Аля Нулина. Жизнь в одной русской усадьбе в2003-6г

Аля Нулина

Жизнь в одной русской усадьбе

Новая русская сказка

Москва 2006 год

Аннотация
У всех есть заветные мечты. Почти каждый городской житель мечтает избавиться от работы, от суеты города, от пробок на дорогах, от духоты и грязного городского воздуха. Но мало кому (да просто единицам) это удалось, хотя тенденция наметилась. Среди этих избранных моя героиня. Она не только выбралась из Москвы на зеленые просторы, но и построила свой мир — необычную ферму в старинной полуразрушенной усадьбе. А в результате оказалось, что... получилось высокоэффективное коммерческое предприятие и, одновременно, хорошо налаженный бизнес в сфере развлечений. Не забывайте: и сказку можно сделать былью... было бы желание.


Январь-февраль

Прошлым летом мне приснилась моя ферма. Природа, чистый воздух (не отравленный вредными выхлопами), животные, теплые носы, большие влажные глаза... Нет городской духоты и суеты, нет машин и глухих столичных пробок, нет хмурых и неприветливых лиц, нет вокзальных бомжей и грязных попрошаек… Полгода после этого я мучилась и гнала такие сны прочь, на задворки сознания. А потом сдалась и села разрабатывать проект моей фермы.
Надо сказать, что муж смотрит на мои «прихоти» с неизменным терпением. Дети выросли, у них своя жизнь. Пришло ощущение никому-ненужности, слово «старость» начало мелькать на горизонте сознания. Так что хватит ходить на надоевшую работу в офис и выполнять чужие прихоти и капризы, исполнять непонятные приказы, реализовывать чужие планы. Пора реализовывать свои мечты!

В первую очередь — земля. Недалеко-неблизко, но, как минимум, гектар-два, а лучше три и больше, чтобы все поместилось. Сказано-сделано. Просмотрела объявления в «Из рук в руки», прошерстила Интернет — есть несколько объявлений о продажах ферм. Съездила, посмотрела по одному из них. Два коровника. Толстые кирпичные стены, окна выбиты, стропила гнилые, крышу надо менять. Даже из-под снега чувствуется стойкий запах навоза (вообще-то я не против запаха навоза, но не в таком количестве). Территория маленькая — не развернешься. Ни одного деревца. Всё, как на ладони. Нет, не пойдет.
Посмотрела второе предложение — действующее молочное производство. Всего-то 300 тысяч долларов. И всё очень вкусное. Марка уже хорошо известна у окрестных жителей. ...Но это реализована чья-то чужая мечта. Опять не то.

А вот объявление о продаже кроликовой фермы — даже не поеду смотреть. Наверняка, это мелко для исполнения моей мечты...
Вдруг в газете «Из рук в руки» встретилось объявление о продаже старинной усадьбы с двухсотлетними липами, с действующей конюшней и барским домом, требующим ремонта (читай — под снос). Правда, от Москвы далековато (200 км по Ленинградскому шоссе), но и деньги небольшие. Стоит ли смотреть?..
Ночью снится сон. Едем, наша машина сворачивает с основного шоссе и, немного погодя, налево поворот к какой-то усадьбе. Подъездная дорога скоро привела к остаткам столбов от старых барских ворот и вправо-влево намеки на забор (кое-где из-под снега видны остатки фундамента). Проехали «ворота», едем по аллее. Справа и слева, на равном расстоянии друг от друга, те самые двухсотлетние липы из объявления, больше обхвата в диаметре, высоченные (представьте, какой будет запах в цветение!). И ни одного пропуска! Все на месте, как в строю! Это тебе не одна-две худеньких липы, которые обычно оказываются на месте «двухсотлетних» из заманчивой рекламы. Это же была Настоящая Липовая Аллея (кстати, мечта моего мужа), ведущая к старому барскому дому, который виднеется в неясном свете в конце аллеи. Подъезжаем к дому. Круглая площадка перед облупленными колоннами крыльца. В центре площадки, наверное, раньше (два века назад) была клумба со статуей какой-нибудь Офелии без рук. Дом обшарпан - входить страшно, не провалиться бы, двухэтажный. Окна - высокие (выбиты), двери (вернее, проемы для дверей) тоже высокие, просто огромные по сравнению с современными. Входить не стали. Обходим дом и видим сбоку, в стороне, длинное строение (по-видимому, в свое время это были службы), одноэтажное, окна целы — помещение явно в порядке, используется. За этим строением «ранчовым» забором (таких в Америке много — 2-З горизонтальных жердины между деревянными столбами, под белой краской) разделены ровные площадки, как будто для выгула животных или дрессировки лошадей. На одной из площадок видны лошади. Настоящие, живые, из ноздрей пар идет, наслаждаются не очень морозным (слегка ниже нуля) воздухом... На территории усадьбы (пока непонятно, где, собственно, ее границы) перемежались лесистые участки (в основном в передней части, перед домом) с полянами и служебными территориями (в основном за домом, в задней части). В одном месте под снегом угадывались очертания бывшего пруда, сейчас превратившегося в заросшую свалку... Восторг! Дух от радости захватило! Есть, где развернуться!
Наконец, моя виртуальная мечта из того, летнего, сна начала приобретать конкретные формы, можно было бы уже и свое объявление составить: «Куплю заброшенную усадьбу с настоящей липовой (или, на крайний случай, дубовой) аллеей, службами, заросшим прудом. Менее 4 га и интим не предлагать».
 
Проснулась и пересказала сон мужу. Хмыкнул, мол, намечтала себе невесть чего, так в жизни не бывает, спустись с небес на землю.
Конечно же, пришлось ехать по тому объявлению, которое вызвало из дремавшего подсознания этот сон. Созвонились, приезжаем на место.
Ну, с забором-то я точно во сне угадала. Только над остатками фундамента из-под снега виднелась страшная ржавая провисшая сетка «рабица». Въезд в реальную усадьбу,  действительно, не с главного шоссе (слава богу), но подальше от съезда с трассы, чем  привиделось, и поворот не налево, а направо.
И аллея есть! И липы в обхват, но есть пропуски в стройных рядах (и это уже не восполнить). Дом без окон и также страшно в него входить. И службы сзади, но не одно строение, а два, симметрично (как и полагается в усадьбе, построенной по русской традиции).
Да и очертания пруда (со свалкой и зарослями), в конце концов, обнаружились в снегу. И лошади гуляют. И лесок (хоть и запущенный, с рваным подлеском, местами непроходимым), и полянки (или это огороды? — под снегом не видно). Ощущается простор, места явно достаточно. Вокруг красота! Тишина! Леса и поляны вокруг усадьбы обещают летом превосходные виды.
В общем, как раз то, что надо! Сомнений нет - БЕРЕМ!
 
Друзья-знакомые повертели пальцем у виска. Мол, совсем, что ли? 200 км, неблагоустроенно всё, как управляться со всем этим из Москвы-то будете? Невдомек им, что прощай офис - здравствуй природа, чистый воздух и мечта!
Март
Оформили документы. Конюшню, трех лошадей и двух местных женщин, которые за ними ухаживали естественно, сохранили. Даже зарплату им стали платить деньгами, а не обещаниями (да и большая ли это зарплата — так, москвичкам на завтраки).
Так. Теперь пора бы составить план на ближайшее лето — высокий сезон для стройки и других работ в любой усадьбе.
Муж сразу определил свои приоритеты: дом, парк, аллея, пруд, подъездная дорога, ворота. В общем, все то, что составляет переднюю часть усадьбы. Мне достались службы и все, что сзади, за домом. Т.е., собственно, Моя Любимая Ферма — моя мечта.

Позвали строителей обследовать дом: снос или ремонт, реконструкция?
Это важно — более половины очарования этого места именно в наличии старинного дома. Такой не построишь. Начнешь строить, и получится как на Рублевке — много крыш, башенки, разномастные окна, худые колонны - замашка на показ богатства, но духа старины никогда уже не будет.
Одни строители приехали из Москвы, походили, поцокали языками, покачали головами. Они больше были озабочены «исследованием» глубины наших карманов, чем обследованием состояния фундамента, стен и перекрытий. Буркнули что-то про «от ХХХ тысяч до ХХХХ тысяч долларов» и уехали. Мы даже не поняли: столько будет стоить снос или ремонт???

Позвали других. Эти были активнее, излазали всё вдоль и поперек, руками размахивали: здесь «отрежем», тут пристроим... Мы поняли: из старинного дома получится очередная «рублевка». «Спасибо, мы подумаем, до свидания», - и проводили восвояси.
Прибыли следующие: на Мерседесе (хотя и не последней модели), кожаные плащи на меху «в пол», зеркальный блеск на ботинках (это в наш-то дом в них ходить?), высокие такие два красавца откуда-то из Прибалтики (одного даже звали Валдис). Эти больше молчали, слушали. На все вопросы отвечали одинаково: посчитаем — сообщим. Больше мы о них ничего не слышали…
Отчаявшись, позвали инженера местной строительной фирмы из небольшого соседнего городка.

Мне сразу понравилась его деловитость и хозяйственность. Приехал на Жигулях «шестерке» с рулеткой и блокнотом (новеньким и чистым — всё туда что-то записывал).
Взял с собой и прораба. Представились. Михалыч и Петрович. По-простому. Пошли обследовать фронт работ.
- Слышь, Петрович, что-то мне этот угол фундамента не нравится. Подмокал, наверное?
- Ничего, Михалыч, и похуже видывали. Откопаем весной, посмотрим: дренажик работает или подновить надо-ть? А, может, гидроизоляцию надо сделать по новой, чтоб еще сто-двести лет продержался. Домик-то знатный, теперь так не строят.
Рассказывали, граф какой-то перед революцией его в карты выиграл, потом не знал, что с ним делать. Приказал лошадей в усадьбе держать, холить и лелеять. А сам не приезжал сюда почти, хотя дом стоял в полной боевой готовности. Потом санаторий ВЦСПС здесь был до перестройки, по бесплатной путевке деятели разные ездили. Затем частник какой-то из Москвы его выкупил, когда разрешили. Да, деньги, видать, все потерял, не видел его никто здесь. Дом по рукам ходил... Вот и разворовали всё за эти годы.

Действительно, догадаться, что здесь когда-то был санаторий невозможно. Ничего не осталось, только кучи мусора, обвалившаяся штукатурка, дырки в потолках, следы от костра на полу...
И так, неспешно, под разговор, облазали весь дом, сверху донизу, всё на карандашик взяли, в блокнотик записали, и свои выводы, и наши мысли о том, что нам хотелось бы получить в результате. Загорелись мужики, стали свои идеи подкидывать. Да такие, что дух захватывало. Я только восклицала: «А что,  это возможно?». «А почему ж нет?» - отвечали.
Расстались на том, что они всё «обкумекают», с мастерами своими поговорят и представят нам эскиз проекта. А я не думала даже, что они слова-то такие знают...

Приезжаем через неделю на смотрины «проекта».
Пока они прорабатывали свои предложения, похоже, что несколько раз сюда наведывались — посмотреть, уточнить — уже без нас. Благо, дверей-то нет, заходи — не хочу. Мелом какие-то значки непонятные на стенах нарисовали. Видно, что мужики плотно готовились, не абы как!
Слушать их было любо-дорого. С чисто провинциальной неспешностью, чинно так, стали они рассказывать про большую залу (бывший бальный зал, а при санатории, небось, столовая была) на первом этаже, там же — гостиная, библиотека, кабинет, кухни-кладовые. Спальни (каждая со своей ванной комнатой) — на втором. Какую где лепнину можно восстановить, чтобы старину напоминало. Где паркет на полу, а где практичнее плитка (все-таки не восемнадцатый век на дворе). Какие окна-ставни придумали и двери дубовые. Как безопасность дома обеспечить (от воров и пожара). Как воду, канализацию, газ и электричество восстановить. И вдруг про телефон, Интернет брякнули — мол, и это возможно...

Мы только рты раскрыли. А у меня в голове калькулятор защелкал — думаю, ну вот, и приплыли, какая же это сумма получится? Хватит ли денег-то?
Вслушиваюсь, а речь уже идет не об укреплении фундамента и стягивании (или как там это называется) трещин на стенах, не о замене перекрытий и стропил, а о. . . панелях деревянных (дубовых) на стенах вкупе с шелком натуральным... Челюсть мысленно больно стукнулась об пол. Думаю: «Пошли к семизначным убитым енотам». Заскучала. А так всё хорошо начиналось...
Дошли и до забора, сторожки и даже до клумбы с прудом... Ну, думаю, сейчас на восьмую цифру пойдем! Службы, конюшни, жилые помещения для работников, кованые решетки где-то мелькнули...
Дошли до цифр часу на третьем-четвертом обсуждения. Она прозвучала. Всё. Конец. Восемь знаков! При этом у Михалыча-Петровича всё расписано: таблицы смет из EXCEL, эскизы распечатаны на принтере, описания, расчеты нагрузок - не хухры-мухры, не подкопаешься...

Оглушенно перебираю бумажки, смотрю на проект, на стройные ряды спален с ванными комнатами, дохожу до таблиц, пробегаю глазами строки работ, материалов... И вдруг, в самом конце, маленькое такое слово, из шести букв всего-то: «РУБЛЕЙ».
. . . Наверное, минуту я собой олицетворяла статую, еще минуту думала: смеяться или плакать от радости, еще минуту — а где, собственно, здесь подвох? Так не может быть!  Потому что ТАК не может быть НИКОГДА! Чтобы появился шанс и мечту воплотить, и чтоб денег заработанных тяжким трудом хватило на всё!
Решила проявить осторожность и выразила недоумение цифрой. Мужики стали оправдываться: мол, цемент дорожает; дуб сухой трудно найти (придется ехать за ним аж в Кострому), да и работа предстоит ювелирная: «Ты, ведь, хозяйка захочешь, чтобы всё, как надо было сделано, вот мы и накинули за сложность».
Хотела возмутиться: «Так вы еще и накинули?», но решила, что это уже будет наглостью с моей стороны. Посмотрела только строго и сказала, что, мол, буду каждый шаг контролировать и за каждым РУБЛЕМ следить. Смотрю: не поправили, что, мол, за каждым ДОЛЛАРОМ. Муж тоже кивнул... с облегчением.

Ударили по рукам. Оговорили порядок работ: сначала (побыстрее и попроще) в службах для нас с мужем квартирку сделать с душем-туалетом (потом она тоже в дело пойдет). Договорились начать уже с 1-го апреля. Я суеверно переназначила начало работ на 2-е. Не хочется в день дурака начинать серьезное дело, воплощение своей мечты, не серьезно это как-то.
Вернувшись в Москву, пошла в церковь — поставила свечечку за хорошее дело и за здравие Михалыча-Петровича. Мысленно поговорила со святыми, с Господом и Пречистой Матерью его и душевно поблагодарила за подарок такой, нежданный-негаданный, но очень ценный для нас, для нашей жизни.

Апрель

В доме закипела работа: рушат, стучат, пыль коромыслом. Одни машины мусор вывозят, другие — материалы привозят. Что-то обмеряют, что-то отпиливают, что-то прибивают. Возводят леса, опалубку. Готовятся, чтоб с наступлением благоприятной погоды, не мешкая, сразу ринуться в бой. Одновременно в двух комнатах служебных помещений нам делают небольшую квартирку, чтобы можно было сюда переехать из города на все лето, а может и на зиму.
Мы в дом пока не ходим, т.к. все равно непонятно, что конкретно там происходит, да и по голове доской получить недолго. Занялись осмотром и осмыслением хозяйства, планированием.

Подошли к лошадям. Рядом Дарья Ивановна и Марья Николаевна в вечных чистеньких, но стареньких и сильно застиранных, платочках на головах. «Ивановна» и «Коляновна» — здесь без церемоний, всё просто, не то; что в столичных офисах. Они за лошадьми ухаживают за зарплату. Но есть и добровольные помощники - дети, молодежь из ближайшей деревни — и их много. Лица всё время разные появляются и поток не иссякает. Раз в несколько дней обязательно заскакивают: «Лошадку прогулять», - говорят.

Лошадок три: две кобылки, один конь. Он — гнедой (красновато-рыжий, с чёрным хвостом и гривой) со звездочкой во лбу, зовут Светик. Девочки — Звездочка и Ягодка. Уже немолодые, грациозности не хватает, но милые, добрые, спокойные, ухоженные, чистые. За ними можно наблюдать часами. Да и проехать на них одно удовольствие, особенно для тех, кто первый раз и боится.
Я протянула на раскрытой ладони полморковки гнедому. Взял осторожно теплыми мягкими губами и с удовольствием схрумкал. Внимательно послушал, прядая ушами, наш разговор с Коляновной, понял, что о нем говорят, ткнулся в плечо: мол, «еще морковочки нет, да? а сахарку? ну, ладно, тогда я к девочкам пошел» и удалился.
Как мы узнали, все лошади здоровы. В соседней деревне (в трех километрах от усадьбы) живет ветеринар. Хоть и не молод, зато опытный и знающий, так Ивановна сказала. Эта новость нас обрадовала - больше всего нас пугала беспомощность в случае «неполадок» именно с животными (ведь мы пока всего лишь городские пижоны, ничего не знаем по сути).

Поехали познакомиться и поговорить с ветеринаром. Дом нашли легко, несмотря на путанные объяснения: «С пригорочка как съедете, справа — дом Никитичны, следующий  Петровны, а напротив — красивенький такой, прочный — как раз дохтура. Зовут Иван Петрович, калиточка у него не запирается, толкнете просто и войдете. Стучите прямо в окошко, не стесняйтесь. А то, вы – городские, шибко стеснючие, даже зайти к добрым людям запросто и то боитесь».
Познакомились. Чем-то он напомнил нам Михалыча с Петровичем: такой же коренастый, невысокий (даже можно сказать «приземистый»), основательный, неспешный, спокойный и негромкий. Лицо пусть и не красивое в общепринятом смысле этого слова, но приветливое, даже приятное. (Боже, какая разница с горлопанами из московского офиса, всё бегут куда-то, якают, руками размахивают, суетятся, в грудь себя бьют…).

Я осторожно задала волнующий меня вопрос: будут ли в нашем климате себя нормально чувствовать ламы (это тоже часть моей мечты: подсмотрела в Америке, что они их в качестве домашних животных держат, якобы приручаются хорошо). Почесал в затылке, собрал лобик в складочки:
- А чего ж им станется? Меха-то вон на них сколько! А конюшни у вас знатные, теплые, даже в сильный мороз не остывают. Что ламы кушать любят — надо бы уточнить. Посмотрю в литературе, какие болезни у них «любимые» - подготовимся, не волнуйся, хозяйка.
Пока в тепле неспешно пили чаек с карамельками и с сушками, я продолжила «огорошивать» своими вопросами: про кур и уток, гусей и кроликов, кошек и собак, коз и овец… Дошли и до фазанов. «А чего ж ему будет, фазану-то: курица, она и есть курица!».

Из ответов Ивана Петровича мы поняли, что ничто его не пугает и не удивляет, что он всегда для нас доступен, уезжать отсюда в другие края не собирается. Посоветовал нанять не только дополнительных работников для новой живности, но и (в первую очередь и задолго до появления самих животных) зоотехника.
- В соседней деревне есть такой, тезка мой: Иван Никитич — работает в местном зверосовхозе, но зверей там уже давно нет, так как банкрот совхоз. Так что, он сейчас не у дел.
Поблагодарили за совет, узнали, как найти Никитича (ответ был четкий, простой и ясный: там направо, там налево) и отбыли на машине в сторону ближайших кустиков (чая-то незаметно так было выпито по четыре чашки за разговором). Почему-то проситься в туалет у едва знакомого, хоть и приятного во всех отношениях, Петровича не хотелось, «стеснючие» мы, городские.

Нам повезло: и дом Никитича в соседней деревне, всего-то 10 км — кто тут считает? Как говорят: «бешеной собаке 7 верст не крюк».  И самого Никитича мы нашли легко. (А в Москве стали бы звонить, объяснять что да зачем, назначать дату-время и растянули бы эти, эпохальные для воплощения нашей мечты о ферме, встречи на недели, а тут всё в один день уложилось, да еще и кайф какой от каждого знакомства и общения, невыразимый словами, получаем).
Та же основательность и спокойствие, тоже невысокий, коренастый, несуетливый. Только одно отличие: борода благообразная, седая вся, хотя на вид Никитичу около или чуть за 50. И поглаживает он ее (любит, наверное?) ладонью сверху-вниз, прям как священник какой, батюшка.

Опять потек ручеек разговора. Слово за слово, идея за идеей, одна мудрая мысль сменяет другую... В итоге решили съездить все вместе и осмотреться на месте. Да дело шло уже к вечеру, вот и отложили его визит к нам на завтра.
Уезжали обнадеженные. Оказывается, нет никаких особых сложностей. Главное: не купить зверьё раньше того, как всё для него будет готово. И кров, и корм, и технологии выращивания и ухода. А уж выбрать тех животных, которые будут здоровыми, спокойными, благожелательными к людям и хорошо приручаться — это Никитич нам крепко пообещал.

Встретились назавтра. Теперь Жигули «четверка» (хотя у нас самих давно в ходу иномарки, но лично я считаю ее практичней «шестерки», большой кузов позволяет хорошо экономить при домашних перевозках, удобно). Никитич прихватил с собой младшего сына, только что выучившегося на зоотехника (по внешнему виду и характеру свою резко помолодевшую копию, только без бороды). Пошли в обход. Кстати, опять мелькает карандашик в блокноте (блокнотик-то Михалыч тогда весь исписал). Привычка у них тут что ли у всех такая иль как?
Поздоровались с Коляновной-Ивановной, согнали детей с лошадей — беглый  осмотр. Остались довольны (ну, слава богу!). Ноги зачем-то им задирали, опрометчиво так  поворачиваясь к лошадям спиной. Я бы не рискнула, меня лошади уже не раз кусали, как только теряла бдительность. И не боятся ведь? Но и лошадки у нас (теперь уже «у нас») смирные.

Вернули лошадей детям — пошли обследовать территорию. Дмитрий — сын Никитича — деловито поинтересовался: «Какой площадью располагаем для устройства фермы? И что еще планируется разместить на этой территории?». Вот, что значит новое поколение — сразу, без чая и сушек, быка за рога и в стойло. Грамотный мальчик — зрит в корень, далеко пойдет.

Взяли план усадьбы. На нем дом, службы, все имеющиеся строения, выгулы отмечены. Кроме того, на плане все старые деревья мною крестиками помечены — ни одно не дам вырубить — попробуй потом вырасти такое, сколько лет потребуется?
Покрутили, посмотрели, чайку попили. Вдруг Дима как ляпнет: «А какова концепция вашей будущей фермы?». Мы так с мужем со стульев и упали (мысленно), Москвой потянуло, офисом. Откуда он слов-то таких набрался? «Концепция».
А что, мы тоже не лыком шиты, у нас концепция есть, если кратко, то вот она: «Все животные разных пород и мастей вместе, в одном выпасе. Все они доступны для общения с гостями фермы. Все ручные, миролюбивые, упитанные, чистые, носами в руки тычутся, хвостиками за людьми ходят». Вот так, съел?

А ему хоть бы что! Сразу набрасывать карандашиком на плане принялся: здесь выгул общий, здесь домики для проживания животных, здесь кормушки (повыше - для высоких, пониже — для невысоких ростом животных), автопоилки подогреваемые... Здесь будет «малышняк» для народившихся деток от разных пород животных, все вместе (детям это дюже понравится!). Здесь карантин — для вновь прибывающих животных, не будем рисковать их сразу соединять с основным так сказать «стадом». Здесь предусмотрим отдельные места для животных, которых надо по той или иной причине отсадить ото всех. Здесь тропу проложим для катания на лошадях с выходом за границу усадьбы и далее по лесу, песочком трассу просыпем, чтобы никто не заблудился. Зимой здесь зимник будет (санный путь, значит). Здесь помещение для хранения и обработки корма. Здесь – для хранения подстилки, опилок, сена. Амуничник. Туалет для персонала и гостей, руки помыть, да хоть переодеться. Здесь комната отдыха с верандой, и чай, и самовар, и шишки для него. Здесь помещение для сушки навоза. . . СТОП! Не поняла! Для чего, для чего? Я ведь не сплю!
- А куда вы, - говорит, - весь этот отход денете? Будем сушить, брикетировать и продавать: хочешь — печь топи, хочешь — землю удобряй. Запаха нет, перевозка объемная, но легкая. В пленочку обтянем, этикетку на каждую упаковку «Товар сертифицирован. Экологически чистый» приклеим... Кстати, а какой бренд будем рекламировать?
Мы опять на полу (мысленно).
- Какой бренд? Какая реклама? Что рекламировать? Какой сертификат???
Боже, и здесь, в двухстах километрах от Москвы - реклама, бренды, сертификаты... Мы сбрендили, наверное!
Оказалось, он всерьез. Он тут ночью накануне подумал, видите ли (про ночь это он сам сказал!), и решил, что ферма должна быть безотходной, а то экологи замучают.
- Боже, и здесь экологи? А зеленых тут нет?
- Сбросы-то недопустимы, а тут за усадьбой внизу под горочкой речка течет.
- А-а-а, еще и речка есть? Это хорошая новость!

Пока мы себя с пола отскабливали, он на план вольеры для фазанов нанес.
Мимоходом сказал, что знает по соседству рощицу одну, удобную, если на фазанов охоту  захотим устраивать, и пару популярных ресторанов на трассе, которые мясо фазанов с удовольствием выкупят, как и любое другое мясо животных, когда будет необходимо поголовье регулировать. Так и сказал: «Поголовье регулировать»!
Опять мы на полу! Что происходит? Тпрууу… Мало того, что наши аморфные идеи, туманом роящиеся в наших уж слишком городских головах, вдруг ожили и воплотились в реальный проект, уже нарисованный карандашом на бумажном плане. Так еще этот мальчик думает, что ферма будет не чисто затратным проектом, а еще и зарабатывать для нас начнет? Ничего себе! Во, дает! Золото ходячее!
 
Как потом выяснилось, это было не всё, на что этот мальчик был способен (нет, вы не то подумали — он нам в сыновья годится). Мы сделали ему предложение: поступить на службу к нам в усадьбу управляющим. Он быстро и радостно согласился. Зарплата была явно даже немного больше, чем он ожидал. Так что торговли не было. Надо сказать, что с тех пор мы ни разу еще не пожалели о нашем решении и об этой сделке.

Его отец во время нашего бурного разговора больше помалкивал, изредка вставляя дельные и точные короткие замечания, по которым чувствовалось, что он не только искренне гордится своим сыном (да и тепло любит его, по-видимому), но еще и одобряет всё задуманное — всё то, что рождалось из смеси наших безумных, на первый взгляд, идей и абсолютно практичных Митиных воплощений в проекте. «Раздача слонов и материализация духов какая-то! — подумалось мне. - Кстати, о слонах... Да ладно, подумаем об этом позже».

Время решили напрасно не терять, понакупили в Москве книжек разных. Про разведение животных, про их привычки и повадки, про усадьбы и фермы и тому подобное. Причем, не так-то просто было найти то, что нужно. Практически книжек, как непрофессионалу с нуля построить домашнюю ферму, и нет в продаже. Пришлось информацию собирать буквально по крупицам то тут, то там. И всё таким заумным языком написано — уши трубочкой сворачивались от напряжения. Но мы упорно вчитывались во всё, что под руку попадалось на интересующие нас темы, и подкапливали багаж теоретических знаний.

Я уволилась с работы. Благо предупредила об уходе сразу, как только решили купить усадьбу, так что проблем не было: привела всё в порядок и спокойно сдала дела. Это только кажется, что незаменимых не бывает — всё бывает. Я думаю, что и компании это пойдет в  итоге на пользу: слишком много людей бегало ко мне со своими вопросами вместо того, чтобы сесть, подумать и найти ответ самому. Пользовались моим серым веществом вместо своего — а разве это хорошо? Кто из нас в таком случае развивается, а кто так и стоит на месте?
В наш век Интернета вполне можно вместо ходячей базы знаний построить электронную в памяти компьютера — просто надо немного постараться, и все получится.

Я не жалела, что уходила. Двенадцать лет отдано. Не было ощущения, что,  несмотря на мое высокое положение в фирме и хороший заработок, моя работа ценится высшим руководством (по-моему, высшему руководству вообще уже давно не до каких-то там людишек внизу). А капризы, необдуманные приказы, странные назначения уже просто достали. Исчезли душевные отношения между коллегами, не было и благодарности за хорошую работу, а порой и небольшие рабочие «подвиги» – платят и будь доволен, не шурши тут.
Конечно, было на работе и то, что крепко держало. Люди на меня рассчитывали, приходили со своими бедами и идеями. Ради них я и ходила на работу последние годы.

Но были в коллективе и другие (в основном последние наши «приобретения»): с непомерными амбициями, непримиримые, мнящие себя минибожками, обидчивые «говнюки». Чуть что не по ним, зачастую не по делу, бегут к президенту компании: «Обижают!!!». А тому что, лишь бы работа шла: «Надо, - говорит, - пойти навстречу». Вот так и получается: сидит человек, не говнится, дело свое тихо, но упорно, делает — ему ничего не обломится лишнего, а этим выскочкам — все условия, а дохода компании пока от них и не видно на горизонте...
Ну почему сотрудники всё так сами усложняют: сначала создают всем проблемы, потом героически из них выковыриваются и еще гордятся своими «подвигами»? Почему нельзя меньше капризничать и не создавать конфликтов на голом месте и разговаривать не «наездом», а душевно, по-человечески? Почему нельзя больше любить друг друга, со-трудничать? Я так устала от недостатка тепла между людьми, от надрыва.

Так что, вперед на природу, к простым человеческим отношениям, к животным, которые не знают, что такое предательство и интриги, к всеобщей любви и простому понятному труду. На воздух, в лес, в усадьбу, подальше от Москвы!

Май

Наконец-то закончились наши наезды из Москвы по субботам-воскресеньям с ночевками в мотеле и случайным питанием то тут, то там. Готова наша квартирка в служебном строении. Простенько, но уютно: прихожая, из нее прямо — туалет с душем, направо - спальня, налево — кухня, она же кабинет. Вход прямо с улицы и навесик над крылечком, рядом - столик и скамеечка на воздухе. Бесконечный чаек - то на кухне, то на улице — «смачивает» наши деловые разговоре о будущем усадьбы, которые трудно отличить от разговоров за жизнь. И кипяток в электротермосе, и чай, и сахар с сушками-печенюшками — всегда наготове, подходи — наливай, садись — поговорим... Редкий день обходился без простых душевных разговоров...

Всё правое служебное помещение, которое мы прозвали «мезонином» - хотя никто толком не знает, что означает это слово — теперь состоит из таких вот отдельных помещений разного назначения, каждое со своим входом прямо с улицы и крыльцом.
После того как будет готов дом, мы освободим эту квартирку, ее займет Митя на тот случай, если ему не захочется каждый день возвращаться в дом отца на машине (около 13 километров). Даже если ему не каждый день понадобится спальня, то кабинет-то ему будет нужен постоянно. Ферма (как и вся усадьба) обещает быть не маленьким предприятием: около двадцати постоянных работников, а в гостевой сезон (летний и каникулярный зимний) придется даже нанимать временных работников. Все это потребует планирования, учета и контроля. А пока Митя оккупировал одно из неготовых помещений, хотя чаще всего мы с ним обретались на нашей кухне — это был наш мозговой центр, здесь все было под рукой и документы, и ароматный свежий чай с сушками — основной инструмент нашей работы, и компьютер.
Муж взял отпуск на фирме на всё лето. Пусть со скрипом, но отпустили. Хотя пригрозили вызывать на несколько дней на работу в случае острой необходимости или загружать работой «на дому» через VPN.

Вселившись в свою квартирку, вплотную занялись обустройством быта всей усадьбы. Если, конечно, обеспечение газом и связью можно назвать всего лишь «бытом», ведь это база, основа всего.
Присмотрели вышку сотовой связи недалеко от поворота с трассы, выяснили, чья связь тут устойчивее и снабдили всех работников мобильными телефонами с местным корпоративным тарифом, прихватив десяток номеров про запас, благо абонентской платы по тарифу нет. Пришлось, правда, устроить для Коляновны-Ивановны мастер-класс по пользованию мобильными телефонами. Ну, да ничего, научатся - не боги горшки обжигают... 

С газом пришлось повозиться, быстро такие дела не делаются. Но то ли мы такие везучие и обаятельные, то ли Михалыч втихую что-то кому-то шепнул (они все тут друг друга знают, кто-то кому-то шурин, брат, сват), то ли газовщики давно не видели оплачиваемой живыми деньгами работы, но отвод к усадьбе от трубы, которая идет под землей вдоль дороги, с нашей отдельной газораспределительной станцией обещали сделать в рекордно-короткие сроки, да и со всей проектно-разрешительной документацией обещали помочь. Мы вышли от местных газовщиков обалдевшие. Вот это сервис! А подмосковные-то не знают! И ведь не обманули, как потом оказалось, все сделали почти в обещанный срок.

Так что теперь можно не бояться будущей зимы. Печное отопление во всех строениях заменим на отопление от газового котла. Цивилизация!
Как позже выяснилось, и про телефонную линию, и про интернет Михалыч не шутил. Впрочем, похоже, он вообще не шутит, когда что-то обещает. И еще, похоже, что он даже и не подозревает, что можно «шутить» обещаниями (чем регулярно злоупотребляют московские бизнесмены и менеджеры, роняя пустые слова то тут, то там, даже не собираясь их запоминать, а не то что исполнять). Так что по доступности благ цивилизации усадьба наша вышла к осени на первое место во всем районе.

В усадебном доме дела шли своим чередом. Отбили все остатки штукатурки, расчистили все, что надо было расчистить, укрепляли фундамент и стены — где это требовалось.

Устанавливали опоры под будущие перекрытия, подливали бетонные укрепления, делали металлические скрепы и тому подобное. Петрович «без шума и  пыли», спокойненько так, по-хозяйски, распоряжался сонмом рабочих, которых собрали по всей округе, а некоторые даже из далеких деревень приехали. Ни одного из них нельзя было застать болтающимся без дела — всё четко, ясно, по графику, хотя и общий обед, и перерывы на перекур – все, что надо, было. Бардак идет по плану.
Тут Митя к нам с новой идеей подвалил (говорит, ночью придумал — чем он только там в своей деревне ночами-то занимается?).
- А что, - говорит, - если нам гостевой заезд уже в это лето сделать?
 
