Соленая даль

Написано в содружестве с Надеждой Ровицкой


 
Пролог
 
Поздно вечером, сидя на пляже, Нина пристально вглядывалась в солёную даль. Задумчиво захватывая песок небольшими горстями, она медленно пропускала его сквозь пальцы. Песок струился словно шелк - мягко и нежно, возвращаясь снова на своё место.

Сколько она вот так просидела, Нина не помнила.
Встать и уйти в бунгало у неё не было сил.
Она снова и снова вспоминала разговор с Николаем, то, как он, замолкая надолго, а потом быстро-быстро бормоча и пряча глаза, рассказал ей страшную историю из своей жизни, которая на долгих пятнадцать лет сделала его отшельником вдали от родины.
Нина вновь и вновь орала внутри себя: «Этого не может быть! Как, как я могла, уехав так далеко от родных мест, убежав от всего, встретить здесь, на индийском берегу именно его! Именно этого человека!»
Нина осторожно легла на песок, и, растянувшись во весь рост, погрузилась в мир воспоминаний - прекрасных в начале и страшных в конце.
 
ЧАСТЬ 1
 
 
Родилась Нина у потомственных врачей-хирургов. Семейные династии матери и отца насчитывали пару сотен лет врачевания. А потому выбор профессии никогда не стоял для Нины вопросом. Как только она осознала себя человеком, то сразу поняла, что будет врачом и только хирургом.
Уже в четырнадцать лет Нина знала теоретически как проделать простейшие операции, прекрасно разбиралась в анатомии и биологии. И надо ли говорить о том, что девушка блестяще сдала вступительные экзамены в медицинский, и стала студенткой одного из самых престижных ВУЗов страны.
 
Учёба увлекала девушку настолько, что ее совершенно не интересовала светская жизнь. Кто с кем встречался, кто в кого влюблялся, на какие вечеринки ходили однокурсники - все это проходило мимо.

Так пролетели шесть курсов. Потом ординатура, и вот Нина стоит на пороге клиники, в которой работают знаменитые хирурги Деевы - родители Нины.
С первых же дней Нину не покидало приятное чувство, что она дома, на своём месте, именно там, где должна быть.
Будни врачей, как известно, летят друг за другом быстрее ветра. Нина с головой окунулась в жизнь клиники.

И вот уже через полгода она впервые оперировала самостоятельно, и пусть операция совсем не сложная, но дежурный хирург лишь наблюдал, удовлетворенно кивая, не пытаясь вмешиваться, ибо все шло как надо.
Руки у Нины ловкие, не знающие сомнений, они подчинялись ей так, как и должны подчиняться руки хирургу.
 
-Как твои дела, Нинок? Очень устала? - спрашивал отец набегу, встретив дочь в одном из больничных коридоров.
-Нина, у тебя была возможность пообедать? - интересовалась мать. - Сейчас тихо, иди, поешь горячего. В столовой сегодня баба Лена, лапша - объедение!
Уже совсем взрослая женщина Нина не представляла свою жизнь вдали от любящих, заботливых родителей, которых она любила всем сердцем и глубоко уважала.

Если Нина сомневалась в чем-либо, колебалась, родители были первыми, к кому она обращалась за советом. Они оба гордились ею, но тот факт, что Нина по-прежнему одна, беспокоил их с каждым годом все больше.
 
Вмешиваться, задавать неудобные вопросы личного характера, в семье принято не было, но, когда в отделении появился новый хирург Игорь Астафьев, родители не могли не заметить, как расцвела Нина. Красавицей женщина не была, но очаровательной, милой, прелестной, безусловно. Несмотря на жёсткую, сложную и такую ответственную профессию, то, что Нина сама женственность и обаяние, признавали все.

Надо сказать, что ухаживать за ней пытались, начиная со школы, но Нина, считая себя не вправе подавать ложные надежды, всегда отнекивалась, объясняла, что слишком занята, и вряд ли способна составить пару кому бы то ни было.
 
