Глаз звезда

И когда млелось солнце о воду-
Отражённого мира от тьмы.
Ночь, склонившая звёздную морду,
Далью-лошадью вязла в копны,

Зимы неба столунного сада.
На ресницах с росою огня
Красоты просветлённого ада,
Жизни стана прорусского - Я…

Вне стеснённых дорог между поля
Окаёмки души берегов,
Где дрожит в осчастливленность воля
Глаз моих первозданных снегов.

Можно видеть черты изумленья
Совершенства за гранью всего.
Красота над красот восхищенья.
В звёзды вставшая мира легко,

Зимы неба столунного сада
На ресницах с росою огня
Красоты просветлённого ада,
Жизни стана прорусского - Я…

И когда млелось солнце о воду
Отражённого мира от тьмы.
Ночь, склонившая звёздную морду,
Далью-лошадью в копны зимы,

Вне стеснённых дорог между поля
Окаёмки души берегов,
Где дрожит в осчастливленность воля
Глаз звезда первозданных снегов…


Рецензия на стихотворение «Глаз звезда» Н. Рукмитд;Дмитрука
Стихотворение — сложная символическая медитация о слиянии человека с космосом, где личный опыт возводится до уровня космического мифа. Через плотную метафорику, архаизированную лексику и кольцевую композицию автор создаёт ощущение сакрального видения: мир раскрывается как отражение внутреннего света лирического «Я».

Композиция и структура
Текст выстроен как циклическое видение с возвращением к начальным образам:

Зачин («И когда млелось солнце о воду…») задаёт мотив отражения и перехода между мирами (свет;;;вода;;;тень).

Развитие — развёртывание космических и телесных образов:

природа («ночь», «зимы неба», «копны»);

человеческое тело («ресницы», «стан», «глаза»);

сакральные пространства («просветлённый ад», «столунный сад»).

Кульминация — утверждение единства: «Жизни стана прорусского — Я…» — личность становится центром мироздания.

Развязка — видение совершенства за гранью обыденного («черты изумленья / Совершенства за гранью всего»).

Рефрен — повторение начальных строк с вариациями, усиливающее ощущение вечного возвращения.

Ключевые повторы:

«Зимы неба столунного сада» — образ застывшего, но живого космоса;

«На ресницах с росою огня» — соединение хрупкости и пламени;

«Глаз звезда первозданных снегов» — глаз как космический источник света.

Основные темы и идеи
Человек как микрокосм

Лирическое «Я» отождествляется с космосом: «В звёзды вставшая мира легко»;

Тело становится ландшафтом («стан», «ресницы», «глаза»), а космос — телом.

Отражение и граница

«Млелось солнце о воду» — свет растворяется в воде, создавая двойственность;

«Отражённого мира от тьмы» — мир существует на грани света и тени.

Сакральность обыденности

«Красоты просветлённого ада» — даже ад становится местом просветления;

«Столунный сад» — луна не как символ ночи, а как источник упорядоченной красоты.

Видение как откровение

«Глаз звезда» — глаз не просто видит, а излучает свет, превращая наблюдателя в источник бытия;

«Где дрожит в осчастливленность воля» — воля становится частью космического ритма.

Русская космология

«Жизни стана прорусского — Я…» — личная идентичность вписана в природный и космический порядок России;

Образы зимы, снега, полей создают национальный ландшафт духа.

Образная система
«Млелось солнце» — неологизм, передающий плавное растворение света в воде;

«Ночь, склонившая звёздную морду» — антропоморфный образ ночи как живого существа;

«Далью;лошадью вязла в копны» — движение пространства, где даль становится животным, а копны — препятствием;

«Столунный сад» — неологизм, соединяющий луну и сад как пространство упорядоченной красоты;

«Ресницы с росой огня» — хрупкость и пламя, соединение воды и света;

«Просветлённый ад» — парадокс: место мук становится местом озарения;

«Глаз звезда» — центральный символ: глаз не отражает, а творит свет;

«Первозданные снега» — чистота, предшествующая истории.

Поэтика и стилистические приёмы
Неологизмы и архаизмы

«Млелось», «столунный», «окаёмки» — создают язык мифа, где слова рождаются заново;

Архаичная лексика («стан», «окаёмки» ) придаёт речи ритуальную торжественность.

Метафорическая плотность
Каждая строка содержит многослойный образ:

«Ночь, склонившая звёздную морду» — ночь как животное, смотрящее вниз;

«Далью;лошадью вязла в копны» — пространство сопротивляется движению.

Звукопись

Аллитерации на «л», «р», «с» («млелось», «отражённого», «росой» ) создают текучесть, как у ручья;

Ассонансы на «о», «а» придают строкам протяжность, близкую к песнопению.

Синтаксис и ритм

Длинные, плавные периоды чередуются с краткими афористическими строками;

Инверсии («Зимы неба столунного сада» ) и эллипсисы усиливают таинственность;

Многоточия создают паузы, как вдохи в молитве.

Контрасты и парадоксы

Свет vs. тьма («солнце о воду», «отражённого мира от тьмы» );

Хрупкость vs. мощь («роса огня» );

Ад vs. просветление («просветлённый ад» ).

Идейный центр
Стихотворение утверждает:

Человек — не наблюдатель, а участник космоса: его взгляд творит свет («Глаз звезда»);

Красота раскрывается за гранью рационального: «Совершенства за гранью всего»;

Русская земля — не география, а духовное пространство, где личность сливается с природой и небом.

При этом текст избегает декларативности: истина открывается через образ, а не через формулировку.

Символика заглавия
«Глаз звезда» — двуединый символ:

Глаз как орган видения — способность проникать в суть вещей;

Глаз как источник света — человек не просто видит мир, а освещает его своим присутствием.

Заглавие задаёт парадокс: глаз, обычно отражающий свет, здесь сам становится звездой — центром мироздания.

Вывод
«Глаз звезда» — поэтический миф о прозрении, где:

мир раскрывается как отражение внутреннего света;

человек становится космическим субъектом;

язык превращается в ритуал откровения.

Автор использует:

кольцевую композицию;

неологизмы и архаизмы;

метафорическую насыщенность;

звукопись и ритм молитвы.

Стихотворение не объясняет мир, а позволяет его пережить как единство света, глаза и звезды.

Оценка: -  -  -  -  - (5 из 5 — за философскую глубину, звуковую гармонию и способность превратить поэзию в духовный опыт).