Пока мы опять с пола отскребались от неожиданности, он нас добил:
- Гостей надо вызвать поработать!
Немая сцена!! А он безжалостно так добавляет:
- Исправительно-трудовой отряд-практикум для избалованных детей новых русских «Новое русское сафари»: днем строишь — ночью спишь в палатке. Душ и современные туалеты обеспечим. Еда ресторанная, шашлыки и плов с огня. Дискотека до упаду каждый день. Я вот тут подсчитал, необходимые срочные мероприятия продумал, с Михалычем посоветовался. Он говорит, что реально через 10 дней всё сделает. Поставим в этом лесочке 2 палатки армейские, трехслойные, да не на земле, а на настиле (40 см от земли), чтоб холодом по детишкам от земли не тянуло. Вот здесь походную кухню с мангалом и столовую под навесом. У меня знакомый повар в ресторане на трассе, так он брата своего -- тоже повара из Армении — вызвал, будет готовить так, что их родители на обеды будут из Москвы приезжать, не только что. В школе в деревне договорился с учителями - у них отпуска скоро, подзаработать хотят, иначе ноги протянут — детишки будут под их круглосуточным вниманием. Тут вот на листочке я меморандум для детишек подготовил. Вы-то прочитать не сможете, он на молодежном языке написан, я вам устно переведу:

1. Обязуюсь работать не за страх, а на совесть, иначе мне... хана, в-общем, тогда.
2. Марихуану не курить, девок не портить во все время пребывания в лагере, тьфу,  на сафари.
3. Те З месяца, что я буду здесь, я буду жить жизнью простого русского работяги, и  навсегда запомню, каково им быть. Обязуюсь, когда стану крутым бизнесменом не забывать, каково это, и вести себя с работягами по-человечески.
4. От заработанных Денег отказываюсь в пользу корма для животных фермы зимой. Клянусь.

И добавляет:
- И подпись кровью!.. Шучу, шучу!
А-а-а, а то мы и в это поверили...
- Для родителей стандартный договорчик составил, юристу крутому нашему показал, он что-то там подправил, говорит, что теперь договор даже суд выдержит, если понадобится.

Стоимость пребывания на сафари будет немаленькой, но вполне приемлемой для Рублевки. Итого доход за вычетом расходов на 10 детей... З пишем, 2 на ум пошло... вполне достаточный. При условии, что за это время мы построим с ними выгулы, домики для животных и прочие строения для фермы. Ну, практически, всю ферму. Вот план работ по дням. Вот распорядок дня. Вот график: кто, что и когда делает. Вот инструкции для детей — как делать. Я также позвонил в элитную школу на Рублевке (я у них там, в живом уголке, практику проходил, за шиншиллами и енотами ухаживал). Они уже конкурсный отбор детей объявили, проверяют, кто из мальчишек сколько раз отожмется от пола, у девчонок: кто быстрее и чище посуду в школьной столовой вымоет, так как желающих
оказалось больше, чем я просил (надо-то 5 мальчишек и 5 девчонок всего). А то, как дети говорят, опять нас повезут на моря-океаны, что, говорят, мы песка не видели что ли или отелей пятизвездных. Им теперь экзотику подавай, экстрим. Да и «поколбаситься» они со своими сверстниками хотят, а не с родителями.

Замолчал. Поглядел на нас как-то смущенно-виновато (а рты-то у нас до сих пор открыты настежь) и спрашивает:
- Я не превысил свои полномочия? Вы одобряете мои действия как управляющего?
Одобряем ли мы? Конечно, одобряем! Ведь это еще одна часть задуманного нами проекта — заманить сюда, на ферму, детей отдыхать и работать летом, а не шляться по душному городу без присмотра с непонятными компаниями. Но чтобы детей с Рублевки? Да еще без оплаты? А впрочем, к чему им-то оплата? Чего им не хватает? Хотя может, как раз заработанных собственным трудом денег и не  хватает? Мы собирались заманивать общением с животными, но чтобы - работой,  палатками? Да-а-а, такого мы даже в страшном сне придумать не смогли бы.
- Одобряем.
Я проворчала для виду, что кое-что надо додумать.
- Где обещанные туалеты и души? Как сделать дискотеку?
На последний вопрос у Мити ответ быстро нашелся. Оказывается, Митин брат  (средний, а есть еще младший) — ди-джей, и здесь не хило зажигает, и пока в Москве учился, тоже нарасхват шел.
- Оборудование в клубе местном арендуем. Придется, правда, упрашивать — ведь у них тоже летом дискотеки проходят. Да что-нибудь придумаем.
Тут уже я не выдержала:
- Купи все, что требуется. И брату скажи, что он может этим пользоваться, но попроси его для нас первый приоритет установить: если мы позвонили — пригласили, чтобы не отказывался, и уговор действителен на 5 ближайших лет.

Еще кое-какие мелочи обсудили. Постирочную придется оснащать стиральными машинами раньше, чем мы с Митей планировали — будем деткам вещи стирать и постельки менять (если надо, то и каждый день).
Форму рабочую решили единую купить (в том числе и разных размеров впрок):  нашим работникам — зеленую, гостевым — оранжевую (чтоб их издалека видно было - для их же безопасности). А на спине надпись: «ГОСТЬ» (шучу!).
Так! Бренд надо срочно придумывать — нельзя откладывать. Как родителям объяснить — куда их дети едут-то?

Единственной сложностью после всех наших обсуждений остались туалеты с душевыми.
Покумекали втроем, так и сяк покрутили идеи разные. В результате, решили в глубине лесочка, за палатками, две баньки рубленные срочно построить, для мальчиков и девочек раздельно. Вот туда-то мы и воткнем туалеты, биде и душ.
Позвали Михалыча, расписали ему задачу, чтоб баньки были с саунами, деревянными купелями, душем, туалетом, биде и комнатой отдыха с холодильником с напитками плюс шкафы для одежды с зеркалами, чтобы ребята могли и душ принять, и одеться на дискотеку, и перед зеркалом покрутиться. А если захотят, то и попариться можно. Решили примкнуть их друг к другу «спиной» (выходы в разные стороны) и единой котельной снабдить.
Михалыч на это сказал:
- Завтра и начнем. У меня как раз с прошлого года два сруба сохнут, подходящих по размерам под ваши баньки, а покупателей пока не намечается. Пометим бревнышки, раскатаем, погрузим и мигом соберем здесь. Только вот столбики бетоном зальем сначала, чтобы не попортить лесок «раскопками» под ленточку. Да и настилы для ваших палаток тоже не проблема. Когда это все надо-то? Всё будет окей.
Волшебник он, что ли? Или только учится?

Возможные доходы, конечно, уменьшились, но ведь все равно позже баньки надо было бы строить, так почему ж не сейчас...
Остался один нерешенный вопрос: пускать или нет родителей рублевских детей? Решили, что спросим у самих детей — как они скажут, так и сделаем. Впрочем, мотели-то с ресторанами по трассе в распоряжении родителей и так в любой момент.
Вот так оно и закрутилось, завертелось… Хотя вроде и до этого застоя как-то не ощущалось...

Подготовленные заранее строительные материалы для домиков животных аккуратно складировались около мест их сборки, это будет как домики из Лего собирать. Навесом столовой стал красный виниловый тент с рекламой Кока-Колы (кстати, не забыли и запас вредной Колы приготовить для детишек). Настилы для палаток примостились среди деревьев, не обезобразив местность. Недалеко от них - баньки. Дух свежего хвойного дерева от использованных досок долго еще носился в воздухе — ни на что его не променяешь и ничем не заменишь. То тут, то там расставили лавочки — дети любят посекретничать и разбредаться парочками-тройками поболтать. Пусть им будет комфортно и удобно.

Завезли продукты, посуду, столики-стульчики, кровати, тумбочки, купили постели и белье. Подолгу с Митей до мелочей обсуждали, что не забыть сделать, чтобы не ударить  в грязь лицом перед этой, в общем-то, избалованной публикой. Нам была нужна хорошая «молва» - залогом хорошей рекламы служило удовольствие, которое дети здесь получат. Так что, стоило постараться. Первый блин не должен быть комом.

Это взрослые, возвращаясь с отдыха, помнят больше плохое: «Нас не в тот номер поселили, ну я им показал кузькину мать!». А дети хвалятся друг перед другом «крутизной» полученного кайфа от отдыха (бывает и выдуманного): где были, что видели, что делали, какие номера откалывали. Конечно, оригинальность нашего сафари уже была обеспечена — я не думаю, что кто-то еще из рублевских мог похвалиться работой на стройке или на ферме. Это уже круто! Но нам не надо, чтобы у них появились какие-то плохие воспоминания, даже по мелочам.
Поэтому мы с Митей заготовили все, что могло понадобиться: от антикомариных средств до свечей, факелов и фейерверков. От мягкой туалетной бумаги до дождевиков на случай ливня. Аптечка, крем от загара, крем для загара, крем после загара, кепки от солнца, иголки-нитки, мягкие полотенца, телевизоры, магнитофоны с  записями (никто кроме современных детей это, правда, слушать не может — но ничего не поделаешь, так было всегда: предки всегда отрицают музыку поколения next). Даже проектор с экраном - специально для оборудования домашнего кинотеатра - мы привезли свой из Москвы, как и огромное количество разных СD с фильмами.

Также продумали возможные проблемы с детьми: начиная от болезней и несчастных случаев «на производстве» и в быту (кому звонить, куда бежать, где больница, какие у нее возможности), заканчивая несходством характеров и другими психологическими осложнениями в детском коллективе. Разработали тактику «разделяй и властвуй» на случай появления непримиримых лагерей среди детей — просто разделим фронт работ так, чтобы они не пересекались. И устроим соцсоревнование между ними – пусть «рубятся» на реальной работе...

Июнь

Бренд! Нужен бренд! Что бы такое придумать? Да и Михалыч вдруг пристал:
- Давай, хозяйка, название красиво вплетем в кованый орнамент арки над воротами на въезде в усадьбу — ворота-то уже готовы. Сейчас как раз эскиз арки рисуем.
Что они, сговорились что ли? Надо срочно что-то придумать.
Есть идея! Как приедут, так сразу же устроим детям бизнес-практикум и задачу дадим конкретную. Пока руками работают — пусть головой думают.
Первое их задание будет таким: разработка бренда и его рекламной кампании по всем законам маркетинга. С логотипом, фирменным стилем, с записью видео-ролика, с девизом (миссией, если по-научному), речевкой, песней и чего там еще им в голову взбредет, пусть учебники читают и делают. Режиссерами, операторами и актерами сами же и выступят. Где бы взять оборудование? А впрочем, спросим самих детей, наверняка среди родителей окажутся киношники или телевизионщики — не все же банкиры, газовые или нефтяные магнаты. Они же и подскажут, как запись сделать.

Надо бы продумать для детишек и компьютерный «класс» с Интернетом — их же сейчас от компьютера за уши не оттащишь. Компьютерные игры, сети, чаты, ЖЖ — это их жизнь, нам не понять (да и многие ли родители нас-то понимали?). Зачем же их ломать? Пусть и сайт нам сделают…
Быстро настал день, когда приехали дети. Нервничать в ожидании их прибытия было особо некогда. Так, бывало вечерком задумаешься на минутку «справимся ли?» и вот уже раз и усталость уложила крепко спать. А с утра снова круговерть дел – надо все успеть сделать, купить, разложить, расставить…
Вот уже и встречаем. Прошла короткая выставка иномарок последних моделей. Родители придирчиво всё осмотрели: палатки, бани, столовую под тентом, даже в компьютерную комнату заглянули. Разрешили белье менять раз в три дня. Кто-то спросил про технику безопасности — ответили, посмотрели на учительниц, которых мы отобрали для пригляда за их чадами. Подписали договоры, оплатили и отвалили. Главное, что детей нам оставили! Надо думать, это и было их одобрением нашей задумки.

А может, на них повлияла еда? Нехорошо как-то было их без обеда оставлять — все-таки двести верст в одну сторону отмахали, а еще столько же обратно ехать. Уж наш повар Вазген расстарался: и толма, и шашлык какой-то особый (по семейному секретному рецепту, который передается в их семье из поколения в поколение и только по мужской линии). Дети пытались для вида пофыркать, мол, шашлыка мы что ли не видели, нашли чем хвастаться. Но по полкило на нос всё куда-то делось, а ведь бегать оно уже не могло…

Первый день закончился размещением детей, освоением территории. Сделали экскурсию в дом, а там как раз что-то сверху свалилось недалеко от нашей группы. Так что объяснять, что заходить на стройплощадку для их же безопасности не рекомендуется — уже не пришлось. Вроде поняли с первого раза. Нет ничего лучше наглядной демонстрации, хоть и незапланированной.
Обсудили с детьми ближайшие планы, распорядок дня. Они оспорили только отбой в 23.00, перенесли его на 24.00. Но мы-то знаем, что после трудового дня, баньки и дискотеки они столько не продержатся и спорить с ними не стали. Как потом оказалось,  были совершенно правы: в 23.15 все уже обычно по постелькам лежали и байки травили, а через 15 минут и вовсе тишина наступала.
Показали им график работ по постройке домиков для животных, обрисовали задание бизнес-практикума по разработке бренда. Они пришли в восторг, но виду не показывали, усиленно делали скучающие лица, но их выдавали глаза, разом почти у всех загоревшиеся.
Их справедливой критике подверглось только устройство дискотеки. Нет, ни диджей (который приехал познакомиться с ними — некоторые его уже видели в столичных клубах и узнали), ни аппаратура не вызвали никаких отрицательных эмоций. Отсутствие пола (настила) — как это они могут танцевать на земле? Ничего же не получится!
И
менно «не получится», а не «неудобно» или «грязно». Мы признали замечание справедливым, и Митя вписал в график их же работ первого-второго дня дополнительное задание, сверх прочего: устроить настил для дискотеки. Решили «убить двух зайцев» и совместить настил для дискотеки с тентом столовой. Им это понравилось. Так что и этот вопрос был улажен к всеобщему удовольствию...
Началось их «сафари». С утра в 8-00 вставали (некоторые, как водится, с трудом), умывались, завтракали, просыпались уже на ходу. Некоторые «заказывали» (скорее просили) сварить хороший кофе, чтобы взбодриться и, наконец, проснуться по-настоящему.

Митя (он теперь тоже жил в усадьбе, в похожей на нашу квартирке в мезонине) приходил к ним каждое утро и расставлял на работы, четко обрисовывая объем и порядок сегодняшних трудов. Было видно, что он для них авторитет. Они не спорили, относились к нему уважительно, охотно делились идеями. Митя тоже с ними не спорил, или принимал их идею, или записывал и нейтрально говорил: «Я над этим подумаю». Не обрубал инициативу.
Приступали к работе в 9-30. В ярких комбезах они хорошо зелени, и было смешно наблюдать, как яркие точки помельтешили-помельтешили и вот уже встали стенки очередной «резиденции» на ферме.

В 11-00 им накрывали в столовой попить и попокусовничать: и бутерброды, и сладкое, и напитки на выбор (холодные или горячие). Они шумной стайкой влетали в столовую, мыли руки, громко рассаживались, заглатывали «топливо» и снова, толкаясь и смеясь, возвращались к прерванному делу.
В 13-00 обед. Первая усталость давала о себе знать. Чинно рассаживались, спокойно ели. За компотом или другими напитками (на выбор) о чем-то тихо  переговаривались, а потом разбредались на часовой отдых кто куда. Кто спал, кто болтал, кто в телефон утыкался.

В 15-00 снова собирались на своей стройке и доделывали дневную программу до 17-18 часов. Движения становились всё медленнее, разговоры стихали — чувствовалось, что дети устали. Но никто их не подгонял, они работали в своем ритме. Митя так четко рассчитывал их силы, что однодневная норма всегда была сделана, и дети не позднее 18-00 уже тянулись к палаткам и банькам в душ.
Через час на ужине их было уже не узнать: куда девалась усталость? Приоделись, раскраснелись после душа, девочки чуток подкрасились. Они хотели всего и сразу: кино, танцы, музыку и компьютер. Галдят как сотня воробьев, которая устраивается на ночь на одном дереве. А наших всего-то десяток «цыплят»!
С нами они вели себя более настороженно (все-таки Митя был к ним ближе по возрасту). Но мы к ним и не приставали. Так, заходили проведать, приносили напитки в  жару (за что они всегда были благодарны), присаживались немного поболтать. Мы в их понимании относились к поколению «предков», и как следствие, они в нашем присутствии как-то «подбирались», становились несколько приторно вежливыми. Но постепенно привыкали. Бывало задавали сложные недетские вопросы…
Но дети нас всё же обхитрили, обвели вокруг пальца, можно сказать! Обтяпали всё втихую по мобильной связи. Надо было догадаться, что всё идет слишком гладко, так сладко не бывает.

Что-то должно было случиться, что нарушит плавный, размеренный, тонко просчитанный Митей ход вещей.
Нет, они не бегали друг к другу по ночам — спали как миленькие, уставали с непривычки. Да опять же знали, что дежурный учитель несет ночную боевую вахту. Нет, они не спорили и не отказывались от работы, какой бы она не была — всё было понятно прописано Митей в инструкциях и схемах, неожиданностей для них никаких не было, все было им по силам. Никто не посылал их чистить гальюны или делать что-то другое, неприятное, непосильное или непонятное.
Просто всё оказалось... слишком хорошо, намного лучше, чем они ждали. И…
… они вызвали на «сафари» своих друзей, которые почему-то еще ошивались в столице и в ее рублевских окрестностях, изнывая от скуки. А вот этого мы не ожидали! Ну никак не ожидали! Это было полной неожиданностью для нас!
Дети были разлучены школьным конкурсом со своими ближайшими подругами-друзьями и, хотя были из одной школы, принадлежали к разным «группировкам» (если можно так сказать). И самые их «зажигающие» товарищи, которые не смогли сколько надо отжаться или пропустили мытье посуды, остались вне их узкого круга «избранного бомонда» нашей фермы. Ощущая эту пустоту и наслаждаясь этим приключением, они устроили настоящий телефонный заговор.

И в одно «прекрасное» утро... на нас свалилось еще две иномарки с 6-ю детьми из разных семей и «умоляющими» родителями (насколько они вообще могут умолять).
Они были убедительны. Нет, не кошельком — подходом. Они привезли еще две таких же палатки (наши детки им что ли наболтали, какие именно палатки нужны? - никак иначе), уговорили Михалыча-Петровича срочно взяться за дополнительные настилы (что тут же за пару часов было исполнено). Доски - хорошие доски, сухие, струганные — короче, ровно такие, какие надо — готовые к употреблению, приехали следом (чуть позже) в грузовике. Там же оказались дополнительные столики для столовой, кровати, постели — все, что нужно для благоустройства дополнительных шести юных работничков.

В-общем, наши дети проявили чудеса организаторского искусства, договорившись обо всем этом по телефону с родителями приехавших детей (в кого это они пошли? а-а-а, гены родителей — бизнесменов или бизнесвумен — не дремлют!). Еще пришлось родителей успокаивать, что, мол, с продуктами и форменной одеждой для них мы сами разберемся, а то они всё рвались и это «подогнать» завтра.
Деньги за «сафари» мы, конечно, взяли, но двойной тариф отклонили. Угостили родителей знаменитым шашлыком и отправили восвояси, предварительно выспросив, сколько еще детей из этой школы болтаются без дела на Рублевке. Нас заверили, что это всё... Ну, слава Богу! С этой стороны больше неожиданностей не будет!
Пришлось Мите срочно переписывать график работ с учетом образовавшейся дополнительной рабсилы, менять и заново согласовывать график поставок материалов, планировать новые виды работ, увеличивать закупки продуктов, нанять дополнительно персонал (помощницу на кухню к кудеснику-повару и еще одну - для уборки-стирки).

Вечером он меня огорошил новостью: в конце июля уже можно начинать селить первых животных тех, для которых уже всё будет готово. Отцу он уже тоже сообщил, чтобы тот начал поиск и отбор подходящих животных (почву-то он давно прозондировал, откуда и  кого взять).
Вот это да! Может еще по Рублевке детей пошукать?..
Ну ладно, хорошего понемножку, а то удачу спугнем...


Июль

Погода установилась жаркая, солнечная, без дождей. Мы с мужем с мая месяца вели здесь здоровый образ жизни (хотела сказать «деревенский», но нет — в пять утра мы все-таки не вставали). Подъем в 7.30-8.00. Завтрак. Коляновна с Ивановной приносили для нас свежие деревенские куриные яйца, натуральные молоко, творог, сметану, сливочное масло из деревни. Если кто-то забивал скотинку, то и мясо свежайшее нам перепадало. Когда лень было готовить (или некогда) — ели с ребятами у Вазгена.

Если кто-то считает, что почувствовать разницу между натуральными продуктами, только что сделанными в деревне, и изготовленными промышленным способом, якобы обеззараженных, стандартизированных, невозможно, он сильно ошибается. Да, у живых продуктов, вкус нестандартизированный – сегодня молоко может пахнуть сливками больше, завтра еще что-то примешивается, в зависимости от того, где коровка паслась, что ела. Но он, этот вкус, есть! Живой! Завидую тем, кто еще не распробовал – вас ожидают яркие открытия.
Почти каждый день делали полный обход владений, смотрели — где, что и как идет, решали неотложные вопросы, разговаривали с рабочими и мастерами, общались с детьми, в общем, со всеми, кто попадался «под руку» по пути. Слушали внимательно, что говорят, чем восхищаются, а на что, наоборот, сетуют (брали на карандаш – потом подумаем).

После обеда делали свой «тихий час» (как и у детей) — обкладывались книгами о парковом искусстве 18-19 веков, «Русская усадьба» и тому подобное и изучали устройство, быт, натуральное хозяйство, которым жили усадьбы в глубинке.
Трудно было понять на первых порах, что делать с парком. Кроме липовой аллеи, все остальные деревья росли нерегулярно: то пусто, то густо. Да и подлесок опять же весь вид портил... Но вырубать большие деревья категорически не хотелось.
Как-то, однажды, были в Москве и заехали на Пасечную улицу, самое популярное место продажи сортовых саженцев в столице. Разговорились с одним студентом последнего курса Тимирязевки. Академии сельского хозяйства им. Тимирязева, если кто вдруг не знает. Он предложил свою помощь по приведению парка в порядок, определению возраста деревьев и по диагностике их болезней и лечению, если понадобится. Лучшего и желать было трудно. Мы его уговорили сейчас же поехать с нами - пришлось ему свернуть свою торговлю и позвонить напарнику, чтоб перехватил точку.

Дня два он изучал каждое дерево, каждый кустик, помечал что-то на плане (дали ему для работы свой персональный экземпляр). После этого доложил: все деревья оставляем, кое-какую обрезку он сделает, чтобы и им лучше «дышалось», и их декоративность опять же восстановить. Подлесок частично пересаживаем — там уже есть достойные экземпляры лип и не только, частично вырубаем (чтобы не повредить корни больших деревьев копанием в них).

С кустами сложнее. Денис (так собственно звали нашего студента) предложил там-сям оставить аккуратные «пятачки» кустов в их естественном состоянии. Они будут контрастировать с газоном и высокими деревьями, оживляя пейзаж. А по всему забору усадьбы (который открывался для просмотра при расчистке подлеска) я бы, мол, говорит, восстановил бы полосу кустов, причем не в линеечку, тонким ручейком, а искусственно хаотично, широкой полосой, чтобы взгляд не упирался в забор, и формальная граница усадьбы не ощущалась. Мы радостно согласились, потому что раньше уже задумывались, как бы скрыть забор. Спросили про посадочный материал. Он рассмеялся — да у вас тут посадочного материала еще на две усадьбы хватит. В крайнем случае, с окрестных опушек аккуратненько изымем. Он был сторонником посадки деревьев, естественных для региона, хоть сам торговал экзотикой и, по-видимому, знал, сколько с ними лишних, неоправданных хлопот и хороший результат отнюдь не гарантирован.

Приняли его план. Короче, он к нам в итоге в усадьбу переехал на время. Поселился с рублевскими мальчиками. Они его хорошо приняли и не обижали — «ботаник», что с него взять-то?
Кроме всего прочего мы ему поставили задачу спланировать озеленение подъездной дороги, которая упирается в наши ворота — все-таки это первое впечатление от приезда в нашу усадьбу. Он обещал продумать.
И неожиданную идейку он подкинул сам — предложил озаботиться видами из окон дома со второго этажа на ферму. Я спрашиваю:
- А что там с видами случилось?
- Нет, - говорит, - интриги.
- ???
- Все, как на ладони, во-первых. А во-вторых, слишком много ненужных подробностей, суеты. Не по-барски это как-то. Вот в Версале, например, там на 11 километров «аллея» тянется с каналом... и ничего лишнего. А здесь взгляд не в даль летит, хотя дом на пригорке стоит и видно далеко к горизонту, а вниз к службам опускается, суета-сует, муравейник кишащий из людей, животных.
- А делать-то что? - говорю.
- А вот, я придумал, - и, как факир, достает из кармана мятый листочек, разворачивает, ребром ладони разглаживает его. А на нем схематично план усадьбы накидан и, жирненько так, линия какая-то. Смотрим, пока ничего не понимаем. Ну, не забор же это? Нет, не забор, говорит, а живая изгородь!
Ну-ка, ну-ка, интересненько. Долго обсуждали, где какой высоты делать и главный вопрос: из чего, из каких растений? Кустарник или деревья? Хвойники или лиственные? Денис обещал почитать в литературе (благо, она теперь у нас имелась в избытке) о русских традициях в устройстве живой изгороди, из чего раньше делали.

Пока планчик денисов рассматривали, заметили еще одно «белое» пятно, притом большое и аппетитное для озеленения - сразу за домом, пространство между домом и двумя строениями служб. Да, как это мы раньше не озадачились этим, непонятно...
Наши размышления грубо прервали. Пришла делегация детей со своими переживаниями. «Мы тут подумали.. .». Ну, думаю, началось! Что они могли «хорошего» придумать? Говорили мне все вокруг: «Ты, что, идиотка, с детьми связалась! Да, они в этом возрасте (девятый-десятый класс) все дурные! Что у них на уме — неизвестно! Вчера одно им подавай, сегодня — другое. А ты хочешь, чтобы они три месяца изо дня в день одним и тем же занимались. Да, еще физическим трудом, а не играми в таймзиро»...

Мы тут все подумали и решили, что мы тихий час (ребятам, как я уже говорила, полагался час отдыха после обеда, чтобы на работу с полными животами не выходили, так физиологи советуют — примечание автора) неправильно используем. Ведь отдыхать можно и по-другому. Мы требуем, чтобы в это время вы с нами проводили полезный бизнес-практикум.
Мое изумление не знало границ! Требуют они, видите ли. Да, я знала, что только двое-трое из них заваливаются отдыхать после обеда с книжечкой на кровать, а остальные кто где: девчонок видела валяющихся на пледе загорающими под ласковым солнышком; мальчишки из класса компьютерного вываливались гурьбой. Когда время отдыха заканчивалось, для удобства всех жителей усадьбы Митя бил в гонг... Но чтобы променять лишний час свободного времени посреди рабочего дня на какие-то занятия? Даже в наше время желающих бы не нашлось. Ах да, я забыла, вездесущие бизнесгены!

Вида не подаю, что изумлена:
А как именно вы себе представляете наши занятия? А впрочем, завтра после обеда и обсудим. Мы придем к вам в столовую в два часа дня — проследите, чтобы всё от обеда уже было убрано.
На том стороны, довольные друг другом, и разошлись.
Но каково, а? Бизнес-практикум. Ну, что мне с ними делать? Денис только сейчас смог отмереть, так был поражен увиденным. Наверное, ему тоже такая жажда знаний у  девятиклассников показалась нетрадиционной.

Назавтра встретились. Действительно, ни один не ушел, все смотрят с интересом, что-то будет. Я попросила ребят сесть кругом вокруг меня (не хотела садиться напротив них — психологи считают такую позицию противостоянием, а вокруг и вместе - сотрудничеством). Спросила, с чего они хотели бы начать? Ответ был однозначный: «Расскажите нам о будущем этого места, этой усадьбы».

Сделаю отступление. Тут надо сказать, что время, которое дети провели у нас (меньше месяца), уже наложило свой «отпечаток» на их сознание и внешний вид, они стали душевнее и проще в общении. Они приехали этакими молодыми старичками. Одежда не по возрасту, хотя и супермодная — да, молодежная, но на возраст на пяток лет старше. У девочек был довольно сложный макияж. Реакции сдержанные, лица вообще каменные, неулыбчивые. Такие правильные-правильные вежливые детишки, на радость родителям. Аж скулы сводило, и разговаривать с ними по началу было неинтересно. Вежливо так слушают, кивают снисходительно, никакого особого интереса не проявляют. А сейчас ничего, отогрелись. Девочки стали «мазаться» только на дискотеку, а утром разве что глазки подведут слегка, для красоты. Одеваться стали попроще, да и некогда выпендриваться-то: чистый комбинезончик натянули поверх маечки, одну лямочку спустили и вперед.

На лицах улыбки и живой интерес ко всему происходящему вокруг. Вопросы задают по делу, заинтересованно, ответы внимательно выслушивают, а не для вежливости внешней. Уточняют, спорят, приводят свои аргументы и доводы.
Я знаю, что некоторые после работы еще шли к лошадкам и под руководством
Ивановны или Коляновны что-то там делали в конюшне, учились обращаться с лошадьми, как правильно ухаживать, как кормить. А мне казалось, что запах навоза  должен был держать их на расстоянии от конюшен. Хотя, конечно, наши конюшни содержались в исключительной чистоте и запаха никакого особого не было, просто теплый дух сена, зерна, и совсем немного - лошадей.
Итак, ровно час мы им рассказывали, как видим будущее нашей усадьбы. Я умолчала, побоялась, что пальцем у виска крутанут, только о совсем экзотических вещах: животные «напрокат» (купи, а разонравится — верни); изготовление хэнд-мейд изделий: настенных панно из перьев, сухоцветов и тому подобных природных материалов; народные ремесла; ну и еще кое-что, в чем я пока даже мужу сознаться была не готова.

Час пролетел на одном дыхании. Удар гонга, призывающий на работу, застал всех нас врасплох, и дети с трудом возвращались в сегодняшний день, так их захватили картины будущего. Договорились о встрече на завтрашний день, и они пошли работать.

За прошедшее время усадьба наша сильно изменилась. Везде кипела жизнь.
Дом стоял весь в лесах. По соображениям безопасности мы внутрь не входили, если только нас специально не звали для обсуждения нюансов. Михалыч еще весной перед началом работ привез вагончик-бытовку, установил его перед домом, на площадке, так чтобы работам и машинам не мешал. Это был его с Петровичем штаб. Там же была кухня с плиткой и холодильником, а обедали и чаевничали рабочие за большим столом с лавочками на воздухе, под навесом, пристроенным к бытовке. Мы подивились, как шустро они обживаются на новом месте: утром привезли вагончик - к обеду навес со столом и скамьями принял первых едоков. Туалет и душ соорудили недалеко в сторонке – за первыми кустиками.

Рабочих на стройке было много — не сосчитать сходу, да они еще и менялись в зависимости от вида работ, которые планировались на конкретный день. Каждый был занят своим делом, на территории особо не появлялись.
Петрович со стройплощадки не отлучался, а Михалыч приезжал почти каждый день на планерку-совещание. Иногда к ним по необходимости присоединялись мастера по тем или иным работам. Каждый был «дока» в своем деле и много чего мог дельного подсказать в момент обсуждения.

Рабочие приходили каждый день в 8.00 из ближайшей деревни (некоторые были местные, других Михалыч определил там на постой у местных). В 20.00 работы заканчивались, и стройплощадка умолкала до утра.
Мой муж принимал самое живое участие во всем, что касалось дома и разработки конкретных планов и решений по тем или иным вопросам, которые всегда возникают по ходу любой стройки, а уж тем более такой реконструкции, как у нас,  несмотря на все проекты и расчеты, сделанные заранее.

Нам повезло, что тяжелые глобальные восстановительные работы по фундаменту и стенам не потребовались. Они были укреплены по какой-то суперновой технологии и обещали простоять еще сто лет и более. Зато пришлось менять перекрытия и крышу. Но и тут эти местные «аборигены-выдумщики» применили современные технологии отлива перекрытий по профнастилу, который уложили на опорные металлические конструкции. Конструкции были утоплены во внешние стены, опоры стояли по линиям будущих стен и перегородок — таким образом, после окончания работ трудно будет догадаться, что внутри дома существует такая мощная металлическая решетка, новый костяк дома. Нагрузка была тщательно рассчитана и перераспределена, и фундамент был дополнительно укреплен с учетом, в том числе, и этой новой нагрузки. Может, я чего и непонятно изложила (я не спец), но ведь я и не учебник пишу, да?
Команда у нас подобралась отличная. В усадьбе воплощались уже не столько мои мечты и сны, сколько командные. Муж, оказывается, мечтал не только о липовой аллее, но и о каскаде прудов с золотыми рыбками, о красивом и ухоженном парке и радующих взгляд видах вокруг (здесь как раз Денис органично влился в наш коллектив, совсем забросив свою торговлю на товарища), да и просто о достойном жилье (а восстановленный старый барский дом со всеми удобствами трудно не назвать достойным, правда ведь?).

Простые провинциальные крестьянские мужики, Михалыч и Петрович, как оказалось, всю свою жизнь мечтали построить нечто фундаментально-красивое, за что никогда не было бы стыдно перед внуками и правнуками, а не утилитарно-фальшивое на потребу переменчивой моде одного дня для новоиспеченного местного «богача». И эту заброшенную усадьбу они с горечью видели уже не первый год…
Митя мечтал о серьезном, разнообразном, интересном бизнесе, но не понимал, как это можно совместить с врожденной любовью к природе, животным, к своему краю и к людям...

Наши совещания проходили в абсолютном согласии, мы все получали искреннее удовольствие от общения, понимали друг друга с полуслова. Каждая идея подхватывалась и дружно разрабатывалась всеми. Каждый вкладывал все свои знания и смекалку в этот союз. Часто вечерами мы с удовольствием сидели за чаем (и не только) и рассуждали о том, что и как лучше сделать. Расходились, довольные проведенным временем, за полночь.

Мы не скрыли от них, какими именно финансами располагаем, и какие доходы поступают в наш кошелек (они ополовинились с моим уходом с работы). Понятно, что рано или поздно накопления истощатся, а текущих поступлений не хватит на сопровождение такого предприятия, каким обещала стать наша усадьба. Если только мы ничего не придумаем. Поэтому именно от нас, москвичей, с опытом работы в успешной коммерческой структуре, ожидали наибольшего интеллектуального вклада в общее дело в виде проработки маркетинговой стратегии зарабатывания самой усадьбой денег, достаточных для жизни и развития нашего проекта. Это было исконно нашей заботой, хотя помощников было хоть отбавляй.

