Я был коммунистом. Прости меня, Господи!

       1982 г.  Тула.  Военное училище. Я стал коммунистом. Правда, уже после прохождения кандидатского стажа, мой прием в члены партии чуть не сорвался. Казус произошел со мною. В комиссию или как она там раньше называлась, в партийный комитет, входил преподаватель по научному коммунизму и истории КПСС. Он мне и вспомнил мою «яркую» сдачу экзамена.

        Мне на экзамене попался один из вопросов о взаимодействии Коммунистической партии с верующим населением. Нет, я все правильно отвечал, но слишком подробно. У меня привычка еще со школы проявилась, пока не докопаюсь до истины, не успокоюсь. Своеобразный психический синдром отличника, которым тогда чуть против меня не сыграл злую шутку. При подготовке к экзамену мне в нашей училищной библиотеке попалась брошюра по атеистической пропаганде для политических работников, в ней было много ссылок на труды Ленина и дополнительные материалы, которые в обычном учебнике отсутствовали. Так я натолкнулся на высказывание вождя,  что надо всех «попов» уничтожить, как контрреволюционеров, а церкви закрыть. Меня тогда поразила эта дикая агрессия, и я начал искать в Полном собрании сочинений В.И. Ленина подобные высказывания.

       И надо же мне было «блеснуть» своей эрудицией, и при ответе на экзамене сказать фразу, что отношение коммунистической партии к верующим согражданам менялось. Что атеистическая пропаганда после Октябрьской революции носила самые яркие призывы об уничтожении священников, церкви и превращать их в склады, но после сделалась более терпимой, особенно в Период Великой отечественной войны, когда Коммунистическая партия и народ объединились в едином порыве в борьбе с врагом.  Отвечаю я уверенно, но чувствую, что-то идет ни так.

       Преподаватель- полковник очки снял, в руке держит, то приближает, то отдаляет их от «зачетки», внимательно смотрит в мою экзаменационную книжку, листает и вдруг прерывает меня, бросает на меня свой въедливый взгляд и спрашивает: «Товарищ курсант, а когда Партия призывала уничтожать «попов», и как Вы говорите, превращать церкви в склады?»  Я четко: руки по швам, пятки вместе, носки врозь, подбородок вперед, как и приучен был, отвечаю: «Товарищ полковник, к этому призывал, извините, писал Ульянов Владимир Ильич (Ленин), ссылка находится в методическом пособие и похожие слова в полном собрании сочинений. Да, извините, там написано - не уничтожать, а следующее: «Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно». Я уже точно цитировал «вождя мирового пролетариата», от волнения в мозгу, как на экране, проявился текст.

      Этот экзамен мне надолго запомнился. Полковник отправил меня с экзамена в библиотеку за методическим пособием, которое я упомянул. Я принес и методическое пособие и еще два тома из полного собрания сочинения Ленина. Раскрыл книги перед преподавателем, и показываю все тексты.  В классе еще несколько курсантов ждали своей очереди, так они в полном недоумении забросили подготовку своих экзаменационных ответов и наблюдали со стороны, чем все закончится. Всех тогда насильственная зубрешка классиков марксизма- ленинизма крепко достала. Отношение к сдаче этих экзаменов у курсантов и преподавателей было формальное. А тут новая информация, здравствуйте, приехали!

       Полковник так разнервничался, толи о того, что он не читал этих высказываний Ленина, или никак не ожидал, что их могли опубликовать, и опорочить «светлый образ его любимого вождя». Когда полковник, забыв об экзамене, начал вчитываться в цитаты, на несколько минут образовалась тягостная тишина. Я опять "со всей дури" решил ее заполнить и блеснуть знанием дела: « А по поводу превращение церквей в склады, так это и так видно. В ближайших населенных пунктах к деревне, где бабушка моя живет, церкви были переоборудованы под различные хозяйственные нужды: зернохранилище, склад для удобрений, в одной церкви цех сделали по выпуску галош и резиновой обуви,  рядом с железнодорожной станцией вместо церкви сейчас кафе. Я это еще с детства помню». Полковник поднял голову, молча, поставил в «зачетку» оценку «отлично», махнул на меня рукой, как на надоедливую муху и буркнул: « Идете, товарищ курсант!»

