Песнь шестая

[ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ОСТАТЬСЯ, ОСТАНЬСЯ ПРОСТО ТАК]

    Электронный замок, тихо пискнув, подтвердил введенный пароль - день, когда состоялось наше первое свидание, ну а ключ от подъезда Джонатан вручил мне почти сразу, как только мы обусловились, что все наши встречи будут проходить на его территории. Потянув на себя железную створку, я переступила через высокий порог и в полутьме наткнулась на что-то мягкое. Не было смысла тянуться к выключателю, я просто позволила Драйдену обнять себя и, нащупав его лицо, притянула к себе, запечатлевая на губах поцелуй, означающий «я с тобой».
    Без единого слова он помог мне снять верхнюю одежду и мы, пройдя в гостиную, сели на диван и долго смотрели друг на друга в сгущающихся сумерках, смакуя каждый момента нашего воссоединения. Я чувствовала вину за то, что недостаточно быстро среагировала на ползущие по Лос-Демоньосу слухи, и моему мышонку пришлось около суток провести в не отличающемся повышенным комфортом следственном изоляторе, но обсуждать сию тему мне не хотелось абсолютно. Слишком долго мы с моим Ланселотом были порознь, чтобы теперь тратить драгоценнное время на подобного рода глупости.
    Наверное, я могла бы сидеть так целую вечность, с улыбкой созерцая умиротворенное личико своего рыцаря, однако когда стемнело окончательно, я, вспомнив, что не так давно смотрела на MyTube занятное видео, заявила, что хочу попытаться приготовить панкейки.
    - О, я как раз очень голоден, - оживился Джонатан, прикладывая к моей щеке свою ладонь. - И, раз уж мне больше не нужно следить за фигурой, я съем все за один присест.
    Мы вместе замесили тесто, после чего Драйден уселся за барную стойку и, покачивая ногами, принялся рассказывать о том, как безумно он тосковал по мне, а я, достав сковороду с антипригарным покрытием, стала жарить гомериканские блинчики, решив обойтись без растительного масла, ведь все мы прекрасно знаем, что в одной ложке этой гадости содержится чуть ли не тысяча килокалорий. В итоге pancakes слегка пригорели, но я нашла выход из ситуации - острым ножом срезала верхний слой теста, и вскоре миска с десятью корявыми кругляшами стояла в центре столешницы и мой малыш, обмакнув панкейк в вазочку с янтарным медом, закатил глаза, выражая восторг и продемонстрировал мне большой палец.
    Джонатан, безошибочно полагавший, что я поддержу его в любом случае, поведал о своем намерении завершить карьеру, и я, если быть откровенной, его понимала: люди, окружавшие Драйдена, поверили в лишенные доказательств обвинения, отвернувшись от молодого человека, и, окажись я на месте актера, мне было бы неприятно выслушивать лживые заявления от еще недавно считавшихся друзьями персон, что они, дескать, не сомневались в том, что все это - гребаная подстава. Я, внезапно осознавшая, что жизнь слишком коротка, а смерть может прийти в любой момент, осознала, что не хочу тратить ни милисекунды на то, что не приносит мне удовольствия, и Джонатан, ставший знаменитостью лишь по причине солидного заработка, также пришел к переосмыслению ценностей и возжелал оставить нелюбимое ремесло и начать жить, дыша полной грудью.
    - Давай отправимся в Джаннаду для начала, - выпалил он. - Я очень хотел бы пожить в Сонреале, крошечном городке. Там половина людей говорит по-французски и мало кто знает о дочери миллионера Рейне Винтер и долливудском лицедее по имени Джонатан Драйден. Мы сможем не опасаться журналистов, будем прогуливаться под дождем, вдыхая свежий, напитанный ароматом хвойных лесов воздух, сидеть в тени гикори на берегу озера, предаваясь приятным думам.
    - Ты так красиво изложил свой план, что моя идея похитить тебя и отправиться в кругосветное плавание кажется слишком топорной, - хихикнула я, усаживаясь на колени Джонатана и прикусывая его розовое ухо.
    - Мне импонирует твой искрометный юмор, - пробормотал Драйден, прижимая меня к своей груди. Я не нашлась, что ответить, лишь осыпала его веснушчатую шею легкими поцелуями, слушая сдавленный смех любимого.
    На рассвете я отправилась к себе, чтобы собрать чемодан и, прихватив спорткар, заехать за Джонатаном. У ворот особняка я увидела черный «Гепард» мистера Торреса, который лечил моего отца от затяжной депрессии после смерти миссис Винтер.