Надо придумать бизнес-концепцию нашей фермы, спозиционироваться на платежеспособный спрос. И нам надо было понять, чем заманить сюда, в такую даль, людей, готовых приехать и платить за предложенные развлечения и приключения.  И тут к нам на помощь неожиданно пришли …дети!
Следующая встреча с ними состоялась там же, в столовой. Со мной пришел и Митя (ему тоже было интересно — чем мы занимаемся и что это за дети новых русских такие,  которые потребовали занятий с ними).

Ребята чуть ли не дрожали от нетерпения начать настоящий бизнес-практикум. Как мы узнали, они тоже вечером провели свое совещание! Ничего себе, а я думала, что они колбасятся на дискотеке. Ну-ну, послушаем!
Они отнюдь не забыли про бизнес-задание, данное им в первый день сафари. Но у них не хватало вводных данных, чтобы продвинуться, и вот, наконец, вчера они их получили.

Тут поднялся гвалт, каждый хотел высказаться, они говорили все одновременно, все громче и громче, пытаясь перекричать друг друга... Мы дали им несколько минут насладиться этим шумом. После чего я подняла руку как на уроке — все мигом замолчали.
- Пришла пора договориться о правилах: один говорит — все молчат. (Вот уж не думала, что в этой глуши мне пригодятся навыки ведения совещаний).
- Встречаться будем через день: один день вы вырабатываете свои подходы и кричите себе сколько хотите; на следующий день выбранный вами спикер рассказывает, что вы придумали. И сегодня выберете одного и пусть говорит.

Они минуту проспорили вполголоса, сблизив головки (прям как в КВН на разминке), и выдвинули в спикеры Макса, стройного мальчика с умным привлекательным лицом - я и раньше замечала, что он у них в лидерах ходит среди мальчишек.
Максим быстро преодолел волнение и начал говорить. Некоторые вещи были для нас откровением. Он говорил от лица всех, было видно, что ребята с ним согласны — они кивали, подакивали и улыбались смущенно.

Например, он искренне сообщил нам, что сначала они не знали, что их здесь ждет, и настроились на тупую отработку на чужого дядю, хотя и поддались на «рекламу». Все они попали сюда по разным причинам: кто-то хотел «сменить пластинку» летнего отдыха, кто-то — убежать из-под удушающей опеки родителей, кто-то просто заодно с другом или подругой, то есть выбор такого времяпрепровождения «был неосознанным» (это его собственное выражение). Но, прибыв сюда, в непривычные для них условия, к чужим людям, они увидели, что о них здесь подумали, думали об их комфорте и очень хорошо подготовились. («Спасибо Мите», - подумала я, мы переглянулись украдкой, я кивнула, мол, вот молодец!). От Ивановны они узнали, что бани были срочно построены исключительно ради создания для них дополнительного удобства (спасибо нам). Фронт работ, материалы, инструкции — всё настолько тщательно проработано, что их работа превратилась в сборку конструкций из элементов, как игра в ЛЕГО (во, Митя, дает — как это он умудрился, надо будет спросить; то-то домики для животных растут как грибы после дождя). От такой работы, продолжал Максим, они получают большое удовольствие, а устают просто с непривычки к физическому труду (так и сказал).

Они не сразу обратили внимание на все эти необычные вещи, так как сначала думали, что так и надо и так было бы везде. Но потом, наконец, додумались («умненькие ребятки!»), что это неспроста. Что они попали в необычное место и к необычным людям. Стали присматриваться к ситуации и поняли, что им тут действительно по кайфу (этого его собственное выражение, но остальные тут же закивали)...
Ну и спич! Вот уж не ожидала. Он еще немного пораспинался на эту тему и подвел итог: они хотят сделать больше, чем благоустройство фермы по первоначальному плану. Они хотят принять посильное участие и в других процессах и проектах, которые сейчас у нас в работе. (Ну и ну!).
Они хотят, чтобы и вечерами мы с ними проводили беседы дополнительно к этому  часу после обеда.

«На ловца и зверь бежит», - подумалось мне. Если учесть, что мы планировали здесь в будущем организовывать отдых платежеспособных родителей с детьми, совмещая развлечения и труд (исключительно на добровольной основе), то мнение этих ребятишек становилось для нас бесценным.
Конечно же, мы согласились. Вот так у нас появилась команда по маркетингу. Притом, мы понимали, что это не «эксплуатация» детского труда единственно нам на пользу, - это прекрасный опыт для самих ребят: наглядно прикоснуться к созданию бизнеса. Для них это не только приключение, но и первый и, хочется надеяться, бесценный урок взрослой жизни. Хорошо, что это случится у нас, в душевной атмосфере, на чистом воздухе, в окружении симпатичных людей. Будет что вспомнить! А, по сути, для них это по-прежнему игра.

Как там у великого русского поэта Пушкина? «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух...». Воистину!

В это время Денис развивал бешеную деятельность. В парке то тут, то там были видны ямки от выкопанного подлеска и пересаженных кустов. Полностью законченные участки он заравнивал, утрамбовывал, подсеивал газон, поливал. Его активность давно выплеснулась за границы усадьбы.

Пока креп бетон в перекрытиях, Петрович смог выделить ему рабочих, и они очистили прилегающий к усадьбе лес, опушки и берег речки от мусора, обуздали подлесок, убрали сухостой (хорошо, что инспекторы леснадзора в это время не заглядывали к нам и не видели этого «безобразия»).
Березовая рощица недалеко от нас заиграла совсем по-новому. На берегу речушки расчистили удобное место под пляжик. Обсадили подъездную дорогу рядком елочек и ухаживали за ними, чтобы они легче перенесли пересадку. Позади них вразброску — березки и сосенки (якобы сама природа несколько лет назад раскидала здесь семена деревьев).

Пока нельзя было работать в доме, рабочие временно перенесли свою активность с дома на забор. Забор шел вокруг всей усадьбы (а это немало!), имел кроме главных ворот еще и хозяйственные ворота (слева от главных, в самом углу территории) и несколько широких калиток на тропах для прогулок на лошадях в задней части усадьбы (да и на снегоходах и санях через них тоже можно будет проехать). Настал момент, когда забор с высокой решеткой между столбами без особых изысков опоясали периметр.
Туда, где заканчивались работы по забору, тут же набрасывался Денис (другого слова даже и не придумать!). Причем и снаружи, и внутри усадьбы. Тотчас же  приводил в порядок землю; сажал снаружи елочки, внутри кустики и подсеивал траву.

Нашел где-то недалеко от усадьбы дикие заросли снежноягодника и красного дерена и уговорил Митю выделить ему личную Митину «четверку» для перевозки кустиков. Сделал уже несколько успешных ездок.
Когда я об этом узнала, задумалась о собственном транспорте для хозяйства усадьбы. Какие машины нам будут нужны в будущем? Для каких целей? Поделилась своими переживаниями и вопросами с мужем. Он в это время работал в компьютерной комнате (фирма дала какое-то срочное задание по работе). Внимательно выслушал, кивнул.

А к обеду вышел довольный: нашел в Питере семилетку иномарку 4-х дверный пикап с открытым кузовом в хорошем состоянии, недорого и уже обо всем договорился по телефону. Митя тут же вызвался сгонять на перекладных за машиной — на месте посмотрит и проверит, если все понравится — возьмет и на ней же вернется обратно.

Сказано-сделано. Ранним утречком муж его подвез на трассу. Со стоянки мотеля как раз собирался отъезжать КАМАЗ с питерскими номерами, легко договорились о совместной поездке. Водитель был даже рад попутчику, напарник заболел, а одному на длинном перегоне скучно — не с кем даже поговорить, так и уснуть недолго. Поздним вечером Митя вернулся, уже на нашей красавице ISUZU. Темно-синяя, грязная, но нам она сразу понравилась, пришлась ко двору. Попросили Митю оформить машину на себя, в этом случае нам не надо будет ехать в московское ГАИ и стоять целый день в огромной очереди на регистрацию по месте нашей прописки.
Больше всех радовался Денис: не только кустики теперь возить можно, но и молодые деревца — такой простор открывается для его деятельности!
Вечерком после регистрации машину, как полагается, обмывали, чтоб была счастливой, хорошо бегала без аварий, и договорились, что позже купим микроавтобус. Пусть не новый, но обязательно иномарку, какой-нибудь вместительный TRANSPORTER, например, вполне подошел бы, чтобы гостей встречать. А потом прикупим прицеп для перевозки животных.

Следующая приятная неожиданность пришла, откуда ее совсем не ждали. А надо сказать, что наша жизнь тогда почти целиком состояла вот из таких приятных неожиданностей, каждый день что-то случалось хорошее.
Митя вдруг стал замечать, что уменьшились расходы на детскую столовую. Он «с пристрастием» допросил Вазгена и выяснилось...

Оказывается, сами по себе, никого не спросясь, начали «зарабатывать» гогеновые (дети звали Вазгена - Гогеном) шашлыки. И вот уже несколько раз Гоген кормил приезжавших в усадьбу гостей, а они, изведав вкуснейший продукт рук повара, с удовольствием оплачивали свои обеды. Причем гости платили, исходя из своих представлений о стоимости ТАКОГО вкусного шашлыка, и смеялись, когда Гоген называл им свою смехотворную цену, исходя из себестоимости сырья с небольшой наценкой на свой труд. Гоген же, простая душа, складывал эти деньги вместе с деньгами, выданными ему Митей на закупки продуктов, даже не подумав забрать доход себе: продукты усадебные, он на зарплате, как можно их забрать (так он оправдывал свои действия). Поэтому стал реже брать из общей кассы...

Мы припомнили, что несколько раз «заскакивали» родители к нашим детишкам, а также видели друзей брата Вазгена, но нам-то было невдомек, что они воспринимали детскую столовую как ресторан на природе в старой усадьбе.

. . . Ресторан на природе? А ведь это идея! Почему бы и нет!
Позвали Гогена и устроили очередное совещание. Какие возможности есть у нас на этом поприще?

Гоген признался, что шестнадцать детей с учителем — это не полная нагрузка для него и помощницы, он мог обслуживать больше едоков, чем сейчас. Митя посчитал наши возможности по хранению запасов на случай незапланированных гостей — предложил купить большой холодильник, а позже (если дело пойдет) еще и морозильник. Посуда опять же, напитки, салфетки-малфетки всякие и тому подобное — надо увеличить и их запасы. Сказано-сделано.Составили список и закупились.
Отдельно обсудили, как распространить слух о чудесных шашлыках дальше по окрестностям, «по  всей Руси великой». Позвали детей. Те тоже загорелись идеей прославить гогеновые яства и разбрелись кто куда, быстро-быстро перебирая кнопки мобильников. Всё, слух пошел.. сарафанное радио заработало…  Мы обзвонили своих московских друзей (они давно сгорали от нетерпения увидеть, чем мы там занимаемся — но далековато все-таки ехать), посоветовали им прихватить с собой своих детей и друзей на пикник в наш ресторан.

Дети позвонили родителям и сказали, что можно приезжать целыми компаниями
(тогда меньше будут приставать к самим чадам — и тут хитрый детский расчет сработал). Но это прогресс в отношениях отцы-дети, так как раньше они старались держать родителей на максимальном расстоянии от своего сафари. А теперь им есть что показать, вот и зовут приехать. Да, рекламировать сам шашлык родителям было уже не надо — пробовали, знают.
Гоген позвонил брату и разрешил рекламировать его еду своим клиентам и направлять их в усадьбу смело, официально, а раньше он соглашался на это редко — только из уважения к брату и как бы втихую от нас, беспокоился, разрешим ли мы.
Вот так.

Столовая встала на самообеспечение. Что ни день, одна или две машины, едят-кушают, гуляют-купаются и следуют дальше своей дорогой.
Мы все с удовольствием общались с гостями, с теми, кто был не прочь поговорить после вкусного обеда, и когда нас спрашивали – мы рассказывали о своих планах, о будущем нашей усадьбы. Иногда попадались очень интересные люди, давали ценные советы, высказывали свои идеи и пожелания — им было мало хорошо поесть и просто расслабиться и  отдохнуть. Пришлось даже завести гостевую книгу, куда сами гости вписывали свои мечты и оставляли пожелания. Многие фотографировались, и мы их фотографировали для своей будущей гостевой фотогалереи. Мы знаем, что гости любят подвести своих родных к фото где-то в общественном месте (например, клуб «Романтик», пончиковая «Понпончик»…), и  сказать: «А это я!» Пусть им будет приятно, нам ведь нетрудно.

Кто-то из нас водил экскурсии по территории, потом пили ароматный чай (даже завели настоящий самовар с шишками для таких посиделок). Многие приезжали потом к нам не раз, и  не два… понравилось.
Однажды наш гость посетовал, что у нас негде посидеть с удочкой в тишине, а он  очень любит рыбалку и всегда возит с собой складное удилище, но редко удается его достать. Почему негде, спросили мы. «Щас сделаем». Митя с Денисом пошли на разведку и через полчаса пригласили гостя на бережок. Ребята, не долго думая, выше нашего пляжика по течению речушки, нашли полянку на берегу, расчистили ее и тропку к ней от травы и сделали подход к воде — пожалуйста. Поставили переносной столик со стульчиком, закрепили зонтик, накопали навозных червей, дали ведро с водой и посадили гостя удить. Предложили пива, но он за руль потом садился, отказался. Но был приятно удивлен всем этим.

Вернулся он часа через три, довольный, а в ведре мерные плотвицы с ладонь, в сумме килограмма два. Сдал нам улов и уехал умиротворенный. На прощание мы пообещали, что к следующему его приезду оборудуем на берегу столик с лавочкой под навесиком и мостки. Обещал вернуться и не обманул.

Другой гость спросил про окружающие достопримечательности, и тут выяснилось, к нашему стыду, что мы почти ничего вокруг и не знаем, так нас увлекла сама усадьба и дела в ней. Отправили его к нашим местным рабочим пообщаться, но мы-то знаем, что понятия о «достопримечательностях» у них будут разные и дали себе зарок в ближайшее время обзавестись подробной картой района и нанести на нее все, что может заинтересовать городского жителя: монастыри, старые церкви, усадьбы, заброшенные деревни, пещеры, красивые виды, озера, частные фермы (при которых есть лавочки-киоски с их продукцией). Пожалуй, придется все это самим объехать, сделать фотографии, аннотации. В краеведческий музей надо бы заехать. Это все пригодится нам самим для будущих гостей.

Еще один любознательный гость поинтересовался, как мы справляемся с проблемой воды и канализации. Объяснили, что нам оказалось выгоднее пробурить несколько скважин для забора воды в разных местах территории усадьбы для различных целей, чем делать одну мощную централизованную станцию и от нее разводить воду под землей — слишком далеко объекты друг от друга, да и степень фильтрации нужна разная (очень чистая вода нужна только в доме и для еды). Так же и канализация. Выкопаны недалеко от строений септики, куда идет слив. Подводки идут под землей, утеплены и от мороза не пострадают. Вот и вся недолга. Надо будет для новых объектов подвести — пробурим снова и снова выкопаем септик, под землей подведем к строению.
Другой задался вопросом, что будет с «навозным доходами» (это его слова), когда на ферме появятся все планируемые нами животные. Мы рассказали про Митину идею сушки и брикетирования этого «добра». И вдруг наш гость замолчал и глубоко задумался. А потом говорит так просто:

- Я готов буду заключить с вами договор на поставки мне таких брикетов.
Наше удивление не имело границ, вот уж не знаешь, где найдешь — где потеряешь.  Объяснять, правда, он ничего не стал, но визитку свою оставил, просил позвонить, когда производство будем начинать. Название его фирмы нам ничего не говорило. Но визитку  его положили в коробочку «Будущие бизнес-партнеры» (пришлось завести такую)...

Дети «наши» выглядели хорошо, загорели, девочки похорошели, мальчики возмужали, все улыбаются. Мы стали с ними часто встречаться в непринужденной обстановке за самоваром (да, детишки стали и чай пить тоже, кто горячий, кто холодный со льдом и лимоном) и после обеда, и вечерами, разговаривать, разрабатывать концепцию бренда и возможные варианты рекламы. Надо сказать, что мы про своих детей столько не знали, сколько узнали про этих чужих (хотя теперь уже трудно их называть «чужими»). С ними, как оказалось, очень приятно и познавательно беседовать. Мы в их возрасте точно были большими шалопаями и не такими любознательными и целеустремленными. Правда, нам «повезло» в советское время все было просто: или школа-институт-распределение (куда пошлют, туда и пойду), или школа-ПТУ-завод (в укороченном изложении)…

Эти же дети в свои 16-17 лет всё уже знали про себя: куда пойдут после школы (от названий ВУЗов дух захватывало — там везде сумасшедший конкурс, но это их нисколько не пугало, они готовились всерьез), чем будут дальше заниматься. Мелькали слова «курсе на третьем сделаю фирму по.. .», «еще учась в институте, буду зарабатывать по полторы-две тысячи в месяц», «пойду работать к отцу — опыта набираться»... Одним словом, эти дети вызывали у нас неподдельное уважение, и мы общались с ними без поддавков, как с равными. Они спорили, возмущались, извинялись, если позволили себе лишнего в запале, они были живыми, умными, интересными. Это лишний раз подтвердило правильность заниматься с детьми в нашем проекте, и мы снова поблагодарили нашего управляющего Митю за такую блестящую идею – пригласить детей. Наша жизнь определенно изменилась в лучшую сторону.

Вот теперь начался настоящий бизнес-практикум. Все предложенные детьми (или взрослыми) названия усадьбы совместно «обкатывались» по полной программе по законам маркетинга: как ЭТО будет выглядеть над воротами, в рекламе в СМИ, на щите у трассы, как будет звучать по радио, насколько хорошо отражает суть (или хотя бы не противоречит ей), какие ассоциации вызывает у разных групп целевой аудитории (детей и взрослых), у людей разной платежеспособности, и т.д. и т.п.
Все наши споры на этом этапе сводились к решению такого вопроса: название принадлежит усадьбе или ферме? Люди едут в усадьбу с фермой или люди едут на ферму с проживанием в усадьбе? Что лучше: рекламировать «Усадьбу Голицыных» и все, что есть внутри (включая ферму), или рекламировать ферму «Долина Марлборо» с проживанием гостей в усадьбе Голицыных? Или вообще лучше рекламировать само развлечение «Сафари»?

На полях словесных сражений было горячо! Было даже жарко!! У каждой идеи была своя группа сторонников, и они приводили всё новые и новые доводы «за» свою идею и «против» чужих.

Пришлось применить «силовой» прием. Остановить все споры, пока нам не зададут одно направление. Детям поручили опросить родителей или других знакомых взрослых. А я спрошу мужа, что он хотел бы.
На следующей встрече выяснилось, что все опрошенные предпочли бы усадьбу. Ну вот, а начиналось-то все с фермы! Ну и ладно, усадьба так усадьба, главное, что мы определились, и теперь у нас одно направление разработки.

Начались новые споры на следующем витке: дать усадьбе имя собственное или приписать ее какой-либо фамилии. Усадьба «Липы», «Дубы» или «Усадьба графа Орлова», «Усадьба Троекуровых». Высказывалась идея найти фамилию того графа, который выиграл ее в карты перед национализацией, да и назвать по его фамилии. Предлагали даже нашей фамилией украсить ворота (слава богу, что титул не подсунули) — это мы сразу отмели. Потом кто-то из ребят вдруг засомневался, а вдруг, по незнанию, такая фамилия в истории нехороший след имеет. Или потомки в суд подадут… Задумались, а оно нам надо? Действительно, кому нужны такие неприятности?

Задача снова сузилась — ищем имя собственное. Посыпалось как из рога изобилия: «Двадцать две липы», «Дубравы», «Зеленые поляны», «Чистый воздух», «Звездочка и Ягодка», «Конь и пес», «Городские пижоны», «Мечта», «Сказка»...
СТОП! КТО СКАЗАЛ: «СКАЗКА»!
Настала абсолютная тишина. Самая скромная и тихая девочка, Настя, тихо так говорит: «Я». Все радостно загалдели – стало ясно, что это слово понравилось. Стало ответом на поставленную задачу. «Внимание! Голосуем!» - Единогласно! Молодец, Настя! Подарок за нами!!

Созываем общий сбор и сообщаем: «Усадьба будет называться СКАЗКА. Против кто есть?» Нет! Все — за, всем понравилось. УРА! Имя найдено!!
Михалыч наконец пошел заказывать кованую надпись над воротами, ворча: «А то уже перед людями неудобно, приезжают невесть куда... ».
У нас с детьми в рамках бизнес-практикума теперь начнется главный этап по разработке маркетинговой, а в ее составе и рекламной кампании — ферме-усадьбе пора уже начинать зарабатывать на свое содержание, а то у нас никаких денег не хватит.

Пройдет еще много встреч, пока у нас появятся ответы на все вопросы, но начало положено, хорошее начало.

Приезжал Иван Никитич. Он нашел нужные экземпляры животных и был готов  заказать перевозку. Приехал к нам с инспекцией, готова ли ферма принять их. Обошел постройки, осмотрел домики, кормушки-поилки-подстилки, выгулы. Сделал несколько сугубо профессиональных замечаний (их понял только один Митя, мы не способны пока все вместить), но в общем остался очень доволен. Поговорил с Митей о кормах на своем «птичьем» языке (во всяком случае, мы с детьми ничего не поняли, хотя вроде бы они говорили по-русски). Сказал, что первую партию животных привезет сразу сюда, на место, карантин не нужен, т.к. нет пока кого заражать. А далее всех вновь прибывающих сначала будет держать в карантине отдельно, а только потом подсаживать к остальным нашим. Как раз для будущего карантина пока «малышняк» подойдет — он же отдельно стоит, но надо будет сделать специальный подальше — ведь по нашему плану ротация животных будет постоянная, одних будут покупать, а мы будем восполнять «поголовье».

Хитрец Иван Никитич не захотел рассказать заранее кого привезет — пусть, говорит, будет вам всем сюрприз. Договорились, что они с Иваном Петровичем (ветеринаром нашим) привезут новую живность на днях.
Похвалил и Митю, и ребят за хорошо сделанную работу. Те засмущались, мол, какие вопросы, как могло быть по-другому. С тем и отбыл.



Август

У всех нас началась новая жизнь! Появилось название усадьбы, и вдруг тысячи мелочей стали нам на каждом шагу подтверждать правильность выбора. «Сказка». Звучит-то как, сказочно-волшебно. Как в детстве мы любили слушать сказки, какие чувства у нас тогда рождались, даже дышать порой забывали по ходу разворачивания сюжета – все вновь вспомнилось…

Детишки наши непростые, головы у них заработали не на шутку, то и дело прибегают и с порога объявляют:
- Я придумал название ресторана «У лукоморья»!
Или:
- Ресторан «Скатерть-самобранка» - надо скатерти яркие постелить на столики...
Или:
- В парке и в окрестном лесу надо расставить вырезанных из пеньков лесовичков то тут, то там — не на виду, чтобы гулять и нечаянно наткнуться — вот здорово будет. Как в сказке!

Слово «сказка» стало проникать в жизнь всех, кто, так или иначе, связан с усадьбой и никого не оставляло равнодушным.
Деревенские дети, занимающиеся с лошадьми, разнесли весть о появлении у усадьбы названия по округе, и к нам потянулись люди, стали приносить свои поделки и старые русские вещи (они считали, что в «Сказке» это всё будет уместно). Натуральные лапти, сказочные герои, сделанные из коряг и пней, старые прялки («Три девицы под окном пряли поздно вечерком», - хорошо хоть окна не приносили), самовары, старинную конскую упряжь, печные котелки, деревенские половички и скатерти (самобранки?)...

Мы понимали, что на те небольшие деньги, которые люди просили за свои вещи и поделки, они рассчитывали по настоящему. И мы с серьезным видом осматривали принесенное и всегда расплачивались, записывали на бирку фамилию, имя, название деревни и возраст вещи (если она была старинной). Одну из комнат в службах отвели под хранилище (можно сказать музей) и расставляли и развешивали по стенам то, что нам приносили. Что можно было оставить под открытым небом — расставляли по территории. Все записывали в тетрадку, откуда это взялось, вдруг пригодится для будущего музея сказочного быта в нашей усадьбе.

Вся округа встрепенулась. Те, кто еще не спился, вдруг вспомнили про то, что они умеют делать руками, и поток самоделок со сказочным уклоном не иссякал: табуретки, стулья  столики, сундуки, шкатулки, ларцы, корзинки, туески, кухонные доски со сказочными сюжетами и прочая и прочая, пополняли нашу коллекцию день ото дня. Некоторые вещи были очень искусно сделанными, на совесть, и красивыми, некоторые были сработаны достаточно «топорно», «скоренько».

Вскоре мы разобрались, кто из деревенских мастеров работает хорошо, а кто просто, чтобы заработать на бутылку, на скорую руку сварганил вещь. Первых — привечали, вторым платили по минимуму (ведь сопьются совсем). Появился почти что «прайс»: «табуретка простая — 20 рублей», «подставка для ног — 15 рублей», «столик чайный - 40 рублей, «доска кухонная, украшенная сказочным сюжетом — 10 рублей» и так далее. Если вещь  грубо сработана - платим по прайсу, если качественно и красиво — то больше. Таким образом, нам удалось качество этого потока поделок поднять на хороший уровень.

Заодно к нам попали: 5 пар развесистых рогов лосей, чучело дятла, совы, белки и зайца, З оскала грозных размеров щук, десятки кабаньих клыков и несколько черепов неизвестных лесных зверушек. Все это до поры до времени пока занимало свои места в «музее», потом разберемся...

Шикарная кованая арочка встала над главными воротами усадьбы (чем-то она напоминала украшение над воротами московского зоопарка, но, конечно, была попроще). Мастера, молодцы, проявили смекалку и слово «Сказка» сделали таким шрифтом, который знаком всем, кто вышел из советского времени по сказкам издательства «Детгиз». В памяти тут же всплывают книги с бессмертными сказками Пушкина.

А дети тем временем изощрялись в слогане для щитов наружной рекламы: и «Сказку сделаем былью», и «Тут русский дух, тут Русью пахнет» (кусочек навоза что ли расфасовать по флакончикам с надписью «Русский дух»? — а что, это идея!), и «Сказка для горожан», и «Назад в сказку», и «Сказочный отдых», и «Все в сказку», и «Новая русская Сказка»... Каждый день тетрадка слоганов пополнялась новыми экземплярами авторской мысли — дети прибегали даже во время работы, чтобы записать.

Вот и прибыли долгожданные животные. Овцы и козы (по четыре особи) каких-то там серьезных пород, упитанные и ухоженные, сошли по «трапу» первыми. Они были слегка напуганы перевозкой и повышенным вниманием этих странных людей, и, попав за заборчик выгула, отбежали подальше к противоположной стороне. Следом сошли две ЛАМЫ! Это была семейная пара! Иван Никитич посоветовал пару дней подержать животных в покое, чтобы они привыкли к месту, и не ходить гурьбой около выгула поглазеть на них, а со временем они привыкнут, поймут, что все хорошо и им ничего не грозит и будут общительны.

Ламы впечатляли. Длинные шеи и посадка головы придавали им гордый вид. Меховая шуба делала их, наоборот, смешными. Но больше всего поражали глаза: большие, влажные, с длинными ресницами. Ламы вели себя спокойно, мерно вышагивали по выгулу, передвигаясь от одного края к другому. Забавно ложились на землю, подгибая сначала передние ноги (как бы падая на колени), потом задние. Часть площадки была  затенена, от летнего августовского зноя они спасались там.
Эту пару назвали в честь Сальвадора Альенде, президента Чили 1970 года. Такие сложные ассоциации у нас вызвал внешний вид этих животных. Ведь именно на чилийской монете изображена лама. Его назвали Сальвадором, а ее — Альенде. Но по русской привычке их имена быстро переделали в Санечку и Алечку.
После того, как животные успокоились и их соединили вместе на выгуле, овцы и козы присоединились к ламам и следовали за ними по пятам, стайкой жались поближе (наверное, воспринимая их как вожаков, в отсутствие барана и козла). Лошади и вся остальная команда вполне мирно паслись на выгуле, изредка делая уморительные пробежки по кругу.

Дети, да и мы тоже, стали много времени проводить у выгула, наблюдая за животными, постепенно приучая их относиться к нам спокойно, как к своим. Приносили морковку, капустные листья, яблоки, кормили с рук, гладили... Видя, что с ними ничего плохого не происходит, животные уже не отбегали при приближении кого-то из детей или взрослых и в награду всегда получали угощение. Скоро обнаглели и тыкались в руки, мол, дай еще, хотя голодными они, конечно же, не были, поедали свой корм в достаточном количестве. Позже ребята стали выводить овец и коз на луг пастись на воле (сделали там выгородку — столбики с жердинами - чтобы не привязывать, но и не потерять случайно наших питомцев).
Ламы тоже заинтересовались угощением, но всегда приближались к нам медлительно, с достоинством. Хрумкали морковку и капустные листья, ворочая нижней челюстью из стороны в сторону, как делают и верблюды, одновременно позволяя себя гладить и похлопывать по шее. У них замечательные глаза и ушки, которые то вскидываются, то ложатся. Но мы помнили, что плеваться ламы тоже умеют и не фамильярничали с ними.

Прибавилось работы с животными — наняли ребят из деревни, которые раньше приходили к лошадкам. Ребята работали сменами, и все успевали, и погулять, и подзаработать. Обговорили с ними и режим работы в учебное время — всё «склеилось» ко всеобщему удовольствию. Дети искренне любили возиться с животными, но и деньги отнюдь не были для них лишними.

Митя не сидел, сложа руки, с лихвой оправдывая высокую должность управляющего. Как-то в достаточно дождливый день, когда все прятали под крышами и навесами, принес нам на обсуждение свою разработку посещения усадьбы гостями. Предложил по дальней стороне территории усадьбы (лесочек по-над речкой, слева, если стоять спиной к дому) разбросать рубленные одноэтажные домики. По его плану 5-6 домиков, состоящих из трех спален и большой совмещенной гостиной-кухни-столовой (конечно, с прихожей и туалетом с душем), раскинутых между сосен и берез на расстоянии 30-50 метров друг от друга, решат проблему размещения гостей и не создадут «толчею» коттеджного поселка. Все домики Митя органично вписал в пространство между деревьями (ни одного дерева срубать не придется), причем они не встанут в один ряд, а живописно ненавязчиво будут вкраплены в лесок. К каждому поведет своя тропинка, что исключит «проходной двор» под окнами гостей.
Если же по задней части усадьбы проложить «кольцевую» дорожку, то она хорошо послужит и для хозцелей, и для катания детей на лошадях в поводу, и из всех строений именно к ней «побегут» стежки-дорожки. На тропках сделаем дренаж, сверху посыплем мелким гравием-крошкой или измельченной сосновой корой, чтобы даже в дождь они были вполне проходимыми, и вода на них не задерживалась. Пусть они будут «выпуклыми» для быстрого схода воды во время дождя, как лучшие дороги в Германии.

Места под палатки Митя предложил оставить (они вместе с банями занимали второй, правый, дальний угол усадьбы) и в будущем использовать для проживания желающих (детей, студентов, сезонных рабочих). Так как настил под палатки разборный, можно заготовить «наборы» для палаток и собирать их по мере необходимости.
- А если, - мечтал Митя вслух, - нам удалось бы взять в аренду землю между усадьбой и речкой, то можно палатки ставить за территорией усадьбы — это не постоянное строение, без фундамента и запрету на строительство не подлежит.
Сказано-сделано. Запаслись дождевиками и поехали с мужем в сельсовет, поговорили там, нам не стали чинить препятствий (никто на эту землю не претендовал, а сельсовету — доход) и оформили на 49 лет фактически за бесценок аренду участка земли между границей усадьбы и речкой, заодно перед усадьбой до дороги и по бокам по полоске прихватили (так, на всякий случай). Бумажек потом, конечно, много пришлось оформлять, но начало было положено.

Митя - ты просто гений! Хорошо, что такая мысль в твою золотую голову пришла!  А уж как он сам-то обрадовался: какой дополнительный простор и перспективы для него открывались! Теперь все палатки можно вынести за границу усадьбы, добавить сколько угодно и поставить их вне территории. Тут же рядом просто просится футбольное поле с  воротами. Травку, которая сейчас выше колена, будем регулярно косить — со временем жесткие сорняки уйдут и оставшаяся травка вполне сойдет за футбольный газон, а землю подравняем.

 Забавно было наблюдать как обычно спокойный и выдержанный Митя загорался и, излагая свои мысли, принимался ходить, размахивая руками. Чувствовалось, что он  внутри себя видит то, о чем рассказывает. Он не только выкладывал свои умозрительные построения, но и моментально их обсчитывал: каких затрат это потребует, какие повлечет изменения в других аспектах жизни усадьбы. Если речь шла о дополнительных гостях, то цепочка его расчетов охватывала не только дополнительные доходы, но и дополнительные расходы по еде, гигиене, обслуживанию — ведь вырастет нагрузка на все элементы быта и сервиса, вплоть до вывоза мусора и уборке территории. Кроме вопроса затрат, есть еще вопрос принципа: если гостей будет много, образуется толпа и пропадет чувство единения с природой, удовольствие от общения с животными — их заменит очередь в столовой или бане. Стоило ли для этого гостю ехать за 200 километров?
Где-то явно есть оптимум — прием какого числа гостей уравновесит расходы и не породит неудобств самим гостям?

. . . Домики для гостей, задуманные Митей, было решено обработать пинотексом под цвет стволов деревьев (сосен), чтобы они не выделялись на естественном фоне леса. Ленточный фундамент решили не делать (домики будут летними), вместо него столбики, благо почвы песчаные, но столбики закамуфлировать потом под пеньки, будут у нас избушки на курьих ножках. Внутри домики оформим утварью из нашего музейного хранилища — все экспонаты прекрасно подойдут в качестве элементов декоративного оформления (музей наш тем временем все пополнялся).

На одной из встреч с детьми обсудили идею с домиками (дети однозначно одобрили) и их убранство. И ребята, играючи, накидали список «украшений». В их числе мелькнули лоскутные одеяла и покрывала. Сами-то мы не додумались, и из деревень нам пока такого не приносили. Оказывается, бабушка кого-то из наших ребят живет в деревне в Ивановской области, и воспоминание о лоскутных одеялах с аппликациями теперь ассоциируется у этого ребенка с летним отдыхом у бабули в деревне. Поговорили об этом с Ивановной-Коляновной (с главными нашими спецами по знанию местной «общины»), и они передали наш «заказ» на лоскутные одеяла-покрывала с ватином и подкладкой своим товаркам, которые умели хорошо шить. Дело сделано: потек поток лоскутных одеял, покрывал, накидок, подушек, штор — за этот ассортимент уже можно было не беспокоиться. Теперь убранство наших домиков будет сказочно красивым, а об удобствах уже побеспокоимся мы с Михалычем.

