Лс54 Пушкин Демос и Бродский

Пушкин
Выпоры выборами без разбору и разборов
Бродский. Набросок- 1972

Прошли выборы похожие на выпоры …

По мере счета и «обработки протоколов» растет число голосов за одну партию власти и падает у всех остальных

И.О. Бродского, попав за рубеж в чине высланного навсегда, написал  по такому типичному для Руси поводу вот таких 16 стихов 4*4:

Холуй трясется. Раб хохочет.
                Палач свою секиру точит.
                Тиран кромсает каплуна.
                Сверкает зимняя луна.
Се вид Отечества, гравюра.
                На лежаке — Солдат и Дура.
                Старуха чешет мертвый бок.
                Се вид Отечества, лубок.
Собака лает, ветер носит.
Борис у Глеба в морду просит.
Кружатся пары на балу.
В прихожей — куча на полу.
Луна сверкает, зренье муча.
Под ней, как мозг отдельный, — туча.
Пускай Художник, паразит,
другой пейзаж изобразит.

1972 г.
 ***

Прошло полвека и Это актуально по прошествии очередных выборов класса «выпоры»:

II

Пушкин – гениальный провидец и русский библейский пророк – весь этот блеф =
игру Мирового капитала в кратию демоса  провидел и публично оценил:

1)    в статье «Путешествие из Москвы в Петербург» от имени английского (!) путешественника:

 «Взгляните на русского крестьянина - что может быть свободнее его обращения! Есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи. Ваш крестьянин каждую субботу ходит в баню: умывается каждое утро, сверх того несколько раз в день моет себе руки. О его смышлености говорить нечего. Путешественники ездят из края в край по России, не зная ни одного слова вашего языка, и везде их понимают, исполняют их требования, заключают условия; никогда не встречал я между ними то, что соседи наши называют unbadaud (ротозей), никогда не замечал в них ни грубого удивления, ни невежественного презрения к чужому. Переимчивость их всем известна; проворство и ловкость удивительны…Я не знаю во всей Европе народа, которому было бы дано более простору действовать».

Это сказано Нашим всем  о супер  рабе и русском крепостном… помещиком почти бедном и разоренном.

2)    в статье «Джон Теннер»:

 «Уважение к сему новому народу и к его уложению, плоду новейшего просвещения, сильно поколебалось. С изумлением увидели демократию в её отвратительном цинизме, в её жестоких предрассудках, в её нестерпимом тиранстве.  Всё благородное, бескорыстное, всё возвышающее душу человеческую – подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); большинство, нагло притесняющее общество; рабство негров посреди образованности и свободы; родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со стороны избирателей алчность и зависть; со стороны управляющих робость и подобострастие; талант, из уважения к равенству, принуждённый к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой: такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами.
 Отношения Штатов к индийским племенам, древним владельцам земли, ныне заселённой европейскими выходцами, подверглись также строгому разбору новых наблюдателей.
Явная несправедливость, ябеда и бесчеловечие Американского Конгресса осуждены с негодованием; так или иначе, чрез меч или огонь, или от рома и ябеды, или средствами более нравственными, но дикость должна исчезнуть при приближении цивилизации. Таков неизбежный закон. Остатки древних обитателей Америки скоро совершенно истребятся; и пространные степи, необозримые реки, на которых сетьми и стрелами добывали они себе пищу, обратятся в обработанные поля, усеянные деревнями, и в торговые гавани, где задымятся пироскафы и разовьётся флаг американский».
«Оставляем читателю судить, какое улучшение в нравах дикарей приносит соприкосновение цивилизации!» - делает вывод редактор и издатель Пушкин из тщательнейшего обзора «Записок» Джона Тернера