    - Рейна, почему вы пропускаете мои консультации? - вопросил он, выскакивая откуда-то сбоку. - Ваше психическое состояние оставляет желать лучшего, и я настоятельно рекомендовал бы вам лечь в клинику во избежании ухудшения в дальнейшем…
    - Что вы несете, уважаемый? - возмущенно дернула я плечом, стряхивая с себя волосатую длань мужчины в черном пальто. - Я не сумасшедшая! Проваливайте отсюда немедленно, иначе я позову охрану.
    Не слушая лепет шагающего за мной мистера Торреса, я взлетела по гранитной леснице на второй этаж и принялась вываливать вещи из шифоньера, прикидывая, что именно понадобится мне в сырой Джаннаде, где повышенная влажность и триста шестьдесят дней в году льют дожди.
    - Куда-то собираетесь? - бесцеремонно влез в пространство между мной и шкафом мистер Торрес. - Прошу вас, госпожа, не пренебрегайте моим советом…
    - Да оставьте меня в покое, Рудольф! - взвизгнула я, отпихивая в сторону наглого мозгоправа. - Я не страдаю ни по папе, ни по маме, клянусь! Меня ждет полная приключений жизнь с моим Ланселотом, поэтому просто порадуйтесь за меня и свалите, блин, в туман.
    - Позвольте уточнить, о ком вы ведете речь? - мистер Торрес перехватил мои запястья и вопрошающе заглянул в глаза. - Вы же знаете, я был приятелем Генриха, и мне небезразлична ваша судьба…
    - Его зовут Джонатан Драйден, он знаменитый актер, но это в прошлом, - процедила я, едва сдерживая гнев. - Мы хотим начать все сначала подальше от проклятого Долливуда, понимаете?
    Резко отпустив меня, Рудольф принялся копаться в своем портфеле из коричневой кожи и, достав оттуда смартфон, застучал короткими пальцами по возникшей на экране клавиатуре. Я, не имея желания wasting my time, запихнула в кофр стопку джинс, несколько свитеров, достала из обувного отдела коробку с кроссовками, еле утрамбовала две пары sport shoes в переполненный саквояж и, вжихнув молнией, метнулась в комнату отца, где в ящике стола хранились ключи ото всех автомобилей.
    - Рейна, mein Herz, вынужден вас огорчить, но никакого Джонатана Драйдена в природе не существует, - развел руками психотерапевт. - Я вбил his name в поисковик, но не нашел ни единого совпадения…
    - Хотите сказать, я все сочинила, и мой мышонок - плод буйной фантазии? - вытаращилась я на Рудольфа. - Как вам не стыдно говорить такое!
    - Тогда позвольте мне сопроводить вас, дабы убедиться в реальности происходящего, - мистер Торрес взирал на меня с таким беспокойством, что я не смогла долго злиться на излишне любопытного дядечку, возомнившего себя моим опекуном. В конце концов, он быстрее отвяжется от меня, увидев бойфренда Рейны Винтер воочию, и я не буду чувствовать себя хамкой, которая грубит тому, кто печется обо мне как о родной дочери.
    Рудольф помог мне затолкать тяжеленный чемодан в багажник спорткара и устроился на пассажирское сидение, предусмотрительно щелкнув ремнем безопасности. Искренне не понимая настороженности мозгоправа, посещавшего моего ныне покойного отца, я ударила по газам и стремительно выехала из гаража. Оснащенные фотоэлементом ворота распахнулись, выпуская птичку на волю, и чувство эйфории затопило меня с головой.
    От мысли, что совсем скоро рядом со мной будет восседать не противный психотерапевт, а мой драгоценный мальчуган, сердце гулко билось в ушах, и пару раз я нарушила правила дорожного движения, проигнорировав красный сигнал светофора и смогла облегченно вздохнуть лишь остановившись у двадцатиэтажной высотки на Миддлроад-авеню. Лифт вознес нас на четырнадцатый этаж, и я, стараясь не думать о том, как отреагирует мой sunny bunny на появление незнакомца в своих апартаментах, нажала на кнопку звонка. Дверная ручка, лязгнув, опустилась, и в приоткрытую щель высунулась заспанная физиономия Джонатана.
    - Ну что, убедились, I didn’t lie, - хмыкнула я, поворачиваясь к мистеру Торресу. - Знакомьтесь: господин Драйден, один из самых высокооплачиваемых актеров Гомерики.
    Рудольф, открыв рот, с ужасом смотрел на меня, полностью игнорируя стоящего в шаге от нас молодого человека. На его вмиг постаревшем лице читалось такое потрясение, что я, опешив, придвинулась поближе к Джонатану и, ощутив на своей талии смыкающееся кольцо его рук, робко улыбнулась мозгоправу, всем своим видом демонстрируя намерение распрощаться с ним навсегда.
