Костромские чубаровцы

«Товарищи женщины! Революция освободила вас! У вас нет теперь господина! Называйте меня просто товарищ Сухов!», - так герой фильма «Белое солнце пустыни» сообщил  женам Абдуллы, что отныне они свободны.  Равноправие полов было одной из целей революции, и после Октября 17-го Россия, в числе первых стран в мире, законодательно и официально провозгласила это.  Однако в реальной жизни процесс  шел сложно.  Проще изменить закон, чем мышление, основанное на вековых традициях. Советская власть боролась за права женщин не только с помощью пропаганды, а и по-революционному жестко, считая, что неравенству нет места в новом мире. Но боролась, да не доборолась – можем сказать сегодня, поскольку проблемы остаются. Хоть и не такие острые, как после революции…


«Учись, кухарка, государством править»

«Эй,  женщины, гражданки, отставьте свои горшки и лоханки. Все на выборы горсовета идите, активное участие в них примите. Вы строительства здесь основа, город ждет вашего слова и к делу внимания без всяких оговорок и колебания. Работницы, домохозяйки, прачки и стряпухи! Пора выйти нам из жилразрухи, улучшить условия быта инвалидов и их семей, взять с улицы беспризорных детей», - такой стихотворный «рэп» публиковали 20-х годах ХХ века костромские газеты. «Изживайте этот недостаток – выдвигайте в горсовет делегаток, надо хозяйство на ноги статьи, учись кухарка, государством править», - писал тогда местный автор И. Гарин.
Женщин призывали активнее включаться в общественную жизнь, отстаивать равные права с мужчинами в политике и в личной жизни, не замыкаться в узко-бытовом мирке. Характерен для того времени рассказ «Нинка и нэпман» в костромском журнале «Ледокол».  Студентка Нина живет материально трудно, к ней подбивает клинья богатый нэпман. Видя бедственное положение девушки, он абсолютно уверен, что та согласится стать его содержанкой. И Нина склоняется к этому, но в последний момент передумывает. Потому что вдруг осознает: молодежь нынче живет другими интересами – увлеченно учится, строит новую жизнь, мечтает о высоком…

«Какой слесарь из девушки?»

Приходилось отстаивать женщинам права и в профессиональной сфере. «У железнодорожников в ученической бригаде занимается несколько девушек. Среди ребят распространено мнение, что девиц в бригаду принимать не нужно. «Разве из девушек выйдет слесарь?» - говорят они. Будут ли из девушек слесаря, судить не вам, но сейчас большинство девиц учится лучше тех ребят, которые говорят, что девушке не быть слесарем», - возмущается такому предвзятому подходу автор заметки в костромской газете «Смена» 1926 года. Да, проблемы гендерного равенства стояли тогда остро.   

«Уж больно вы нежные»

Четыре с половиной часа обсуждали открытое письмо московских комсомолок в промышленно-экономическом техникуме на собрании ячейки ВЛКСМ. Тема та же - равноправие мужчин и женщин. ««Женщине – дорогу», - со смехом кричат ребята, когда девушку куда-нибудь выдвигают», - обижаются девушки. «Дали работу, а девица гулянкой увлекалась – пришлось гнать», - возражают на это парни. «Ребята в ячейке по отношению к девицам грубы», - отмечают девчата. «Уж больно вы нежные, щепетильные, нельзя и пошутить», - оправдывают нетактичные выходки молодые люди. На собрании девушки сами предложили организовать кружок: «Там мы, по крайней мере, высказываться научились бы, а то боимся выступать, ребята насмешками донимают». А вот резюме собрания: «Девицам посоветовали изжить колечки, краски, духи, что должно изменить отношение ребят к ним, а ребятам отказаться от нетоварищеского отношения к девицам и, особенно, при выдвижении их на работу».
«Изжить колечки и духи»? Странное какое-то понятие о равенстве, но так было…

 «Не хочет со мной жить, значит, больна сифилисом»