Однако, с появлением Игоря Нина ощутила нечто особенное, то был не просто интерес к привлекательному мужчине, но что-то гораздо большее. Наверное, предчувствие, знание, и от того Нина не суетилась, не пыталась понравиться Астафьеву, как другие свободные женщины из клиники.
Нет, она была, дружелюбна, спокойна и преисполнена достоинства. Бабником Игорь не был, на каждую юбку не заглядывался, тем паче, что всего несколько месяцев назад развёлся. Жена, будучи далека от медицины, оказалась не готова к жизни с хирургом. Через три года после регистрации она подала заявление на развод:
-Тебя никогда нет дома! А если ты дома, то можешь сорваться в любую минуту! Это невыносимо! - сетовала она.
К счастью, детей у пары не случилось, и расставание прошло быстро и безболезненно.
 
Жениться снова Игорь планировал, поскольку отпрысков хотел, но в этот раз решил подойти к выбору более обстоятельно. К вниманию он привык, но авансов никогда не делал, присматривался.
 
Нина понравилась ему сразу, с первого... запаха. Потому что прежде чем увидеть, он её унюхал. Духами Нина не пользовалась, у врачей это запрещено, но подобно породистому псу, Игорь безошибочно учуял аромат своей женщины.
 
Какое-то время они просто улыбались друг другу, потом стали вместе обедать, затем проводить выходные, а через семь месяцев, Астафьев сделал предложение. Перед входом в ординаторскую, с помощью медсестёр, он поставил большую, напольную вазу с белыми каллами. В чашечке одного из цветков пряталось кольцо.
 
Увидев, как Нина вошла в здание клиники, Игорь отправил ей сообщение следующего содержания: «Перед дверью ваза, в вазе цветы, найди то, что спрятано в одном из них, и скажи «да»!
 
Сердце молодой женщины участило свой ритм. Но она не спешила входить, интуитивно понимая, что, переступив порог ординаторской, обнаружит в цветке кольцо. Игорь был прагматичен, а потому предсказуем. Это немаловажное качество для хирурга.
 
Нина не спешила, потому что чувствовала, как ее жизнь медленно начала делиться на две части - до и после.
В тридцать лет совсем непросто сменить привычный ритм и начать новый виток отношений.
Женщина медлила. Вдруг вдалеке она заметила маму, та, как всегда, была полностью погружена в чью-то историю болезни, на ходу перечитывая какие-то записи, а может быть, просматривая анализы.
-Анна Егоровна, - в клинике Нина звала родителей по имени-отчеству, - можно вас на минуточку.
-Ниночка, - мать рассеянно посмотрела на дочь, - конечно. Что-то случилось?
-Мам, - шёпотом продолжила дочь, - в ординаторской в цветке лежит кольцо. Игорь мне делает предложение.
-Слава Богу! Нина! Какое счастье! – мать порывисто обняла дочь и прослезилась, - подожди! -  она посмотрела дочери в глаза, - а ты что стоишь тут и не идёшь? Ты что? – мать еще раз тревожно взглянула на дочь, - ты что раздумываешь? Не уверена?
-Мам, ну кольцо там, и никуда не денется! Не передумает же Игорь, не прибежит забирать его! - Нина рассмеялась, - мам, мне страшно! Я не знаю, смогу ли я быть женой.
-Девочка моя любимая! Сможешь! Посмотри на нас с отцом! Нравится?
Нина кивнула:
-Очень нравится, мамочка! Я мечтаю о такой семье!
-Ну так вот! Смело иди и бери кольцо! - подбодрила мать, - мы такую свадьбу вам закатим! - и она легонько подтолкнула Нину.
 