    - Вы принимали «Грисселин»? - просипел психотерапевт, хватаясь за левый бок. - Умоляю, Рейна, ответите только на этот вопрос.
    - Ну, я нашла в домашней аптечке баночку с синими пилюльками, - не стала отпираться я. - В аннотации значилось, что данный препарат обладает успокаивающим действием, а у меня, как вы знаете, после похорон матери начались проблемы со сном.
    - Девочка моя, - взвыл мистер Торрес, оседая на пол. - Это сильнейший нейролептик, побочным действием которого является спутанность сознания, сопровождающаяся визуальными и слуховыми галлюцинациями. А сию квартиру вам подарил на совершеннолетие Генрих, и вы частенько ночевали здесь, когда засиживались на работе допоздна и не хотели возвращаться в пригород Лос-Демоньоса. Джонатана Драйдена нет, mein Herz, вам следует…
    Рудольф вдруг начал задыхаться, и я, внезапно осознав, что сжимаю пальцами горло мужчины, попыталась разжать их, но конечности моей воле не подчинялись, и все, что мне оставалось, это, открыв рот в безмолвном крике, наблюдать за умирающим от моих рук мистером Торресом. Минуты через три лицо Рудольфа приобрело пунцовый цвет, а глаза, утратив блеск, уставились в невидимую точку на потолке, и тогла my fingers отпустили его дряблую шею, и я, всхлипывая и причитая, принялась тормошить мертвеца в тщетной надежде, что он очнется и все вернется на круги своя.
    Я догадывалась о том, что чертов «Грисселин» пагубно влияет на меня и пыталась перестать принимать выписанные не мне медикаменты, однако расставание с Драйденом, которого, как оказалось, на Эмбле не существует, стало для меня тяжелым испытанием, и сорвавшись, я вновь начала глушить виски с волшебными пилюльками, убегая из реальности в идеальный мир, где меня ждал мой славный малыш.
    Поднявшись с колен, я вошла в апартаменты и, не разуваясь, доковыляла до грустно сидящего за спинкой кресла Джонатану и, свернувшись калачиком рядом с ним, разрыдалась от захлестнувшей меня боли. Понимание, что все, чем я дышала и жила, находится лишь в моем воображении, выбило почву из-под ног. Я не могла поверить, что мой прекрасный рыцарь - фантом. Явственно ощущая его дыхание, чувствуя тепло его губ, прижимающихся к моему виску в утешительном поцелуе, я твердила себе «tu n’existais pas» и не могла поверить в эту тупость. Я отказывалась признавать, что все наши взаимодействия - вымысел. Скорее всего, зануда Рудольф - обитатель параллельной Вселенной, которая причудливым образом пересеклась с my little world, а Драйден, баюкающий в объятиях рыдающую навзрыд Рейну - настоящий. У меня ведь не настолько хорошее воображение, и я бы попросту не смогла «создать» его in my mind.
    - Мне так не хватало тебя, meine Liebe, - мурлыкнул Джонатан, убирая с моего лба спутанную челку. - Если бы ты пришла чуть позже, я б лег и умер, потому что without you мне не мил весь свет.
    - Мы ведь отправимся в Джаннаду? - спросила я, поглаживая запястья парня, не в состоянии оторваться от созерцания мелких морщинок на его розовых губах. - Are you ready, my love?
    Драйден кивнул в угол комнаты, и я, проследив за его взглядом, со вздохом облегчения заметила серую спортивную сумку и темно-зеленый рюкзак. Встав с пола, я отправилась на кухню и, игнорируя желтую тарелку, на которой громоздились сильно подгоревшие блины, высыпала на блюдце три синие таблетки и, раздавив их чайной ложкой до состояния порошка, разбавила водой из-под крана и сделала глоток. Паника, сковавшая плечи, моментально отступила, и я напрочь забыла о том, что пять минут назад задушила Рудольфа Торреса.
    Оперевшись о подоконник локтями, Джонатан, елозящий коленями по табурету, выглядывал из окна, с интересом рассматривая охваченный непогодой город и напевал детскую песенку про крокодила, который получил на день рождения холодильник, до отказа забитый ванильным мороженым.
    - Совсем скоро мы окажемся в Сонреале, где, должно быть, выпал снег, - сообщил он. - Мне так радостно думать о нашей поездке в Джаннаду.
    - За тобой, любовь моя, я готова следовать хоть на край планеты, - прошептала я, утыкаясь носом в загривок Драйдена, а затем, подумав, положила под язык еще одну пилюлю и, убрав в карман куртки почти пустую коробочку, обхватила руками мерно вздымающуюся грудь моего Ланселота.