок слуховых аппаратов, в том числе и хороших импортных. Звук усиливается, а речь остаётся не разборчивой. Слабослышащие знакомые, которые сами пользуются слуховыми аппаратами, говорят с недоумением, что Денис сам
что-то делает не так, потому что практически всё зависит от привыкания к аппарату. Но к своим последним аппаратам, если не ошибаюсь, называется марка "Чили", он очень старался адаптироваться. Несколько месяцев промучился, безуспешно. В результате дорогие, хорошие слуховые аппараты так и лежат невостребованные. Прокомментируйте, пожалуйста.
- Скорее всего - моё предположение - проблема в неправильно подобранном и настроенном слуховой аппарате.

- Второй случай практически противоположный. Денису должны помогать аппараты, но не помогают. А у Кирилла получилось так.
При рождении, когда перерезали пуповину, через инструменты занесли грязь. Началось заражение крови. Ударной дозой антибиотиков жизнь мальчика спасли, но слух пропал полностью. То есть, просто начисто. Звуки, даже самые громкие, для Кирилла полностью отсутствуют. Многие не понимают, зачем в таком случае ему слуховой аппарат. Тем не менее,
когда Кирилл надевает сверхмощный аппарат, начинает звуки, если не слышать, то как-то чувствовать. Громкий окрик, звук подъезжающей машины, лай собаки.
А что здесь, Валерий Валерьевич?
Ведь, казалось бы, и помогать нечему. Между тем, слуховой аппарат Кириллу здорово улучшает качество жизни, вплоть до обеспечения безопасности.
- А Вы, можно сказать, уже сами ответили на вопрос. То есть, когда
потеря слуха очень большая, а сам по себе аппарат не улучшает разборчивость речи, его главной задачей становится обеспечение безопасности жизнедеятельности.

- Существует норма, определённое количество децибел, выше которого врачи не рекомендуют нагружать слух. Читала даже, что со времени появления хороших гаджетов из-за частого использования наушников тугоухость за последние двадцать лет "помолодела". Но это касается здоровых людей. С другой стороны людям с плохим слухом советуют его тренировать, везде, где только можно, использовать по назначению. И вот слабослышащему ужасно комфортно слушать музыку, телевизор в наушниках. Ваше личное мнение как врача: в данном случае это единственно возможная тренировка слуха - всё-таки слух ослаблен, или риск потерять то немногое, что осталось?
- Слуху могут навредить слишком громкая музыка или шум на производстве при длительном и регулярном воздействии. То есть, кратковременные громкие звуки не навредят.
Это касается людей с нормальным слухом и слабослышащих. Но для слабослышащих еще играет важную роль, насколько правильно подобран и настроен слуховой аппарат. Если всё верно сделано, тогда человеку комфортно всегда, и слух будет сохраняться на прежнем уровне.

- Валерий Валерьевич, последний вопрос – уверена, волнует многих наших читателей.
Мы привыкли к хорошим слуховым аппаратам, а они импортные. Как Вы считаете, есть ли перспектива у отечественных фирм, выпускающих слуховые аппараты, предложитьдостойный аналог импортным?
- Чтобы поставлять на рынок хорошие слуховые аппараты, нужны многолетние исследования, разработки технологий. Насколько я знаю, отечественный продукт хорошего качества в ближайшее время не выйдет. В будущем, конечно, может и появится.