В доме окреп бетон в перекрытиях, и начался следующий этап работ. Крыша уже была перекрыта заново. Начали установку лестниц (направляющие, бетонные ступеньки и так далее по порядку). Скоро начнут класть перегородки из кирпича. Привезли новые окна и уличные двери. Работа по восстановлению усадебного дома шла полным ходом. Так как теперь можно безопасно ходить по дому (только под ноги все равно надо было внимательно смотреть), было решено «запустить» туда детей: кто хочет, пусть просто смотрит за действиями мастеров, кто хочет — пусть помогает: «убрать-подать» на любой стройке этого всегда хоть отбавляй.

Уже преобразились и подъезд с дороги, и въездная аллея (слава богу, что грузовики использовали хозяйственный въезд и не разбивали главный). Выровненная и обсаженная дорожка радовала глаз, аллея и липы были аккуратно приведены в порядок. Денис подчистил старые деревья от поросли, выпилил некоторые загущающие или обломанные ветви, и липы теперь стояли во всей красе. Деревья смыкались кронами над аллеей, Денис обрезкой придал лиственному своду ровную геометрию овальной арки — выглядело волшебно красиво!
Направо-налево от аллеи прозрачный лесок с подрастающей ровной травкой радовал глаз, кустики слегка камуфлировали решетку забора в глубине территории, так что она только угадывалась вдалеке. Между стройплощадкой и парком Денис натянул веревку с тем, чтобы случайно строительным мусором не была испорчена сделанная им работа (а то ведь разгрузят стройматериалы на траву — только отвернись).
Начались эксперименты с прудом: его расчистили до самой глины, положили и утрамбовали новый слой рыжей вязкой настоящей глины и наполнили водой — будет уходить или нет? Если уход воды будет незначительным, можно оставить пруд естественным и пустить ручеек, восполняющий уходящую воду. Если же вода будет уходить быстро, то сделаем искусственное основание дна: забетонируем или покроем прудовой пленкой — заранее не было решено.

Мой муж с Денисом рисовали планы по обустройству пруда: что посадят в воду по краям, чем обсадят снаружи, как сделать мостки для кормления рыб. Или лучше мостик над водой?
Ручей, грот, каскад прудов, зимовка рыб — любимые слова из их сегодняшнего лексикона. Неспешный разговор под солнышком в тенечке, сидя на удобных креслах, с напитком в руках – как же это приятно для души и тела.
Иногда можно было увидеть их парой на территории усадьбы что-то энергично объясняющими друг другу: то один, то другой размахивали руками. Эти картины вызывали умиление. Было такое впечатление, что наше сознание в городе было прикрыто слоем какой-то шелухи и городской грязи, а здесь оно очистилось и вырвалось на свободу — миллион идей, одна лучше другой, даже трудно остановиться и выбрать что-то одно. Плюс постоянная проверка каждой идеи на совместимость с окружением и общей концепцией нашей усадьбы и фермы. Оправданная эклектика допустима, а вот бардак — нет.

Наши командные беседы за вечерним чаем привели всех к осознанию такого подхода: от въезда к дому стиль «барской» усадьбы нарастает, дом — это пик стиля, а по мере удаления от дома в стороны и за дом стиль переходит к природному (естественному) и заканчивается русским (гостевые избы с русским убранством — пик этого стиля). Так мы увязали «барство» и «крестьянство» в одном флаконе в пределах одной отдельно взятой усадьбы.

По окраинам парка перед домом уже проявлялись отдельные элементы, вкрапления, русского стиля, невидимые ни с аллеи, ни из дома. Только подойдя вплотную по тропинке можно было это заметить. Грот, скамейки в виде половинок огромных бревен, срезы пней в качестве столиков, вырезанные из дерева украшения, живописные (якобы не тронутые рукой человека) коряги, напоминающие кому дракона, кому чудо-юдо. Дорожки по мере удаления от дома становились менее «официальными» - они сужались, смягчалась их геометрия (они уже не были прямыми — извивались), покрытие становилось гравийным, а на концах и вовсе почти исчезало - их покрывала измельченная сосновая кора (кто бы мог догадаться, что даже под такой естественной дорожкой все равно был проложен дренаж). А ближе к дому дорожки шли симметрично с обеих сторон от аллеи, имели обрамляющий их поребрик, покрашенный белым. Эти дорожки приходили к небольшим площадкам и снова разбегались от них в разные стороны. В  центре этих площадок планировалось установить небольшие фонтанчики или поставить парковые статуи (небольшие), или солнечные часы и тому подобное, и поставить чугунные лавочки. А вот от крайних (последних от дома и липовой аллеи) «официальных» площадок уже побегут тропки с естественным или гравийным покрытием, безо всякой симметрии — они так и манили по ним пройтись — там, на «неведомых дорожках», и начиналась наша Сказка.

Денис на окраинах парка нашел несколько старых больших дупел на двух-трех метровой высоте, и мы с детьми обработали их: посадили туда «птичек», повесили маленькие вывески над дуплами (на них написано, кто именно там живет) и сделали «порожки» под дуплом.
Одна птичка была совой из мультфильма о Винни Пухе. Собственно, сама сова сидела рядом — в дупло она не помещалась. Рядом с дуплом висел звонок (колокольчик) и болтался шнурок,  а на его конце подобие ослиного хвостика, его дети сделали из конского волоса. А на симпатичной стилизованной вывеске было написано «САВА».
Другая птичка — пригодилось и это чучело — застигнутый за работой дятел, только приделали ему большие очки на нос. Выглядело забавно.
В другом месте спряталась белка с орешками, мордочка белки (вернее ее чучела) торчала из дупла, а орешки были сложены в ложбинке в примыкании большого сука к стволу — мы их позолотили аэрозольной краской и там приклеили горкой.
Такие сюрпризы было легко сделать, но обнаружить их можно, только гуляя по тропинкам и присматриваясь к окружающему миру — это наши маленькие чудеса для гостей. Они же попадут в нашу «Сказку»...

Я предложила Мите «обыграть» еще одну мечту почти каждого горожанина — хоть что-нибудь сделать своими собственными руками и получить от этого удовольствие. Митя взял небольшую паузу и уже следующим вечером за самоваром рассказал о своей задумке. Благо, что было тепло и можно было посидеть на воздухе.
В итоге, в одном из помещений мезонина открыли мастерскую, оснастили ее инструментами по выпиливанию, строганию, выжиганию и т.д. Даже маленький деревообрабатывающий станочек там поставили. Один старичок предложил нам его выкупить— раньше он заготовки для матрешек делал, а теперь постарел, уже трудно стало, а сыновья и внуки в городе живут, для них это глупости. Теперь можно вырезать по дереву, сделать заготовку на станочке, склеить-прибить, раскрасить. Заготовки деревяшек по полочкам разложили, морилки-лаки всякие, краски-кисточки приготовили... Несколько инструкций нашли в Интернете — как сделать скворечник, табуретку, кухонную досочку, фигурку, куклу... Решили, что в сезон будем приглашать туда мастера, который будет, сидя перед мастерской над навесом, что-то постоянно делать (для хозяйства или на продажу) и учить всех желающих, объяснять что делает и для чего. А если посетитель попросит, то дать ему в руки инструмент. Вот такой ненавязчивый аттракцион хенд-мейд.

Позже гончарный круг поставим на улице. Уже и слух по окрестным деревням распустили, что мы ищем гончарный круг — уверены, что кто-нибудь да принесет.
Тут же пришла мысль, что хорошо бы предоставить гостям, если не комплект рабочей одежды, то хотя бы фартуки (гончарное-то дело довольно грязное, хотя и позитивно-созидательное и даже психологами рекомендуется для реабилитации и релаксации). Фартуки из брезента тут же заказали швеям в деревне уже с нашим логотипам. Любую поделку сделанную своими руками разрешим гостям забирать с собой, приготовим бирочки симпатичные, мол, усадьба «Сказка» и год, а себе фотографию оставим — в мастерскую повесим, для вдохновения других гостей. А если гость не заберет саму поделку, то фотографию ему, а саму поделку — в наш музей. Для фотографий фирменные, наши, рамочки надо будет первым делом настрогать...
Митя подкинул очередную свою гениальную идею: в округе есть небольшой интернат для детей-сирот разного возраста. А что если на следующий год взять оттуда несколько детей и соединить их с рублевскими (некоторые из тех «наших» детей, кто на следующий год еще не поступает в институт, уже забронировали место на следующее лето). Можно сделать две смешанные команды, дать одинаковые задания и устроить соревнование, кто раньше закончит, но качественно, а не абы как.
Наша маркетинговая детская команда подхватила эту идею и развила ее — надо будет интернатским купить одежду, снабдить книгами, обучать мастерству по рабочим профессиям и выдать сертификаты — чему они обучились и альбомчики с фотками на память.

Тут нас осенило: зачем откладывать на следующее лето знакомство? И с инициативной группой детей сделали пробную вылазку в этот интернат. Поговорили с руководством и получили полную поддержку. Было выставлено единственное условие: один воспитатель из интерната всегда будет сопровождать группу детей. А нам это даже на руку. Нашим условием для воспитателя было — не сдерживать детскую свободу самовыражения и их желания участвовать в работах по обустройству фермы, следить только за дисциплиной, безопасностью и помогать в трудных ситуациях.
Пообщались и с самими интернатскими ребятами, изнывающими от безделья в четырех стенах, и … взяли пятерых из них с воспитателем с собой – пробная партия. За нашей машиной их вез интернатский автобус. Денег мы, естественно, не брали (готовы были и сами приплатить), нам попытались дать продукты — но мы не взяли.
Вот так наш отряд детей неожиданно пополнился. Сначала чувствовалось отчуждение между «старичками» и новичками. Но природное юношеское любопытство взяло верх, да и новички нуждались в реальной помощи - рублевские обучали их тому, что сами умели: тонкостям плотницких работ по устройству домиков для животных, уходу за ними плюс компьютерным премудростям. Некоторые интернатские хвостиками ходили за Ивановной-Коляновной, ухаживали с ними за лошадьми, а те таскали им из дома вкуснейшие домашние пирожки и подкармливали сироток (как они их называли, смахивая невольную слезу).

Сиротки не давали себя в обиду (но, собственно, никто и не пытался особо) — если что-то не получалось у одного, другие приходили на выручку.
Они с интересом слушали наши ежевечерние беседы с детьми, которые давно уже охватывали множество не имеющих отношения к усадьбе тем и вопросов. Для интернатских же многое было в новинку, рты открыли от внимания, а что-то они просто не понимали. Конечно, чувствовалась некоторая ограниченность их развития и образования. Но никто из участников бесед не «играл» на этом, просто иногда специально для них пространно разъясняли суть вопроса, и те, поняв, тоже подключались к обсуждению.

Самое большое различие рублевских и интернатовских было в будущих планах: ни МГИМО, ни МГУ из уст интернатских детей не звучало. Чувствовалось, что, несмотря на острое желание вырваться из стен интерната на свободу, свобода эта их пугала. Где жить? На что жить? Как жить? Их в интернате готовили к рабочим профессиям на занятиях по труду, и другой судьбы они впереди и не видели для себя. Труд давал им кусок хлеба, а это было важно.

Наш коллектив существенно расширил ограниченный круг людей, с которым они общались за свою жизнь. И тут же нашлись интересные решения: не только мы пригласили их к себе жить и работать, но и Ивановна с Коляновной звали в свою семью и в свой дом. Родные их дети уже вылетели из гнезда, а материнские любовь и нежность так и остались нерастраченными до конца — недаром они специально для сироток пекли такое огромное количество пирожков и таскали молоко и сметанку: «вам кушать надо, поправляться, ишь каки худенькие» - приговаривали. Михалыч тоже вступил в этот «заговор» и предложил после школы-интерната принять мальчишек на работу подмастерьями и разнорабочими в строительную фирму, рабочих рук у них в сезон всегда не хватает.

Вообще нам с мужем было очень хорошо с этими чужими детьми, и с теми, и с теми. Каждый из них был как непознанный космос, таивший в себе множество открытий. В молодой головке царил «микс» из подсмотренных у взрослых и в кинофильмах моделей поведения, и они пытались примерить их на себя в различных ситуациях. Иногда в наших вечерних неспешных беседах мы подкидывали им задачки из серии «что вы сделали, если бы...» Например: оказались в лесу в одиночку или группой,  в незнакомом городе отстали от поезда без денег и документов… Их ответы забавляли нас, и в то же время ребята открывались с новой, неведомой пока для нас, стороны. Неизвестно еще, кто из нас получал большее удовольствие, я бы поспорила.

Больше всего им нравились игры в детективов. Они сами давали друг другу карточки с заданиями — проследить за кем-то, остаться незамеченным, собрать о нем все сведения: где живет, состав семьи и т.д. Объектами чаще всего становились приходящие из деревень «поставщики» экспонатов нашего музея. Вот смеху-то было, когда выяснилось, что самый удачливый «детектив» не следил за своей «жертвой», а за воротами присоединялся к старичку или старушке с просьбой показать путь в деревню и с предложением донести кошелку, а по пути в разговоре за жизнь узнавал все, что нужно, и возвращался к остальным с полной историей и сокрушительной победой.

Для девчонок (по их же просьбе) тоже сделали свою мастерскую — швейную. Поставили в отдельной комнате две ручные швейные машинки - обе нашлись в нашем музее. Мы их смазали (меня, например, мама учила с машинками обращаться). Оказалось, что они прекрасно работают — наверное, занимали у кого-то место зря, вот от них и избавились нам на пользу. Скупили за бесценок в соседнем городке мешок разнообразных остатков материалов в магазине «Ткани», ниток, иголок-булавок, пуговиц и тому подобного - они обрадовались такому оптовому покупателю и дали нам хорошую скидку. Все стороны остались довольны совершенной сделкой.
Научиться шить совсем недолго, главное не спешить и пальцы под иголку не подставлять - и пошла работа. Сначала полотенчики, потом фартучки, прихватки, занавески, затем юбочки (смешные такие, вразлет — клинышками разных расцветок и рисунков) и многое другое потекло в наше хозяйство, в музей и самим ребятам на память. Качество вещей и умение юных швей росло с каждым днем. Причем шили и интернатские девчонки, и рублевские — всем это показалось увлекательным.

…А я уж и не думала, что после фирмы из пяти сотен человек, открою для себя в этой глуши совершенно новый мир общения с простыми людьми и уж тем более с детьми (я всегда чужих детей сторонилась, боялась не найти общего языка), и будет так бесконечно интересно. Дети зажигали всех своей энергией и любознательностью, допытывались до самых глубин, задавали такие вопросы, что приходилось порой копаться в книгах и в Интернете, чтобы найти ответ. На помощь частенько приходили учителя, которые присматривали за детьми. Дети, как всегда, слушали, открыв рты, задавали дельные вопросы.

Иногда все же они смущали нас своей непосредственностью, задавая «бестактные» вопросы. О том, почему у Мити и Дениса нет девушек. Как мы познакомились с мужем, да почему до сих пор не расстались (наверное, разводы им знакомы не из глянцевых журналов). Почему не ссоримся (соскучились по крику они что ли?)... Но мы не выкручивались, говорили как есть. Благо, что рецепт нашего семейного счастья был нам известен: меньше выпендриваться, меньше капризов, меньше слов и больше дела, и все это на фоне любви и заботы друг о друге и о детях.

Прохладными августовскими и уже достаточно темными вечерами во дворе между хозяйственными флигелями разжигали большой костер. Нашли безопасное местечко и выложили кругом каменный очаг, поставили удобные скамеечки вокруг. Сидели у огня под пледами, пили горячий ароматный чай (его делали в котелке прямо на костре или в самоваре рядом) из больших железных кружек и говорили, говорили, говорили... Смеялись, замолкали, слушали треск костра… и снова говорили. Когда огонь угасал и оставались угли, сбоку пристраивали небольшие картофелинки в фольге – запекали. Для ребят это тоже был аттракцион. Что они только не засовывали в огонь… Все им было в удовольствие.

Иногда мы присутствовали, иногда дети сидели одни, без взрослых. Истории (настоящие и выдуманные, вычитанные из книг или увиденные в кинофильмах) сыпались из них одна за другой. Расходились около полуночи… с неохотой — так было всем хорошо, что душа раскрывалась и пела...

Приехала с проверкой директор интерната посмотреть на своих детей, как устроились, как работают, не обижают ли их. Они ей наперебой рассказывали, что они тут  делают и каковы их успехи. По всему было видно, что она пользовалась у них авторитетом и любовью, хотя выглядела строгой. Ей явно все понравилось, она была довольна, и мы даже договорились об экскурсиях для младших детей в усадьбу: утром автобус привезет их с воспитателями, вечером — заберет (всего-то 40 км). За нами  обед и полдник и сама экскурсия по ферме, мастерским, знакомство с животными, катание на лошадях и прочие развлечения. Ударили по рукам. Договорились, что на каникулы и в выходные дни во время учебного года дети будут делать к нам вылазки, будем созваниваться и обо всем договариваться. И детям отдушина, и нам помощь (старшие рвались в бой и обещали и листья сгребать осенью, и снег чистить зимой, и за животными ухаживать).

…В конце августа было грустно расставаться с детьми, мы так к ним привыкли, они наполняли нашу сельскую жизнь особым смыслом. Первыми уезжали рублевские — готовиться к школе. Девчонки даже всплакнули, чем очень удивили своих родителей, которые выглядели пресыщенными и уставшими от своей жизни. Спросили — можно ли приезжать на выходные, договорились, что предупреждают и приезжают - надо же нам заранее знать, сколько еды заготавливать. С интернатскими было проще: они ближе, договорились, что в ближайшие выходные их уже снова привезут.
Дети увозили огромное количество фотоснимков, свои поделки, кучу впечатлений и частичку наших сердец. Ивановна с Коляновной плакали, не стесняясь, и сморкались в уголки своих белоснежных платочков...


Сентябрь

Жизнь продолжается, но расставаться с хорошим всегда грустно...
Дни стали короче, темнело теперь еще раньше, часто шли дожди, но днем было еще достаточно тепло. После каждого дождичка пробегали по лесу и собирали грибы: и польские белые, и осенние опята. Жарили, закручивали, сушили – на зиму…
А мужу снова пришлось начать ездить на работу. Но и тут появились различные удобные варианты: взял пятницу как библиотечный день и работал на дому — благо скоростной Интернет и вход прямо в корпоративную систему всегда под рукой. Так как качество его работы не падало, то руководство пошло и здесь нам навстречу. Только пообещало «нагрянуть с проверкой» - проконтролировать, чем это мы там занимаемся, что с ушами нас отсюда не оторвешь. Да, пожалуйста — мы таким гостям только рады будем. Как говорится: «Напугали ежа голой задницей».

Мы подумали, что при желании всегда можно найти что-то хорошее во всем, что с нами происходит. Наконец-то появилось свободное время, которое можно было спланировать иначе, чем летом в окружении детей. С Митей мы засели за расчеты и всерьез задумались над экономикой нашего проекта-сказки. Основные деньги уходили на дом: на материалы и оплату работ — после окончания ремонта дома эти расходы прекратятся, останется стоимость обслуживания дома, но еще предстоит его отделка, обустройство и меблировка. Но были и другие, постоянные, статьи расходов: корма, еда, зарплата работников фермы. Митины предложения сводились к следующему: продумать собственное натуральное хозяйство во всех тех случаях, когда это дает ощутимый экономический эффект. Вот уж настоящий управляющий хозяйством! Голова-а-а!

Доходы усадьбы могли поступать от гостей, за проживание, питание, развлечения, и от продажи чего-либо — надо продумать план зарабатывания на зиму и на следующее лето. Расходы же можно уменьшить, если проанализировать их внимательно по статьям. Питание животных можно сделать смешанным: комбикорма с витаминами и натуральная еда (сено, трава, фрукты, овощи, отходы кухни). Для людей же упор сделать не на покупных продуктах, а на произведенных или прямо в усадьбе, или купленных в ближайших деревнях у оставшихся крестьян – тех, кто держит огороды и скотину.

Наш собственный усадебный огород Митя расписал по видам продукции и по площадям, которые под каждый вид следует отвести, учел и все необходимые работы по огороду. Яблоки и картошку, как и некоторые другие овощи-фрукты, в изобилии можно выкупать в окрестных деревнях: вкусно и недорого. Молоко, творог, сметану, масло, яйца, говядину, баранину и свинину — тоже, и нет проблем сделать поставки более-менее регулярными.

В итоге, решили обследовать всю округу и «заключить» «договоры» с «поставщиками». Опросить местных жителей, у кого что есть на продажу и с какой периодичностью их объезжать за их продукцией, а также на себе проверить вкус и качество продукции.
Сказано-сделано. Сели на машину, взяли карту местности, прихватили тетрадочку и поехали по деревням.

Заходили в дома, знакомились, объясняли кто мы такие, спрашивали есть что для нас. Записывали адрес, что предлагает хозяйка на продажу и как часто к ней можно заезжать, пробовали, торговались и договаривались по ценам. И так дом за домом, и в следующую деревню. Также посмотрели, что предлагают все местные небольшие производственные пищевые предприятия — тоже учли в своей заветной тетрадке.  Если находили пилорамы, мастерские, то брали на карандаш и их.

Бывало, нас усаживали за стол — молва о чудо-усадьбе уже давно будоражила деревенские языки и умы. Пили чай, рассказывали о прошедшем лете, о своих планах. Нам давали советы, некоторые впоследствии вполне пригодились, подсказывали какие-то незамеченные нами идеи. Предлагали соленья, варенья, мед, сушеные грибы, сено для животных на продажу — мы их тоже вписали в свой «талмуд». Спрашивали, не надо ли нам по заказу печь пироги, хлеб, торты; вязать шерстяные вещи (носки, варежки, шапки, шарфы, жилетки) — и это мы также взяли на заметку. В общем удивили нас местные жители и своей открытостью, и дружелюбием, и своей смекалкой, когда просекли, в чем их личная выгода тут может проявиться. В деревне давно нет никакой работы, так что доходы очень пригодятся.

Неожиданно в двух местах мы столкнулись с предложением выкупить недорого местных коров — старыми стали уже их хозяйки, а переводить скотинку на мясо рука не поднималась. А что? Это ведь тоже «жители» любой порядочной фермы! Попросили Ивана Петровича с Иваном Никитичем исследовать эту идею, и, если скот в порядке, претворить ее в жизнь. Так у нас и появилось две не очень упитанных буренки: Дашка и Машка, которые исправно давали молоко, и одна смешная игривая телочка Зорька. Вот так их переселение осчастливило и их бывших хозяев, и нас!
По результатам наших поездок Митя составил в компьютере график поступления продукции из крестьянских источников и график оптовых закупок по хорошим ценам того, что нельзя произвести в натуральном хозяйстве. И отдельно список предложений по пирогам и прочим блюдам от местных мастериц. Посчитал затраты и выявил внушительную экономию.

Заложили свой огород: распахали трактором луг за границами усадьбы, перетрусили землю от корней луговых трав, огородили грядки ранчовым забором от животных, разнесли нашей же фермы навоз. Денис помог с сортовыми семенами (он пока жил у нас — не хотелось ему ехать в шумную Москву, любил природу, да и работы у нас было много), предложил составить инструкцию по посадке, поливу, выращиванию рассады и растений, чтобы добиться наилучшего урожая.
Посчитали, оправдается ли покупка собственного мини-трактора с насадками для ухода за огородом, газоном и для чистки зимой снега с дорожек и площадок. Вроде, получилось по нашим расчетам, что вполне оправдается — купили такой трактор. Он небольшой, маневренный, даже я справилась с его управлением. Учиться водить его – 10 минут и можно работать.

Наш объезд деревень и личное знакомство с местными жителями, в основном стариками, хотя иногда встречались крепкие семейные дворы, где жили несколько поколений семьи (такие дворы жили припеваючи, все трудились в собственном хозяйстве), принесло еще один не запланированный нами побочный результат. Мы вызвали у местных жителей доверие, и они потянулись к нам со своими проблемами. Кто просил забрать живность, так как возраст или болезнь мешала продолжать за ней ухаживать, и было уже тяжело; кто просил помочь отвезти бабушку к врачу в райцентр; кто-то просил достать лекарства.
Некоторых мы сразу же взяли на заметку как остронуждающихся (кому-то не хватало даже еды) и организовали над ними плотную опеку. Так получились из нас новые «тимуровцы».

Были случаи, когда мы разыскивали в Москве и в других городах (Твери, Клину, Торжке) детей этих стариков и рассказывали подробно, в какой помощи нуждаются их родители — те благодарили и начинали их навещать, реально помогать и так стариковская жизнь вполне налаживалась. Были и такие, у кого никого не было в доступной близости — разметало детей по «заграницам» или уж по слишком далеким сторонам. Над такими мы взяли собственное шефство, решали вопросы с дровами, пропитанием, газом, лекарствами, ненавязчиво, но регулярно. Нам платили любовью и даже…  вязаными носками, которые мы, конечно же, покупали, не скупясь. Соседи, увидев, что старикам помогают какие-то «залетные» московские, тоже проявили интерес, и теперь за стариков можно было бы и вовсе не особо беспокоиться. Главное, снабжение.

Таким же макаром, как и буренками, мы обзавелись курочками во главе с гордым большим коричневым петухом Петей (в тот год про птичий грипп никто ничего еще и не слышал), кроликами, щенятами и котятами, добавились и козы — всех их нам сдали на постой местные жители. Все прошли руки ветеринара и получили пропуск на нашу ферму. Теперь не только утро начиналось с петушиного крика, но и на столе у нас к собственного производства молоку и творогу, добавились куриные яйца. И хотя мы и так с мая ели всё местное и свежайшее, ощущение, что это наше, произведенное на нашей сказочной ферме — придавало нам дополнительное очарование и некоторую гордость. Если появлялись излишки, то рабочие, которые работали на стройке в доме, с удовольствием выкупали их по местным щадящим ценам.

С исчезновением детей наш кудесник-повар Гоген остался почти без дела, но, как выяснилось, он времени зря не терял — нашел себе невесту из местных и уезжать никуда не собирался, прижился у нас. Как вы уже, наверное, догадались — конечно же, это была его помощница.  Они чудесно нашли общий язык, она слушалась его беспрекословно, притом совершенно не ощущала себя при этом неуютно. Да и нельзя сказать, чтобы Гоген (тьфу, Вазген — никак не привыкну к его настоящему имени) когда-либо выходил из себя или просил сделать что-то, исходя из прихоти, каприза — все его просьбы были оправданы и сразу, без колебаний, принимались к исполнению. Мы замечали нежность в их отношениях, но приписывали ее больше его заботе о ней, как о женщине, памятуя о крепких армянских традициях. Никакой пошлости не было, они вели себя (вплоть до самой своей свадьбы) очень целомудренно и смущались, даже если кто-то всего лишь заставал нежный взгляд, брошенный одним на другого. Свадьбу они назначили на октябрь, а до этого времени им надо было съездить в Армению для знакомства невесты с родителями Вазгена. После свадьбы они решили продолжать работать у нас — им нравилось всё, что здесь происходит, череда гостей их нисколько не смущала, тем более, что их еда встречала постоянное восторженное одобрение. «От добра — добра не ищут» - так ведь в народе говорят?

В доме Петрович заканчивал «разброску» труб под отопление (тех, которые попадали в сучки полов или под стены), закладных элементов под электричество и прочих проводов. Дом стоял полностью одетый в окна и двери, но пока еще в лесах — заканчивались ремонт (в общем-то, не ремонт, а полная замена) внешней штукатурки и покраска дома. Жизнерадостный салатово-зеленый - основной цвет стен - и белый вокруг окон, под крышей, на колоннах и портике — это прекрасное сочетание оживляло и смягчало его монументальность. Скоро леса будут сниматься, так как внешние работы ударными темпами подходили к концу синхронно с концом сезона внешних работ.

Внутри по всему дому поднимались стены перегородок.
Прорисовался первый этаж: просторный холл при входе, направо — вход в зал (бывший бальный в барском доме и бывшая столовая в санатории), который в нашем случае будет играть роль комнаты питания, столовой, ресторана. А вот танцы здесь устраивать — увольте — кыш на уличную танцплощадку в глубине территории усадьбы, чтобы дом не содрогался от музыки вместе с немолодыми гостями (не всем по сердцу будет нынешнее бум-бум-бум вместо музыки).

Влево из холла была дверь в общую гостиную с большим камином, из нее (насквозь) вход в библиотеку. И зал, и гостиная с библиотекой окнами выходили на фасад, на липовую аллею и подъездную дорожку. В этом же крыле с окнами на службы и ферму была наша квартира с входом из левого коридора и отдельным выходом на улицу в задней части дома. Прямо от входа в дом проход к лестнице, от подножия которой убегал в обе стороны коридор первого этажа. Вправо по коридору (окнами на службы) располагались кухни и кладовые для продуктов. Из кухни также была дверь на улицу (симметрично нашей) к службам, огородам. Еще одна дверь (побольше) была из-под лестницы — для гостей, желающих пройти кратчайшим путем к конюшням и ферме. Там же вход в подвал, где была большая котельная.

Коридор второго этажа располагался над коридором первого, и весь этаж был отдан спальням. Каждая спальня состояла из двух помещений: собственно спальня со входом из коридора и уже из нее можно было попасть в ванную  комнату (прямоугольная комнатка без окон, примыкающая к коридору, в ней ванна, красивая большая раковина (мойдодыр), унитаз). Фактически во времена санатория это было две просторные спальни, а удобства были в одном месте на весь этаж. Теперь же это была одна большая спальня на два больших окна со своими удобствами. Таких спален было восемь. Еще на этаже была большая кладовая напротив лестницы (над холлом) — комната для стирки, глажки белья и его хранения (здесь же при желании можно было разместить и горничную на проживание).

Таким образом, второй этаж лестницей и кладовой был разбит на два крыла по четыре спальни:  по две спальни каждого крыла выходили окнами на фасад дома и по две — на службы и ферму. Вот такой миленький получался домик!..
Дети из интерната исправно приезжали к нам каждые выходные и включались в работу: кто шел к животным, а кто — в дом, к мастерам, которые как раз клали кирпичные перегородки. Мелкие просто ходили хвостиками за более старшими или смотрели на кроликов, возились с котятами и щенками. Автобус, кроме детей, привозил еще и отходы с интернатской кухни: для кроликов, курочек, коров — дети им это тут же скармливали (конечно, если Митя разрешал).
В обед мы кормили детей ароматными супами с домашними пирогами Ивановны-
Коляновны и жарким с картошкой. В полдник: молоко со сладкими булочками с корицей. Вечером автобус забирал их, усталых, довольных, прижимавших к груди пакетики с гостинцами от наших работников (все норовили что-нибудь принести для них). Ни они, ни мы не грустили понапрасну - знали, что в следующую субботу снова приедут.

Не забыли про нашу сказочную усадьбу и рублевские: разболтали своим друзьям-подружкам, и каждую субботу-воскресенье приезжали по одной-две машины с гостями. Особенно если погода стояла хорошая, солнечная.

Чаще всего приезжали 6-7-местные минивены или внедорожники битком набитые детьми и взрослыми. В такие дни мы просили Гогена сделать свои знаменитые шашлыки. Если с интернатовских за еду мы деньги не брали (но и не платили им за помощь), то рублевские платили за гостеприимство исправно безо всяких напоминаний с нашей стороны. Митя рассчитал «тарифы» за проживание (пока по-прежнему по-походному в палатках — благо, они теплые трехслойные да с настилами, а ночью дополнительно ставили масляные калориферы); за питание, баню и катание на лошадях и ненавязчиво развесил прейскуранты в доступных обзору местах.
День пролетал незаметно: экскурсия по парку, по дому и по ферме — теперь уже было что показать — катание на лошадях и уход за животными («наши-то» дети знали, что надо делать), осмотр новых поступлений музея, рыбалка, банька... Дети все показывали взрослым сами, гордились своим участием в усадебных и фермерских достижениям.

Нагулявшись, напарившись, желающие присоединялись к нам на вечерний чай из самовара с неизменными сушками и ватрушками, произведениями рук Ивановны-Коляновны. Опять текли неспешные разговоры, дети по привычке сыпали идеями (их родители только дивились, откуда это они так разбираются в темах, которые для нас сегодня актуальны).

В частности в этих беседах (а к ним уже подключались и взрослые, им тоже было интересно) зашла речь об убранстве комнат дома. Мы посетовали, что сейчас ни денег, ни времени не хватит, чтобы отделать комнаты в стиле, достойном «настоящей» барской усадьбы. И вдруг одна дамочка, хозяйка картинной галереи, предложила стены украсить живописью... Мы недоуменно на нее посмотрели — как это? Во сколько же это встанет? Ну, точно, у них свое измерение и денег, и ценностей. «Твоя-моя не понимай!»

Но мы ошиблись — ничего неразумного она и не предлагала, просто наше предвзятое отношение к рублевке затмило разум на минутку.
- А вы посетите ближайшее художественное училище и поинтересуйтесь, на каком курсе проходят пространственную иллюзорную живопись (ну, это которая на стенах и на потолке в Версале и храмах бывает). Это когда стены расписываются под стены как бы  другой комнаты, рисуются выходы на несуществующие балконы, вырисовываются  несуществующие окна, продолжение стены рисуется на потолке (тем самым зрительно увеличивается высота потолка), а потолок расписывается, например, под небо, появляются нарисованные несуществующие колонны, лепнина и другие украшения комнат. Игрой света и тени создается ощущение реальности такого изображения. Предложите стены своих спален в качестве «мольберта» для этих ребят под курсовые или экзаменационные работы. Им достанется «портфолио» из фотографий фрагментов стен и потолков, да хоть круговую панораму пусть снимают. Их будущие заказчики могут приехать к вам сюда и увидеть все это в реальности, а для вас они могут стать потенциальными гостями — это и вам реклама — все довольны!
- И еще было бы хорошо, - подхватила другая дамочка, - дать комнатам имена собственные, а не скучные номера.
Тут уже дети не выдержали:
- Пусть четыре спальни будут временами года: Весна, Лето, Осень, Зима.
- Да, точно: зеленая, оранжевая, рыже-красная, бело-голубая.
- А еще четыре: виды развлечений в стародавние времена. Например, охота, рыбалка, катание на лошадях, балы.
- Чур, охота — это два всадника с легавыми и вдалеке олень, а вокруг лес.
- А рыбалка — закат или восход, заросший берег, мостки, удочка и в полете на крючке огромная рыбина, изогнулась, сверкая глазами, — форель или щука какая.
- А катание на лошадях - пусть будет в красивом парке красивая пара: он и она, пусть вдалеке, но чтобы было видно, что они красивые, в костюмах девятнадцатого века.
- А бал — в танцевальном зале первый бал Наташи Ростовой и костюмы, костюмы...

