А была ли любовь?

       

                Уже не поправить того, что случилось,
                Я сам по себе, ты сама по себе
                (слова из песни)               
               
 Дул холодный порывистый ветер. Рваные хлопья облаков заслоняли солнце. Временами оно ненадолго появлялось в разрывах и тут же исчезало. Был день поминовения усопших – Радоница.
Сергею, жившему здесь недавно, на местном кладбище поминать было некого. Все близкие ему люди были похоронены в родном селе, в ста километрах отсюда, там, где он родился и жил до поступления в военное училище. Несмотря на неласковую погоду, завёл свои «Жигули» и уже через полтора часа подъехал к родным местам. Необъяснимая печаль и какая-то тишина сошла на душу, тишина горестных дум и воспоминаний об ушедших. Прилегающая к сельскому кладбищу территория была плотно заставлена легковыми автомобилями. У входа толпились мужики, отворачиваясь от пронизывающего ветра. Когда Сергей проходил мимо них, его окликнули.
 - О-о! Кого я вижу? Сергей,  что ж ты  не здороваешься? В мужичонке затрапезного вида, похожего на бомжа, стоявшего в компании себе подобных, Сергей с трудом узнал своего бывшего одноклассника. Поздоровался со всеми.
- Вы что же у ворот стоите, не идёте к могилам?
- Да вот ждём, когда старухи позовут поминать, с чарочкой.
 К Сергею потянулся с рукопожатием незнакомый ему мужчина, выше среднего роста, сутулый, с рыжей бородёнкой.
- Здорово, соперник! Будем знакомы, Шурик. Много слышал о тебе от моей Надьки.
На его голове красовалась кроличья, видавшая виды, шапка. Болталась, словно старое воронье гнездо, упавшее с дерева. Демисезонное пальто, непонятного от грязи цвета, местами было изъедено молью до дыр. Сергей после рукопожатия брезгливо-презрительно осмотрел незнакомца.
- Ладно, ребята, извините. Пойду, навещу могилы родных.
На кладбище было очень многолюдно, несмотря на плохую погоду.
- Серёжа! Се –рё –жа!
Он повернулся. Недалеко от тропинки, в оградке у могилы стояла пожилая женщина с девочкой лет пяти.
- Вы ко мне обращаетесь?
- Серёжа! Неужели ты меня не узнал?
Только по голосу Сергей узнал Надю. Да, именно её, Надю из далёкого детства и юности, похоронившую их любовь. Некоторое время он стоял как загипнотизированный. Смотрел на женщину и не мог поверить, что это она, та самая Надюшка – хохотушка. Не ожидал он этой встречи, да и не хотел, по совести сказать. Защемило сердце, в голове как будто молоточки застучали. Медленно подошёл к оградке.
- Здравствуй! Что, не ожидал меня когда-нибудь встретить? Мы вот приехали из Казахстана, тридцать лет там прожили.
- Здравствуй, - нерешительно и очень тихо вымолвил Сергей, рассматривая Надю.
Она была одета в старую поношенную болоньевую куртку с грязными маслянистыми пятнами. На голове небрежно повязан серый платок. На ногах резиновые калоши, один из них – рваный. Надя поймала на себе изучающий взгляд.
- А это моя внучка, Дашенька.
Сергей достал  из пакета горсть конфет, угостил девочку. Она их ухватила грязными ручонками. Наряд внучки не очень отличался от бабушкиного. Грязная, затёртая курточка и длинное платье – «на вырост» - очень мятое, с неровной полой. Личико испачкано конфетами. Сергей молчал, не знал о чём говорить. Все прошедшие годы он помнил Надю такой, какой она была в далёкой юности, тридцать лет назад, но представить такой – ни за что.
- Ты что так растерялся? Сергей, ты действительно не узнал меня?..
- Я узнал тебя только по голосу, а подойдя ближе, по глазам, - и замолчал.
- Ты не хочешь говорить, забыл всё, что было между нами. Не можешь простить обиду?..
Сергей всё так же смотрел на Надю, его взгляд был холодным, безразличным. Он предполагал, что когда-нибудь эта встреча произойдёт, хотел сказать многое. А встретил, и говорить, как оказалось, не о чем. Глаза Нади, до боли родные когда-то, теперь были чужими. Тяжело вздохнул.
- Плохо ты меня знала, Надя. Я не из тех людей, которые забывают прошлое. Но если говорить об обиде, то это была не она. Ты меня просто предала.
- Эх, Сергей. Не было ума в молодые годы. Мать не послушала, дурра. Вот и наказала сама себя. Прости меня, ради Бога прости. Не осуждай, - голос её был дрожащим от скрываемых слёз.