Костромские газеты тех лет гневно бичуют нахалов, пристающих к девушкам с сальными предложениями, поддерживают женщин, дающих отпор навязчивым донжуанам. Газета «Смена», февраль 1926-го, в заметке «Этого Грязнова грязной метлой» рассказывает о недостойном поведении подмастерья 1-й текстильной фабрики И. Грязнова, который любит «лапать женщин». В другой статье – та же фабрика, табельщик В. Рыльцов «покоя не дает ни одной работнице – чмок в щеку или ручку поцелует». Казалось бы, что такого – ручку поцеловал? Но суровый автор, скрывшийся под псевдонимом «Свой», клеймит позором любезного к дамам табельщика: «Не место бабникам на фабрике!». 
Другая история под названием «Не мытьем, так катаньем» в местной прессе описана в красках. Слесарю Иванову приглянулась девушка:  «Вокруг нее ходит, то ущипнет, то прижмет к груди». Когда работница  попросила защиты от этих приставаний у коллег, Иванов перестал  отлаживать машину девушки и распустил про нее грязную сплетню: «Не хочет со мной жить, значит, больна сифилисом». Девушка не стала терпеть клевету – «пошла в физиоинститут – исследование крови показало, что ничем она не больна, пришла на работу и попросила наказать обидчика».
Такими материалами идеологи тех лет пытались воспитать у женщин самоуважение, научить защищать свои права, ощущать себя не рабой мужчины, а равноценным партнером и достойным гражданином общества.   

«Мы против снижения цен на молодежь»

Особый случай, когда речь идет о сексуальном неравенстве мужчин и женщин.  Судя по поднимаемым и сегодня на местных форумах темах («Почему парням можно все, а девушку осуждают?»), до равноправия тут по-прежнему далеко. А в те времена обвинение девушки в распущенности стоило ей дорого, порой ломало жизнь.
В Буйском районе в Воскресенской школе крестьянской молодежи в 1927 году вышла безобразная история - ученицу обвинили в безнравственности. «Блюститель нравственности» зав. школой Бахин добился исключения девушки из школы, она четыре месяца ходила в поисках защиты. Повод был ничтожным – после школьного вечера эта девушка с парнем отделились от одноклассников и пошли к реке. На следующий день Бахин собрал педсовет и потребовал девушку исключить из школы – «за распущенное поведение». Молодой человек наказанию не был подвергнут.
Девушка после педсовета домой побоялась идти, пошла сразу к врачу, но, даже принеся справку, подтверждающую ее невинность, не была восстановлена. Пока за нее не вступился уездный комсомол, лидеры которого оценили ситуацию так: «Мы против снижения цен на молодежь, и каждому издеваться над ней не позволим».
 
Что такое «чубаровщина»

Характерным примером непримиримого отношения к насилию над женщиной стал суд над бандой отморозков из Чубарова переулка в Ленинграде. Жуткая история с групповым изнасилованием случилась в 1926-м, на скамье подсудимых оказалось 22 насильника из числа местных хулиганов, еще четверо были привлечены  за дачу ложных показаний. Подонки искалечили физически и морально, поломали жизнь молоденькой девушке, приехавший в Питер учиться, к тому же заразив ее венерическими заболеваниями.
Это преступление возмутило общественность – в трудовых коллективах прошли многочисленные митинги с требованиями расстрелять насильников. Из-за широкого общественного резонанса процессу был придан политический характер – «чубаровцев» обвинили в «нападении на советский быт» и приравняли их действия к бандитизму. Это каралось жестко. Семерых подсудимых приговорили к расстрелу, остальных – к различным срокам наказания.
«Чубаровщина» стала нарицательным словом, а по стране волной прокатились процессы над местными «чубаровцами». Был такой показательный суд и в Костроме.

По стопам ленинградских хулиганов

«История повторяется,  - писала «Смена» в 1927-м,  – костромские чубаровцы пошли по стопам чубаровцев ленинградских».  Девушка К., приехала из деревни в Кострому, работала няней. Вечером пошла к подруге, на улице группа хулиганов загородила проход, стали приставать. К. побежала, ее догнали, затащили на чердак дома в Кирпичном переулке. Насильников было восемь.  «К. потеряла сознание, - рассказывается в статье, - когда сознание возвратилось, перед глазами туманно промелькнула картина случившегося. Вышла с чердака и нетвердой походкой направилась домой. У ворот снова ждала компания хулиганов. Вторично втащили в сарай и вторично надругались. Били по голове, ругали, грозили убить, если про насилие будет сказано».
Четыре месяца негодяи гуляли безнаказанно. Они угрожали девушке, что «при первой попытке к жалобе она будет уничтожена». К. только тогда обратились в милицию, когда встретила одного из обидчиков, и тот намекнул, что «продолжение следует». Насильников арестовали. Они пытались оклеветать жертву, выставляя ее проституткой, говорили, что «пошла сама по согласию».  Но факты говорили о другом – девушка была безупречного поведения.