Кольцо подошло идеально, с размером Игорь не ошибся, что было приятно, поскольку однозначно говорило о том, что жених был внимателен к деталям.
Нина вытянула перед собой руку, как делали сотни тысяч женщин до неё, чтобы полюбоваться на колечко и примерить на себя новый статус.
"Ах, да, - подумала она, - Нужно же ответить!"
Счастливая женщина набрала номер Игоря и, как только услышала его дыхание, громко сказала:
-Да! Да, я согласна стать тебе женой!
Не успела Нина закончить фразу, как Игорь вошёл в кабинет. Лицо его сияло, как начищенное серебро:
-Я рад! Я ждал и не мог понять, почему ты так долго копаешься?
Нина подошла к Игорю и обняла его:
-Я должна была подумать, помучить тебя немножко. Все мы, девочки, так делаем. Ты не знал?
 
Свадьбу решено было отпраздновать в ресторане "Прага". Родители с обеих сторон приняли непосредственное и равное участие в подготовке. На самом деле ничего грандиозного, но хорошее место, вкусная еда и узкий круг самых близких людей сделали торжество незабываемым.
 
Платье Нина пошила на заказ у давней подруги матери. Нежно-кремовое, из натурального шёлка, сие произведение искусства украсило Нину и как нельзя лучше подчеркнуло все достоинства её статной фигуры.
-Ты ослепительна! Ты мне очень нравишься! - прошептал Игорь на ушко новоиспеченной жене во время танца молодых.
-Всего лишь нравлюсь?! - притворно возмутилась Нина и легонько шлепнула мужа по спине.
 
Вопрос с жильём перед молодыми не стоял. Взнос на кооператив давно отложили родители Нины, не терявшие надежды на то, что умница-дочь не преминет когда-нибудь выйти замуж.
 
Жизнь покатилась своим чередом. Молодые люди души друг в друге не чаяли. Они все время были вместе. И дома и на работе. Заведующая отделением поставила пару на совместные дежурства. Да и плановые операции они почти всегда делали, ассистируя друг другу. Общая жизнь, общие интересы. Что может быть лучше?
 
А когда через несколько месяцев после свадьбы, Нина сообщила супругу, что беременна, счастью влюблённых не было предела.
Прелестная девочка Аленка родилась за двадцать дней до Нового года.
Родители и все бабушки с дедушками были очень заняты в своих операционных. Игорь, как и Нина, вырос в семье хирургов с именем. Тем не менее у всех по очереди находилось время посидеть с ребёнком и побаловать девочку.
 
ЧАСТЬ 2
 
 
Незаметно пробежало пятнадцать лет. 
Много событий произошло за это время, многое изменилось. Один за другим ушли родители Игоря, да и отец Нины тоже умер прямо возле операционного стола.  Обширный инфаркт настиг семидесятилетнего, но все еще практикующего хирурга.
Анна Егоровна была младше мужа на пять лет и тоже все ещё оперировала, не желая уходить из профессии.
После смерти мужа она брала дополнительные дежурства, чтобы отвлечься и не позволить себе с головой погрузиться в горе.
Нина ругалась и настаивала на отдыхе. Но мать махала рукой и говорила, что вовсе не устала, и дома ей невмоготу. Нина предложила переехать к ним. Но мать категорически отказалась.
-Вот ещё! Зачем вам старуха, курящая «Беломор», ругающаяся матом и выпивающая на ночь коньяк, если нет дежурства. А оно всегда есть, - рассмеялась Анна Егоровна, - так что с коньяком я перегнула! Даже и не помню, когда-выпивала-то последний раз… Но очень хочется.
Мать прижалась к дочери и всплакнула:
-Как мне не хватает Леши! - прошептала она.
-И мне! - Нина погладила маму по седым волосам, - ты и краситься перестала, как папа умер.
-Лёша не любил седину! А мне теперь незачем! - мать встала, хлопнув себя по бёдрам, - все! Хватит! Хандрить нельзя! Надо работать!
Убедить мать в том, что в ее возрасте надо поберечься, было невозможно. Рука у неё оставалась твёрдой, ум острым, и хотела она работать, работать и работать.
-Нинок, оставь мать в покое! Пусть! - убеждал Игорь жену, - ей так легче.
 