И вот таким макаром, наперебой, возбужденно, они еще полчаса «рисовали» картины во всех подробностях. В итоге заразились все — всё новые и новые детали всплывали в разговоре. Я, было, пожалела, что не записывала, вдруг увидела, что карандашик в руке Мити так и строчит, не переставая, и сразу успокоилась — все идеи уже учтены! Что за чудесная привычка ходить везде с блокнотиком — надо и ее взять на карандаш!

И что вы думаете, в понедельник мы с Митей поехали искать училище. И, о чудо нашлось и училище, и желающие расписать комнаты, и денег они запросили не так уж много — все срослось. Дамочка-то та была права на все сто! Надо позвонить и поблагодарить ее за такую необычную богатую идею.

Оказывается, некоторые из молодых художников уже разрисовывали стены комнат в коттеджах новых русских - хозяйки прочитали об этом в романах и запросили изобразить у себя. Но там это выглядело аляповато, так как не вязалось с архитектурой самих домов. А сама по себе работа студентам понравилась — это хороший опыт и пополнение того, что можно показать будущим заказчикам.
- Ведь, правда, вы не будете возражать, если мы привезем к вам на показ кого-нибудь?
- Конечно же, нет, не будем — мы заранее знали, что вам это будет необходимо!
Вот так просто и договорились. Мы сами до конца не верили в такую возможность. Наверное, на небесах кто-то всерьез приглядывает за нами.

Пригласили мы их в субботу приехать к нам и посмотреть место своей будущей серьезной и долгой работы, обсудить качество подготовки стен и потолка с нашими рабочими, какие условия им нужно создать для росписи и тому подобное. Попросили их уже набросать варианты, сделать эскизы и наброски и захватить с собой— все идеи, которые высказали наши гости, мы им передали для вдохновения...

…Вот так мы и жили — от одной, на первый взгляд, безумной идеи к другой... Это как на американских горках кататься: вверх — вниз, так что дух захватывает. Интересно, а почему американцы называют эти горки русскими, а русские - американскими?
Начали готовиться к зимовке. Продумывать кто-где будет жить, кто-где будет работать,  что надо ускорить, чего нам не хватает, чтобы не только прожить зиму, но и начать зарабатывать на продаже зимних удовольствий в зимние каникулы взрослым и детям.

Устроили совет в «Филях» с Михалычем-Петровичем. Расписали план-график работ по дому с жесткими сроками. Спальни оштукатурить и ошпаклевать в первую очередь — дать молодым дарованиям место работы по росписи. Потом столовую и кухню на первом этаже, то есть сначала правое крыло, а только потом левое крыло первого этажа. Включить временную схему обогрева здания, чтобы не остывало. Докупить все материалы для внутренних и отделочных работ сейчас, чтобы потом не испытывать трудностей с поставками (в снег да в мороз). Но мы быстро поняли, что к зимним каникулам комнаты, столовая и кухня одновременно не могут быть готовы, а жаль! Значит, этот сезон будет без заработка.

С Митей отдельно обсудили, как будет жить усадьба зимой.
Вроде на ферме к зимовке подготовились: теплые конюшни примут всех животных — там все сделано для этого, корма будут закуплены в октябре (Митя уже оформил заказы), работники свои «роли» знают. Гоген с радостью согласился в свободное от готовки время работать на нашем мини-тракторе — убирать снег везде, где это будет необходимо. Гогена вообще теперь от трактора было не оторвать, так ему понравилась эта юркая, но сильная «машинка». Даже имя у трактора теперь появилось - «Гиви». Пытались у Гогена узнать, почему Гиви — не говорит. Смеемся, что тогда наша ISUZU должна быть Сулико (а мы ее всё «девочкой» величаем).
... Но чего-то все-таки не хватает в наших рассуждениях, что-то мы все время упускаем из виду? Что?

Пристала к мужу — подскажи. Он и говорит:
- Как я вам подскажу? Просто представьте себя гостями и сообразите, чего в «супе» не хватает.
А что, это идея!
Сели с Митей, стали рассуждать: приехали, разместились, сходили на ферму и… Чем же их еще занять? Осенило: надо купить пару снегоходов — пусть катаются по территории и за территорией – просторы- то какие. Да и сани — если лошадки потянут — тоже не помешают. Каток для хоккея можно на льду речки расчистить, ворота поставить. Крепость снежную построить, а лучше две — и снежками пуляться. Фигуры ледяные можно делать... После морозца хороша банька, горячий травяной чай, разговоры… (это уж как водится).

Конечно, надо вечерний досуг продумать (темнеет-то зимой рано) — чем будут гости заниматься? Да и в мороз, и в метель тоже. Есть, над чем задуматься. Фильмы? Пасьянсы? Вышивки для дам? Сигары и коньяк для мужчин? Что еще? Игры? Шахматы-шашки-эрудит-мафия-крокодил-монополия? Тихая музыка? Чтение? Аудиокниги? Надо продумать все нюансы и предоставить все возможности...
С дома сняли леса — все работы уже велись внутри, снаружи работы закончились ура. Внешне дом был как на картинке! Сразу же заказали профессиональную фотосессию для будущего буклета. И золотая осень – лучший фон для фото дома. Оснастили котельную (газ уже был подведен). Все необходимые стройматериалы для работ были закуплены и аккуратно сложены внутри дома, в зале или в подвале. Начали закупать отделочные материалы и оборудование для дома по списку работ на зиму и весну.

Там, где раньше на улице лежали стройматериалы (слева от дома) сделали стоянку для гостевых машин. Маршрут движения гостевых машин был таков: они въезжали через главные ворота, по аллее подъезжали к главному входу для высадки пассажиров и уходили влево на стоянку. Исчез вагончик (штаб и столовую для рабочих перенесли теперь внутрь дома). Подровняли хозяйственную дорогу — она вела от хозяйственных ворот к службам и ферме, минуя дом и стоянку. Вывезли весь строительный мусор. Теперь почти ничто не напоминало масштабов летнего строительства и сопровождавшего его  разгрома.
Денис тут же набросился на освобожденную территорию и упорно приводил ее в порядок, очищая от строительного мусора (в тяжелых случаях ему помогали рабочие), ровняя, разрыхляя утрамбованную землю, подготавливая ее под весенний сев газона.

Восстановили рисунок дорожек и площадок, которые не могли сделать ранее. Веревка, разделяющая окультуренную территорию и стройплощадку, была торжественно снята.  Теперь Денис со спокойной душой мог ехать в Москву, он и так пропустил почти месяц занятий в своей академии.
Напоследок мы с ним обсудили подготовку к зиме и следующий зеленый сезон. Он рассказал нам, что приготовил для весны: островки крокусов, тюльпанов и нарциссов на клумбе в центре площадки перед домом и в парке вблизи липовой аллеи (там, где было достаточно света). Весной начнет посадку многолетников — подкупит хороший посадочный материал у своих товарищей-продавцов с Пасечной улицы и подержит его у себя. А когда погода «устаканится», сделает большой завоз сюда – вышлем к нему Митю с ISUZU. Снабдили его деньгами на весенний «марш-бросок» закупок.

Еще Денис Мите оставил инструкцию, что и когда надо сделать. Осенью сгрести листья с травы парка после листопада, показал, куда именно их сложить. Оказывается, он сделал специальные компостные ямы для листового перегноя, который пойдет потом в посадочные ямы под растения. Показал, где лучше делать сугробы с учетом движения солнца, чтобы весной таяние снега было более-менее равномерным и не было большого ущерба растениям (ну, точно ботаник до мозга костей). Кроме того, оставил на весну банку с побелкой для стволов деревьев и мерку, по которой мерить уровень покраски, чтобы белая «юбочка» у всех деревьев была одинаковая, тогда это будет хорошо смотреться. В пруд сказал положить «сигарету» из соломы, которую он специально скрутил — так рыбам (у нас там экспериментально зимовали обычные карпы из карпового хозяйства) будет, чем дышать (один конец «сигареты» опустить в воду, другой пусть высовывается наружу). А можно еще лунки крутить рыболовным буром, если не лень, рыбам нужно дышать. С температуры воды плюс пять градусов и ниже рыб не кормить — наказал строго-настрого, иначе помрут, у них все обменные процессы при такой температуре останавливаются.

Вспомнил Денис и про обнаруженное на плане усадьбы еще летом «белое пятно» сразу за домом, между службами. Мы так и не придумали, чем его занять. Денис сказал, что за границей во Франции и в Англии в усадьбах традиционно присутствовал… лабиринт из живых растений. Он предлагает сделать его или из хвойников, или из подстригаемых кустарников (на наш выбор) — настоящий лабиринт с загадкой. Конечно, пока растения будут ростом ниже глаз человека, разгадать его будет легче, но когда они вырастут, то уж заставит детишек побегать. Мы удивились такой неожиданной мысли, но с другой стороны, а почему бы и нет?
Договорились встретиться весной. Денис обещал постараться сдать досрочно сессию и поскорее приехать: «Примете?» - спросил тихо. «А как же!» - сказали мы хором. С тем и отбыл. Хороший человек, Денис, одержимый своей «ботаникой» и так хорошо вписавшийся в нашу команду. Опять стало немножко грустно, хотя грустить особо было и некогда...

Приехали студенты художественного училища. Было интересно за ними наблюдать: они попросили высадить их у ворот, внимательно осмотрели сами ворота и арочку ажурную над ними, разглядели слово «СКАЗКА» - спросили, что это. Мы ответили, мол, придумали такое название усадьбе.
- А почему такое?
Мы объяснили, что наша усадьба — это реальное воплощение мечты, а так бывает только в сказке. Задумались…
- А какое назначение усадьбы? Вы тут будете жить?
Мы объяснили, что жить тут обязательно будем, только велика она для нас. Да и ферма требует денежного содержания, поэтому вся начинка усадьбы задумана как развлечения для платежеспособных гостей. Гости тоже будут жить в доме – для них 8 комнат на втором этаже. Хотя дети будут размещаться в палатках — и детям так прикольнее, и нам, взрослым, тише и спокойнее в доме будет.
- Какая ферма? Какие дети?
- Ферму сейчас покажем, а дети разные и из богатых семей, и из интерната местного.

После внимательного осмотра парка, пруда, дома сквозь аллею лип, дома снаружи, началась ставшая уже обычной для нас экскурсия по территории с размахиванием рук (здесь будет то, здесь будет это) и показом наших реальных достижений. Молодые художники долго стояли около лошадей, наблюдая наметанным глазом за их плавными движениями, с удивлением смотрели на лам и на хвостик за ними из овец и коз, посетили и наш музей местных поделок, постояли над рекой, глядя вдаль и проникаясь местными видами...
Пока шли обратно к дому, они отстали и о чем-то оживленно шушукались. Зашли в дом. Переступая через раствор, кирпичи, обследовали первый этаж под наши комментарии, что и где будет, поднялись на второй. Перегородки кое-где уже до половины поднялись — была видна планировка. Обошли все комнаты, мы рассказали про каждую, про идею дать комнатам собственные имена и выразить это в оформлении стен.

Когда мы выдохлись, то стали на них выжидательно смотреть:
- Что скажете? Потянете? Вам это интересно?
Они переглянулись, слово взяла бойкая девчушка Инна:
- Мы тут посовещались и решили, что будем рисовать на стенах виды вашей же усадьбы, ваших лошадей, вашу речку, осень в вашей усадьбе — т.е. все картины приблизим к узнаваемым окружающим пейзажам. Вы согласны?
Мы стояли, остолбенев. Да, как же мы можем быть не согласны — нам и в голову не пришло соединить разрисовку стен с тем, что сердцу и глазу мило. Отличная идея!
- Пока стены не готовы, мы будем приезжать — делать зарисовки осени, потом зимы, расскажете нам, где какие цветы посажены — прикинем весну. В лето вставим овечек. Рыбалку изобразим на вашем берегу с вашими мостками, на охоте и конной прогулке будут ваши лошади. Жалко, что охотничьих собачек у вас нет — придумаем своих. А бал предлагаем заменить или изображением крестьянской избы изнутри, или изображением фермы снаружи — лучше впишется, чем бал в нереальных платьях (да и лиц на балу придется много рисовать — а это трудно). Пойдет?
После того, как мы убедились, что ребята прониклись духом нашей усадьбы, поняли идею и так хорошо включились в процесс, решили, что спорить с ними не будем, чтобы не мешать их творческому порыву, и  дали им полную свободу выбора сюжетов, красок. Ведь это такая хрупкая вещь — вдохновение и желание - спугнуть музу легко, но по приказу она не возвращается. Пусть творят!
Ребята распределили комнаты между собой и разбрелись по ним — составлять планы стен комнат, делать наброски видов из окон (чтобы «изображения» сочетались — то, что на стене, и то, что за окном).

Когда снова собрались вместе, выяснилось, что у них появились новые вопросы:
- Какая будет мебель? Что будет стоять в комнатах? Какие будут двери — на них тоже рисовать? Какие портьеры? Пол? Потолок тоже разрисовываем? Батареи будут спрятаны или на виду? Подоконники? Ставни? Розетки?..
Озадачили… Мы над этим еще пока особо и не думали. Тогда решили взять тайм-аут, сначала поговорить с Петровичем о подготовке стен, потом отобедать у нас и все обсудить. Как мы и думали, стены были нужны идеально ровными (а кто сомневался?), ошпаклеванными, а загрунтуют их они уже сами, своими материалами.
В каждой комнате им понадобятся специальные «козлы» для работы над потолком. Набросали эскизик — Петрович аккуратно сложил листочек и положил в карман, только и сказал: «Будут».
Пошли обедать. Потом уселись поудобнее и начали рассуждать, что и как должно быть сделано в комнатах. В итоге картина получилась такая: шкаф лучше сделать встроенным и его поверхность тоже включить в разрисовку, наравне со стенами. Двери, если сделать их филенчатыми белыми, тоже прекрасненько пойдут под рисунок.

Что делать с окнами? Одевать их в тяжелые шторы или как? Решили, что лучше сделать пышные белые шифоновые занавеси до пола (без рисунка), чем тяжелые портьеры, и ставни внутренние от яркого солнца и их тоже разрисовать. Кровать и комод с телевизором — не разрисовывать (это была их шутка! успокоили!). Причем кровать может быть с высокими столбиками и с пологом из того же белого легкого шифона. Шифон колеблется от малейшего дуновения ветерка — будет очень стильно. Кровать со столбиками и пологом?! Да это же тоже часть нашей мечты! Вот тебе на, даже не думала, что и ее заодно реализуем.

... В итоге сошлись на том, что они будут приезжать в субботу-воскресенье, делать наброски, эскизы. Перед началом работы всё нам покажут, и если нам понравится — перенесут на стены. Обещали узнать, что добавить в краски, чтобы они не тускнели и не выцветали со временем (сказали, что у них один из преподавателей специализируется на раскраске стен и всё про это хорошо знает). Спросили, какими мы хотели бы видеть цвета росписи: натуральными яркими или приглушенными (как бы блеклыми). Все вместе решили, что натуральные яркие — это уж слишком, стены могут «давить» на сознание. Мы объяснили, что видели в Чехии, во Франции, в Америке иллюзорную живопись — она была не в полную яркость красок, а как бы в полтона. Студенты обещали посмотреть в библиотеке альбомы пространственной иллюзорной росписи и привезти показать нам то, что отыщут, чтобы мы утвердили какой-то понравившийся нам подход. Вот так это было...

А в это время на ферме…

Наши животные прекрасно себя чувствовали. Ходили по выгулу гурьбой во главе с ламами, дружно кормились. Их выводили на огороженный луг на свежую травку на свободу. Привычные к такому труду работники фермы прекрасно с ними справлялись.
А вот кто не желал гулять по выгулу, так это котята и щенки. Они быстро разобрались кто-кто и сами выбрали себе хозяев. Мне достался щенок, которого звали Зак, непонятной породы. Он был уморительный! Месяцев пяти-шести от роду. Неуклюжий подросток, энергия которого била через край. Он напоминал мохнатый баскетбольный мячик, так как от избытка энергии прыгал прямо на месте. Все время вилял хвостом и был готов вылизать  всю пизанскую башню от любви. Ходил хвостиком за мной, ни на шаг не отставая, как будто боялся, что и эта странная хозяйка куда-нибудь денется, как уже куда-то делась  его мама. Конечно же, он проник в нашу квартиру и обосновался там в большой плоской корзине на мягкой подстилке. Куда бы мы ни ехали, куда бы ни шли — всюду он сопровождал или меня, или моего мужа. Хотя мой муж обращался с ним строго, у меня было подозрение, что все-таки щенок больше любит его, нежели меня.

Но мы с ним гораздо больше времени проводили в ласках и играх. После нескольких купаний в речке шерсть Зака лоснилась от чистоты и пахла так же, как обычно пахнет маленький ребенок — молоком и еще чем-то таким, что вызывает в душе безграничную нежность. Так что теперь можно было его гладить без ограничений, не бегая каждую минуту к крану, чтобы отмыть черные руки. Ведь говорят, что 12 минут поглаживания собаки в день способствуют нормализации сердечно-сосудистой деятельности и кровяного давления. Время мы не засекали, но то, что в нашей жизни появилась еще одна радость — это «адназначно» (как говорит один наш яркий харизматичный политик).

В нашей библиотеке появились книжки по воспитанию щенков и их дрессировке. Так как наш щенок был неуемным и чрезмерно общительным, пришлось начать срочные тренировки. «Сидеть», «Ко мне», «Стоять», «Лежать», «Рядом», «Место», «Нет» - если у нас в руках были кусочки сыра (а за сыр он и маму родную готов был забыть), то все получалось легко, даже иногда с излишним энтузиазмом, который, конечно, с возрастом у него пройдет.

Весь сентябрь стояла отличная погода, бабье лето затянулось. По утрам бывали туманы, которые плыли по низинкам и неспешно таяли, цепляясь клоками за кусты. Только ночные похолодания, а в конце месяца и заморозки, выдавали приближение осени, а за ней следом зимы, к которой мы все усиленно готовились. Начиная от закупки одежды для нас (без выпендрежа, зато заведомо теплой) и для гостей (если они приедут одетыми по-городскому) и заканчивая приобретением снеговых лопат и насадок на мини-трактор для уборки снега. Список был огромный. Надо было все учесть на случай любой неожиданности: обрыв проводов, снеговой занос, необходимость экстренной помощи людям или животным. Мы решили, что как бы мы не пытались всё предусмотреть, экстремальные ситуации все равно возникнут, но если даже не пытаться этого сделать, то каждый день будет экстрим.
Сделали запасы альтернативного топлива для котельной в доме и в конюшне (куда все животные определялись на зимний постой). Бензин для наших машин, дизтопливо для трактора, свечи, фонари, аптечка, запасы продуктов на случай заноса на дорогах (своеобразный НЗ) — все было приобретено и складировано (заныкано подальше). Закладывали на хранение картошку, капусту и другие овощи, которые закупили в деревнях в больших количествах во время сбора урожая по очень хорошим ценам.

Для гостей оптом купили куртки «аляски» (зимние куртки с мехом на воротнике) разных размеров — по случаю ликвидации склада нам дали беспрецедентные цены. Михалыч, прознав про распродажу, не преминул нам срочно об этом сообщить. Унты, валенки, зимние брюки с подкладкой, лыжные костюмы — всё это было приобретено и аккуратно сложено в ожидании своего часа в подсобных помещениях. А вязаных носков, варежек, шарфов и шапок, душегреек и свитеров — в нашем музее и так было достаточно, чтобы одеть роту озябших гостей.

Для хранения овощей приспособили подвал барского дома. За лето он идеально подсох. Его устройство и толщина внешних стен были таковы, что даже без обогрева температура там будет не ниже плюс 5 градусов. Мы оставили кладовые неотапливаемыми и с земляным полом. Только снабдили их толстыми дверьми, чтобы тепло дома не шло к овощам и продуктовым запасам. Повесили градусник, чтобы следить там за микроклиматом. А вентиляция там была сделана изначально, как и во всем доме, воздух всегда был свежим, запахи ремонта быстро выветривались.
Мы мало что понимали в закладке продуктов на длительное хранение — пришлось  брать консультацию у старожилов: что с чем лучше хранится, а что с чем лучше не соединять — вмиг испортится. Узнали, чем лучше обработать стены хранилища (и на всякий случай даже обработали их). Закупки домашней продукции у местных хозяек шли полным ходом по графику. Кладовые наполнялись. В том числе и банками с компотами, вареньем, солеными огурцами и томатами, домашним лечо – чего только нам не продавали местные жители. Им доход и нам хорошо, будем удивлять гостей.


Октябрь

В доме стены перегородок встали на свои места, началось их оштукатуривание по сетке одновременно с разводкой проводов, сантехнических подводок и подводок батарей по  заранее приготовленному Михалычем плану (зачем потом долбить готовые стены, когда можно прокинуть их под штукатуркой).
Не были забыты и провода сигнализаций и вызова горничной, телефонные и антенные, даже компьютерные и прочая малоточка для различных датчиков (пожарных, температурных и так далее). В каждой комнате было предусмотрено как общее, так и местное освещение. Причем большой свет можно было включить при входе в комнату, а выключить уже лежа в кровати. Для некоторых ламп были предусмотрены диммеры, плавно регулирующие уровень освещения.

Электрическая система в доме позволяла не только развести на разные автоматы розетки и выключатели, но и обесточивать отдельные комнаты, когда они не используются, или целиком крыло, оставляя только одну лампочку в коридоре. Можно было обесточить весь дом, но холодильники и система жизнеобеспечения остались бы включенными, что было бы полезно при длительных отлучках во избежание пожара.
Отдельно было продумано парадное гостевое освещение — когда зажигалось много света в холле, на лестнице и в коридорах — и ночное, когда горели только дежурные лампы, но зато везде (гостям не надо будет на ощупь искать выключатели или бродить впотьмах). Весь большой свет тоже плавно регулировался диммерами — их использование предохраняет лампочки от частого перегорания (самое большое испытание для нити накаливания возникает именно в момент включения - недаром лампочки так часто перегорают при включении). Это же позволит и нам получить экономию электроэнергии, регулируя уровень света.

Труднее всего было решить, что делать с вентилированием и кондиционированием комнат первого и второго этажа. С одной стороны, температура летом порой зашкаливает за 29 градусов, а с другой стороны, уродовать дом внешними агрегатами совсем не хотелось. Тут на помощь опять пришел Михалыч.

Когда ломали стены и перегородки, он заметил вентиляционные ходы, которые вели из подвала через первый и второй этаж, и воспроизвел их внутри нынешних стен. Свежий воздух поступал в подвал через специальные «слуховые» окна и приходил в комнаты, а из них в противоположном углу «забирался» и уходил через крышу наружу. Если же теперь на подачу воздуха поставить вентиляционную установку, то можно регулировать этот поток: летом ускорять, зимой замедлять и даже подогревать.
- Михалыч, ты просто песня какая-то, - это была реакция моего мужа.
Михалыч же засмущался и сказал:
- А я что, я ничего. Так книжки почитал, разузнал на досуге, что так даже Эрмитаж вентилируется...

Мы были потрясены простотой и ясностью такого решения. Ведь теперь не надо ставить отдельные кондиционеры. Если первое лето покажет, что охлаждение воздуха нужно, то ставим единый блок на весь поток воздуха. А регулировку делаем скоростью продува на каждом конкретном стояке. То же возможно и с очисткой воздуха (хотя какая очистка нужна в двухстах километрах от Москвы?), увлажнением или осушением, с дополнительным подогревом зимой. Вопрос был закрыт. Ай да Михалыч, ай да с…н сын (как говаривал небезызвестный русский поэт).
А ведь мы могли бы и сами догадаться — стоило только взглянуть на крышу — там  было гораздо больше труб, чем требуется для камина, кухни и сантехнической системы. А мы, любуясь ими (они симметрично разделяли конек крыши на пять почти равных частей), даже не подумали, что «этот вжик неспроста» (это уже слова из мультфильма).

Так что в подвале у нас образовался целый центр управления «полетами» — не только котельная, но и электрические щитки (они заняли почти всю стену отведенного помещения) и выводы датчиков сигнализаций из каждой комнаты и многое другое, пока недоступное нашему  пониманию. Позже здесь же установим мини-АТС, роутер и сервер. Летом здесь будет дежурить электрик, чтобы все было под контролем, без неприятных неожиданностей. Рядом разместим подсобку с небольшим складиком инструментов, лампочек, других сменных  элементов для электрики и сантехнического оборудования. Позже продумаем, как обойтись без дежурства человека — выведем сигнал о неполадках в доме через GSM-модем на компьютер или мобильный телефон Мити. Прогресс ведь не стоит на месте и умный дом - уже реальность сегодняшнего дня.

А «центр управления спальнями» будет на втором этаже, в комнатах горничной. Вот уж кому придется и дневать, и ночевать там в сезон приема гостей. Здесь будет запас всего, что нужно для комфорта гостей— и постельное белье с полотенцами, и все гигиенические принадлежности. А чтобы белье не покидало стены дома (и горничная не попадалась на глаза отдыхающим с корзинами грязного белья), нами задумано, чтобы  белье стиралось, сушилось и гладилось здесь же, в отдельной комнате. Здесь будут стоять и стиралки, и сушки, и гладильные аппараты, и шкафы…
Остальные дела в усадьбе шли своим чередом. Просто все самое интересное сейчас происходило в доме — каждый день приносил новые вопросы и новые изменения (до сих пор там работало одновременно много рабочих, каждый на своем фронте работ). Но наш ежедневный обход по-прежнему включал в себя всю территорию сказочной усадьбы.

Листья на деревьях под воздействием осеннего холодка каждый день меняли свой цвет и сыпались все больше и больше. Красота необыкновенная. Начался активный листопад. Пруд прикрыли сеткой – легче поймать листья на сетку, чем потом вылавливать их из воды. Регулярно приезжающие дети с удовольствием сгребали листья в кучи, эти кучи вывозились в кузове мини-трактора в компостные ямы, приготовленные Денисом, складывались туда с просыпанием слоев листьев тонким слоем навоза и подстилки от животных для лучшего перепревания. А потом это все станет драгоценной плодородной землей — хочешь в огород добавляй, хочешь - в ямы посадочные, хочешь - в кадки для цветов и других растений...

Не выдержал разлуки со своим детищем Денис и, вызвав Митю на ISUZU в Москву, привез посадочный материал: кусты гортензии, калины декоративной, сирени и многое другое (весь кузов нашей девочки был плотно забит всевозможными растениями, корнями, култышками каких-то корневищ). Устроил субботник и всех поставил на копку ям и посадки. Растения сажались по одному ему известному плану — большими куртинами по несколько кустов рядом (как он сказал: «потому что иначе в таком большом парке мелкие детали зрительно потеряются»). Он явно не терял времени даром — у него все было продумано до мельчайших деталей. Два дня ударной работы и в воскресенье он отбыл опять на занятия уже на электричке с пересадкой в Твери, мы только подбросили его к станции.

На ферме Иван Никитич с Иваном Петровичем колдовали над животными: составляли график вязки на следующий год. Мы ничего в этом не понимали, поэтому не мешались у них под руками. Им лучше знать, как и когда это всё должно происходить. Нас радовало  то, что вся наша живность была жива-здорова, упитанна и вполне довольна своим существованием.
Лошадки и ламы каждое утро получали от нас по морковке и с удовольствием позволяли себя трепать и гладить, не избегая такого общения. Тыкались носами, прося добавки, и очень удивлялись, когда не получали ее. Выражение их глаз укоризненно говорило: «Зачем вам такие большие карманы, если там помещается так мало морковки?».

Около животных можно было проводить время часами и каждый погожий день, когда не было дождя, мы так и делали. Это общение, возможно, больше было нужно нам, чем самим нашим питомцам: оно наполняло тихой радостью и положительными эмоциями.
Здесь, в усадьбе, вообще всё располагало к спокойствию, созерцанию и умиротворению. Руками мы делали только то, что сами хотели, и когда твердо знали, что не навредим делу и сделаем хорошо. Да и не следовало у людей «хлеб отнимать» - наши работники нуждались в той зарплате, которую у нас получали.
Наш песик тоже не упускал ни одной минуты на ферме. Шнырял между ног больших животных, уворачиваясь от копыт, если лошади вдруг вздумалось перейти на другое место. Потешно было наблюдать, как он, задрав голову, тявкал, пытаясь привлечь внимание Светика (почему-то именно гнедого Светика он считал своим большим братом). И если Светик снисходил до того, чтобы наклонить к нему свою большую голову, Зак моментально облизывал все, до чего мог дотянуться. Каждый раз Светик обалдевал от этой ласки и тщательно скрывал, что ему это тоже понравилось (если бы не нравилось — он не наклонялся бы к щенку в следующий раз, ведь так?) Почему-то это происходило только один раз за посещение, но зато каждый день.
Зная про эту особенность общения наших животных, мы обязательно показывали этот аттракцион своим гостям, если кто-то приезжал. Эффект всегда был сногсшибательным! Такого еще никто нигде не видел! Дух захватывало от такой милоты, иногда дамы не выдерживали и пускали слезу умиления.

Ламы вели себя очень достойно, никогда не показывали испуга и не отходили от нас. Если ламы лежали на земле, поджав ноги, то Зак подходил к ним, обнюхивал и пытался заигрывать: припадал на передние лапы, тявкал, приглашая поиграть. Бывало, что передними лапами он опирался на их шею, чтобы дотянуться до гордо посаженной головы, надо думать тоже хотел лизнуть, но пока они ему были еще не по росту. Как-то в холодный день, когда мы долго были на ферме, и он малость продрог — устроился в ногах ламы, прижавшись своим боком к ее пушистой теплой шкуре, и попытался поспать. Лама и это ему простила. Похоже, что наш щенок своим любвеобилием завоевал и их южноамериканские сердечки.
Козы и овцы просто не обращали на него внимания, только сбивались в кучку, когда он пытался играть роль пастушка. Куры во главе с грозным петухом сами были способны постоять за себя — несколько раз петух налетел на него, защищая своих подружек, теперь щен знал, что с ним шутки плохи, обходил стороной. Но птицы вели себя вполне миролюбиво, если пес к ним не приставал, а просто находился рядом. Котята — так и вовсе подружились с курами, которые позволяли ходить за ними хвостиком. Идиллия, да и только. Наблюдать за поведением такого количества разных животных в одном пространстве можно было бесконечно и никогда не надоедало.

По территории фермы были устроены удобные дорожки из плитки и то тут то там стояли лавочки, чтобы гости не испачкавшись могли пройти, присесть и без суеты насладиться наблюдением за жизнью зверей.
В конюшнях было тепло и наготове стояли ведра с морковками, яблоками для угощения. На дверях каждого денника была табличка с именем и историей каждой лошади и особенностями ее питания, можно ли ее подкармливать. Денник – это отдельный бокс для каждой лошади, где она находится без привязи. Пол укрывают опилки и сено. Лошади с удовольствием валяются на свежей насыпке. Есть и вода и сено для еды. Основная еда готовится для лошадей из овса, но сеном они «закусывают» почти постоянно. Вся амуниция хранится в отдельной комнате - амуничнике.

Ребята не пожалели времени и на станочках сделали все вывески в конюшнях и в помещениях для овец и коз с названиями пород, кличками и именами, а также и на внутренних помещениях. Было все вполне стильно, и посещение конюшни оставляло приятное чувство, не хотелось уходить…


Ноябрь

Выпал первый снег. Конечно, есть шанс, что он пролежит недолго — но все-таки. Всё вокруг преобразилось. Мир стал черно-белым: белый снег и черные стволы голых деревьев. Только дом выделялся на этом фоне своим жизнерадостным цветом — мы очередной раз порадовались, что выбрали именно такой. На него было тепло смотреть, да и внутри него было тепло — работали временные схемы подключения батарей. Было тепло и во всех помещениях мезонина, фермы. Так что зимы мы не боялись, с ее морозами и снегами.

С первым снегом появился и новый вид услуг — у нас образовалась стоянка «пришлых» чужих снегоходов. Сначала один местный бизнесмен попросил оставить свой снегоход у нас на хранение. Мол, говорит, неудобно каждый раз с ним на прицепе выезжать куда-то, кататься, потом загружать обратно, отвозить на стоянку и снова  разгружать — никакого кайфа. А у вас, мол, и покатаешься вволю, и покормите вкусно, и  поговорить за жизнь можно не спеша, и снегоходы под присмотром. Так и повелось: сначала один, потом другой (рассказал первый своим дружкам, что ли?), потом третий... Деньги за парковку снегоходов небольшие, но текут, плюс еда, плюс банька... Сделали для машинок укрытие - каждую своим чехлом накрывали, топливо и масло наготове держали. Бизнесмены приезжали с детьми кататься — каждые выходные кто-то, да прибывал. И все были довольны!
Некоторые из этих же гостей даже свои рабочие совещания, так сказать выездные, устраивали — приезжали гурьбой на нескольких машинах, поговорят о делах, поспорят, порешают проблемы, договорятся о чем-то, а уж потом расслабляются — катаются, парятся, едят шашлык, самовар, глинтвейн. Все время спрашивали, когда же будет готов дом, и можно будет в выходные здесь оставаться ночевать.

Мы понимали, что это наши будущие частые и желанные гости. Они ведь местные, рядом, из того же городка, что и Михалыч — им не надо 200 км мотаться туда и обратно, поэтому, если мы сможем их завлечь развлечениями и удобством времяпрепровождения — доходы нам обеспечены. Мы их ненавязчиво «пытали», что они хотят видеть в результате? Какой сервис от нас ждут? А их женам, что понравилось бы? А детям? И так далее... Их ответы, перемежаемые русским матерком (университетов они явно не оканчивали, хотя каждый раз извинялись, мол, вырвалось), помогали нам составить картину будущего.