- Ну а если говорить о любви, то здесь тебе нужно хорошо подумать и спросить у себя: « А была ли любовь?».
- А ты, Сергей, хорошо выглядишь, мало изменился. Возвратить бы всё назад. Ты бы согласился?
- К сожалению, поздно теперь оплакивать ушедшие чувства. У каждого из нас своя дорога. Пусть будет всё так, как есть. Невозможно ступить в одну и ту же воду в реке два раза. Бог нам судья, Надя. Извини, я пойду, мне пора. Прощай. 
Надя смотрела вслед уходящему Сергею. Любовалась его стройной походкой, военной выправкой. Затем наклонилась к памятнику матери и разрыдалась.
Под впечатлением от встреч, Сергей пробыл на кладбище больше времени, чем хотел. Всё было неожиданным, словно во сне. Кто-то предлагал ему выпить, другие признали за родственника. Выехав из родного села, свернул в берёзовый колок, знакомый с детства. Побродил по округе. Было зябко, промозглый ветер забирался под одежду. Уютно почувствовал себя лишь в машине, откинув спинку сиденья, прилёг. Нахлынули воспоминания далёкой юности. Прошлое словно взяло его за руку, и повело в обратный путь. Он листал в душе горькие страницы ожившей памяти…
Надю знал с самого раннего детства. Она жила по соседству с его тёткой, куда Сергей приезжал в гости с родителями. Часто тётка потешалась над ним, когда приходила её подруга и соседка Настя с маленькой дочуркой Надей.
- Смотри, Настя, чем не жених и невеста Серёжка и Надюшка? Вот вырастите и мы вас поженим.
Малыши не противились таким предложениям, продолжали играть. Серёжка улыбался, не понимая значения сказанных слов, шустрая Надюшка смеялась во весь рот. Когда подросли, Сергей не позволял такие шутки – обижался и стеснялся. А вот на улице их по-прежнему дразнили женихом и невестой. Зимой много времени проводили на снежных горках, а летом – на пруду. Однажды, в десятом классе, после фильма в клубе возвращались с Надей домой. Ночь была тёмная, небо – сплошная россыпь звёзд.
- Надя, ты посмотри какое прекрасное алмазное небо, таящее вечные загадки. Сергей обнял её и поцеловал, впервые в своей жизни. Лицо Нади зарделось в смущении, она прижалась к Сергею, уткнувшись холодным носиком ему в шею. Расставаясь, Сергей пошутил:
- Со мной по соседству живёт девчонка, зовут её Надя. Ты её знаешь. Передай ей, пожалуйста, что я её люблю, самому признаться смелости не хватает. Договорились?
- Хорошо. Как увижу, обязательно передам, - и рассмеялась.
 Их юношеской дружбе завидовали сверстники. Всегда и везде они были вместе. Частенько вдвоём хохотали над пьяным соседом дядей Ваней, когда тот брёл с работы, раскачиваясь из стороны в сторону. Сергей помогал Наде носить воду, а вечерами катал свою невесту на велосипеде. Секреты у них были общими. Быстро прошло беззаботное детство. У Сергея была мечта – стать военным. И она сбылась. Сдав успешно экзамены, он стал курсантом военного училища связи. Домой сообщил о своей радости. Вскоре получил телеграмму от Нади: «Поздравляем. Все рады за тебя. Обнимаю. Целую. Твоя Надя». Сергей был безгранично счастлив.
Учёба давалась легко. В свободное время строчил письма Наде, родным и землякам. Первые полгода сильно скучал. Иногда такая тоска одолевала, так хотелось увидеть родных, ну хотя бы одним глазком взглянуть. И вот долгожданный отпуск. Тётка встречала Сергея на вокзале и тут же порадовала:
- Завтра Надя должна приехать.
На следующий день Сергей поджидал Надю на вокзале. Его внешний вид привлекал внимание окружающих. Чётко подогнанная форма была ему к лицу. Показался локомотив, он смотрел на проходящие вагоны.
- Сер-гей! Я здесь, - закричала она.
Как только поезд остановился, Сергей подбежал к тамбуру вагона. За прошедшие полгода Надя очень похорошела. Румянец прилил к её щекам. Наивно – детская улыбка играла на её припухлых губах. Карие глаза с поволокой ну просто сияли. Сергей обнимал её так сильно, что темнело в глазах, сердце переполняли радость, молодость, любовь.
- Серёжа! Отпусти же ты меня, раздавишь и домой не доеду. Как ты повзрослел! - Надя, я сильно соскучился, спасибо тебе за письма.
Дядя, приехавший встречать племянницу, стоял в сторонке, не мешал их бурной встрече.
Отпуск пролетел незаметно, словно один день. Уезжая в училище, Сергей попросил прощения у родителей: дома переночевал только одну ночь, всё время провёл в деревне у тётки, рядом с Надей.