Вплоть до высшей меры

Костромские газеты пестрели заметками с призывами: «Долой насильников из пролетарской семьи!», «Требуем высшей меры наказания!», «Огонь по чубаровщине!» и т.п. На заводах и фабриках проходили массовые собрания, люди требовали устроить показательный суд и применить к хулиганам самую суровую меру наказания. Костромичи писали: «Молодежь отмежевывается от подобных грязных поступков худшей части пролетарской молодежи». Еще об одном факте «чубаровщины» рассказала В. Лебедева, крестьянка из Солигаличского уезда: «В д. Печенга весной 7 парней изнасиловали девушку. Та побоялась сказать, потому что не знала, что за такое преступление будет наказание, а другие умолчали. Таким делам должен быть положен конец. Надо и деревне показать, что с хулиганами поступают сурово, а потому мое мнение: костромским «чубаровцам» надо вынести самое суровое наказание, не останавливаясь перед высшей мерой». «Мягкий приговор над ними рабочие массы не поймут и не оправдают», - поддерживал такую позицию и председатель губсовета профсоюзов тов. Маневич.

«Менять их как перчатки»

Суд над костромскими «чубаровцами» дал повод для  серьезного разговора об отношении к женщине в обществе. На одном  из собраний комсомольцев Центрального Рабочего Кооператива (Кострома) обсуждался доклад о быте.  Докладчик  Шаров  так высказался о женщинах: «Их надо менять как перчатки, они для того и созданы». Некоторые его поддержали: «Насчет девиц – не жениться же каждый раз». Но всех превзошел комсомолец Коптев: «Советскую власть нужно благодарить за жизнь молодежи, которая может теперь гулять, пить, играть в свободную любовь».  Эти слова возмутили большинство участников диспута, и Коптеву дали отпор.
Что ж, вожди революции, благословлявшие «теорию стакана воды» с ее оправданием свободной любви, в какой-то мере пожинали свои же плоды. Не к свободе и равноправию это привело, а к дикости, цинизму и половой распущенности.


Выстрел по хулиганству и разврату

2 октября 1927-го в клубе «Красный ткач» состоялся  суд над костромскими «чубаровцами».  Из-за большого наплыва публики вход был по билетам – союзу текстилей выдано 500 штук и остальным профсоюзам – 100. Около 300 человек толпились у клуба - выступления передавались на улицу через микрофоны. На скамье подсудимых Силкин, Хохлов, Сироткин, Кочетов, Носарев, Кошелев, Серебряков М. и Серебряков А. Пятеро из них уже привлекались к суду за хулиганство, кражи и т.п.
«Рабочие правы, требуя сурового наказания, - сказал общественный обвинитель, редактор газеты «Смена» Б. Завьялов, - подобные поступки подрывают авторитет рабочего класса, подрывают уважение к нам со стороны всех трудящихся, они дают лишний повод нашим врагам для клеветы на рабочий класс. Настоящий процесс должен быть выстрелом по хулиганству, разврату, половой распущенности, он должен положить конец этим явлениям».
Как сообщил губернский прокурор Сидоров, групповое изнасилование карается 153 ст. УК (до 8 лет лишения свободы), но по особому циркуляру Верховного Прокурора СССР в исключительных случаях может быть рассмотрено как бандитизм. Именно как бандитизм и было расценено преступление насильников из Кирпичного переулка. Суд  приговорил семерых из них к различным тюремным срокам, а Кошелева, которого признали зачинщиком и «духовным руководителем банды», – к расстрелу.
«Приговор суда строг потому, что нужно было положить конец безобразиям, половой распущенности и хулиганству… Приговор суда – удар по всем безобразиям и хулиганствам, которые имеются среди отдельных групп рабочей молодежи. Приговор суда является грозным предостережением для всех и всяких хулиганствующих элементов», - заявил прокурор Сидоров. В общем, это было «посланием» тем, кто еще не понял: с женщиной надо обращаться достойно.
 
Зинаида НИКОЛАЕВА.

На снимках: на процессе костромских «чубаровцев»: 1. Президиум суда. 2. Обвиняемые на скамье подсудимых.  Рисунки из костромской газеты «Смена».