Сказка о Сартаке, тарханах и Чуме

   Лет 800 назад наш мир, как и ныне, страдал от пандемии, но только чумы и содрогался от войны, но только с монгольскими полчищами.

   В то время в наших краях процветал город Афкула. Он считался столицей северной провинции Вису Великой Волжской Булгарии.

   Город кассаба Афкула, что в переводе с арабского означает "Поворотная крепость", стоял на высоком берегу реки Обвы, где встречались северные и южные купцы, чтобы обмениваться товарами.

   Афкула находилась вдали от камских торговых путей и была расположена неподалёку от места, где сейчас разрослось село Рождественское Карагайского района.

   Город пострадал от чумы, что сопровождала войну и была пострашнее её.

   Моя сказка о том времени, о том городе, о том народе.
         
   Сказка
О югур-тарханах великих и свободных,
об их славном правителе Сартаке
и многоликой гидре - Чуме

Ой вы гой еси, добры молодцы,
Добры молодцы да девки красные,
Девки красные да простой народ!
Вы послушайте песнь былинную,
Песнь былинную в сказку сложенную!

Было это давным-давно,
Так давно, что и не помнит никто.
Ни дед, ни дед деда,
Ни предки деда того деда.
Всё это присказка, сказка впереди.

               *

Как нагрянул ворог на земли Булгарские,
Земли Булгарские, прикамские.
Тому ворогу нипочём
Ни стены высокие, ни рвы глубокие,
Ни реки буйные, ни пустыни безлюдные.
Тому ворогу не страшны
Ни стрелы острые, ни мечи булатные,
Ни конница лихая, ни ватага боевая.
Тот ворог не щадит
Ни старого, ни малого
Ни бедного, ни богатого,
Ни человека знатного рода,
Ни красавца, ни урода.

То Чума по земле расстилается,
По земле расстилается, извивается,
Многоликой гидрой изгибается.
Смело в селища и грады она вползает,
В грады вползает
Небесное войско себе набирает.

И не знает никто,
Как от этой напасти избавиться,
От беды избавиться,
Бегут все от неё, все спасаются.
И не знает никто,
Как это чудище победить,
Как эту силищу победить,
Народ из полона освободить.

И только Сартак, булгарский бей, знает.
Сартак знает, как  беду отвести,
Сартак знает, как Чуму извести.
Знает Сартак и как силы сберечь,
Знает Сартак,  как родных уберечь.

Вот призвал он к себе тарханов местных,
Тарханов местных,
Своей хитростью известных.
Вот призвал и вождей племён,
Племён из дальних селищ и окрестных.
Вышел к народу
Правитель их славный, сединою убелённый,
Сединою убелённый, войнами опалённый.
Вышел и говорит таковы слова:

«Вы послушайте старого меня.
Правлю северной столицей уже 30 лет.
Пережили с вами вместе мы немало бед.
Жили в мире мы одной семьёй,
Связаны рекою Обвой мы одной судьбой.
Перед силой иноземной мы слабы,
Тут останемся, поляжем  до зимы.
По притокам Обвы-речки разбредитесь,
И в медвежьих углах затаитесь.
Мы ж с тарханами останемся тут стоять,
Чтобы было время спрятаться вам, убежать.
Могучий Салтык ваш тыл защитит,
От лиха чумного вас оградит.
Агай и Зюкай встанут потом,
Если вражина пройдёт тут пешком.
Косим и Козым с юга пусть ждут.
Чумным караванам пройти не дадут.
Садиль и Кемаль к устью спешите,
Речным караванам проход заградите.
Мы ж с Саттаром никуда не пойдём,
Чуму победим или сами умрём.
Если всё же так случится, одолеет вас Чума,
Всё семейство со двором и себя сожги до тла»

Как беды этой люди испугались,
Испугались, за день собрались.
Ушли  вверх по Обве-реке,
По Обве-реке, реке-кормилице.
Ушли прочь от торговых путей,
От торговых путей, от чумных людей,
Ушли прочь от гостей непрошенных,
Гостей непрошенных,
Чумой к городу заброшенных.

И как укрылись люди в лесах таёжных,
В лесах таёжных, нехоженых,
Так и настал черёд тарханам биться,
С черной гидрой сразиться,
За народ заступиться.

А Чума  та с купцами по реке  движется,
К городу движется, в предвкушении пиршества.
Вот ближе и ближе она к городу подходит,
К городу подходит, народ неукрывшийся изводит.

Тут встала на реке пред Чумой преграда сложная,
Из старых барок сложенная,
Из старых барок сложенная, соснами обложенная.

Это тарханы: Кемаль и Садиль
Обернулись медведями бурыми,
Медведями бурыми, угрюмыми.
Стали с берега  валить сосны ветвистые,
Сосны ветвистые, смолянистые.

Но Чума далеко обошла заслоны речные,
Заслоны речные, дозоры ночные.
К граду двинулась караванами пешими,
Караванами пешими,
Чумным товаром обвешанными.

Да только наткнулась на дозоры другие,
Дозоры другие, деревни пустые,
Деревни пустые, ловушки лесные.

То Косим и Козым
Обернулись волками серыми,
Волками серыми, матёрыми.
Загнали караваны чумные
В трясины зыбучие,
Непролазные, вонючие,
Заваленные ёлками колючими.

Тогда решила Нечисть к граду зайти с севера.
Нашептала она вогулам о злате-серебре,
О злате-серебре, о капищах брошенных,
Лишь пеплом слегка припорошенных.
О, как нужно вогулам  серебро для кострищ жертвенных,
Кострищ жертвенных,
Для идолищ вьюгами обветренных!

Но тут в  стойбище вороны налетели,
Вороны налетели,
На головы идолищам  тучами сели.
Стали глаза истуканам клевать,
Глаза клевать, беду вогулам накаркивать.

Это Зюкай и Агай
Обернулись воронами чёрными,
Воронами чёрными, огромными.
Принялись по вороньему кричать,
Туманом путь вогулам устилать.

Заплутали вогулы, ушли не в ту сторону,
Не в ту сторону, а к морю студёному.

Гидра многоликая рассердилась,
Рассердилась, не на шутку взъярилась.
Крысиным народом Гидра в город вползает.
Вползает, не знает, что  правитель скрывает.

Поднимается Чума на хвосте змеином,
Глядит во все стороны  головами крысиными.
Смотрит кругом, а вокруг никого,
Только ветер и пепел,
Пепел и ветер, что гоняет его.

Затоплены норы, огонь полыхнул.
Так Сартак бей Чуму обманул.

Так растворились люди в лесах,
Так стали жить в разных местах.
А то что их дети жили потом,
Узнаем из карты наших времён.
Деревни и речки, что в Обву впадают,
О смелых тарханах напоминают.
Хоть город спасённый канул в века,
Защитников храбрых есть имена.