Не понравился нам только один их вопрос — а что, говорят, если мы сюда к вам с девочками будем наезжать, а?.. Мы объяснили, что основу нашего бизнеса составляют развлечения семейные. Ваши дети-жены тоже здесь однажды окажутся. Понравилось бы вам, если в это же время здесь другой местный бизнесмен появился бы с вашими же девочками? Задумались всерьез, лобики в кучку собрали и… согласились. Мол, им и мотелей-отелей для этого времяпрепровождения вполне достаточно — а здесь хороший отдых именно для всей семьи с детьми, женами, да хоть с родителями бабушками-дедушками…

Вот так мы нашли с ними общий язык и, расставаясь, знали, что скоро их увидим снова.

Вазген со своей молодой женой поселились в одном из пустующих помещений мезонина (бывшем компьютерном классе). Он приноровился готовить в большом доме, в еще не отстроенной и неотделанной кухне. Хотя там стояли голые бетонные стены, середину кухни уже занимали временные столы, мойка, холодильник и плита. Вазген твердо следил за тем, чтобы двери всегда были закрыты, и строительная пыль не соприкасалась с продуктами. Ругался, если кто-то хоть на секунду дольше, чем надо, придерживал дверь приоткрытой. Все подчинялись, понимая, что пыль не есть необходимое условие вкусной и полезной пищи.

В доме к двадцатым числам ноября стены комнат уже были оштукатурены по сетке (местами не до конца — но это было дело уже считанных дней). Начали готовиться к ошпаклевыванию и ошкуриванию по шпаклевке - исключительно пыльная процедура! Да еще и троекратная!

Дверные проемы всех комнат перекрыли целлофаном. Части коридоров тоже поделили целлофановыми занавесями. Михалыч притащил откуда-то промышленный пылесос, которому под силу будет убирать эту мельчайшую пыль (домашний пылесос захлебнулся бы в ней через полчаса работы, и прощай помощник — прямиком на свалку). Короче, дело двигалось, грех жаловаться. Все-таки, есть огромное преимущество в обилии рабочих — высокая скорость работы и получения результата! А с наступлением холодов желающих  поработать у нас, в теплом доме, становилось всё больше. Но брали только проверенных, тех, кого бригадиры уже знали и качество работы ценили.

За качеством Петрович и Михалыч следили строго и очень внимательно, да и наши замечания безоговорочно принимались рабочими к исполнению. Петрович же мог подойти к стене, да и приложить к ней длинный уровень, одновременно проверить и ровность стены, и отклонение от вертикали. Проверялись и прямые углы, и пустоты в стенах простукиванием. Все обнаруженные недочеты отражались на зарплате рабочих и исправлялись ими «за бесплатно». Они знали, что лучше с первого раза сделать хорошо, чем потом, за здорово живешь, переделывать (потеря и времени, и заработанных денег). Как правило, хватало один раз «проучить» недотепу, и для второго раза повод уже не возникал, хотя проверки и дальше шли регулярно.
Появились плиточники — они уже могли приступать к работе в санузлах и на кухне.
Плитка ведь кладется на грубую штукатурку, а не на шпаклевку. Для нее уже всё было готово. Плитка для ванных комнат давно была куплена. Но как долго мы ее выбирали! Всем хотелось, чтобы она гармонировала с общей концепцией дома, не противоречила ей, не умаляла задуманного. Долго спорили и в итоге остановились на... простой белой плитке, по внешнему виду напоминающей фарфор, с выпуклым неокрашенным небольшим рисунком. Плитка производила впечатление хрупкой, тонкой, как будто немного светилась изнутри. Она точно будет достойно дополнять расписанные комнаты, и не будет противоречить основной концепции.

Плюс большие зеркала будут оживлять общий вид и зрительно расширять пространство ванной комнаты. Цветовую гамму ванной комнаты должны были составлять полотенца (яркие, но однотонные) и живые вьющиеся растения, которые будут не против излишней влажности и искусственного освещения.
Таким образом, главный зрительный упор в каждом «номере» делался на роспись большой спальной комнаты, а ванная должна быть удобной, не спорить с ней по цвету. Этакое тихое и незаметное очарование.
В процессе поиска плитки ненароком выяснили, что большое количество ушлых западных (итальянских, германских и не только) бизнесменов оснастило своим оборудованием маленькие заводики в московской, тверской, новгородской и других окрестных областях. Это для них было гораздо удобнее и дешевле, чем пробиваться в Москву и ее ближайшие окрестности (опять же там взятки непомерные…). Хотя, кто знает, может инициаторами закупки такого оборудования были и сами местные бизнесмены.

Теперь они возят свой товар в обе столицы на строительные рынки, да и в Тверь, Новгород в придачу. И опять же многие крупные строительные организации — покупатели (и московские, и питерские, да и тверские) — забирают плитку с завода самовывозом. Всем удобно: и закупщикам дешевле, и заводу меньше хлопот с доставкой своего товара.
Так мы отыскали и окна, и двери, и плитку на стены, и на пол (она выглядит как старая, как будто потертая, якобы со сколами, и при этом очень достойно), и на кухню, и сантехнику, и многое другое, нужное нам. Поколесили, конечно, по району немало. Но и экономия в результате закупок получилась очень ощутимая по сравнению с ценами у перепродавцов.

Договорились с производителями, что будем всем желающим рассказывать, откуда тот или иной материал, выдавать визитки заводов — наших поставщиков. Нам в ответ предложили агентский процент от реальных сделок. Мы, правда, и без этого процента открыли бы тайну, откуда «дровишки», но отказываться не стали — заключили такие договоры, и получили дополнительную скидку уже как партнеры.
Пока ездили по этим заводам решили с Митей, что подготовим бизнес-проспект об усадьбе и положим в доме на видном месте. В нем расскажем о том, как создавался наш дом: кто строил, кто разрисовывал, кто ухаживал за парком, откуда растения, кто поставлял материалы и оборудование — всё с аннотациями и нашими благодарностями, с номерами телефонов, адресами и всеми контактами, к кому обращаться и как на нас ссылаться. Согласуем со всеми участниками, да и сделаем вот такой рекламный буклет. Всем будет польза. Нас ведь гости уже сейчас спрашивают, что да почем да откуда, и мы диктуем телефоны, а они карябают их то на пачках сигарет, то на случайных бумажках, салфетках...

Наша ферма готовилась к настоящей зиме. Уже запустили отопление по основной схеме подачи тепла. Пуск прошел по плану, без эксцессов.
Все звери чувствовали себя прекрасно, благодаря хорошему уходу и заботе. Хотя бы раз в неделю  заскакивали то Иван Петрович, то Иван Никитич. Обсуждали с Митей и Ивановной-Коляновной текущие детали. Лошади в попонах, ламы и прочие меховые животные в погожие деньки с удовольствием выходили потоптаться на снег и по-прежнему подходили к нам за морковкой. Подрастающий на глазах щенок, наглел, чуть ли не под ноги им бабахался на снег и валялся, на спине, извиваясь, радуясь и снегу, и встрече с друзьями.

Уже не раз приходилось чистить снег: то Вазген, то Митя, то кто-то из мальчишек из деревни на тракторе аккуратно соскребали его с дорожек, оставляя несколько сантиметров, чтобы не попротить скребок и саму плитку. В неудобных местах действовали лопатами. Небольшие пока еще сугробы были местом игр детей и щенков.
Из интерната приходил автобус с детьми — реже, чем осенью, и привозил меньше детей на более короткий срок — но дети с удовольствием возились в теплой конюшне с кроликами, котятами, щенками (один денник был для них), кормили их, чистили клетки, пили горячее молоко с пирожками, которыми неизменно их снабжали Ивановна с Коляновной.

Жизнь текла по накатанному руслу и зимой — это лишний раз порадовало нас, так как обычно зима ассоциируется с унынием и тоской, но, по-видимому, к отдельно взятой «Сказке» это не относилось: круговерть лиц, судеб, дел не давала заскучать ни на мгновение.
Ранние зимние сумерки компенсировались хорошим освещением дорожек, строений и загонов, жизнь замирала (если не было гостей) лишь к десяти-одиннадцати часам вечера. В помещениях, где кто-то жил, было тепло и уютно, наступала пора «тихой» работы, размышлений, построения планов. Мы с Митей и мужем (если он был в усадьбе) на нашей кухне разговаривали о том, о сем, о жизни и о будущих делах, планировали дни, обсуждали сделанное, отчитывались об увиденном. Иногда к нам присоединялись то Иван Петрович, то Никитич, то строители Михалыч-Петрович. Если мы замечали какие-то недостатки в работах по дому или на ферме, откровенно и спокойно обсуждали, и всегда находили вполне быстро реализуемый выход для исправления. Так что, можно сказать, что «бардак шел по плану», как метко обрисовала ситуацию одна моя знакомая.


Декабрь

В доме окончили шпаклевать и ошкуривать стены комнат второго этажа. Наконец-то в комнатах осела белая взвесь, которая висела последнее время в воздухе. Пять минут и всё становилось седым — одежда, лица, волосы! Рабочие-штукатуры переключились с комнат на коридоры, стены лестниц и первый этаж. Там работы уже шли, но не такими темпами. Ужас продолжился!
А в спальных комнатах начали устанавливать гипсокартонные потолки и класть плитку на пол. Многие ванные комнаты были уже «оплитчены», другие были на подходе.

Появилось много работы для специалистов по сантехнике и разводке воды и канализации. Началась установка приборов в ванные комнаты. Там была полная ясность: качественная ванна с гидромассажем, «мойдодыр» в широкой тумбе и удобный шведский унитаз. Оставались мелочи: навесить крючки, держатели бумаги, полочки для мыльных принадлежностей, для зубных щеток, штанги для занавеси, свет — и готово!

Все сантехнические подводки, как и подводки отопления, были сведены в гребенки в шкафах, встроенных в стены коридора. Очень удобно — все подводки имели свои  вентили, и не надо было выключать весь дом или этаж, чтобы снять какой-то прибор в ванной комнате или батарею в спальне. Всё было продумано и спроектировано (как и с электричеством) Михалычем, зафиксировано в проектной документации, которая останется на объекте для удобства обслуживания и будущего текущего ремонта, который будет нескоро, и профессиональная документация поможет специалистам разобраться. Все вентили подписаны — любому (даже дилетанту) будет легко понять что и как. Пусть присутствовала некоторая избыточность, но мы знали, что это делается только один раз, а используется потом долгие и долгие годы, десятилетия.

Студенты-художники (еще не все) получили доступ в «свои» комнаты и, приезжая, подолгу сидели там, на табуретках или ящиках в уголочке (чтобы не мешать рабочим) с альбомами, прикидывая сюжеты и расположение частей картины, взаимосвязь элементов, масштаб изображений и их насыщенность деталями. За чаем на нашей кухне, они между собой обменивались мнениями на своем, «птичьем», языке — что и как надо сделать, чтобы не исчезало целостное восприятие художественной картины во всем доме. Ничто не должно испортить общего впечатления, а ведь гости могут ходить на экскурсии по комнатам, то есть могут увидеть их все за один заезд.

Действительно, сейчас задача казалась серьезнее, чем в самом начале, но тем и интереснее. Это был сложный вызов молодым художникам, и они не собирались пасовать. Они были искренне настроены сделать свою работу как можно лучше.
В этих наших с ними разговорах появился сюжет и для коридоров, лестниц, гостиной и зала. По мнению наших оформителей — это должна быть наша усадебная липовая аллея, а вдоль лестницы будет струиться каскадом ручей, повторяя угол наклона лестницы. Столовая — храм под открытым небом, напоминающий полуразрушенные храмы Греции, но гораздо проще, только несколько колон, потолок — голубое небо с облаками (ничего лишнего, никакой позолоты и всякой подобной мишуры). Гостиная будет комнатой со стенами с нарисованными шелковыми обоями и гобеленами. А в библиотеке будут изображены кругом, по всем стенам и простенкам, от пола до потолка полки со старыми книгами (не беда, что часть изображения потом будет закрыта реальными полками с живыми книгами)...
Когда они нам это доложили, мы за них порадовались — какие всё-таки умные ребятки нам попались! А то мы уже всю голову сломали над тем, как соединить роспись в комнатах с отсутствием ее в других помещениях, доступных гостям. Просилась роспись всех стен. И вот они тоже, параллельно с нами, нашли такое же решение. Молодцы! Наши деньги за их работу явно перейдут в хорошие руки — не жалко будет потраченного!

К двадцатым числам закончилась, наконец-то, эпопея со шпаклевкой и шкуркой во всем доме. Господи, неужели это свершилось! По нашему твердому настоянию была сделана пылесосом генеральная уборка всех поверхностей стен и пола от пыли. Резать плитку рабочие теперь выходили на улицу, на мороз. Зато пыль (она и так въелась дальше некуда) теперь была под контролем. Вздохнул с облегчением и Вазген: а то он уже кухонную дверь закрыл на задвижку и долго выспрашивал, кто и зачем к нему идет, перед тем как открывать ее и впускать человека, а с ним и пыль в свою вотчину. Хорошо еще до пароля не додумался!

Стены кухни от пола до потолка были покрыты симпатичной кухонной плиткой тоже с эффектом «старения» - просто загляденье! Для того чтобы сделать работы по кухне, пришлось нашего строгого Гогена на время выдворить в другое помещение, что удалось с жутким скрипом. Он скрупулезно выяснял, на сколько дней его изгоняют, и торговался за каждый час. Потом придирчиво наблюдал за всеми работами и, если ему казалось, что что-то делается не так, начинал громко ворчать. Таким «агрессивным» мы его еще ни разу не видели, но с другой стороны он болел исключительно за дело, которое было таким же его, как и нашим общим.
В результате, получилась несравненной красоты кухня! Каркас встроенных шкафов и столов был сделан из влагостойкой фанеры. Все моющиеся поверхности отделали нержавейкой для соблюдения максимально возможной чистоты. Холодильники заняли свое место. Над столами шли полки и крючки для подвески кухонных мелочей.
Описать словами трудно, но уже сейчас было видно, что кухня станет одним из любимых   мест экскурсий гостей — осталась совсем малость (!) — договориться с Гогеном. Придется поторговаться: в обмен на что он согласится пускать на кухню визитеров?

Михалыч где-то откопал отличную огромную старинную каменную мойку. То ли в музее краеведческом выкупил из запасников, то ли выменял на строительные работы у кого-то — мы так и не смогли выпытать у него правду: «Достал по случаю», - говорит и всё тут. Добавили к мойке современный, но в ее стиле, смеситель в виде огромной буквы «Г». Установили всё это на железные кованые «ноги», получилось очень стильно. Просились для интерьера огромные медные горшки и сковородки, свисающие с больших крюков, но я боялась даже заикнуться о них Вазгену. Вдруг ему эта идея не понравится?

Плит на кухне было две: одна газовая (встроенная в столешницу, на шесть конфорок), другая большая электрическая — такая же, как в любой городской столовой. Электрическая стояла отдельно в самом центре кухни и отличалась от обычной тем, что готовить на ней можно было как в сковородах и кастрюлях, так и при желании прямо на жаровне, как в знаменитых московских ресторанах «Елки-палки». Прямо над плитой специальная вытяжка с мощным вентилятором, который гнал горячий воздух от плиты по коробу прямо через стену на улицу — все-таки она очень много жара дает.

Разделочный стол для мяса был покрыт нержавейкой и его края были приподняты, чтобы ничего не проливалось и не падало на пол, да и в абсолютной чистоте его было легче содержать, чем любой другой. Он примыкал к электроплите. Другие разделочные столы шли по периметру кухни.
Теперь самое полезное место в доме приобрело свой законченный вид — если разобраться, то это было ПЕРВОЕ готовое помещение в большом усадебном доме.
 Вообще-то кухня состояла из нескольких помещений, но это было самое большое и востребованное. В других еще кипела отделка, и они не были предназначены для показа гостям — там всё было подчинено соображениям гигиены и целесообразности.
Мы с Гогеном много ездили за разнообразной кухонной утварью, за посудой, специями и продуктами. Назначения некоторых вещей, которые он просил купить, я не знала. Он мне терпеливо объяснял что — для чего. Я поняла, что познания Гогена в ресторанной еде простираются гораздо дальше, чем восхитительный шашлык, плов и борщ (который его научила готовить молодая жена, а он ее рецепт по-своему улучшил).

Его последними достижениями, за которыми к нам специально зимой заезжали хоть однажды попробовавшие ЭТО гости, были глинтвейн и медовуха. Он их подавал горячими тем, кто приезжал с прогулки на снегоходах или лошадях или приходил озябший с морозца. И после этого гости становились просто ручными, настолько это было вкусно и вовремя! И к нам возвращались вновь и вновь, и просили приготовить впрок, и продавать в бутылках. Это был наш зимний хит.
Глинтвейн готовился на домашнем вине, которое Гогену каким-то чудом регулярно привозили с Кавказа, с добавлением корицы и всяких специй (очередной секрет Гогена). А медовуха — на меду, сбраживалась на пивных дрожжах как молодое пиво. Когда я Гогену рассказала, что в Англии пробовала настоящий яблочный сидр, и он мне очень понравился — Гоген и его сделал из яблок, которые мы заложили на хранение в кладовые подвала. Получилось очень вкусно и органично вошло в наше меню.

Много оригинальных блюд прибавилось в арсенале Гогена за последнее время. То гости расскажут что-то необычное, и он начинает экспериментировать, то прочитает где-то. К нам в гости часто заезжал его брат, и они вдвоем колдовали над какими-то невообразимо вкусными блюдами. Кроме кавказской развивалась и русская кухня - мы никогда не могли отгадать, что добавлялось в простые русские блюда, но вкус у них был просто восхитительным.
Некоторые из гостей (в это время года преобладала местная публика) заказывали Гогену блюда на свой праздничный стол по разным случаям — так наша усадьба стала рестораном «на вынос». Мы только радовались: и Гоген при любимом деле, не простаивает, и реклама усадьбе и доход.

Доехать до нас из небольшого соседнего городка не представляло большой трудности: по чистой дороге иномарки долетали за 20 минут и никаких тебе пробок. С утра звонок: к обеду или к ужину примете столько-то гостей? Окей, всё будет готово. Если гости не забирали еду с собой, то мы кормили их где придется: два-три человека могли поесть у Гогена на кухне, или мы приглашали всех к себе на кухню, и еду приносили прямо к нам сюда. Пока других условий, чтобы покормить, нигде и не было. Разве что шашлык ели прямо у мангала на улице. Но гости-то заранее знали наши обстоятельства и морально были готовы. Все ждали, предвкушали, когда увидят окончание работ, готовый усадебный дом...

Чтобы Гоген успевал за короткий срок приготовить всё, что необходимо — пошли на хитрость. Компоненты блюд приготавливались заранее и хранились в замороженном состоянии в большом морозильнике, который специально для этого приобрели. Овощи очищались, нарезались на кубики и быстро замораживались с сохранением и вкуса, и витаминов. Также в холодильнике хранились заранее составленные овощные смеси с приправами. Например, тертая свекла с морковкой и луком — потом пассировались и шли прямиком в борщ. Такими заготовками ведала молодая жена Гогена. Фактически, получалась программа «Смак» на выезде в одной, отдельно взятой усадьбе. Это позволяло составлять готовые блюда в кратчайшие сроки. Только мясо для второго Гоген не доверял рукам своей молодой хозяйки — оно всегда использовалось свежим, не мороженным, и приготовлялось прямо перед подачей.

А вот мясные заготовки базы для супов — что-то типа «советской» домашней тушенки - делались загодя. Мясо варилось в очень маленьком количестве воды со специями и готовым закручивалось с бульоном в банки, которые хранились в холодильнике. Если суп надо было приготовить за 5 минут — пожалуйста: вскрывалась банка, густое желе бульона с мясом перекладывалось в кастрюлю, разогревалось, добавлялся кипяток и пассированная овощная заправка, закипятили — и суп готов. А оставшееся до подачи время он прел на горячей плите, ингредиенты хорошо проникали друг в друга, и вкус у супа становился «объемным», как мы говорили. В сочетании с собственной сметаной — м-м-м, магия!

Никакого хлеба не надо. Добавку мы всегда давали без счёта, просто так — гости не могли оторваться, как было вкусно.
Так что Гоген постепенно стал главным лицом нашей зимней усадьбы. Все-таки, что бы люди ни делали, как бы ни развлекались, а хорошо поесть никто не забывает, и это никакими приключениями не заменишь. Тем более что зимой на подвижные игры на  морозном воздухе тратится очень много энергии, и ее надо восполнять, и лучше — если немедленно. Иначе настроение будет надолго испорчено, а усталость выбьет из гостя все воспоминания о веселье.

Основатель сети магазинов ИКЕА хорошо понимал, что сытый человек добрее голодного, поэтому в каждой стране посередине магазина расположил ресторан, который своими запахами завлекает посетителей, а на выходе из магазина - дешевую быструю еду. Вышел с пустым кошельком из магазина — подкрепился на оставшуюся мелочь — и... «а жизнь-то налаживается», как говаривал один наш хороший знакомый...


Новый год

Вот так пробежал почти весь декабрь. В самом начале двадцатых чисел мы стали украшать усадьбу к праздникам и готовиться к празднованию нового года.
Купили большую пушистую ель (воровато срубать в лесу - рука не поднялась) и установили ее на улице перед домом, украсили огнями и игрушками. Развесили зеленые гирлянды по верху колонн. Повесили новогодние венки на каждой двери снаружи. В доме ничего такого повесить было нельзя — шли работы, украшения мешались бы под руками и моментально запылились бы.

Интернатские дети в погожий денек с удовольствием соорудили на улице семью из больших снеговиков (больших папу и маму и двух детишек поменьше, девочку и мальчика). А также рядом с елкой Деда Мороза и Снегурочку. Все фигурки под чутким руководством студентов-художников были ярко раскрашены красками.
Однажды вечером Михалыч с каким-то непривычно заговорщицким видом позвал нас в дом из нашей квартиры в мезонине. Вошли через заднюю дверь, прошли насквозь весь дом и вышли через парадную. И... обомлели! Вдоль всей подъездной аллеи тянулись две полоски светящегося лайтлайна! Оглянулись на дом и ахнули! Ровной линией под крышей, спиралью вокруг толстых колонн — тоже лайтлайн!

- Это, - говорит Михалыч, - подарок нашей фирмы вам, самым большим и любимым нашим заказчикам к Новому году! Пусть ваша жизнь будет такой же светлой и веселой, как это украшение!
Нашему изумлению не было границ! Ведь повесить лайтлайн под крышей можно было только, пока стояли леса. То есть уже тогда это было задумано и подвешено, а мы ничего и не заметили (правда, мы не ходили вокруг дома с задранной головой — на это и был тонкий расчет Михалыча).

Как же красиво! Теперь подсвеченный дом наверняка виден прямо с дороги сквозь  голый зимний лес. Очень весело и празднично! Молодец, Михалыч! Как это он прознал, что мы мечтали о таком украшении для нашего дома?..
Мы приготовили красные подарочные мешки и начали готовить подарки: и своим работникам, и рабочим-строителям, Мите, Михалычу, Петровичу, еще другому Петровичу, Никитичу, художникам… — никого не забыли, давно составили длинные списки.

Отдельный большой красный мешок для детей интерната: сладкие наборы и замечательные яркие теплые вязаные шапочки с шарфиками (их сделали по нашему заказу мастерицы в деревне). Также заготовили вязаные теплые подарки и гостям, которые могут нагрянуть  сразу после Нового Года — пусть это были общие (обезличенные) подарки (мы же не знали, кому конкретно они пойдут), но получить-то подарок любому человеку всегда будет приятно.

Заготовили шампанское, бокалы. Обсудили с Митей и Вазгеном, какие у нас есть варианты праздничного стола, как отметить праздник в усадьбе вместе со всеми. Вазген заверил, что с точки зрения продуктов, он готов к любому количеству гостей и застолий. Заказывайте меню, говорит. Решили каждому рабочему выдать домой по бутылке глинтвейна — во время работы они могли его только попробовать — у Михалыча на стройке царил строгий сухой закон! А дома, пожалуйста - пусть порадуют себя и своих домашних.

Митя предложил пригласить Дедом Морозом своего отца — у него, мол, очень хорошо получается. Составили список своих подопечных по деревням — к кому заехать с Дедом Морозом и поздравить с подарками. Не забыли и про мастериц, и про наших постоянных поставщиков продуктов из деревень — объедем их 30 и З1-го декабря с подарками. А потом стариков — еще раз - на православное рождество.
Спросили в интернате, будет ли у них елка с Дедом Морозом. Там всё оказалось в  порядке, 29-го будет своя елка, свой Дед Мороз и утренник с небольшой концертной программой - дети   готовятся, мол, приезжайте. Так что заедем туда с подарками, но без Деда Мороза, чего детей путать двумя Морозами.

Поговорили с Михалычем. Он сказал, что традиционно отделочные работы ведутся до 28-го декабря, потом до 4-го января каникулы. 5-го января снова за работу, если мы не против. Отчего ж нам быть против? Назначили на вечер 28-го декабря «отвальный» предновогодний стол с вручением подарков.
Вот вроде весь праздник и расписали. Митя хотел встречать Новый год дома с родителями, а первого января приехать в усадьбу. Мы его отпустили, он и так своих родных теперь редко видит. Вазген с молодой женой, наоборот, на 31-е остались с нами, а 1-го поедут к родителям жены.

График ухода за животными составили на праздничные дни так, чтобы людям было удобно, но и животные не пострадали. Вот так всё как-то само собой и уладилось...Волнения улеглись…
Но… рано мы радовались тому, как всё хорошо спланировали... Опять рублевские дети нас обвели вокруг пальца и огорошили! Да еще как красиво! Ну, бизнес-гены, погодите!

В середине декабря позвонил Максим, мы долго разговаривали с ним — он всё интересовался, как дела, что в доме происходит, готовы ли комнаты и в каком они состоянии, бывают ли гости, что делают, ночуют ли. Я всё ему подробно рассказала и объяснила, что гости бывают, но без ночевок, так как негде пока, идет отделка. Он выяснил состояние всех помещений и в мезонине, что занято, что свободно. Спросил, как бани — функционируют? Как с едой? Порадовался за Гогена и его молодую супругу, сказал, что, мол, было видно, что они очень подходят друг другу. Запудрил мозги какими-то посторонними вопросами... В общем, выглядело все очень невинно, просто поинтересовался как у анс идут дела… К своему стыду, я и не подумала, какое у этого разговора может быть бурное продолжение. А оно наступило! Да еще какое!

В самом конце декабря (как раз 29-го, после отъезда рабочих из усадьбы и нашего посещения интерната) приезжают к нам во двор пять больших иномарок-внедорожников с московскими номерами и высыпает оттуда целая толпа детей со взрослыми, среди которых угадывались знакомые лица.

Максим, гордый такой, вперед выступает (прям как Данко) и сообщает:
- Мы к вам на Новый Год приехали и на все зимние каникулы! Вот!!
. . . Немая сцена! Нет, мы, конечно, рады!! Но как мы их разместим на ночевки???
- Мы, - говорит Максим, - всё придумали: в комнатах ведь, как вы мне говорили, уже чисто — поставим туда наши летние кровати и вот и готовы две спальни для девчонок и мальчишек. А родители  по желанию — или на таких же кроватях в спальнях, или в мотель. Это они сами решат после того, как всё здесь увидят.

Господи помоги! Эта активная рублевская поросль с ума сведет!!
Мы решили, что предоставить этим детям полную свободу поиска решения будет самым лучшим выходом из этой ситуации: уговорили же они своих родителей бросить свои светские тусовки, отложить Куршавель, Мальдивы и Гавайи, приложили для этого немало усилий, надо думать. Значит, им можно и это доверить: размещение своих предков по дому, стоящему под отделкой. Как хорошо, что с пылью мы так эффективно в последнее время боролись, да и за кухню не стыдно. И Вазген хорош, как будто знал, что продуктов надо побольше заготовить… А может, и вправду знал? Может и ему звоночек был?.. Да нет, не может быть, чтобы они и его в свой заговор вовлекли. Или может?..

Призвали Митю, и дети начали вытаскивать из подсобки части кроватей и аккуратно загружать в прицеп трактора, чтобы не таскать все это на себе через весь двор. Так же и любую другую мебель, которая могла понадобиться сейчас в спальнях.
Взрослые пошли бродить по дому. Вазген тут же встал к плите — первым делом горячий глинтвейн с медовухой, а потом уже всё остальное!
Выпили мы с родителями по горячему глинтвейну. А ничего, стало как-то  празднично на душе, даже немного бесшабашно. Разговорились, включили бодренькую музычку. Весело, хорошо на душе. Ну и что, что дом не готов, нам ведь стыдиться нечего, это не мы придумали, не мы пригласили, на сердце сразу полегчало, и мы успокоились — всё как-то само по себе уладится...

Под управлением Мити все имеющиеся кровати были расставлены по спальням: родителям - туда, где ванные полностью готовы, детям - туда, где хотя бы унитаз и умывальник есть, ванну захотят принять — сбегают к родителям. Заняли семь спален из  восьми. Добавили в спальни тумбочки, стульчики вместо шкафа для одежды. Разнесли постели и белье. Благо всё лежало чистое с лета, краснеть за это не придется. Спальни готовы — больше уже ничего улучшить там мы пока не можем. Дети шустрили, мигом застелили все постели, снабдили ванные элементарными гигиеническими принадлежностями - благо, всё уже было нами запасено, просто ждало своего часа в кладовках.

Занялись столовой — стали выбирать место, где кормить такое количество гостей (десять взрослых и двенадцать детей — некоторые дети были без родителей). Мы дружно с гостями решили, что гостиная сейчас находится в большей готовности и лучше подойдет для питания, хотя стены были не отделаны, плитка на полу была уже в порядке. Собрали все столы со стульями с территории усадьбы, которые летом использовались для столовой и распивания чая, обнаружились шесть полных комплектов (хоть и разных цветов). А скатерти и посуду, слава богу, мы и так закупили. Хорошо, что наш повар на боевом посту, а не отбыл на отмечание праздника, а то сгореть бы нам со стыда. Надо будет взять на заметку, что такое и на будущий год может повториться. Да-а-а, рано мы с Митей расслабились!

Выпили еще по стаканчику горячего глинтвейна, и родители, наконец, отправились осматривать спальни. Что уж им дети там наговорили — сие нам неизвестно, но все расположились в доме — никто не захотел уезжать в мотель. По-видимому, проживание в таких «походных» скромных условиях — это приятное разнообразие и само по себе приключение для них.

После того как были разгружены машины - а они понавезли и продуктов, и украшений для дома, и фейерверков — и все заняло свои места, как раз подоспело время ужина. Вазген сначала всем налил своего супчика с нашей, собственного производства, сметанкой, потом последовало мясо особого приготовления. Потом опять глинтвейн или чай с медом на выбор. Родители разомлели, дети вообще были в восторге и, не стесняясь, хвалили еду и умелые руки Вазгена. В результате всем стало хорошо, душевно. Взрослые перед сном пошли прогуляться — вернулись розовые, довольные, опять по глинтвейну и умиротворенные пошли спать...

…Вот таким образом и закончился старый год! Он принес нам много радости, кардинальные перемены в нашей жизни, новые знакомства, новые лица, новые ориентиры на будущее… Иногда становилось страшно от масштабности затеянного проекта, вдруг денег не хватит… Как это мы смогли решиться променять теплую (хотя и скучную) жизнь в городе на бьющую ключом жизнь в деревне, взять на себя  ответственность за столько теплых носов и носиков. Скажи нам кто-то два года назад, что так будет — мы первые не поверили бы. Теперь же наша мечта приобретала реальные вполне материальные черты, притом гораздо быстрее, чем можно было бы рассчитывать. И нас  это безмерно радовало! Мы с этим своим делом явно вжились в местный пейзаж, и деревенские жители, и местный средний класс нас благосклонно приняли — что немаловажно. Люди специально приезжали пообщаться с нами, посидеть тихонько за чайком, поговорить, поразмышлять о жизни, поспрашивать нас как и что. Некоторые делились своими бедами — мы, правда, избегали давать свои московские городские советы, но варианты развития событий проигрывались вслух, и это само по себе помогало нащупать правильное решение в сложной жизненной ситуации (бывали и семейные коллизии, и проблемы в бизнесе, и с детьми, и со здоровьем…). Некоторым помогали не только словами, но и делами, если была такая возможность...

Здесь, как нигде, мы поняли, что счастье строится на хороших взаимоотношениях между людьми. Если человеку предоставить определенную свободу и возможности самореализации, то он раскрывается в своих идеях и делах. Наша усадьба была тому реальным подтверждением — сколько людей претворяли в ней свои замыслы и испытывали настоящее неподдельное удовлетворение от сделанного. Чудны дела твои, Господи!


Зима

Отгремели фейерверками праздники.
Зимние каникулы пролетели незаметно. Дни сменялись днями. Дети вовлекали взрослых в свои активные игры, было много шума, визга и веселья. С погодой подфартило— мягкие дни с легким снежком способствовали активным развлечениям на свежем воздухе. Строились и брались штурмом снежные крепости, местность объезжалась на снегоходах, даже устраивались соревнования на пересеченной местности. Упорные рыбаки бурили лунки и приносили пусть и небольшой свой улов на кухню.

Все возвращались с улицы бодрые, розовые после утренних игрищ, обедали, отдыхали и отправлялись на послеобеденные развлечения до самой темноты. Взрослые не отставали от детей, валялись в снегу, катались на снегоходах и санях с конными упряжками или просто на лошадях. Все оттягивались по полной.
Вечером устраивались игры в гостиной. Взрослые с изумлением смотрели на своих детей — они открывались перед ними совсем в ином свете. Общительные, остроумные, находчивые. Дети разыгрывали сценки в лицах, рассказывая о своих летних приключениях (некоторые из них для нас тоже стали неожиданностью – не все мы знали, что у нас под носом происходило). Интеллектуальные игры и умные разговоры. Но были и танцы для детей в отдельной комнате, и какие-то непонятные для нас шушуканья и междусобойчики...

Время пролетело быстро. Уезжая, родители признавались, что даже не мыслили, что так весело и здорово отдохнут вместе со своими подросшими детьми. Реальность превзошла ожидания. Благодарили.

А дети — те просто светились от гордости, что удалось затащить в «Сказку» родителей и отдохнуть («оттянуться» - как они говорили) так, как им хотелось. Они находили время и поиграть на воздухе, и немного потанцевать после ужина, и у костра посидеть в одеялах с глинтвейном, и поговорить за жизнь. Мы внимательно слушали их и брали на заметку, если они говорили о том, чем еще они мечтали бы заняться зимой, но сейчас не было такой возможности — всё, что возможно исполнить, мы собирались добавить к тому, что уже имелось.