- Батя, мамуля! Ну не обижайтесь на меня. Простите, летом погощу дольше.  Отец промолчал. У матери непроизвольно, а может быть, от обиды, потекли слёзы.
На втором курсе Сергея назначили заместителем командира взвода. Времени свободного почти не оставалось. Со многими адресатами пришлось расстаться, к сожалению, навсегда.
Телеграмма была, как гром среди ясного неба. Сергею не верилось, что он потерял самого дорогого человека – отца. Он стоял у свежей могилы, состояние было такое, словно что – то оторвалось у него в груди. На следующий после похорон день приехала Надя, чтобы поддержать его в трудную минуту. Вместе поехали в деревню. Дом тётки был на замке, но ключ лежал в условленном месте. На столе Сергей обнаружил записку: « Сынок, не скучай без меня. Буду утром. Целую». Сергей совсем упал духом, ведь завтра нужно ехать в училище. О многом хотелось поговорить с тёткой, но, увы. Надя хотела развеселить Сергея. Включила проигрыватель, но он резко его выключил.
 - Надя! Мне не до музыки, как ты не понимаешь этого? У меня умер отец, - со злом в голосе сказал он.
- Успокойся. Не делай из этого трагедии. И не кричи на меня.
Сергей укоризненно посмотрел на Надю и промолчал. Он не спал уже четыре ночи подряд. Всегда ясные голубые глаза его были воспалены от недосыпания и слёз, веки налились тяжестью. Он прилёг на диван и мгновенно уснул. Надя сидела рядом. Ею овладел жуткий страх. Сергей проснулся с трудом, Надя тормошила его.
 - Серёжа, проснись. Слышишь? Мне одной страшно.
 Сергей обнял Надю. В ответ она целовала его в губы, щёки, шею с какой-то яростью. Соскочила с дивана, погасила свет. С улицы проникал широкой полосой лунный свет, освещая половину дивана. Надя сняла кофту, юбку и, взяв с кровати подушку и одеяло, легла рядышком.
- Серёжа! Я люблю тебя. Слышишь? Люб-лю. И хочу стать женщиной. Хочу! Хочу быть с тобой всегда.
Сергей плохо соображал, что происходит.
- Надюша, успокойся. Мы обязательно будем вместе, не сомневайся. Сейчас не время.
- Нет, я хочу сейчас, чтобы облегчить твою душевную боль, страдания. Стать женой с этого печального дня.
- Надя, мне не до этого. Не обижайся, что о нас скажут родители. Успокойся. Надя как-то сникла, отодвинулась от Сергея и зарыдала. Резко соскочила с дивана и быстро стала одеваться.
- Ты просто меня разлюбил. Наверное, нашёл там себе невесту и писать стал реже. Да и в письмах сквозит холодок, не то, что на первом курсе.
 - Надя, прекрати говорить глупости, они неуместны.
- Не любишь ты меня. Понял? – быстро пошла к двери.
Сергей соскочил с дивана и направился следом.
 - Надя! Остановись! Опомнись! Прошу тебя. Про–шу…..
Закрылась дверь. Сергей услышал, как резко хлопнула калитка во дворе. Вышел на улицу. Ночь была светлая. Сияла полная луна, искрился снег. Деревня спала. Вошёл в дом, ему захотелось выпить. Достал из комода бутылку, налил полный стакан и выпил как воду.
- Прости меня, батя! Сел к столу, не снимая шинели и, склонившись на руки, незаметно для себя уснул.
- Серёжа! Сынок, ты что ж спишь за столом? А где Надя? Что произошло? Сергей вздрогнул, поднял голову. В комнате уже было светло. Рассеянным, измученным взглядом смотрел на тётку. Она насела с расспросами и добилась своего. Сергей рассказал ей всё – человеку, с которым всегда делился самым сокровенным.
- Серёжа, ты сходи к Наде. Прости её каприз, ты же мужчина.
- Хорошо, - ответил Сергей, качая головой в знак согласия. Он медленно направился к дому Нади, но в дом зайти не успел – на крыльцо вышла её мать, в шали, наброшенной на скорую руку.
- А Нади нет дома. Вы что, поссорились, Сергей?
- Тёть Настя, во-первых, здравствуйте. Новый день над землёй встал.
- Здравствуй, Серёженька, извини меня, - смутилась она.
- А как же Надя прошла по свежему снегу, не оставив следа? У неё за ночь крылья выросли? Это она попросила сказать вам, что её нет дома?
 Сергей внимательно, изучающе смотрел на тётю Настю, слегка улыбаясь. В ответ мать Нади развела руками. Он повернулся и так же медленно пошёл обратно. Уезжая из деревни Сергей, пересилив себя, снова направился к Наде, но увидеть её не удалось. Мать Нади, встретив его у калитки, хотела что-то сказать, но заплакала.