В ту злополучную ночь Нина дежурила. Анна Егоровна тоже была на посту. Игорь с Аленкой должны были поехать на дачу, а Нина после дежурства планировала присоединиться к ним.
Нина как раз уговаривала маму поехать с ней, провести вместе выходные, когда в ординаторскую вбежала операционная сестра с криком:
-К нам везут восемь человек. Травмы разного характера. Авария. Готовьте операционные!
 
Пусть и не часто, но массовые повреждения и травмы случались, поэтому врачи хорошо знали, что делать. Клиника была единым, слаженным механизмом, в котором каждый винтик и каждая гаечка находились ровно там, где положено.
 
Исходя из количества потерпевших и тяжести их состояния, быстро подготовили операционные.
Уже через пять минут мать Нины к своему ужасу обнаружила, что на стол к ней попал зять. Игорь был без сознания, сильно повреждена голова, сломаны ребра, и это только то, что опытным глазом отметила Анна Егоровна в первую же минуту.
 
Хирурги избегают оперировать родных, но счёт шёл на секунды, ни на минуты даже.
Собравшись, абстрагировавшись, благодаря колоссальному опыту, Анна хладнокровно приступила к делу.
 
Операция продолжалась несколько часов, но спасти Игоря не удалось. Удар, по всей видимости, был такой силы, что открылось сильное внутреннее кровотечение. Сколько ни билась Анна Егоровна, каков бы ни был её опыт, это был тот самый случай, когда человек заведомо бессилен.
 
Нина, тем временем, сражалась за жизнь мужчины-виновника аварии, получившего множество повреждений, и находившегося, как передали врачи скорой помощи, в сильном алкогольном опьянении. Пациента удалось спасти, и сразу после операции он был доставлен в реанимацию под пристальное наблюдение врачей.
 
Делая операцию, Анна Егоровна все время волновалась об Аленке. Ведь насколько она знала, зять вместе с внучкой поехали на дачу.
Однако, как выяснилось позже, девочки в машине не было. Благодаря невероятной случайности, Алёна ждала отца у подруги, побыть с которой "хотя бы часик, папа, пожалуйста, пожалуйста!" - оказалось совершенно необходимо.
 
Папу в тот вечер Алена так и не дождалась.
 
Хоронили Игоря всей больницей через три дня.
Анна Егоровна попала в реанимацию с инфарктом. Сразу после неудачной операции ей стало плохо, она потеряла сознание, и ее увезли. Сказались переживания об умершем муже, долгие дни и ночи без отдыха, и как последняя капля, смерть зятя на ее операционном столе.
 
Нина только усилием воли не давала себе расслабиться и свалиться. Она никогда бы не стала высококлассным хирургом, если бы не умела держать себя в руках.
-Мамочка, - плакала Аленка, - пожалуйста не бросай меня!
-Что ты, детка, я здесь, я рядом! Я никогда тебя не брошу! Не бойся, милая! – Нина прижимала к себе хрупкое тельце дочери. Ребенок был напуган и нуждался в утешении и поддержке. Юная, беззащитная Алена должна была чувствовать, что у нее есть опора, и этой опорой стала Нина.
 
Девочка, которой и без того было непросто, поскольку сложный возраст и собственные переживания, все-таки нашла в себе силы не только успокоиться, но и подбадривать мать, прекрасно понимая, как той тяжело.
Нина вдруг поняла, что Алёна как будто повзрослела раньше времени, и это стало для нее еще одним стимулом для того, чтобы жить дальше. Чтобы ни случилось, жизнь не остановила своего течения, небо не рухнуло на землю.
-Всё, Алёнушка, все у нас будет хорошо. Папа бы этого хотел. Будем жить дальше и помнить о нем. Договорились?
- Да, мама! - обрадовалась Алёнка. – Хватит, надо жить.
 
Анна Егорова, между тем, медленно, но верно шла на поправку. Тысячи раз она снова и снова возвращалась мыслями в тот злополучный день, вновь и вновь становилась к столу и пыталась понять, могло ли обернуться иначе?
Нет, не могло. И её вины в том нет, ей не в чем себя упрекнуть. Ни один хирург на свете не смог бы спасти Игоря. Вывод был однозначен и помог Анне примириться с судьбой.
 