3) в заметках  для Современника, не пропущенных министром С. Уваровым:
«Очевидно, что аристократия самая мощная, самая опасная – есть аристократия людей, которые на целые поколения, на целые столетия налагают свой образ мыслей, свои страсти, свои предрассудки. Что значит аристократия породы и богатства в сравнении с аристократией пишущих талантов? Никакое богатство не может перекупить влияние обнародованной мысли. Никакая власть, никакое правление не может устоять противу всеразрушительного действия типографического снаряда. Уважайте класс писателей, но не допускайте же его овладеть вами совершенно. Мысль! великое слово! Что же и составляет величие человека, как не мысль? Да будет же она свободна, как должен быть свободен человек: в пределах закона, при полном соблюдении условий, налагаемых обществом… Но мысль уже стала гражданином, уже ответствует за себя, как скоро она родилась и выразилась. Разве речь и рукопись не подлежат закону?... Действие человека мгновенно и одно (isole); действие книги множественно и повсеместно. Законы против злоупотреблений книгопечатания не достигают цели закона; не предупреждают зла, редко его пресекая. Одна цензура может исполнить то и другое…
Нравственность (как и религия) должна быть уважаема писателями».

4) А.С. ПУШКИН О ДЕМОКРАТИИ (ИЗ ЗАПИСОК А.О. СМИРНОВОЙ-РОССЕТ)

«Мир разделён на две части: на аристократов и демократов, так как они одинаково существуют в монархиях и в республиках… Следовало бы условиться относительно смысла, какой придаётся словам аристократия и демократия. И даже вместо аристократии я предпочёл бы слово олигархия, что более точно. Понятно, что названия эти лишены всякого действительного смысла в древних и восточных монархиях, где были лишь государи, неограниченные и деспотичные, или касты, как в Индии. Ксеркс, Атилла, Тамерлан имели лишь рабов и царедворцев; в этих монархиях граждан не существовало. Итак, слова олигархия и демократия появляются там, где были граждане. Но так как жизнь древних, в Греции и Риме, была основана на рабстве, то хотя народ и посещал Форум, я не вижу истинной демократии в этих республиках, так как часть граждан была в рабстве, и от него надлежало освободиться, чтобы сделаться чем-то вроде гражданина, да и то с очень ограниченными правами.
«Демократия предполагает правление в руках не только большинства, но всех; логически говоря, таково должно быть учение демократов, но в применении оно невозможно. Олигархия предполагает правление в руках ограниченного числа, но с собраниями, с избранными, с избирателями тотчас возникает борьба двух партий, и если верх возьмёт большинство – меньшинство уже не имеет более голоса в управлении народом – оно побеждено. Между тем истинная демократия не может логически давить меньшинство, если только она верна своему учению. Аристократия, т.е. дворянство по крови, наследственное, связанное с владением землёй, просто произошло от семейных патриархов, от главы каждой семьи. Понятие о семье, об отце, главе дома – понятие аристократическое по существу. Слова: дворянство, аристократия, отвечающие феодальным понятиям, хотя более древние, чем германская аристократия, так как уже в Риме существовали всадники и патриции, – теперь стали достоянием гостиных. Во все времена были избранные, предводители; это восходит от Ноя и Авраама… Роковым образом люди, при всех видах правления, подчинялись меньшинству или единицам; так что слово демократия, в известном смысле, представляется мне бессодержательным и лишённым почвы. Великая Революция, мне кажется, это доказала.
Барант: А между тем это было торжество демократии, равенства.
Пушкин: Только в одном смысле: по отношению к торжеству третьего сословия над дворянством и королевской властью, и уничтожению привилегий. Но провозглашение прав человека было, собственно, для народа лишь фразой, точно так же, как и бившие на эффект слова: “Ступайте и скажите королю, что мы здесь волею народа!” и проч. Это была даже ложь, так как Генеральные штаты созвал король, а отнюдь не народ в полном составе, да и никакая партия не предоставляла народу этого права. Единственные права были: привилегии дворянства, духовенства, льготы городов и третьего сословия, буржуазии, что ещё не составляет народа». Само же «третье сословие никогда не было демократично, оно было только антиаристократично; они часто держали сторону короля против крупных вассалов, эти господа буржуа.
<….> «Пётр был демократом в широком смысле слова. Он понял, что люди выдающиеся, люди талантливые часто выходят и из народной массы, что гений проявляется во всякой среде: эти избранные и составляют умственную аристократию, так как они уже вышли из своей среды; в этом смысле неравенство, значит, неполное, так как эти люди возвышаются над своей природной средой. В сущности говоря, неравенство есть закон природы. В виду разнообразия талантов, даже физических способностей, в человеческой массе нет единообразия; следовательно, нет и равенства. Был у нас один поэт, самый первый, он был также и научным гением, это Ломоносов, сын крестьянина, архангельского рыбака…
Вяземский: Ты думаешь, что народ, масса, через сто лет сможет играть роль третьего сословия и что большинство будет образованным?
Пушкин: Нет, никогда не бывает умственно-развитого большинства ни среди аристократии, ни среди буржуазии, ни среди народа сельского или городского, как не бывает в школе большинства прилежных и умных учеников. Но ведь в революции все перемены к добру; её всегда затевало меньшинство; толпа шла вслед как панургово стадо… За этими людьми шли, их поддерживали, но первое слово всегда было сказано ими. Всё это является прямой противоположностью демократической системе, не допускающей единиц – этой естественной аристократии, которая ведёт за собою массы, управляет ими, направляет их. Впрочем, слова аристократия, дворянство, олигархия имеют различные значения, и всякий придаёт им то, какое соответствует его понятиям. Не думаю, чтоб мир мог увидеть конец того, что исходит из глубины человеческой природы, что, кроме того, существует и в природе – неравенство. Но очевидно, что несправедливые неравенства должны исчезнуть...
Барант: Так крепостное право у вас существует не с древних времён?
Пушкин: Годунов прикрепил крестьянина к земле в 1593 году; он заимствовал крепостное право из Польши. В старину у нас рабами были только военнопленные, да крестьяне нанимались пожизненно и даже детей своих отдавали внаймы на этих условиях, чтобы уплачивать долги, но они владели землёй и могли отправляться на работу куда им заблагорассудится… Дворянство даже протестовало против указа Годунова; в московских архивах имеются документы, которые подтверждают этот факт. Крепостное право тяготит нас всех, так как оно безнравственно, ненавистно, унизительно. Спросите этих господ: согласны ли они со мной?

