Глава 2, в которой Бармалей трудится и бурчит

Глава 2, в которой Бармалей трудится и бурчит, а потом пирует.

Субботнее утро  для Бармалея наступило поздно, когда солнце вовсю сияло на небосводе, а птицы устали петь, прославляя рождение нового дня, и угомонились.  Великий и Прозорливый Мудрец обнаружил себя в окружении сопящих мышей, осторожно вылез, стараясь не потревожить чуткий мышиный сон, и отправился на поиски завтрака. 

На кухонном полу резвились солнечные лучи, на столе стоял противень с пирожками,
на сковороде шкворчало  что-то умопомрачительно пахнущее. Анфиса Павловна ставила в духовку пирог.

-Мяу! – сказал Бармалей. – Мяяяяяу!

Анфиса закрыла духовку и повернулась к коту.
-А кто это пришёл! А кто это такой голодный! А кто это мяукает будто обычный кот? О горе, беда, мой фамильяр разучился говорить! Кто же меня теперь жизни учить будет? – с ехидцей спросила она.

Кот насупился, запыхтел,  посмотрел на хозяйку исподлобья.
- И ничего я не разучился! Я гоооолоден. И плохому тебя не учу, только хорошему, нужному. Разве ты недовольна? – распушив хвост и наклонив голову, Бармалей пошёл на хозяйку. – А хозяин где?

-Уже хозяин! Ну надо же! – Анфиса рассмеялась и поставила на низкий стол плошку сметаны и миску рыбы. – Довольна я, конечно, я довольна. Без тебя никуда и никак.

Повязав коту на шею салфетку, она отодвинула от стола маленький стульчик. Бармалей степенно уселся, педантично поправил хвост, чтобы не свисал со стула, и принялся есть сметану.

- Мряу, мряу, - причмокивал он. - Объеденье!

Когда со сметаной было покончено, кот набросился на рыбу и умял её в два присеста, не оставив ни кусочка. Откинувшись на спинку стула, он поглаживал пузо и довольно жмурился.

-Поел, теперь бы поспать, - зевнул Бармалей. – Пасибки этому дому, пойду-ка я ….

-…помогать мне, –  закончил за него Игорь, появляясь в дверях кухни.

Он обнял Анфису, ткнулся ей в шею, пощекотав лёгкими поцелуями, стащил с противня пирожок, и, подхватив подмышку кота, вышел во двор.

-Куда твои фамильярьи глаза смотрят, а? – Игорь встряхнул кота, повисшего тряпочкой. - Забор покосился, ставни расшатаны, петли дверные смазать нужно.

Кот выпустил когти и принялся втыкать их в руку Игоря.
- Я к тебе со всей душой! – тык.
-Добра тебе желал! – тык.
-А ты! - тык.
- А ты! Ты! Ты неблагодарный! Неблагодарный эксплуататор маленьких полезных фамильяров! –тык, тык, тык.

 Кошачьи когти и стоны не произвели на Игоря Владимировича никакого впечатления.  Целый день он гонял кота то туда, то сюда.
- Генерал нашёлся тут, строит он меня!  – бурчал Бармалей.
Молоток стучал, доски вставали на место, гвозди накрепко вбивались, петли переставали скрипеть, а ставни ещё и покрашены были.

Вечером  уставший, грязный, оголодавший и разочарованный Бармалей ковылял на кухню.
- Никакой двойной ласки! Никаких двойных порций! Никакого свободного времени! – бормотал он, протискиваясь в приокрытую дверь.

Четыре руки подхватили его, потискали, погладили, усадили на стул, поправили хвост, повязали салфетку  и  принялись расставлять мисочки, тарелочки, блюдечки и плошечки с едой. Глаза кота округлялись и округлялись, пока не стали круглыми, как блюдца.
- Не может быть! – прошептал он. – Мне это снится!

Кот потёр лапами глаза, но количество  мисочек, тарелочек, блюдечек и плошечек с едой не уменьшилось. Анфиса и Игорь присели рядом и подтаскивали ему то одно, то другое блюдо.
- Попробуй это! Очень вкусно! – нахваливала хозяйка салат с тунцом.
- Мясной пирог  великолепен, - Игорь подсовывал ему под нос очередную тарелку. – Замечательный у тебя фамильяр, Анфиса. С характером,  трудолюбивый.

Пересев за большой стол, ведьма и её мужчина приступили к ужину. Некоторое время на кухне стояла тишина, прерываемая звоном столовых приборов и урчаньем кота. Бармалей действительно был очень, очень голоден! 
- Это было невероятно! Просто фантастика! Шикардосный ужин! – провозгласил он, облизав все тарелки и скатываясь со стула на пол. Растянувшись на полу, он продолжил. – Какой же я умный и прозорливый! Какого хорошего хозяина я себе нашёл! В два раза больше еды! В двести двадцать два раза вкуснее еда! 

Игорь убирал со стола, Анфиса мыла посуду, по полу ползла божья коровка.
- Но и в два раза больше работы, -  подумав, приуныл Бармалей. – И это твой второй минус, Гарри!

Игорю Владимировичу было все равно, сколько минусов обнаружил в нем Бармалей. Он мешал Анфисе мыть посуду, обнимая её, отвлекал, целуя, шептал на ушко нежности. Наверно, не только нежности шептал, потому что Анфиса краснела, улыбалась и хихикала. А потом повисла на Игоре, бросив все дела.
- Эээ, ну не при мне же! – пятясь из кухни, пробормотал Бармалей. – Кхе. Я того…  кхе. Пошёл я. Спокойной ночи,типа.

Хозяева его не услышали. Прижавшись друг к другу, они самозабвенно целовались.