Уезжая, дети сделали нам подарок. Оказывается, они сами сняли фильм о зимней «Сказке» с остроумными комментариями к своим развлечениям, и после небольшой обработки его вполне можно было бы считать реально-рекламным и крутить будущим гостям для иллюстрации возможностей, которые предоставляет наша усадьба зимой. Молодцы! Помнят о деле даже во время своих развлечений!

Только Михалычу не понравилось, что пришлось продлить каникулы и отложить начало отделочных работ в доме на время пребывания гостей. Но тут уж ничего не поделаешь… Но, как только гости уехали, работы снова вошли в свой ритм: что ни день, то тут, т там — оканчиваются одни работы, начинаются другие. Теперь уже художники диктовали свои требования: здесь делаем имитацию лепнины, здесь — нет; тут — одно, тут — другое. Дело быстро двигалось к росписи. Почти все спальни были уже готовы: стены, встроенные шкафы, экраны батарей, внутренние ставни, двери — все поверхности стояли и ждали своей росписи.
Конечно же, было закуплено всё необходимое для разрисовки по спискам, которые нам дали участники сей авантюры, и при их непосредственном участии (наши были только кошельки). Были готовы и спальные места для юных художников (если уж рублевские спали в неотделанных комнатах, то и местным художникам это было совсем уж не зазорно).

Перед началом росписи стен студенты показали свои окончательные эскизы нам и приглашенным на «экспертный» совет своим же преподавателям. Хотя пригласить преподавателей на «экспертизу» была их же собственная инициатива, а мы только лишь привезли их к нам в усадьбу в выходной день на нашей машине, молодые дарования очень волновались, как-то все пройдет!
Консилиум переходил из комнаты в комнату и каждый из ребят показывал свои наброски и демонстрировал расположение элементов рисунка на реальных поверхностях стен, шкафов, потолков, объяснял, отвечал на вопросы. Потом с замиранием сердца ждали оценки и критики своих учителей.

Нам понравилось всё. Но наши решения основаны на эмоциональном восприятии художественных произведений и, частично, на их декоративно-прикладном эффекте — всё-таки это стены и потолки комнат, в которых будут жить люди, наши гости, которые платят за удобство и удовольствие. Преподаватели были не в пример нам строже. Обнаруживали конфликты в компоновке сюжетов, какими-то заумными словами называли несоответствие пропорций и ошибки, допущенные в выражении перспективы и в цветовом решении. Студенты очень внимательно слушали их, делали пометки — было видно, что их не обижают эти оценки, данные старшими и мудрыми «товарищами», и они готовы учесть замечания и предложения в своей работе, и всё исправить и, главное для нас, явно знают, как это исправить.

Но в целом учителя дали им твердую «четверку» и может быть даже с твердым плюсом и похвалили студентов за участие в таком «грандиозном» (как они сами выразились) проекте. И тут вдруг «наши» студенты получили нежданный подарок от своих преподавателей: работа на нашем доме пойдет им в зачет сразу по нескольким учебным дисциплинам этого семестра, если, конечно, конечный результат удовлетворит качеством строгих учителей. Было видно, что ребята изумлены такой щедростью! Не удивлюсь, если окажется, что это был единственный случай в жизни этого училища за всю историю его существования.

Они дружно обсудили варианты, как больше времени уделить этой работе, чтобы к лету уже всё было готово. Нашли остроумное решение: студенты досрочно сдадут предметы, которые не закрывались работой у нас (а это оказалось не так уж и много) и переедут сюда (как бы «в экспедицию») жить и работать, чтобы, уже не отрываясь, «ваять» здесь свою «нетленку». Обсудили так же и то, что на грунтовку и раскрашивание фона наши студенты могут привлекать других друзей-студентов из училища — мы так поняли, что эти работы объемные, но не требуют особой квалификации и их можно передоверить «подмастерьям». И чего мы совсем не ожидали: сами студенты договорились о периодическом надзоре со стороны преподавателей за работами некоторые ошибки будет легко поправить в процессе исполнения и совсем невозможно будет их исправить в конце работы. За нами - транспорт каждую среду и одни-два преподавателя будут приезжать и следить за качеством, давать советы и консультации.

Мы, со своей стороны, великодушно предложили преподавателям наш знаменитый вкусный обед к каждому их приезду, а также изготовить серию больших фотографий готовых работ для музея училища.

Так что к марту дело по раскрашиванию комнат закипело вовсю. Студенты жили в комнатах первого этажа, а работы вели на втором. И все были довольны!
В январе-феврале пришлось перенести атаку жестоких зимних холодов. Крещенские морозы сначала застали нас врасплох, но последующие были уже ожидаемыми.
А морозы-то были какие знатные! Даже старожилы не могли припомнить, когда в последний раз такие случались. Называли аж семидесятые годы. Лес по ночам оглушительно трещал, а днем стоял, замерев, боясь лишний раз шевельнуться.
Мы внимательно следили за всеми системами в усадьбе: как что реагирует на мороз. Первым не завелся трактор — понятно, солярка загустела. На всякий случай, не дожидаясь пока не заведутся наши автомобили, приобрели запасной аккумулятор к легковым машинам, а действующие аккумуляторы перетащили в тепло — не хочется остаться без транспорта в самый неподходящий момент (мало ли что могло случиться).

Замерзли подводки воды к баням — тоже понятно: мало заглубили, и надо было утеплить (летом придется исправлять и учесть это на других строениях).
В конюшне все было в порядке — там было меньше всего изменений и, по-видимому, то, что было сделано до нас, прекрасно служило: было и тепло, и вода исправно поступала и отводилась без проблем. Только животных в сильный мороз не выводили на прогулки (да они и сами не очень-то рвались на холодный простор).
В мезонине пришлось срочно учесть урок, полученный по подводкам воды к баням. Навалили большой сугроб над колодцем со скважиной и по пути закопанных подводок. В результате ничего не замерзло. А может, не это повлияло, а то, что забор воды в мезонине шел постоянно (там, кроме нас, жило еще несколько человек), а в банях —  эпизодически, только по выходным, когда гости приезжали.

В доме разложили десятки градусников, и Петрович регулярно обходил все критические места, обследовал подвал, окна, двери, чердак. Проверял где какая температура, что обледенело и на сколько это неприятно. Критичного ничего не обнаружил, но несколько нехороших моментов взял на заметку.

В спальнях все было хорошо, но в других помещениях выявились места с неравномерным обогревом — везде тепло, а здесь прохладно. Где-то быстро поменяли батареи на большие по объему, а где-то (под лестницей на первом этаже) даже добавили одну батарею. Наметили поставить вторые двери на все выходы на задний двор, а вот парадная дверь вела себя прекрасно (конечно, она-то была настоящая, огромная, деревянная и очень толстая). Где уже нельзя было что-то сделать с батареями — наметили добавить электрообогреватели и включать их при необходимости. В итоге, даже хорошо, что такие большие морозы случились, пока шли работы в доме — поправили всё вовремя, теперь можно таких холодов больше не бояться. Нет худа без добра, надо только правильно «прочитать» знаки судьбы...
Не забывали мы о своих подопечных в деревнях — одиноких стариков и старушек. Поехали — посмотрели, как у них дела при таких морозах. Оказалось терпимо, до нас они ведь тоже как-то выживали. Подбросили им продуктов, чтобы лишний раз в магазин не ходили, да и вообще поостереглись выходить из дома. Дровишек по домам натаскали побольше, в сени положили. У кого двери сеней пришлось обить для утепления, у кого окна обклеить, чтоб больше не дуло. Кое-что из лекарств им подкинули. Так и проверяли их периодически — так и пережили эту зиму, а нам неизменно были рады, чувствовалось, что старикам хочется пообщаться, надоело сидеть запертыми морозом в домах наедине с телевизором.

В интернат к детям тоже наведывались исправно. Завезли им целую кучу шерстяных носков самых разных размеров, связанных бабушками по деревням по нашему заказу. Если надо что было по хозяйству — тоже помогали, но ничего серьезного у них, слава богу, не происходило, дело было налажено хорошо. В теплые зимние деньки из интерната привозили к нам старших детей — покататься на снегокатах, поработать в конюшне (работа - исключительно по желанию самих детей, но, похоже, им это, в самом деле, очень нравилось).

В конце февраля и в начале марта отбушевали вьюги со снежными заносами.  Наша усадьба и это пережила достойно. Во время снегопада каждый день в восемь утра Вазген начинал свой рабочий день на тракторе и к двенадцати часам приводил все дорожки в божеский вид. Откапывались все входы-выходы, ликвидировались заносы на дорожках.

Потом уже Митя садился за руль трактора и чистил подъездную дорогу. Если надо было, то днем или вечером процедуру повторяли второй раз.
Пришлось и стариков в деревнях откапывать — некоторые дома завалило по самые окна. Мы уже были хорошо знакомы с местной детворой — каждый дом закрепили за юными «тимуровцами», а потом они нам докладывали, что смогли сделать, а мы их кормили вкусными пирожками и вели запись на бесплатные катания на снегокатах в качестве дополнительной мотивации.

Первые признаки приближающейся весны наступили в конце марта — за несколько солнечных дней ощутимо осели сугробы, капающие сосульки свисали с крыш, вокруг деревьев появились подтаявшие круги и побежали ручейки от сугробов. Солнце начало свое теплое дело. В солнечные дни белый снег буквально слепил нам глаза — мы даже стали носить солнцезащитные очки. Такая красотища кругом!
В ближайшем к столице Подмосковье редко увидишь такую белизну снега — сказывается близость загрязняющих воздух трасс и города, все потом оседает на придорожных сугробах и полях. А здесь — нетронутая благодать! Мы отщелкали целую коллекцию уникальных фотографий с зимними видами. Любимой забавой было дать открытую перспективу на дальний лес, сгибающийся под мокрым снегом или поля на фоне абсолютно голубого неба, а с краю кадра, на переднем плане, например, банька или лошадка задумчивая стоит.

Некоторые, самые лучшие фотографии отпечатали и развесили в еще не отделанной гостиной. Гости частенько просили их на память — а мы и не возражали, раздавали с автографами. Позже придумали такую забаву — фотографировали гостей на фоне стены дома и фотошопом «встраивали» их в удачный зимний вид. Гости были просто в восторге от этих коллажей и никак не могли взять в толк — когда же это было на самом деле? А мы не скупились — фото дарили сразу в рамочках со стеклом и подписью в уголке «СКАЗКА» и указывали год.
Я всё время думала: «Странно, ведь такая оторванность от города, от людей, от событий нас, истинных горожан, должна была бы, рано или поздно, начать тяготить. Ан нет, чем дальше, тем мы все более, наоборот, как будто возвращались в себя, то есть становились кем-то, кем мы хотели бы быть, но не могли из-за необходимости работать на чужого дядю, из-за принятых в городе и на работе в офисе правил и норм. А здесь мы другие. Более… человечные, более… правильные что ли, более открытые, более спокойные, разумные, радушные, душевные, заботливые, миролюбивые, добрые...».

Здесь все пронизано какой-то основательностью бытия. Наверное, из-за того, что наша деятельность менее всего напоминает современное техногенное общество и более  напоминает натуральное хозяйство. Что означает меньшую зависимость от большого количества непредсказуемых персон, как в смежных бизнесах, так и на разного ранга уровнях управления.
И потом здесь возникает эффект единства места и времени — ведь ты даже спишь «внутри» своего дела, оно всегда вокруг тебя, ты вживаешься в него, ты с ним единое целое — один из его органов. Тебе не надо никуда бежать, едва проснувшись. Тратить  огромное по меркам человеческой жизни время на дорогу на работу и обратно (два часа в день — это как минимум, одна двенадцатая, выкинутая за здорово живешь). В то же время у тебя нет лимитированного времени от девяти до восемнадцати, в которое ты обязан думать и работать на хозяина. У тебя нет границы между работой и отдыхом — это просто твоя жизнь, а не работа и отдых по-отдельности. Совершенно удивительное и  уникальное чувство, несравнимое ни с чем!

Причем обычно владение собственностью или собственным делом приносит больше беспокойства о их сбережении, чем удовлетворения от обладания, да и тревог тоже больше. У нас этого не было. Мы просто жили в мире и гармонии с окружающей средой, с природой, с деревней, в своей собственной усадьбе «Сказка».
Мы легко привыкли к тишине, даже полюбили ее. Естественные звуки (пение птиц, крик петуха, мычание коров, лай собак) воспринимались нами непосредственно, не приводя к раздражению (в отличие звуков города — вечный гул от трасс, звуки из соседних квартир и тому подобное).
И все это было удивительно.

А главное — это люди, которые тебя окружают. Только на взгляд горожанина деревенские жители представляются более ограниченными. Просто у горожан и деревенских разные плоскости интересов — вот и возникает «твоя моя не понимай» в обе стороны, откуда не посмотри. Если же не спеша прислушаться, вдуматься, то окажется, что каждый человек это микрокосмос, и он интересен и огромен, независимо от того, живешь ты в городе или в деревне. Надо только прислушаться и не спешить...


Весна

Мы с Митей времени даром не теряли. Еще зимой начали закупать обстановку комнат и пока складывали ее в упаковках в нашей будущей квартире в доме на первом этаже. Нашли замечательные кровати со столбиками — скромные, достойного вида, без излишеств, к ним тумбочки и комоды — всё из массива дерева, а не современный ламинат или пусть даже шпон. Закупили шифон для занавесей и пологов кроватей, коврики к кроватям на пол (настоящий мех). А также лампы прикроватные и карнизы. Помучились с люстрами — как их вписать в роспись? Но и тут вариант сам по себе нашелся: вдруг встретилось то, что однозначно давало свет и не отвлекало на себя внимание — купили образец и, получив одобрение художников, тут же выкупили нужное количество. Короче, мы были готовы по команде «Старт» меблировать все комнаты второго этажа в считанные дни. Закупки продолжались, но они уже касались аксессуаров, мелочей, декоративных элементов — ведь именно мелочи придают комнате обжитой, уютный вид. Сгоняли даже в Москву, походили по большим московским магазинам («Твой дом», ИКЕА...), нашли много милых сердцу каждого человека штучек, аксессуаров...

Начались весенние работы и на ферме, и по усадьбе.
«Хитрый» Митя еще зимой составил регламенты работ на земле, привязанные не к конкретным числам, а к погоде - температуре воздуха и состоянию почвы. Что не удалось учесть заранее, «за глаза», вносил в списки сейчас. За ним хвостиками ходили два местных старшеклассника, которых он по ходу работ учил всем премудростям управления большим хозяйством — ребята явно хотели посвятить свою жизнь этому делу. Они жили в соседней деревне и после уроков сразу же прибегали к нам. Никита и Иван были внимательны, новые познания впитывали как губки и делали всё наравне с Митей, не отставая.

Митя, правда, обязательно сажал их делать текущие школьные уроки, контролировал и готовил к сдаче летних экзаменов, чтобы занятия на ферме не вошли в противоречие с их учебой, а то могло от их родителей влететь не только самим ребятам, но и нам за срыв экзаменов.  Также учил их работе с компьютером, поиску нужной информации в интернете, подготовке нужных для работы таблиц в Excel'e и документов в Word'e. Те были в восторге — таких возможностей в их деревне ни у кого больше не было. Присмотревшись поближе к этой ситуации, мы решили летом (когда освободится компьютерный класс — там сейчас жил Вазген со своей женой) сделать постоянно действующий учебный компьютерный класс для местных детишек — пусть учатся и играют.

Поскольку это была наша первая весна в восстановленной усадьбе, мы внимательно присматривались к потокам вешних вод, к местам, где она норовила застояться и образовывались лужи — отмечали всё это на плане. Где надо поднять уровень земли, чтобы не было подмокания почвы, где дренаж подправить или сделать заново, где канаву обводную стоит прокопать. Уровень земли в усадьбе имел легкий наклон в сторону реки, и можно было грамотным продуманным дренажом быстро отвести ненужную воду вниз по склону и обеспечить комфортные условия жизни людей без шлепанья по грязным лужам. Меньше грязи будет и в помещениях. Будущим летом все это поправим.

Наш садовник Денис из Москвы уже проявлял свое нетерпение — звонил нам каждую неделю, узнавал, как сходит снег, зацвели ли крокусы, просил фотографировать отдельные участки (хотя мы и так не расставались с фотоаппаратом), чтобы он потом смог учесть особенности местной весны при последующих посадках. Грозился в мае приехать на всё лето, да не один, с девушкой! Вот тебе и «ботаник»!
Кстати, о фотографиях. Снимков набралась уже целая куча. Вернее куч было несколько: отдельно - история восстановления дома, отдельно — работа детей по благоустройству фермы, целая стопка фото гостей с нами и с животными (некоторые из них были привезены самими гостями в последующие посещения), фото животных в разных, в том числе в комических, ситуациях. В интернат мы регулярно отвозили фотографии «подвигов» интернатских детей и просто фото им в альбом на память.
Зимой было достаточно времени, чтобы напечатать лучшие фотографии на фотопринтере, вставить в рамочки, которые делали в нашей мастерской дети, или в фотоальбомы. Теперь всю эту красоту не стыдно было показать всем желающим. Даже был отдельный альбом по технике внутреннего устройства дома (прокладка коммуникаций, устройство стен, перекрытий и тому подобное) — любопытные гости нас часто спрашивали, как мы сделали то или это — мы рассказывали и показывали для наглядности фото, ведь внутренность стен увидеть уже было нельзя. Многие занимались строительством своих коттеджей и их любопытство было абсолютно оправданным: когда идет строительство надо во всё вникнуть самому, чтобы потом не жалеть о недоделках и ошибках (ведь строителям не жить в вашем доме, какой потом с них спрос).

Как только земля в нашем огороде подсохла — перекопали, разборонили и сделали посадки и посев семян. Митя с ребятами соорудил на солнечном месте отдельную теплицу для рассады. Когда минует опасность заморозков — высадит саженцы на постоянное место. Вся будущая продукция с огорода была согласована с нашим главным поваром и им одобрена.

Каждый раз я поражаюсь действию весны на людей. Хотя, надо заметить, что зима на природе (в отличие от зимы в грязном городе) не действует на людей так депрессивно. Тем более уж этого не почувствовали мы — всю зиму провели при важном деле. Но пришедшая весна, веселое солнце, журчащие ручейки, цветущие подснежники в лесу и яркие полянки крокусов в нашем парке, птичье щебетание — все это создавало приподнятое настроение, рождало бесконечные улыбки на лицах.
Даже животные, радуясь весеннему настроению, выкидывали неожиданные фортели: гнедому иногда хотелось вдруг полягаться (правда, в воздух), беспричинно поскакать галопом, ламы делали элегантные пробежки по подсохшему загону, а козы с овцами семенили весело за ними. Подросшие щенки бесились в остатках снега (с каждым днем сугробиков оставалось все меньше и меньше). Котята тоже подросли, за зимовку сдружились с курами и шествовали между ними, гордо задрав свои хвосты. Лишь попав лапками на мокрое место, они брезгливо ими потряхивали, мол, что это, откуда здесь лужа? Их сильно доставали щенки — упорно считавшие котят еще одной породой собак и по-собачьи вовлекавшие котят в свои бесконечные игры с возней и кувырканием. Щенята очень удивлялись, когда получали характерный кошачий отпор — лапой по носу и шипение. На их милых мордах было написано такое искреннее изумление «за что?»!! Люди, наблюдавшие эту картину, регулярно покатывались от смеха! А щенкам все нипочем — они снова и снова приставали к котятам: «давай поиграем, ну, давай поиграем, ну что тебе жалко, да?». Были еще и ягнята,  народившиеся зимой. Так что картина, которая представала перед зрителями на выгуле,  теперь была весьма разномастной и втройне забавной.

Все это с удовольствием и улыбками наблюдали и мы, и наши гости (по-прежнему не проходило ни одной недели, чтобы кто-то не заехал погулять, поесть, в баньку сходить, детей привезти - показать животных, на лошадях покататься). Деревянные лавочки возле выгула почти не пустовали.
Нам с этого года предстояло попробовать реализовать в нашем проекте еще одну свою давнюю мечту. В нескольких словах она звучит так: «Всё, что понравилось — можешь взять с собой (цены - согласно прейскуранту). Животных можно купить, но, если  разонравилось с ними возиться — примем назад (хотя деньги не вернем, но приедем за ними сами)». Таким образом, мы шли навстречу пожеланиям наших гостей — они то и дело спрашивали, как им получить вот такое же лоскутное покрывало или взять вот этого ушастого кролика. Да, пожалуйста — вот цена, вот корм, вот подробная инструкция по выращиванию и уходу. Мы к этому готовились основательно. Прорабатывали и породы, и виды животных, внимательно прислушивались к пожеланиям будущих владельцев. Установили тарифы и для передержки животных у нас на постое, если хозяевам надо было уехать в отпуск или если нет условий для зимнего содержания.

Эту работу Митя вел с особым удовольствием - давало себя знать его образование зоотехника. Мы собрали большую библиотеку книг о тех животных, которых можно было взять домой, о повадках, особенностях характера, об уходе и воспитании. Много информации было и в компьютерах усадьбы — распечатывали ее по первому же пожеланию будущего владельца. Была у нас и книга заказов на животных — мы планировали приобрести заказанных животных, понаблюдать их у нас на ферме, проследить за их здоровьем и прививками, и, по возможности, узнать характер и повадки перед тем, как передавать в руки нового хозяина. К инструкции по породе животного Митя писал дополнение по характеру конкретного «экземпляра». Несколько подобных единичных «сделок» уже случилось, возвратов не было. Предстояло все это теперь превратить в систему.

Для всех гостей существовало одно НО: смотреть работу художников в доме мы никого не пускали — так и нам, и самим «ваятелям» было спокойнее. Только преподаватели регулярно приезжали из города инспектировать работу своих подопечных. Несмотря на советы и поправки, которые они регулярно вносили в работу студентов, все равно неизменно оставались довольны ходом дел. Нам их оценки было достаточно, и мы сами не лезли под руку («под кисть» - будет вернее сказать), и гостей ни в коем случае не пускали.

Но интерес гостей умело подогревался - мы брали номера телефонов, чтобы пригласить на  торжественное открытие готового усадебного дома с большим праздником, где-то будущим летом. Точную дату никто сказать не мог — слишком тонкая вещь, творчество. Работы шли теперь во всех комнатах — к студентам, которые начали еще зимой, присоединились и другие, которые сдали сессию. Взяли «в оборот» и коридоры, и первый этаж. Заканчивая свой объем работ, переходили на помощь к другим. Вот так все и вертелось. На комнаты, которые были закончены, тут же «наваливалась» бригада «мойщиков-уборщиков» из числа самих студентов художественного училища (чужих они пускать не хотели). Когда все блестело чистотой — расставлялась мебель, развешивались декоративные элементы. Делалась финишная уборка, и комната закрывалась наглухо.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Но дело двигалось, упорно двигалось вперед!

Митя подсчитал доходы-расходы усадьбы. Если не считать расходы на дом и его обустройство, то мы были в плюсе. Расходы на питание людей и животных, на поддержание хозяйства (зарплату работников, стирку, уборку, транспорт, подарки) окупились деньгами гостей полностью. А расходы на дом уже приближались к своей заключительной стадии — осталось оплатить работу художников и окончательно рассчитаться со строителями (текущие оплаты производились по ходу приемки работ). Фактически на доме уже работала одна небольшая бригада универсалов — что-то подключали, подкрашивали (там, где не планировалась раскраска стен), «каминщики» обкладывали мрамором красивый большой камин в гостиной.

Вы спросите, как нам удавалось собрать деньги с гостей? Очень просто. Митя регулярно на всех видных местах вывешивал прейскуранты цен на услуги усадьбы и обновлял их по мере изменения состава услуг. Так что каждый знал, за что надо платить, за что — нет. Расплачивались с нами в конце пребывания — Митя принимал деньги, у него  все уже было подсчитано. Все работники усадьбы приносили ему маленькие записочки кто из гостей что делал в его ведомстве: Вазген о заказанных блюдах, Коляновна или Ивановна — об аренде лошадей, сам Митя готовил снегокаты и баню и знал, кто ими пользуется. Эти записочки мы никому не показывали, т.к. не всегда знали имена наших гостей, поэтому шифровали их под кличками: «блондинка», «усатый», «стройненькая», «полный», «громкий», «яркая» и т.д. Часто гости платили по принципу «вот тебе пачка денег и ни в чем себе не отказывай». Но честный Митя всегда говорил гостю, что здесь слишком много и пытался вернуть лишнее — бывало, что встречал твердый отпор, тогда записывал в приход всю пачку.
Был у нас и тариф «все включено», рассчитанный исходя из самых больших счетов. Тогда никто за гостем ничего не фиксировал — всё предоставлялось ему в неограниченных количествах, по первому требованию, «любой каприз — за ваши деньги», «все включено». Многие рублевские и местные воротилы только им и пользовались. Мы решили, что будем устанавливать его один раз на весь год и в середине года не менять, чтобы публику не нервировать — люди быстро привыкают к хорошему и любят стабильность. Почему бы для разнообразия им этого ни дать?

Мы уже начали обсуждать с Петровичем, кого он нам оставит на «хозяйстве» на будущее. Хотя бы один «рукастый» точно всегда будет нужен. И вскоре такой нашелся: мастеровитый, в возрасте, но не старый, недавно похоронил жену, и жить в квартире, где счастливо прожил с ней все долгие годы, не хотел. Семеныч, приятный дядька, не болтун и не молчун, все, что делает — делает хорошо, хоть и не спеша, а если скажет что — то сугубо по делу (только печаль в глазах пока была заметна, а раньше от него и шутку меткую можно было услышать — может, оттает еще со временем?). Предложили ему на выбор — жить в мезонине (там еще были незанятые помещения — можно быстро отделать) или выстроить сторожку при въезде? Пока говорит поживу в неотделанной подсобке в мезонине, но предпочел бы сторожку — больше возможностей и в лес по грибы сбегать, никому не попадаясь на глаза, и одному побыть. «Да и со сторожкой будет солиднее въезд в усадьбу смотреться» - так сказал. Вот так сел Митя с Семенычем проектировать сторожку, чтобы была и украшением въездной аллеи, и удобным пристанищем. Заодно с домиками для гостей, намеченных на задах усадьбы, и отстроим в этом году.

План работ на этот год был таков. Построить пять домиков для гостей и сторожку. Закончить всё по ферме для удобства и нормальной жизни для всего задуманного списка животных. Проложить электричество вдоль всех дорожек на территории усадьбы и доделать их освещение. Соорудить места для отдыха — лавочки и столики по всему участку и даже за границей усадьбы: на опушке леса, около речки — т.е. везде, где наши гости захотят отдохнуть, присесть. Сделать отдельную бригаду из ребят и обучить их некоторым профессиональным работам по отделке помещений и закончить все помещения в мезонине. Силами рублевских ребят разработать и провести компьютерные «курсы» для интернатовских и деревенских ребятишек.

В общем, в этом году мы «оттяпали» часть работ у Михалыча из-под оплаты. Но он оказался даже рад этому обстоятельству, так как наш объект теперь покинул первую строку в «топ-листе» заказов фирмы, его место занял другой, муниципальный объект, и все силы были брошены туда, каждые руки были на счету. Но он пообещал сколотить нам бригаду из пожилых мастеров, которые могли бы научить молодежь всем премудростям сборки деревянных домов. Они же проследят за качеством работ, за техникой безопасности. А если будет надо, то на время подкинет профессионалов, чтобы быстро провести какие-то специфические работы. Технику нужную, например, бетономешалки, тоже даст по нашему обращению.

Так что все сложилось хорошо, ко всеобщему удовольствию.
Мы познакомились с пятью мастерами-«дедулями», им было немного до или слегка за 60. Спокойные, знающие, явно любят детей, у самих по пятку и более внуков, не  занудливые, рассуждают здраво. Очень приятные дядечки. Спасибо Михалычу. Они выслушали задачу: научить молодежь сборке домов, строго следя за качеством работ и за безопасностью, не отходя от ребят ни на шаг. Обсудили с ними, где они будут жить и когда заедут в усадьбу. Они согласились жить в отдельной палатке, только попросили на субботу-воскресенье отпускать их домой: отвозить в пятницу по домам и привозить обратно в воскресенье вечером нашим транспортом. Мы обо всем договорились, только предупредили, что пока они у нас работают — спиртное ни-ни. Они даже обиделись: «Что, - говорят, - мы не понимаем, что ли?». В конце разговора попросили взять к нам в следующий раз своих внуков на экскурсию — ну о чем разговор, конечно!

Все дружно решили, что в таком случае (раз уж в сборке участвуют дети) лучше сделать не рубленые домики для гостей, а из оцилиндрованного бревна. Если закупить готовые комплекты и не отступать от проекта, то сборка будет более-менее простой, даже если этим будут заниматься мальчишки-школьники последних классов. Митя тут же, не теряя ни минуты, занялся поиском готовых комплектов домов с подходящей для наших целей планировкой. Надо было поспешить, чтобы успеть купить те, которые заготовлены в прошлом году и уже просушены, или же придется переплатить за сушку бревен. Заодно поговорил со старшими ребятами (двадцати-двадцати двух лет) из окрестных деревень, кто и чем планирует летом заниматься — на тот случай, если нам понадобится подмога. Все-таки дети, которые к нам приедут - школьники, и какие-то работы им просто не под силу будет сделать. Да и имеем ли мы право так их загружать?

Ну, теперь у Мити появился огромный объем по планированию работ на лето. Обещался доложить через несколько дней, что у него получается, и обсудить всем вместе. Привлек к этой работе и своих добровольных помощников — те и рады, только руки потирают, сколько дел впереди!
Поскольку подходящих по планировке комплектов Митя так и не нашел, в результате всех обсуждений, в которых самое деятельное участие приняла и «бригада мастеров» (как их все дружно сразу же прозвали), пришли к заключению, что дешевле и легче построить каркасные домики и обшить их внутри и снаружи «блокхаусом» (вагонка, имитирующая  бревна). Внутри каркаса проложить утеплитель, под блокхаус подложить теплопароизоляцию, пол сделать двойной с утеплителем, крышу — невысокую, «приземистую», с большими выносами. Будет точно практично, тепло и красиво!

Начали проектировать каждый домик в отдельности. А это отдельная приятная созидательная работа – мы тоже не преминули присоединиться к разработке. «Пятна» застройки домиков на территории усадьбы Митя  давно присмотрел — вразброску, между деревьев в левом (если стоять спиной к большому усадебному дому, лицом к речке) углу территории усадьбы. Был составлен подробный план под каждый домик, и выяснилось, что одинаковыми они и не получаются. Некоторые «пятна» застройки вообще имели неправильную форму. Таким образом, получилось, что домики будут разной конфигурации: прямоугольный в плане - только один, остальные же — различные вариации буквы «Г» или «Т». От одной до трех спален, но обязательно большая кухня-столовая, она же гостиная для посиделок, прихожая, крыльцо или даже веранда, санузел (душ, раковина), туалет.

Удачно получилось, что подачу и слив воды из всех домиков можно сделать, используя одну скважину и два септика, так как тылы домиков были недалеко друг от друга. Поскольку домики летние, то глобальное заглубление подводок воды/канализации не понадобится, главное обеспечить слив всех систем на зиму и заглушки на канализационных трубах, чтобы запах из септиков не шел по сухим трубам в домики. А подводки можно незначительно заглубить. Если сделать их вдоль дорожек – меньше вероятность, что их тронут при перекопке земли или посадке деревьев.

Проекты Митя делал на компьютере в программе-проектировщике, которую ему дал Михалыч. Когда все проекты со всеми описаниями были готовы, Митя отвез их (вместе с проектом кирпичной сторожки) Михалычу на проверку, чтобы избежать конструктивных ошибок. Надо было правильно рассчитать столбики фундамента и учесть снеговую нагрузку на крыши. Михалыч показал проекты своим специалистам и те, внеся  поправки, дали добро. Можно было искать и готовить стройматериалы.
…Наступил май — пик весенних работ на земле. В начале мая еще можно было обнаружить «забытый» снежок где-нибудь в теньке, но к середине месяца и эти хвостики зимы сошли на нет. Полностью растаял лед на пруду и на речке.
Наши экспериментальные рыбы в пруду частично остались живы (недаром мы бурили лунки для доступа воздуха к ним всю зиму). Значит, следующей зимой тоже выживут. Можно продумывать окончательное обустройство пруда, его оформление, посадку растений.

Вот уже и приехал Денис со своей девушкой Настей на все лето. На машине мужа (подгадал  заезд под его возвращение с работы) привез огромное количество саженцев многолетних растений и тут же кинулся их сажать. Пришлось ребят временно поселить в мезонине, в музее «народного» творчества, так как палатки еще не ставили - ночами там было бы слишком холодно.
Муж опять взял полу-отпуск на все лето, часть работ делал по Интернету и достаточно успешно, изредка уезжал на недельку в Москву.
Вся команда опять была в сборе. Закипело, понеслось!
Митя с облегчением сдал Денису свою возню с огородом, газонами и прочими весенними делами по земле, чтобы сосредоточиться только на подготовке к летним строительным работам. Он уже заказал пиломатериалы для гостевых домиков, и теперь  они с мужем планировали, где сделать «цех» по подготовке материалов к работе. Лучше всего, чтобы деревяшки хранились под продуваемым навесом, и кто-то из взрослых работал на стационарно установленной циркулярке. Детей к ней точно подпускать категорически нельзя!

Нашли такое место: на солнышке, перед леском, в котором будет идти стройка, на самой короткой дистанции от мест сборки.

Попросили Михалыча подбросить несколько брусов (можно и бывших в употреблении) и профнастил для крыши и быстро соорудили просторный временный навес, похожий на те, которые используются на рынках пиломатериалов. Расположили под ним все закупленные доски и брусы так, чтобы они хорошо продувались, не подмокая при дождиках. Из деревни пригласили двух рабочих, и они начали готовить комплекты для каркасов  домиков. Митя им все четко расписал: сколько, чего, какой длины и с какими запилами. Пронумеровал места складирования под каждый домик (чтобы комплекты не путались), и работа началась. Каждая балка в каждом домике получила свой номерок, которым она помечалась после ее изготовления — таким образом, сборка домиков будет напоминать игру в конструктор лего, где все детальки пронумерованы и приложена инструкция, как и в каком порядке их собирать, чем и как скреплять. Изготовление начали с последних балок (стропил крыши) — с тем, чтобы верхними в стеллаже оказались первые по сроку использования, то есть обвязка низа домика. Тем самым избежим лишних перекладываний деревяшек и лишней тяжелой работы.