- Тёть Настя, разрешите проститься. Я сегодня, вернее сейчас, уезжаю. До свидания.
Сергей заметил, как шелохнулась штора в окне. Он покачал головой и помахал рукой. Прощаясь с тёткой, Сергей поделился:
- Ты знаешь, у меня такое предчувствие, что мы расстались с Надькой навсегда. Береги себя. Ты мне самый родной человек после отца.
Напряжённая работа не давала расслабиться. Шла усиленная подготовка к экзаменам, не за горами были офицерские погоны. Сергей не забывал Надю. Три письма, отправленные им, остались без ответа. Да и любимая тётка последние два месяца загадочно молчала. Сдав с отличием экзамены, Сергей получил лейтенантские погоны, но радости не было: не мог предстать перед отцом офицером. Стоял знойный летний денёк, когда он ступил на перрон родного вокзала. Солнце указывало полдень. Мать, как всегда, оросила его грудь слезами.
- Радоваться надо, мама, а ты плачешь, - улыбался Сергей, чтобы поддержать мать.
- Чему, сынок, радоваться? Беда одна не ходит. Как подло поступила Надя.
 - Что она сделала?
- Так ты что, ничего не знаешь, сынок?
- Нет. Она после похорон отца не писала мне писем.
- Месяц назад она вышла замуж за киномеханика и уехала с ним жить в Казахстан к его родителям.
Улыбка сошла с лица Сергея, он ещё не мог осмыслить всей полноты сказанных матерью слов. Что-то заныло в груди, к горлу подступил ком.
- Ты что молчишь, сынок? - смотрела с сожалением на него мать.
- Слушаю тебя, мама, и соображаю.
 Вечером Сергей поехал в деревню. Он сравнивал себя с покинутым щенком, с которым поиграли ради утехи и бросили. Тётка ни о чём не расспрашивала его. Она видела, как нелегко ему управляться со своей душевной болью. Старалась отвлечь племянника: шутила, рассказывала деревенские новости.
- Сынок, не переживай. У тебя ведь вся жизнь впереди. Ты же сильный, правда?
- Физически да, а душевно ослаб, тёть Оля. Гадко, когда тебя предают.
- Людей, сынок, обкатывает жизнь. Время вылечит и подведёт итог, кто выиграл, а кто проиграл. Всему свой срок нужен…..
 - А тебя вылечило время после смерти дяди Васи? Сколько поклонников было, а ты вот одна живёшь.
- У меня совсем другое. Таких,  как Василий, время возвышает. Ну, а поклонников, таких как он, не было, ведь в жизни Сергей, всё познаётся в сравнении.
 Горница утопала в сумерках угасающего дня. Сергей, опрокинув пару рюмочек, сидел с тёткой за столом. Она пыталась спеть. Но не получилось. Хлопнула калитка. Мимо окна прошла соседка, мать Нади. Тихо постучала в дверь. Нерешительно переступила через порог, посмотрев на Сергея, заплакала.
 - С приездом, Сергей. Прости меня, соврала я тогда тебе. Дома она была, сучка. Про-сти-и.
- Жизнь и Господь простят нас, тётя Настя. Вы не виноваты, ну а Надю не оскорбляйте - она Ваша дочь.
 Сергей встал из-за стола и быстрым шагом направился к выходу. Побродил по округе. Для себя он окончательно решил, что с этой минуты началась для него новая страница жизни, и без неё, Нади. Было уже за полночь, когда он возвратился. Осторожно, чтобы не разбудить тётку, попытался пройти через зал, но услышал её голос:
- Не осторожничай, сынок, я не сплю. Жду тебя.
Он подошёл к её кровати, присел рядом. Тётка обняла Сергея и заплакала. Ему было не по себе, крепился изо всех сил, чтобы не показать свою слабость и не причинить страдания тётке. Он гладил её по голове.
- Ну, всё, всё, успокойся. Самое страшное уже позади. Может, это и к лучшему, что сейчас произошло. Время рассудит нас, кто прав, кто виноват. Ты же часто поёшь песню: «Так уж бывает, Так уж выходит Кто-то теряет, кто-то находит». Так что мы с тобой, дорогой мой человек, может, ничего и не потеряли. Скорее всего - обрели.  Правда, Серёжа? Но ведь вы любили друг друга, или нет, не было любви?
- Была, наверное, хорошая детская дружба, которая не переросла в любовь. И вообще, налей нам обоим по маленькой и давай споём на два голоса твою любимую, как вы прекрасно пели её с батей. А я всегда в сторонке подпевал.