Цыганка на Петровке

     Прелестнее апреля только май. Лилия Петровна ощутила теплоту и нежность солнечного весеннего дня, сидя у окна за компьютером и выискивая рецепты пирога с корицей и минимальным количеством ингредиентов. Солнышко покатилось к западу, простреливая комнату в прорехи между роскошными кучевыми облаками, сдобными округлыми боками, лениво двигающимися на восток.
«Видимо, тепло уже пришло!» – с неким ликованием подумала женщина.

     Программа сегодняшнего дня почти выполнена:
     – обед готов: суп с чечевицей на курином бульоне; тефтели из говядины с рисом; рыба сибас, запечённая с сыром и луком; овощи ассорти (картофель, морковь, баклажан);
     – влажная уборка квартиры проведена по варианту: скорость плюс качество, хотя понятно, что при большой скорости никакого качества не бывает;
     – написан юмористический рассказ «Он пришёл» – про неотвратимого гостя времени под именем Склероз, почерпнутый из беседы с соседкой с пятого этажа. Всем известно, что всё, о чём вещали великие писатели, например, А.П. Чехов, взято ну прямо из самой жизни. Лилия Петровна баловалась написанием рассказиков и однажды даже вышла в финал какого-то конкурса, в котором зачем-то поучаствовала, а сюжеты рассказиков-то брала прямо вокруг себя;
     – закончена картина пастелью на наждачной бумаге: «Натюрморт с бананом и апельсином», банан и апельсин съедены, потому что они уже больше не могли ждать вдохновения художника. Банан и апельсин неделю ждали завершения шедевра и немного ушли от первоначальных красок, как, впрочем, и всё живое на земле, малость подвяли, пошли пятнышками и чуть-чуть скукожились, хотя вкус не пострадал;
     – извлечены из «хранилища» дамские сапоги из искусственной замши, высокие, закрывающие колена, вычищены и оживлены для использования;
     – шляпа и перчатки вместе с пальто перекочевали из шкафа, где отдыхали с прошлого года, в прихожую.
     Вот почти весь перечень программы дня, изложенный супер-кратко, потому что если изложить подробно, то станет понятно, откуда на мобильном телефоне обозначено 10 937 шагов Лилии Петровны. Осталось главное: посетить концерт любимого хора, билеты на который куплены месяц назад. Это программа вечера, завершающая такой плодотворный день.

     Почти одиннадцать тысяч шагов не прошли даром. Силы кончились, как физические, так и моральные. Лилия Петровна выпила кофе и прилегла на пять минут. Мысленно приговаривая: «Моё тело расслаблено, моё тело расслаблено, расслаблено… Мысли светлы и позитивны. Руки ноги наполняются новой живительной энергией», – она всхрапнула на таком крещендо, что аж хлопнула форточка.
      «Всё, мне пора выходить, – подумала Лилия, вытаращив глаза от неожиданных и внезапных звуков. – Почти всё выполнено. Муж придёт – поест, а я с сестрой буду наслаждаться многоголосием прекрасного мужского хора. Перед этим пройдусь по Москве. Хоть и живу в 20 минутах езды от Кремля, но всё же спальный район – не исторический центр. Всегда приятно пройтись!»