      Вот этот полковник и присутствовал на моем приеме в партию. После стандартных вопросов от комиссии: «Об обязанностях члена КПСС, о роли КПСС в коммунистическом строительстве, о решениях 26 съезда КПСС, назовите членов  и кандидатов Политбюро КПСС и т.д., неожиданно, как гром среди ясного неба, прозвучал вопрос «моего» полковника: «Как Вы, товарищ курсант, относитесь к вере в Бога?» Почему он задал этот вопрос мне непонятно до сих пор? Возможно, в моем ответе тогда на экзамене прозвучали нотки сочувствия и сопереживания к верующим или он хотел своим каверзным вопросом «отомстить» мне за знания редких высказывания «вождя», которые он сам не читал. Не знаю!

     Сама постановка вопроса была актуальна в двадцатых и тридцатых годах, когда вера в Бога выжигалась из сознания масс. Открыто верующий человек мог быть репрессирован или его могли уволить с работы, закрыть продвижение по службе и т.д.  Но в тот момент было начало 80-х годов и традиционный вопрос прошлых лет: « Веришь ли ты в Бога?» не столь был актуален в «стране развитого социализма». Я был смущен, т.к. первый раз столкнулся с таким прямым вопросом. Все члены комиссии тоже не ожидали такого вопроса, переглядывались  между собой и как азартные зрители, увидев новый поворот в обычном деле (прием в партию), насторожились.
      Естественно, я не готовился отвечать на вопрос о «моем отношении к вере в Бога», внутренне заволновался, но именно в такие моменты ко мне приходила уверенность и спокойно начал  излагать: «У коммунистов и верующих людей в Бога существует много общего, но и есть принципиальное различие. Мы коммунисты (от этих моих слов председатель комиссии одобрительно заулыбался) верим в коммунистические идеалы построения справедливого общества в этой жизни, а верующие в Бога связывают свои устремления с достижением вечных благ в раю после смерти. Верующие надеются на помощь Бога, а коммунисты на собственные силы и преобразуют окружающий мир исходя из материалистических взглядов, целей, которые указали нам Маркс, Энгельс, Ленин и КПСС» Видя положительную реакцию членов комиссии, я закончил ответ. Но тут прозвучал еще один вопрос от преподавателя научного коммунизма: «Правильно ли я Вас понял, что Вы отождествляете марксистско-ленинскую идеологию с религией?»

-Никак нет, товарищ полковник! Я просто хотел объяснить… , – у меня создалось впечатление, что я нахожусь не на приеме в партию, а мой экзамен продолжается, и я должен отвечать на все вопросы преподавателя, иначе оценку «отлично» не получу. Если бы я замолчал, то наверняка, другие члены комиссии поддержали бы меня и смягчили бы провокационные вопросы полковника шутками, ссылаясь на мое волнение, но я смело отвечал.  -  … , что, товарищ полковник, атеистическую пропаганду с верующими легче проводить на единых ассоциативных понятиях, в первую очередь на «будущем счастье».

 - Товарищ курсант, правильно ли мы Вас понимаем, что советский народ не несчастлив в настоящем? – полковник не унимался и явно хотел меня «завалить» вопросами. У меня по спине прошел холодок.
- Никак нет, мы сейчас живем счастливо! При этом наша партия указывает нам на высшее счастье для человека - коммунистическое общество. Я только хотел сказать, что есть стремление у верующих к Богу, а коммунистов к коммунизму,  хотя, как и Бога, коммунизм еще ни кто не видел, т.к. он еще не наступил»   
Зачем я завернул эту последнюю фразу «коммунизм еще никто не видел»?   Наступила опять тишина. Полковник-преподаватель посмотрел на председателя партийного комитета, скривил голову набок, поднял брови и вытаращил глаза, что можно было расшифровать следующим образом: «Вот таких «умников» мы принимаем в партию!»  Председатель, ничуть не сомневаясь в свое правоте, человек он был веселый, подвел «прения» по моему вопросу и попросил подождать за дверью. Меня все-таки приняли в партию, хотя и указали на необходимость более четких знания основ марксизма-ленинизма, свободных от личных размышлений, которые могут завести ни в ту сторону. 
Оставалось еще несколько лет и величайшая манипуляция сознанием  через марксизм-ленинизм и обман миллионов людей рухнет!  Я был коммунистом! Прости меня, Господи!