III

Вяземский: Апостолы были простолюдинами

Пушкин: Это факт; то были избранники, но кто тебе сказал, что они были избраны потому, что были простолюдины? Заметь в то же время, что волхвы – то есть цари – поклонились ему ранее народа, хотя пастухи и были при этом. Это и доказывает, что Он пришёл для царей, для мудрецов, для простых людей, для всего рода человеческого… галилейские рыбаки и люди учёные, как волхвы, Савл Тарсянин, один из аристократов синагоги, Иоанн, сын священника Захарии, и евангелист Иоанн, учёность которого не может подлежать сомнению, могут в равной мере быть призваны и избраны без всякого внимания к их общественному положению; но это мне не доказывает, чтобы необходимым условием было – быть простолюдином, ремесленником и чтобы вдохновенность или святость составляли исключительный удел одного класса, в ущерб всем остальным…
Вяземский: И ты из этого заключаешь?…
Пушкин: Что демократия тут ни при чём. Главнейший факт – появление волхвов, царей, мудрецов, которые приходят поклониться Ему и принести дары. А при конце два богатых человека, два аристократа того времени, Иосиф Аримафейский и Никодим, покупают гроб и хоронят Его. Итак, не следует злоупотреблять Христом на пользу богатых или бедных, как не должно говорить, что Он одобрял Тиверия, когда приказывал воздавать кесарево кесарю…
Барант смотрел на него с некоторым удивлением: этот Пушкин был ему неизвестен…»


IV

Возмездие евро-демократу

Потом виконт Оливье де Барант стал охотно секом д-Антеса в январской разборке свояков,  очень настойчиво требовал  незамедлительной дуэли на условиях, которые сами французы в своем Дуэльной кодекса Шатовильяра называли варварски исключительными. 
Потом Барант сбежал из России по заранее подготовленным документам и по формальному пустяшному предлогу   до начала следствия по делу противозаконной дуэли. 
А потом он начал думать и вещать … вроде б даже горевать
А потом он странным образом погиб на … охоте и от той пули, которая дала рикошет от мощного крепкого как брусок стали или стальная пластина спец. корсет-кирасы барона д-Антеса.

Пушкин Баранту ведь был уже кузеном, ибо кузеном ему был Ж. д-Антес – свояк А.С. 
А убить родственника – брата и масона – грех подобный греху библейского Каина – второго адамита в их истории.