     Выстраивая текущую реку мыслей – от бытового к прекрасному, – Лилия Петровна облачилась в элегантное пальто, надела, не побоюсь этого слова ботфорты, немного поколебалась: надевать ли шляпу? – но, памятуя о том, что снег ещё лежит почти в сугробах, захватила её с собой (и правильно сделала).
     Знаменитая улица Петровка, Петровский Пассаж, Столешников переулок, Камергерский переулок – какие чудесные места, какие воспоминания студенческих лет! Лилия Петровна неторопливо шла по улице, натянув шляпу и придерживая её поля на ушах для тепла, и чтобы ветер не унёс её вместе с хозяйкой. Она наблюдала, как преображается центр города, как безжалостно коверкается его старинная архитектура, втискивая современные бизнес-центры Cartier, как когда-то милые места с городским шумом транспорта превратились в какофонию гремящих звуков уличных музыкантов. Уличные певцы и певицы облюбовали Кузнецкий мост и площадь перед ЦУМом, чтобы, внезапно заголосив, напугать пенсионера до инфаркта.
Будний день. Конец рабочего дня. Люди спешат домой. Лилия Петровна решила, что прогуляется по Столешникову переулку, добредёт до МХАТа, постоит около памятника Чехову и как раз будет пора идти на концерт на улицу Пушечную. Идущая навстречу молодая женщина в дорогой куртке, стильно причёсанная, красивая, с алыми губами, вдруг обратилась к ней:
– Простите, не подскажите, где торговый центр «Охотный ряд»?
– Не могу подсказать, – растерянно ответила Лилия Петровна, – но вы идёте в правильную сторону. Охотный ряд метро там, стало быть, и торговый центр рядом, – Лилия Петровна уже сделала шаг вперёд, как вдруг женщина тихим голом продолжила:
     – Вы будете очень счастливой! – она смотрела, улыбаясь, прямо в глаза Лилии Петровны. – Вы будете богаты и окружены любовью, теплом и счастьем! И все ваши дети будут богаты и счастливы, и будут очень вас любить! Только вокруг вас вьётся ЗАВИСТЬ. Много зависти... Вы проживёте до 90 лет.
     – Спасибо, конечно, – улыбнулась Лилия Петровна. Она хотела сказать, что у неё онкология, и она уже 3 года борется с ней, но не стала, пытаясь следовать дальше.
     – Все ваши близкие вам желают только хорошего, изобилие и богатство к вам придёт обязательно, и к детям вашим!
     – Спасибо, спасибо, – тараторила Лилия Петровна, пытаясь уйти.
     – Не сомневайтесь, так и будет! Хорошие вести? Верно?
     – Спасибо,– ещё раз промямлила Лилия Петровна, понимая, что надо «позолотить ручку». Она судорожно сунула руку в карман и вынула случайно оказавшуюся там бумажку в сто рублей. Обычно деньги всегда были в кошельке или на карте, а в кармане – никогда, но в этот раз, неведомо как, они оказались в кармане пальто, которое она не надевала с прошлой осени. Лилия Петровна протянула деньги даме.
     – Вы могли дать и 50 рублей! – сказала она тихо, – могли и ничего не давать!
     – Спасибо! Спасибо! Спасибо! – твердила Лилия Петровна и, коснувшись рукава куртки цыганки, быстро пошла по намеченному курсу, как будто отлепила от магнита свой увесистый железный бок.

     Решительный шаг вкупе с усиливающимся ветром вдруг преобразили окружающий мир. В поисках Столешникова переулка, затем Камергерского, Лилия Петровна всё шла и шла, и не узнавала ничего вокруг. Около метро Пушкинская она остановилась, пытаясь понять, куда идти дальше, чтобы попасть на концерт вовремя. Спустившись по Страстному бульвару и повернув направо, Лилия Петровна обнаружила себя у распахнутых ворот Высоко-Петровского мужского ставропигиального монастыря Русской православной церкви. Доносилось громкое пение хора вечерней службы.
– Войти-то можно? – громкий вопрос женщины вернул Лилию Петровну к жизни.
– Раз ворота нараспашку, значит, наверное, можно, – нерешительно прошептала она и направилась почти бегом, шаркая ботфортами друг о друга, боясь опоздать на концерт.

     Невероятные чувства витания в заоблачных высотах, точно таких, как дневные кучевые красоты перед окном лилиного дома. Как заблудшая овца у храма господня, крестным знамением вернувшаяся в лоно жизни, брела Лилия Петровна по Пушечной улице и перебирала в памяти множество давних случаев встречи с цыганками. Ей казалось, что это всё такое далёкое прошлое, что ничего подобного не бывает уже в нашем интернетовском веке. Предыдущие контакты с цыганской братией были ущербны, досадны и не приятны, но в этот день эта молодая женщина говорила только прекрасные слова, описывала лучезарные перспективы и только «Зависть» чуть-чуть омрачала рисунок будущего.
     ***
Концертный зал на Пушечной под названием «Бальный», небольшой, уютный с лепниной на потолке и концертным роялем слева от публики, воздействовал на человека как на гостя, пришедшего к друзьям на вечер отдохнуть. Музыка Бортнянского, Чеснокова, Рахманинова, Чайковского так встрепенули душу, что несколько капель выкатились из-под век Лилии Петровны, и она незаметно промокнула щёки. Шторы с фестонами под ламбрекенами закрывали окна. Лилия Петровна как будто услышала стук в окно, легкий двойной. Она отодвинула штору вбок и ей показалось, что за окном мелькнул силуэт цыганки.