Кто я такая?

Жена идет с мужем по улице. Всё тихо и мирно, как и полагается. Остановились около светофора. И вдруг она громко, чтобы полгорода слышало, сказала: «Если еще слово  скажешь, гад проклятый, я тебя укокошу»!
Муж отшатнулся. И вместе с ним в сторону отскочил другой мужчина, который рядом  стоял и со своей супругой разговаривал.
Перешли дорогу.  Муж спрашивает: «Ты что, рехнулась? Бригаду из психушки вызвать»?
А она, как ни в чем не бывало, сообщила, что сказала эту фразу не ему. А мужику, который рядом стоял.   «Понимаешь, - говорила она, - он своей жене что-то мерзкое говорил. Пилил ее, а она стояла и слушала, словно рабыня. Ну, я и не сдержалась. Будто на тебя накричала. Пусть поймет, что не все женщины рабыни. И она тоже пусть поймет».
Он на нее с интересом посмотрел. И подумал, что близких людей мы плохо знаем. Думаем, что знаем и понимаем. Но это не так.
Идут дальше. А он все думает и думает – про свою жену. Очень удивился ее выходке. Зашли в тихий двор, чтобы сократить дорогу. Звонок. Жена ответила. Голос ее стал предупредительным и немного робким. Ей что-то говорили, а она отвечала, что – да – согласна. Со всем согласна. И что тот, с кем она сейчас беседует, лучше ее в ситуации разбирается. И у него много опыта. И мудрости. Да, конечно, она поступит именно так, как ей сейчас говорят. И она бесконечно благодарна за совет. Затем какое-то время молчала – слушала трубку. И закончила разговор так: «Век живи, век – учись».  И поблагодарила ангельским голосом.
Муж поинтересовался, перед кем она так рассыпалась в благодарностях. И получил ответ, что перед начальником.
Идут дальше. Жена что-то шарит в телефоне. Нашла, позвонила своей старенькой матери. Строго сказала, что сегодня не придет. И прикрикнула: «Некогда мне. Итак голова кругом. Не надо, мама. Вот этого не надо. Еще раз повторяю, что приду. Освобожусь и приду».
Оставшуюся дорогу шли молча. Каждый думал о своем. Пришли к дочери. Поздоровались, вошли. Муж наблюдает за женой. Как будто в первый раз  видит. А про себя думает, что редко они весь день вместе проводили. И друг с другом общались.  Или я внимания не обращал?
С дочерью она сначала разговаривала нейтральным тоном. Затем перешла на назидательную интонацию. Чему-то ее поучила. Затем послышались нотки иронии, мол, какая ты все-таки глупая. То есть еще одна роль.
Зашли в комнату внучки. И жена вдруг засюсюкала тоненьким голоском: «Радость ты моя ненаглядная. Иди скорее к бабушке. Дай я тебя поцелую».
И, не слезая с этой интонации, «поехала» дальше. Спрашивала, что-то говорила. Что-то обещала: «Мы с тобой в хорошую погоду в зоопарк поедем».
Дочь заварила чай. За столом снова нейтральная интонация.  Никакой эмоциональной окраски. И разговор ни о чем. Посидели. Пошли домой.
На улице она набрала подругу, с которой знакома сто лет. И заговорила веселым бодрым голосом. Шутки и прибаутки. Переливы разных звуков.  Взлеты и падения тона. То быстро заговорит, то медленно, то задумчиво, то сочувственно. И внимательно слушала. И поддакивала охотно.
Не удержался и спросил: «А какая же ты настоящая? Настоящая какая»?
Помолчала и грустно ответила. Притворства в ее словах не чувствовалось. Сказала, что она и сама забыла себя. Какая настоящая? На работе одна. С дочерью другая. С матерью третья. А настоящая какая?  Может, душа опустела, высохла? Во время дождя она влажная. Солнышко светит – сухая. Ветерок дует – вроде волнуется.  Ничего своего не осталось. Может, и осталось, только поискать надо.