Придуманные сны - 6

Я склонилась над синей чешуёй змеи, припала губами к прохладе струящейся воды. Змея была одновременно змеёй и ручьём, а вокруг простиралась жаркая каменистая пустыня. Ветер поднимал сухую пыль.
Кто-то подошёл, остановился надо мной. Это был подросток с высокомерным лицом, рыжеволосый и кудрявый. Он что-то сказал, я не расслышала, но поняла, что надо идти.
Пыльная каменистая тропинка привела меня к одноэтажному зданию из белого кирпича – обшарпанному, неприглядному, с плоской крышей. Я вошла через дверной проём без двери, прошла через полутёмную комнату с каким-то хламом и оказалась у большого мутноватого зеркала.
Отражение в зеркале мне не понравилось: полная тётка лет сорока, одетая только в короткие шорты и красный верх от купальника. Неухоженное, расплывшееся тело. Узкие джинсовые шорты впиваются в бёдра и талию. 
Постояв так немного, я смирилась со своим видом, опустила голову и пошла дальше. Стало темно, с потолка полились струи воды. Так я шла, пока не оказалась в полупустом кинозале.
Я села на одно из откидных кресел. Люди вокруг переговаривались, потом притихли. В зале потемнело, впереди поднялся занавес, открывая ярко освещённую сцену – оказывается, это был театр. Женщина в светло-зелёном медицинском халате выкатила на сцену металлическую тележку-каталку с привязанным человеком. Следом появились несколько мужчин – в белых халатах, накинутых поверх строгих чёрных костюмов. Мужчины принялись раскладывать блестящие хирургические инструменты на столике.
Человек, привязанный к каталке, был жив. Он дёргался и стонал. Зрители смотрели на сцену – кто испуганно или удивлённо, кто равнодушно, кто с интересом. «Неужели ему не помогут?» - подумала я. Мне хотелось заступиться за человека на сцене, но было страшно и неловко.
Один из людей на сцене поднёс скальпель к живому телу. И я вдруг поняла, что я и связанный человек – одно, что я одновременно сижу в зале и смотрю на приближающийся скальпель, что всё происходящее мне придётся прочувствовать на себе. Тогда – только тогда – я вскочила и закричала:
– Стойте! Не трогайте его! Он живой!
Люди в белых халатах посмотрели на меня с досадой. Один из них бросил в меня скальпель. Я не успела увернуться, и лезвие вонзилось в плечо.
Что делать? Броситься на сцену, чтобы сразиться с ними, или бежать, бежать отсюда со всех ног?
В меня полетел другой скальпель и воткнулся в живот.
Неожиданно в одном из первых рядов поднялся со своего места мужчина в алом плаще. Он мимолётно оглянулся на меня, и оказалось, что на нём – белая маска. Маска Гая Фокса, Анонимуса, Вендетты.
– Не трогайте её, гады, - сказала он.
Этого простого заступничества оказалось достаточно, чтобы во мне поднялась волна смелости и восторга. Я раскинула руки и побежала к сцене. Люди в халатах испугались. Мужчины попятились, женщина села на корточки, закрывая голову руками, и закричала:
– Не бей меня, я просто ассистентка!
В меня бросали ещё какие-то инструменты, но я ловко уклонялась. Добежав до сцены, я схватила со столика большой нож и двинулась на врагов. Испуганно переглядываясь, они отступили к дальнему краю сцены.
Тогда я склонилась над привязанным человеком, чтобы его освободить. Но увидела там, где он лежал, лишь большой крест с деревянной фигурой Распятого. Фигура была выкрашена в неестественный бледно-розовый цвет, явно рукой не слишком умелого мастера – неровно, с потёками. Блеклое, грубо вырезанное лицо было искажено страданием.
Я склонилась над Распятием и прижалась губами к сухому деревянному плечу.