Добрые флюиды словно феи и эльфы, слетевшиеся на тёплый весенний ветерок, гнездились в каменистых сотах горы Пании. Храм византийский приютился на склоне её, за стенами тяжёлыми мозаика смальтовая, пол чувствует каждого приходящего сюда, камешки под ногами переливаются, нотами вторя говорам посетителей. Павлины синие из чаши вино пьют, ягоды винные вкушают, о вечности задумываясь. А напротив Пании - изогнувшийся абрис, подобный натянутой тетиве, в нём Дева каменная. Застыла она изваянием, усилиями нечеловеческими воцарившаяся. Распустила власы свои сизые пО ветру, волнами вторят они морской пучине, песни поют о Диве пригожей, что в камень обратилась: "Голова её отдана Солнцу ясному, руки в молитве сложены... Нет такой девы более по всей Тавриде затейливой, одна она одинёшенька в Симеизе легендой кажется. Высота её полста метров будет - ни мала, ни велика Дивушка. В стари ну татары говорили: Дива, Дзива - душа божеская. Дух вселился в девушку, что сама не своя, для монаха он роковым оказался. Погубила его красотка лукавая, обманулась сама, окаянная... И от Девы глаз оторвать не мог, и в скалу аскет обратился вмиг. Лишь пучина вод да по шум ветров "разрешила" влюблённого от оков. Раскололся он, разлетелся в прах, лишь на старом фото - Богатырь-монах".
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.