ЧАСТЬ 3
 
Нина по примеру матери, стала работать много больше. Мать говорила, что ей это помогало. Внешне все выглядело ровно, но Нине не помогало. Она все время вспоминала Игоря.  Нет, она его не вспоминала, чтобы вспоминать, надо забыть. А она не могла забыть. Игорь везде был с ней, потому что и на работе о нем напоминал каждый больничный угол. Тот факт, что пара не расставалась, сыграл злую шутку. По утрам, глядя на пустую холодную подушку рядом с собой, Нина не могла удержаться от слез.
Шла завтракать и снова думала об Игоре, воспоминания навевал пустой, деревянный, грубо сколоченный стул. Игорь любил этот стул. Его подарил какой-то благодарный больной. Ничего особенного, просто стул. Но Игорь сидел дома только на нем.
То же касалось и машины, Нина ехала на работу, а рядом пустовало место.

На работе удавалось отвлечься. Операции, осмотры, дежурства.
Но вечером, если приходила домой, хотелось выть.
И вдруг Нина вспомнила, что мать говорила про коньяк. Говорила, что не пила. А Нина вот попробует. И попробовала. И забылась. И стала забываться так все чаще и чаще…
-Береги руки, это твой инструмент, твоя самая главная драгоценность, - когда-то говорил отец.
Нина никогда не мыла посуду без перчаток, никогда не чистила и не резала овощи, предварительно не обезопасив руки от мельчайших порезов и повреждений.
Нина слышала немало историй о том, как нелепая случайность, бытовая неосторожность, лишали хирургов возможности оперировать.

Но не оттуда пришла беда.
Руки, так бережно хранимые, стали слегка трястись. Сначала незаметно, а потом все больше. Нина списывала все на усталость, нервы и тревоги.
И вот на какой-то простой операции рука дрогнула так, что скальпель юркнул не туда и резанул вену, кровь брызнула густым вязким фонтаном, залив очки.
Нина вскрикнула, острая боль пронзила сердце.
С левой стороны она увидела отца, а прямо перед собой… Игоря!
Оба любимых и дорогих мужчин всей ее жизни качали головами. Все поплыло в бешеном кружении и с отвратительным металическим лязгом.
«Что за странные звуки», - подумала женщина и отключилась.
Когда Нина очнулась, то она почувствовала омерзение к себе самой. Впервые в жизни она была так непрофессиональна, навредила человеку, слава Богу рядом был ассистент, и все поправил, не довела операцию до конца, увалилась в обморок. Нет, с этим надо заканчивать.

Нина поймала себя на мысли о том, что дальше так продолжаться не может, чтобы не сойти с ума и не спиться, нужно что-то предпринять.

Нина долго ломала голову и обдумывала различные варианты, хорошенько взвешивая и тот, и этот.
Но везде был тупик. Нужны кардинальные перемены, но они были невозможны.

И вот вдруг, примерно через неделю после того случая, она случайно услышала, как медсестры оживлённо обсуждают какой-то интересный проект. Нина замедлила шаги и прислушалась. Речь шла о поездке в Индию на год по программе Красного креста.
Что-то больно и в то же время приятно слегка укололо женщину в сердце. Она подошла к девушкам:
-Девочки, а врачи там требуются? Или только сестрички?
Девушки посмотрели на неё удивлённо:
-Конечно, Нина Алексеевна! Врачи нужны в первую очередь. А вы что!? Готовы поехать?
-Да! - не задумываясь, ответила доктор, - объясните все! Я поеду.

ЧАСТЬ 4
 
После того, как решение было принято, Нина успокоилась и занялась оформлением документов. А уже через неделю, уладив все дела, Нина стояла в аэропорту, направляясь в Дели.
-Мама, я очень тобой горжусь! – сказала на прощание Аленка, крепко обнимая мать, - Ты у меня самая сильная и самая смелая!
- За нас не переживай, мы взрослые девочки, без тебя разберемся, - заверила Анна Егоровна.
 
В самолете Нина дремала, и снились ей легкие сны в пастельных тонах.
 
В аэропорту Нину встречали, путь ее лежал в пригород Нью-Дели, где расположился один из самых крупных многопрофильных госпиталей страны.
 
Будни индийских врачей мало отличались от московских, разве что чище и светлее небо, созерцать которое приходилось по большей части через окна. Однако атмосфера была совершенно другой, ничего не напоминало об утрате, и это положительно сказывалось на самочувствии Нины, на ее душевном настрое.
Именно здесь она ощутила, что время действительно лучший лекарь, и у нее есть все шансы оправиться и смириться с потерей.
Примерно месяцев через восемь, Нине предложили передохнуть.
-Поезжайте к морю на неделю, хирурги должны отдыхать, это в интересах пациентов, - тоном, не допускающим возражений, заявил непосредственный руководитель Нины.
«Почему и нет?» - подумала Нина.
Она выбрала для отдыха малолюдный пляж Ваингуиним, это место подходило для нее как нельзя лучше. Покой, уединение, возможность побыть у моря и подышать целебным воздухом, не опасаясь ненужных знакомств и бестактных вопросов.
 
В первое же утро Нина вышла из номера, как только забрезжил рассвет. Наслаждаясь бездельем и незнакомым доселе чувством, что некуда спешить, Нина медленно брела вдоль кромки воды. Все ее существо, каждая его клеточка ощущала радость бытия, и было это до того хорошо, что Нина невольно улыбалась. Тут она увидела фигуру в белом, неподвижно сидящую на песке. Нина отвела было глаза и ускорила шаг, чтобы как можно быстрее пройти мимо, но что-то заставило ее остановиться. Фигура оказалась мужчиной, дочерна загоревшим, но не индусом, черты лица выдавали в нем европейца.
- Доброе утро, - неожиданно для самой себя произнесла Нина по-русски, и вдруг рассмеялась, тихим, словно бы извиняющимся смехом.
-Доброе утро, - ответил мужчина на чистом русском, и лицо его озарила широкая, светлая, как солнечный луч улыбка.
-Погуляете со мной? – поражаясь, но не находя в себе сил остановиться, - предложила Нина.
-Николай! – представился незнакомец, встав. Он был выше Нины примерно на голову и казался огромным.
- Нина, - женщина махнула рукой, - Идемте?
Они долго гуляли, ведя неспешный, ленивый разговор. Нина призналась, что хотела бы побывать в Панаджи, пройтись по его знаменитым мощеным улицам, взглянуть на роскошные виллы.
-Хотите, я составлю вам компанию? – откликнулся Николай, и Нина кивнула ему в ответ.
 
Неделя пролетела как миг, как сон.
Рядом с этим немногословным, крупным мужчиной, Нина расслабилась и стала сама собой. Если бы ее спросили, что именно с ней происходит, она не смогла бы ответить, поскольку не знала. Но знала она одно и, наверняка, ей бы очень хотелось, чтобы эта неделя не поставила точку в отношениях с Николаем.
- «Как было бы хорошо… - думала Нина, не позволяя себе закончить мысль.
 
- Я живу в Бангалоре, но я приеду тебя навестить, - пообещал Николай, помогая Нине подняться в автобус.

Возвращаясь в госпиталь, Нина все время думала о Николае. Она вспоминала его нежные прикосновения, их поцелуи, прогулки босиком по шёлковому песку, разговоры обо всем. Рассказав о себе, Нина несколько раз просила Николая поведать ей, почему он оказался вдали от родины. Но мужчина ничего не говорил. Он лишь вздыхал, гладил ее по волосам и отмалчивался.
«Да какая мне разница, кто он и что он», - твёрдо решила Нина, - люблю я его! Люблю!»

Как-то через неделю Нина возвращалась усталая после рабочего дня. Проведя две плановых операции, она еле волочила ноги. Подходя к дому, она издалека заметила знакомую фигуру. Сердце ее забилось тревожно, и не зря! На скамейке сидел Николай. Увидев женщину, он поднялся. В руках у него была алая роза.
Нина бросилась в объятия к мужчине.
-Ниночка, я за тобой. Увезу тебя на выходные к океану. Ты не возражаешь?
В знак согласия Нина прижалась к любимому ещё крепче.
Влюблённые провели два незабываемых дня и три ночи, полных страсти и огня.
И вот в последний вечер они сидели на берегу, и вдруг Николай заговорил очень тихо и медленно:
-Ровно двадцать лет назад именно в этот день моя жизнь кончилась.
Нина испуганно взглянула на Николая.
-Не перебивай, - попросил он, - я и сам собьюсь, - тихо добавил он, - я никогда и никому этого не рассказывал.
И рассказ потек. Иногда Николай надолго замолкал, а потом вдруг начинал бормотать быстро-быстро. Нина едва понимала, что он говорил.
-В той другой жизни, Нина, я был разгильдяем, гуленой и бабником. Денег было не считано, я швырял их направо и налево. Много пил, - Николай замолчал, - и пьяный садился за руль. Гонял на своих машинах как черт. Никто мне был не указ. Все гаишники были подкуплены. Меня боялись даже в городской управе.
И вот, однажды, в такой же замечательный день, как сегодня, я хорошо погулял, и мертвецки пьяным сел за руль. Мне казалось, да что там такого-то, подумаешь десять километров по прямой, два поворота и дома…
Нина слушала его, затаив дыхание, она уже понимала, что будет дальше, и еле сдерживала слёзы отчаяния.
-Когда я очнулся, то почувствовал жуткую боль во всем теле. Машина моя вместе со мной валялась в кювете. И там же ещё одна. А другая стояла перевёрнутая посредине дороги. Я стал виновником жуткой аварии, в которой… погибли пять человек. Выжил лишь я и ребёнок, родители которого скончались на месте.
Нина зажала рот рукой, чтобы не закричать.
Она вмиг осознала, что вот перед ней такой же как и тот, который убил ее мужа. Также напился пьяный и сел за руль. Убил всех, а сам остался жить. Где он сейчас? Тот гад! Где-то также как этот замаливает свои грехи? Точно также исповедуется какой-нибудь дурочке типа неё? Живет отшельником в такой же иллюзии, что все можно отмолить?
Только как можно замазать эту боль, это горе, это одиночество? Эту надорванную душу и сломанную судьбу. Как?
Ведь тогда в ту ночь они оперировали шестерых. И умерли все, кроме виновника аварии. Сколько изорванных душ остались жить, изнемогая от горя также как она, из-за такого вот подонка?
-Ах, ты… - Нина вцепилась в белую рубаху Николая, - ах ты… - снова повторила она, - мразь, - прошептала, - мразь! Ненавижу тебя. Ненавижу таких как ты! Вам все можно. Все позволено. Чужая жизнь для вас копейка. Жрете наши судьбы большими ложками. А потом строите из себя заблудших несчастных. Падаль!
Нина хлестанула Николая по щеке, затем по другой. Он не противился! Она ударила его снова и снова, а потом обессиленная упала к нему на грудь и стало страшно выть.
-Что-о-о-о же мне делать? Ты убил меня снова. Ты снова меня убил. Ты убил меня. -
Повторяла она.
Николай ничего не предпринимал. Он просто сидел. Он понимал что не имеет права ни на жест, ни на слово.
Он был готов принять от этой женщины любую боль и любое наказание! Он болел от своей жуткой вины. Болел все двадцать лет.
Вдруг, Нина отстранилась от Николая и крикнула ему:
-Уходи, уходи навсегда. Я больше не хочу тебя видеть никогда.
Николай тяжело поднялся. Загребая ступнями песок, он побрел к бунгало.

Тёплая вода ласково коснулась ступней. Нина подняла голову и посмотрела в солёную даль.
Широкий морской простор синел прямо перед ней как и тысячи лет назад.
Одна за другой, целуя песок, набегали на берег волны…