Вот такое решение мы дружно нашли под руководством Мити, когда думали, как детям облегчить работу (да и что греха таить — ускорить ее по времени). Начали заливку столбиков фундаментов под домики, чтобы к приезду детей бетон в них уже окреп, и все уже было готово для начала сборки.
Став «деревенскими» жителями мы начали пристально следить за погодой. Солнышко в окошке – отлично, чудесный день! Пасмурно, дождик – тоже хорошо, земля пьет, огород поливается, растения приживаются. Стали любить дождик, несмотря на плащи, сапоги и лужи. Хотя некоторые наши животные в такие дни ходили лохматыми и грязными, так как мокли под дождем и валялись на мокрой земле с большим удовольствием. Природа умывалась. И снова яркие краски молодой листвы, цветущих кустов и деревьев, прозрачного синего неба – все радовало, вдохновляло, оживляло. То тут, то там что-то цвело, радовало глаз красками и нос ароматами.


Лето

Лето наступило незаметно. Для нас это была просто календарная дата — 1 июня — настолько мы все были поглощены текущими делами усадьбы и фермы, подготовкой к приему гостей, планированием развлечений для них, чтобы они приезжали снова и снова, и каждый находил себе дело по душе и вновь возвращался, захватив с собой друзей, семью...

Начали готовиться к приему детей: с рублевки уже звонили и не раз, спрашивали, когда можно будет приехать. Но в палатках пока было бы холодно ночевать, пришлось умерить детский пыл. Наметили заезд на 20-е июня (как раз после экзаменов в школах). Узнали, сколько детей планирует приехать. Да-а, «наши» видать расстарались — желающих было в два раза больше, чем в прошлое лето. Уговаривать никого не пришлось. Митя засел за составление распорядка дня, плана работ. Обещался доложить, что у него получится.

В парке Денис с момента своего приезда проделал громадный объем работ — прочесал газоны, поправил дорожки, сделал необходимую обрезку деревьев, оформил пруд растениями, сделал посадки цветов. Теперь то тут, то там появились островки будущих цветов. Кое-что уже зацветало, а что-то уже отцвело.
Денис действовал как «чистильщик» - начиная от самой дороги, он все, что только мог, облагораживал, оставляя за собой окультуренную территорию, радующую глаз, и двигался все дальше и дальше, вглубь территории усадьбы. Заставил нас всех ходить только по дорожкам, но, правда, прокладывал их всегда по протоптанным нами тропкам — то есть там, где люди уже привыкли ходить. Следил, чтобы плодородная земля не размывалась дождями, и дорожки не загрязнялись ею.
Собрал весь мусор (вплоть до окурков) не только с территории усадьбы, но и всюду, где гуляли наши гости: у речки, в окрестных рощах и на полянках. Пришлось везде расставить специальные урны и завести должность летнего дворника — ее по очереди занимали местные подросшие мальчишки. Каждый день они делали одну и ту же работу, которую им расписал Денис, а мы оплачивали ее по табелю и по установленным часовым тарифам.

Конечно, Денис все это грандиозное дело делал не один. Кроме его девушки, ему помогали ребята из деревни, которым всегда хотелось подзаработать. Из них он стал присматривать нам «садовника». Не обязательно постоянного, ребята могли и меняться,  делить работу, чтобы успевать другие свои дела делать и еще учиться. Но эти ребята должны были быть способны выполнить все его рекомендации по поливу, удобрению, уходу за  растениями и, что немаловажно, любить растения, начать понимать, что каждому надо. Замечено, что есть люди настолько не любящие возиться с флорой, что все ими посаженное гибнет, даже если при посадке были  соблюдены все правила и технологии. А есть другие: у саженца корней почти что нет, а они ткнут, и вырастает, как миленькое. Первых нельзя подпускать к вашему саду-огороду на пушечный выстрел, вторых надо привечать.

Теперь Денис огородил территорию постройки гостевых домиков веревкой — строго обозначив границу, за которую не должен попадать строительный мусор, ни опилки, ни стружки, ни щепки - ничего. Защитил деревья в зоне работ, обмотав их железной сеткой, спилил нижние ветки там, где они могли помешать стройке. Не забывал он и об огороде, и о теплице. Первые, робкие ростки укропа и лучка с собственного огорода уже торжественно легли на стол Гогену.
Понятно, что все это проделывалось в абсолютном согласии с Митиными и нашими планами.

Этим летом стало особенно заметно, что Денис и Митя понимают друг друга даже не с полуслова, а с полувзгляда. Митя был только рад «растительную жизнь» усадьбы перепоручить такому компетентному человеку, согласовывал с ним маршруты прохождения животных на выгулы, на свежую травку. Денис же, по совету Мити, никогда не злоупотреблял удобрениями и всякими химикатами, и в результате после каждой  стрижки газонов животные получали изумительный свежий, сочный, зеленый, вкусный корм. Ритм стрижки газонов был таков, что избыток травы не залеживался, с одной стороны, но ее, подсушенной, хватало на корм до следующей стрижки - с другой. Эта система работала как часы.

Денис приноровился создавать натуральный компост и применял только те ускорители созревания компоста и удобрения, которые полностью (без остатка) нейтрализовывались еще до попадания в почву, или изначально были без химии - с полезными бактериями. И растения, и животные были ему чрезвычайно благодарны, и выражали это всеми доступными им способами: цветы и овощи росли не по дням, а по часам, а животные, как будто понимая, что часть их благополучия кроется в том, что делает Денис, всегда проявляли к нему искреннюю любовь, были неподдельно рады его видеть. Но и Денис был им благодарен, в свою очередь, за свежайший и плодороднейший навоз, который использовался под глубокую перекопку мест новых посадок, что давало залог благополучия растений на годы вперед. Так что пока об утилизации навоза и подстилки стойл мы не беспокоились — в период активной работы с почвой, наверное, эта проблема и не будет стоять перед нами. А вот в период, когда нужда в органике уменьшится  и пойдет накопление - надо что-то будет делать.

Настя ходила за Денисом хвостиком. Иногда помогала сажать или полоть, иногда просто сидела рядом на табуреточке с книжкой или читала ему вслух, пока он работал. Похоже, что книжки эти были тематическими (не любовные романы) - о флоре разных стран. Эти два голубка вызывали всеобщее умиление и воспринимались всеми как единое и неделимое целое. Как они раньше друг без друга жили-то? Два «ботаника».

В противоположном от домиков углу участка и за территорией были собраны настилы под палатки для детей и мастеров, а также для Дениса с его девушкой и для Гогена с молодой женой (надо же освободить компьютерный класс для летних занятий) — молодоженам, немного в стороне, чтобы создать иллюзию уединенности. Собрали и лишние настилы, так, на всякий случай. Приобрели недостающие кровати и все прочее, необходимое для комфортной жизни нашего «стройотряда». Ведь мы не шутки ради считали, что труд в сочетании с отдыхом и комфортом, действительно, не будет в тягость никому —  будет лишь экзотической разновидностью активного отдыха (наравне с участием в археологических раскопках, сборе самоцветов на Урале, мытье золота на Колыме, копанию с металлоискателем). Короче, готовились мы основательно. Но в этом году было уже легче — сказывался разнообразный опыт прошлого года.

Кстати, всё, что происходило в нашей «Сказке» мы фиксировали в электронном дневнике жизни усадьбы. Там же мы сохраняли списки и сметы, которыми потом многократно пользовались, записывали технологии, что и как делалось в усадьбе, и разработанные планы на будущее. Пользуясь этими материалами, повторить наш опыт теперь может любой желающий. Собственно, составляя эту книгу, я тоже подглядываю в наши усадебные «бортовые» журналы.

Восстановили мы уже и столовую (она же площадка для танцев) под ярким тентом «Кока-Кола» - думаю, что танцплощадка в этом году будет особенно в чести. А добавить на территории в разных местах столиков с лавочками было одной из первых задач нашего «стройотряда».

Наконец дети приехали! Много новых лиц, ведь некоторые из «наших», прошлогодних, экзамены в институты-университеты сдают этим летом. Познакомились, разместились, суета потихоньку улеглась. Прошлогодние «старички» повели экскурсию по всей нашей усадьбе для новых жителей. Мы тоже на ней присутствовали, но вступали в разговор только тогда, когда нас спрашивали о чем-то или просили дополнить сказанное. Энтузиазм «старичков» был заразителен для всех новичков и их родителей. Но нас он уже не удивлял — привыкли! Неплохо дети поднаторели в проведении презентаций.

Родители все осмотрели. Дом, правда, по-прежнему был закрыт для посещений. Но мы их предупредили о празднике открытия, у которого еще не было твердой даты. Нет ничего лучше для разогрева интереса, чем запрет! Если что-то надо разрекламировать, следует сначала создать дефицит. Нас просто завалили вопросами. Мы подробно отвечали, но внутрь так никого и не пустили, несмотря на уговоры и даже подкуп.
Как и следовало ожидать, ферма привела и детей, и взрослых в полный восторг.
Особенно сочетание щенков, котят, кур, овец, ягнят, лам и лошадей в одном загоне.  Щенки, конечно, тут же всех, кого смогли, облизали. Мы предупредили родителей о начале новой программы «захотел — купи, расхотел — верни». Они сразу поняли, чем им это грозит, но, вникнув в формулу возврата, смирились, поняв, что не всё так страшно.

Как и всегда, еда Гогена была на высоте. Он вместе со своей милой женушкой шустро накрыл столы. Хорошо и шумно посидели за обедом вместе и взрослые, и дети. Родители давно могли бы ехать, но расслабились и ловили лишние мгновения тишины, покоя, умиротворенности после вкусного обеда. Мы их не торопили, тем более что Митя и дети давно разбрелись по своим делам: делить кто — где спит, распаковывать вещи, примерять форменную одежду и так далее.
Следующий день начали с общего собрания «стройотряда». И мы с мужем, и Митя официально приветствовали новый «заезд» и рассказали о правилах поведения в усадьбе, о технике безопасности при строительных работах, при обращении с инструментами, не забыли предупредить и об осторожности при общении с животными. Представили им «воспитателей», которые будут следить за их моральным обликом, мастеров, Гогена с женой, других работников усадьбы. Всем раздали на первое время бейджики с именами — и детям, и работникам усадьбы, чтобы легче было общаться, знакомиться и запоминать имена. На бейджиках так и написали «Коляновна», «Ивановна» - дети были просто в восторге - нет имен-отчеств, только имена или прозвища.

Митя подробно «расписал» план работ и приблизительные сроки. Предоставил ребятам возможность пообсуждать порядок работ. Например, они пожелали сначала по всей территории расставить лавочки со столиками — ведь они сами тоже ими будут пользоваться, а только потом приступить к главному строительству гостевых домиков.  Никто и не возражал. Мы, собственно, именно так и думали сделать — просто предоставили детям принять это решение самостоятельно.

Получилось три бригады ребят по строительству домиков (передача «Дом-З» на выезде, но без их постоянной пошлости - ведь вопрос «кто с кем будет жить» у нас на повестке дня не стоял). А поскольку был избыток девочек, то на первое время, пока нечего красить, мыть и отделывать, одна тройка девчонок пошла в программу «Растительная жизнь» к Денису, другая тройка — в программу «Смак» на кухню к Гогену.  Рецепты «Щи от Нины», «Жаркое от Алины» вскоре пополнили наше меню. Позже «в  продажу» даже поступила книжка рецептов от нашей усадьбы, а листики с отдельными рецептами к понравившимся блюдам мы и так всегда раздавали бесплатно, так как замучались диктовать.

Началась новая глава в жизни нашей усадьбы. Мальчишки самозабвенно пилили, строгали, девочки красили, и через несколько дней лавочки со столиками уже украшали все удобные для посиделок места территории усадьбы, берег речки, опушки ближайших березовых рощиц. Мы их сделали переносными - как бы на полозьях, чтобы не вкапывать, но обеспечить их устойчивость.

Надо сказать, что к нам в помощь почти сразу приехали ребята из интерната. Они навестили нас в первую же субботу после заезда детей с рублевки. Мы зря беспокоились, сойдутся ли рублевские и интернатские характерами. Хоть дружбы между ними и не было, но рублевские снова взяли шефство над детьми из интерната, и за дружной работой ссор и споров не возникало. И когда директриса интерната приехала вечером их забирать, то они упросили ее оставить их на несколько дней здесь. Хитрецы, не стали сразу говорить, что на все лето — зачем пугать бедную женщину. Сначала она растерялась: как же быть? Где спать? Но и здесь ребята обвели ее вокруг пальца — как только она стала задавать эти вопросы, они отвели ее к палаткам и показали готовые никем незанятые   места. Мы от решения вопроса быть или не быть интернатским в стройотряде отмазались сразу (только спросили у Гогена — сможет ли всех прокормить) и предоставили самой директрисе придти к единственно правильному положительному решению. Надо сказать, что «несколько дней» превратились в «до конца лета», но каждый раз это было «ну, ладно, еще на несколько дней». Самой директрисе все происходящее очень нравилось (сама бы осталась, если бы не заботы) — она с удовольствием заезжала каждый раз, когда была такая возможность, оставалась сколько могла. Ребята облепляли ее со всех сторон и наперебой рассказывали о своей жизни, об успехах, обо всем новом, чему они научились у нас и у рублевских «учителей». Она успевала каждого выслушать, приголубить, погладить по голове, обнять и прижать к себе — да так естественно, как будто это были ее собственные детки. Уезжала с неохотой. Но мы всегда были рады ее визитам — мудрая приятная женщина, с которой можно было поделиться своими вопросами и проблемами, поговорить по душам за чаем...

Налаживалась и «нестроительная» жизнь отряда. Вечерние посиделки до темноты, танцы, костры с горячим чаем, разговоры, компьютерный класс... В этот раз кто-то привез с собой гитару, и ребята пели печальные и веселые костровые песни, под которые так хорошо смотреть на огонь. Даже студенты-художники не усидели в доме — стали выползать по одному, проведать, что происходит, откуда сладким дымком потягивает и музыка доносится. Периодически присоединялись Митя (почти всегда), Денис с подругой (частенько) и Гоген с молодой женой (изредка)... Когда однажды мы все собрались около небольшого костра, стало понятно, как много молодых лиц одновременно находится в усадьбе — больше сорока! Вот это да! А мы и не считали их никогда по головам. Это была огромная созидательная сила! То-то все дела так быстро делались!

Частенько ребята просто разговаривали. Кто-то из художников рассказал, почему захотел стать художником, кто-то из интернатских поведал печальную историю гибели своей семьи, кто-то из рублевских — историю успеха своего папы, а кто-то говорил о карьере  своей мамы. И все наперебой рассказывали анекдоты, сценки из школьной жизни (которые были в чем-то похожи и у рублевских, и у интернатских) или из своего шкодливого детства. Изредка дети жаловались на непонимание родителей. Иногда пересказывали книги или фильмы, которые им понравились. Снова мы рассказывали историю и будущее нашей усадьбы — опять нам задавали об этом вопросы. Были вопросы и о фирме, в которой мы работали, как она достигла успеха - пришлось рассказывать о стратегии и тактике бизнеса, о взаимоотношениях людей в команде, о том, как важно взаимопонимание и подчинение общим целям. Так что вечера проходили так же насыщенно, как и дни. Никто никого не неволил, не было обязательных мероприятий - делай, что хочется: хочешь — читай, хочешь — сиди у костра, хочешь — играй на компе. Все время кто-то приходил к костру, кто-то уходил — существовала очередь на общение с компьютерами, график «использования машинного времени» - как бы раньше сказали.

И вот настал великий день! Наконец, ДОМ БЫЛ ГОТОВ!!! Последняя уборка и...  нас позвали на приемку работы художников.
Надо сказать, что когда мы ходили по дому (сначала только мы одни — в тайне ото всех остальных рвущихся полюбопытствовать — первые после приемки работ преподавателями) и смотрели на результат усилий нескольких месяцев работы большого коллектива студентов художественного училища, то сначала от волнения только молчали — результат тааак завораживал! Потом до нас дошло, что молчать нельзя. Это же художники — народ впечатлительный! Им покажется, что молчим с неодобрением, и сиганут в окно от горя (хорошо еще, что у нас самый высокий - это всего лишь второй этаж).

То, что мы увидели - это было нечто! Кустарщиной тут и не пахло! Хотя ребята еще только учатся, но, по-видимому, они талантливы независимо от того, до какого курса к этому моменту добрались. И в это дело вложили весь талант, которым обладали. В росписи была и душа, и свет, и мысль, и тайна, и интересные сюжеты. Созерцать каждый кусочек стены можно было часами и открывать в нем все новые и новые пласты смысла, скрытые от первого и даже от второго взгляда. Ребята и сами были довольны результатом. И из их сбивчивых, поначалу смущенных, объяснений мы поняли, что такая большая, сложная, хотя и приятная, работа дала им возможность и самим вырасти профессионально на целую голову (это их собственные слова!). Довольны были и преподаватели — какие кадры растут! Не стыдно за учеников! А они к этому процессу взращивания кадров еще и свою руку приложили! Есть чем гордиться.

Все — и студенты, и преподаватели — показали готовые фотографии росписи стен нашего дома, часть из их профессиональных фотографий и нам досталась. Хотя фото не способно передать всё в органической целостности, очень уважительное отношение к исполнителю они порождали однозначно. «Портфолио» наших студентов пополнилось поистине достойными шедеврами!
Все совместно задуманное удалось реализовать на стенах дома. Все сюжеты удачно обыгрывали и тему, и конфигурацию комнаты, ее изгибы и углы. О цветовой гамме и не передашь ничего словами: все было как надо. В таких комнатах приятно просыпаться утром и забежать днем отдохнуть, отходу ко сну роспись так же не противоречила. Игра света и тени порождала дополнительную глубину и проникновенность картин. Все комнаты приобрели свой, неповторимый характер, полностью оправдывающий название каждой. Но при всем этом не было ни пошлости, ни кича, ни перебора — чувство такта и меры у ребят и их преподавателей было безупречно.

Нам всё понравилось, без исключения. Мы разродились проникновенной речью (в основном, конечно, я), в которой без меры благодарили за такой щедрый результат. Я честно сказала, что, познакомившись поближе с ребятами, не сомневалась, что результат будет хорошим, достойным. Но чтобы настолько хорошим, просто отличным — не ожидала.
Вот теперь можно было запускать первых зрителей — «наших» детей и работников усадьбы. Начались смотрины. Художники уже не так сильно волновались — они знали, что хозяевам результат понравился и даже очень. Но комплименты они были готовы принимать снова и снова. Это был их триумф! Их день!! Как их только не затискали, осталось загадкой.

Удивительно, но то, что получилось, вызывало одинаковый восторг и у простых работяг (Ивановны, Коляновны, бригады мастеров, Семеныча) и у детей рафинированных родителей с рублевки, которые уже «насмотрелись» всякого за свою жизнь. И те, и другие выразили свое впечатление словами, а Ивановна-Коляновна еще и всплакнули, как  водится, от умиления. Было заметно, что все выходят из дома с новым впечатлением — расправив плечи — как будто, у всех появился дополнительный повод для гордости за нашу усадьбу, в которой они работают и создают ее фактически с нуля, и именно они ко всему  этому имеют непосредственное отношение и участие.

Сюжеты росписи, как мы и договаривались перед началом работ, повторяли виды усадьбы. Но чтобы тааак получилось, мы и не думали. Рисунок сюжетов стен гармонично перетекал на потолок.

Коридор являл собой липовую аллею усадьбы в разгар лета. Липы были узнаваемы - даже стволы и основные ветки наших лип были прорисованы в точности. Над головой на потолке — смыкался шатер листвы деревьев, а сквозь листву проглядывали островки неба с одиночными белыми облачками. Между стволами деревьев виднелись клумбы цветов: и те, что Денис посадил осенью, и те, что заложил только этой весной. Никак наши художники консультировались у Дениса о его «посадочных» планах, а он им подсказывал, что как будет выглядеть, когда разрастется и зацветет, в каких цветах. Вдалеке, в дымке, прорисовывались другие подробности пейзажа нашей усадьбы: пруд, речка, лавочки на опушке.

И в комнатах тоже все было достоверно: или как уже было и есть в натуре, или как это могло бы быть в будущем. В разговоре с ребятами выяснилось, что подробности своих сюжетов они черпали из наших разговоров о планируемых постройках и переделках, что-то им подсказал Митя, что-то Денис. Какие-то подробности они переносили с фотографий нашей природы: опушки, речка, бережок, скамеечки. Такой симбиоз их фантазий и нашей реальности поражал своей выразительностью и проникновенностью. Результат просто очаровывал!
Охов и ахов у зрителей было много, и продолжались они достаточно долго. Но практичность постепенно взяла верх в наших умах, и мы, отпраздновав окончание росписи, полюбовно расстались с художниками до праздника открытия и приступили к финишным работам в доме.

Вместе с Митей и еще с тремя девочками из рублевских, самостоятельно вызвавшихся участвовать в «шлифовке» готового дома, мы сделали обследование дома сверху донизу, чтобы составить список дел и покупок и приступить к завершающему этапу – доведения дома для начала приема гостей с проживанием в усадьбе. Не верилось, что мы добрались, наконец, почти до финиша, да и он не за горами. Сердце замирало, как подумаешь, какую гору работы пришлось переделать, и сколько народу в этом участвовало! Осталось совсем чуть-чуть и наша Сказка станет былью не только для нас, но и для наших будущих гостей.

Девочки во главе с Алиной — интеллектуальным «лидером» девчачьей группировки рублевских — наперебой предлагали дополнить оснащение жилых комнат важными и приятными житейскими бытовыми мелочами, которые, не отягощая наш бюджет, делали пребывание в комнатах еще более удобным и комфортным, особенно для тех людей, которые не любят тщательно собираться в поездки и перевозить с собой уйму необходимых в повседневном быту аксессуаров, разных штучек-дрючек. Так же это будет подспорьем для тех, кто не планировал ночевку, но она случилась — а тут как раз  есть все, все под рукой, хоть надолго жить оставайся. По своему опыту мы все знали, что в поездке больше всего расстраивает разлаженность быта, отсутствие необходимых удобств, а порой и сущих мелочей. Ведь какой-нибудь несчастный сломанный ноготь с острыми краями в отсутствие ногтестрижки и пилки способен не только женщину вывести из равновесия, но и сильного духом мужчину.
- Колготки (взамен порванных), книжка перед сном, дезодорант, не говоря уже о презервативах, аспирин (и вообще аптечка), что-нибудь пожевать (печенье, конфетки, жвачка), ножнички — мелочи? А как приятно, что кто-то о них для вас позаботился, - Алина была непреклонна, - Надо учесть всё!! Ведь вы же хотите, чтобы к вам возвращались снова и снова. Люди и не поймут до конца, почему же здесь так хорошо, но ощущение заботы запомнят, с другими поделятся своими впечатлениями, и поток гостей в усадьбу будет обеспечен.

Нам казалось, что мы с Митей продумали все до мелочей, но эти девочки с  легкостью доказали нам обратное. В итоге пришлось полностью уступить им подготовку жилых комнат, положиться на их практичность. Алина возглавила эту импровизированную бригаду. Мы дали один день на составление полного списка покупок, в три дня Алина и Митя должны были уложиться с покупками, еще день на раскладку всего и вся, и еще один день на составление списков раскладки и указаний для горничной по неукоснительному соблюдению заведенного девочками порядка.

Молодец, Алина. Скромная или лучше сказать, тихая — в смысле: не громкая, не болтливая, со спокойным и убедительным голосом - красивая девушка, но не кичащаяся своей красотой, интеллектуалка, но с ней легко разговаривать, активная, все время в движении, не ленивая и не ноющая (что впрочем было вообще свойственно тем, кто вызвался приехать к нам). Ее нельзя было увидеть в пылу ссоры, она вела споры очень корректно, не переходя на личности за недостатком фактов, тактично подбирая веские аргументы, способные убедить собеседника. Она была лидером не по громкости, а потому что умела прислушаться к мнениям сторон, выбрать или найти правильное решение и настоять на нем, аргументировать все его преимущества. Судя по тому, какими глазами на нее смотрел Митя, она сильно нравилась не только мне. А, может быть, он ее уже давно приметил? Да-а, глаз да глаз нужен с этими молодыми...

Таким образом, нам с Митей остался только первый этаж — столовая, гостиная, библиотека, наша квартира. А кухня и кладовые были в полном единоличном распоряжении Вазгена уже давно, и он сам занимался в свободное от готовки время их оборудованием, «обживанием» и наполнением.
Мы с Митей продумали минимальное наполнение библиотеки, чтобы любой гость смог найти книжку по душе — будь то чтиво для развлечения, или что-то умное, познавательное, просто интересное. Мы сразу планировали не неволить чтение гостей, не ограничивать их временем пребывания у нас — если начал читать книгу, но не успел закончить - возьми с собой. Привезет обратно в следующий раз — хорошо, не привезет — значит, не судьба. Был подготовлен и список журналов на все случаи жизни: о бизнесе, глянцевых, развлекательных, познавательных — на любой вкус.

В то же время в библиотеке можно было и поработать: бумага, блокноты, ручки-карандаши, маркеры и прочее необходимое — все лежало в письменном столе наготове. Два ноутбука с Интернетом, обычный принтер и фотопринтер (чтобы сразу напечатать фото на память и вставить в нашу же фирменную рамку). Обстановка библиотеки располагает: садись и ваяй нетленку — статью, книгу, заметки для бизнеса, мало ли что на отдыхе в голову придет. Позже наметили купить электронный диктофон и запас флешек, чтобы гость мог увезти файлы с собой: это удобно и для электронных фотографий, и для надиктованных записей, и для созданных на компьютере файлов. Конечно, телевизор с тарелкой, проектор с экраном и с домашним кинотеатром, DVD с набором дисков с фильмами и музыкой, караоке — уже давно ждали своего часа в коробках. Закупки фильмов мы вели постоянно, понимая, что за раз хорошую фильмотеку не создашь.

Чем еще люди занимаются вечерами? Игры: карты, шахматы, шашки, домино, нарды, эрудит и другие — в нескольких комплектах. Настольное казино, монополия. Наборы пазлов для взрослых: ничто так не потенцирует человека внести свою лепту, как вид неоконченного пазла на столике (а уж их вечную неоконченность мы в силах обеспечить частичной разборкой готовых). Книги со сборниками пасьянсов и с описанием гаданий на картах.
Отдельно — набор настольных игр для детей, чтобы при желании можно было их отвлечь, но они бы выдавались детям «навынос» с тем расчетом, чтобы у взрослых было место, где можно посидеть в тишине без детского гомона и шума.
Конечно, винный «погребок», бар с ассортиментом напитков в гостиной у камина.  Стаканы и фужеры для любого напитка. Набор для коктейлей. Сигары для понимающих их прелесть.

Кресла, диваны, торшеры и столики для гостиной и библиотеки уже были куплены — осталось только распаковать и расставить их в творческом беспорядке.
Когда закончили составлять списки в доме и оценили их трудоемкость стало понятно, что все это не так страшно - всего лишь на несколько дней интенсивного труда и шопинг-поездок по магазинам. Можно было уже подумать о дате праздника открытия усадьбы.
Сама мысль, что это уже скоро, волновала и будоражила — неужели мы все справились? Неужели этот этап наконец подходит к концу? Было и чуть-чуть грустно почему-то…

Праздник потребовал от нас критичного осмотра всей усадьбы — все ли можно показывать, что надо быстро доделать-переделать. Митя с ребятами (теперь это были два парня — лидеры мальчишек - и Алина) обошли всю усадьбу, оглядели ее как бы новыми глазами, и появился список неотложных работ по ферме, по всей территории. Ничего сложного в нем не было — все работы косметические, там убрать, тут прибить, здесь покрасить. Эти работы можно сделать параллельно с работами по дому. Митя расписал все как по нотам — и каждый день приносил очередное вычеркивание пунктов плана.

В итоге праздник открытия усадьбы был назначен на 20-е июля на 12 часов дня. Разослали приглашения всем, кто был у нас в гостях и оставлял свои координаты, отдельно пригласили представителей местной администрации (с кем мы уже были знакомы). Естественно, были приглашены и наши строители, и художники — все те, кто участвовали в создании «Сказки». Наши московские коллеги и друзья.
Разнесли листовки по местным отделениям крупных банков, страховых компаний, риэлтерских и туристических фирм, ювелирным магазинам — везде, где бывает люд того же круга, который мы хотим видеть среди наших гостей, усадьбе нужны платежеспособные клиенты. В день открытия не планировались ночевки гостей, так что мы не боялись наплыва посетителей — чем больше людей увидит результат возрождения усадьбы, тем лучше.

Накануне торжественного события на всех поворотах, чтобы гостям праздника легче было отыскать въезд в усадьбу, были расставлены рекламные щиты с указанием маршрута. Самой большой и красивый щит поставили на дороге непосредственно на повороте на нашу подъездную дорогу.
Митя вместе с рублевскими спланировал сценарий: сбор любопытствующей публики, торжественное разрезание ленточки, экскурсия по дому, потом за домом — экскурсия по ферме, угощение всех желающих, концерт.
Оказалось непростое это дело. Если придет на праздник сто человек, то ведь  никакая экскурсия такой толпой невозможна. Да, и еще, скорее всего, гости будут прибывать в разное время.

Поэтому пришлось планировать гораздо тоньше.

Разделили детей на «встречающих» и «развлекающих». Встречающие все время находятся на переднем фронте — принимают гостей перед домом, показывают, куда машины поставить, демонстрируют парк. Развлекающие забирают у встречающих образовавшиеся группы и уводят их на экскурсию в дом и на ферму.
Решили экскурсантов водить группами по 5-10 человек: обошли дом, через заднюю дверь вышли - и на ферму. Поскольку люди могут в усадьбу прийти и случайные (в том числе нечистые на руку), то решили, что в каждой группе будет еще и замыкающий.  Прошли группы по ферме и воссоединяются с остальными гостями у столов с угощением на открытом воздухе, а «экскурсоводы» снова возвращаются на исходные позиции. А у столов  уже другие ребята дежурят, общаются, не дают заскучать, рассказывают, отвечают на вопросы.

Чтобы гостей можно было на территории усадьбы отличить, решили на всех «наших» детей и работников форму одеть, каждому дать по мобильнику, чтобы в случае каких-либо эксцессов была возможность вызвать подмогу. Даже бригада мастеров включилась в общую канитель — их задача находиться в «стратегических» точках и следить там за порядком.

Отрепетировали текст для «экскурсоводов». Договорились, что показываем, что не показываем. Для простого местного люда - упор на устройство фермы и на работу, которую мы предоставляем детям, а в доме - только слегка показать столовую, гостиную и коридор на втором этаже. Потенциальным платежеспособным гостям, наоборот показываем дом и все удобства в нем подробно и развлечения, которые усадьба предоставляет для активного отдыха взрослым и детям, подчеркивая характер семейного отдыха и «захватывающих дух» возможностей. И водить их желательно группами по 1-3 человека, а не большим гуртом. Представителей администрации перепоручили лично мне и моему мужу.

Как всегда продуманность до мельчайших деталей принесла свои плоды, дни подготовки пролетели быстро. И вот уже этот счастливый, но очень хлопотный день, настал.

Приехало много гостей, но не настолько много, чтобы вызвать особое наше беспокойство. Почти все родители «наших» рублевских детей (кто был в это время в городе или смог перекроить свой график поездок), почти все, кто у нас уже был и оставлял телефоны, администрация (во главе с главным местным мэром) и те, кто увидел наши приглашения в магазинах и банках, наши коллеги, друзья, наши собственные дети, директор и воспитатели из интерната.

Машины заполонили всю парковку, подъездную дорогу и стояли на обеих обочинах шоссе. Пришлось в самой усадьбе организовывать круговое движение: въезд по главной подъездной дороге, высадка пассажиров, выезд по хозяйственной дороге (сбоку территории) — иначе ничего бы просто не получилось. Несколько ребят отвечали за перемещение машин, и явных проблем удалось избежать.
Вся публика делилась на три типа: просто любопытные; те, которые изучали наши возможности для отдыха, и те, которые интересовались нашей усадьбой для своих собственных целей — как создать такую же прелесть в личное пользование. Были нескромные вопросы: не продадим ли мы свое хозяйство — вот уж мы никак не думали, что такие вопросы возможны.

Пришлось отвечать на кучу конкретных практических вопросов — как сделано то, как сделано это. Где купили? Почем? Кто строил? Мы сделали большое, в стиле «Оскар», представление всех участников процесса: строителей, художников, Мити, Дениса, Ивана Петровича, Ивана Никитича, ребят с рублевки, из интерната, то есть всех, кто приложил руку к нашему детищу. Тем самым получилась недурственная реклама — потом наблюдали, как народ осаждал Петровича-Михалыча, а они раздавали визитки направо-налево. Чуть не потеряли Митю и Дениса — им тут же последовали заманчивые предложения.
Прибавилось работы и у отца Мити — Ивана Никитича — оказывается, интерес к живности был большой.

И наши коллеги были поражены увиденным! Они не понимали, как мы могли бросить Москву, престижную работу (это про меня), удобную квартиру... Но когда увидели результат нашей  почти двухлетней жизни в провинции, походили, посмотрели, пообщались, поиграли с животными —прочувствовали наши эмоции, поняли. А некоторые даже позавидовали — чего я очень не люблю: возьми да сделай, чего завидовать-то? Наше дезертирство было реабилитировано. Как водится, они попробовали мне сообщить все последние сплетни с фирмы: кто поднялся, кого  задвинули, кто ушел, кто вернулся, какие последние изменения в концепции и стратегии, кто с кем... И я за себя тихо порадовалась: мне это теперь совершенно неинтересно, это все так мелко, далеко от меня, нынешней. И ни капельки не волнует...

Глава соседнего городка оказался очень приятным человеком. Наверное, не надо удивляться тому, что он оказался простым и общительным — все-таки  это не Москва, а небольшой провинциальный старинный городочек. Перед тем, как подойти к нам, он о чем-то долго разговаривал с директором интерната и, по-видимому, она рассказала о нашем плодотворном сотрудничестве. Не знаю, как он относился к нам раньше, но от директрисы к нам подошел изумленный тем, что узнал. Выразил свое удовлетворение появлением такого «чуда», спросил:
- Нужна ли вам какая-либо помощь?
Мы его заверили со смехом:
- Пока никакого сопротивления со стороны местной власти мы не встречали.
А он понял, что это шутка, и долго смеялся. Поскольку он почему-то прослушал представление местных художников как авторов росписи помещений в доме, то поинтересовался, как это мы смогли заманить в такую даль московских специалистов.
- Да, что вы! Никого из Москвы тут и не было! Это произведение вашего местного художественного училища — студенты под присмотром преподавателей постарались!
- Не может быть! Почему я об этом ничего не знаю? Какие таланты пропадают!
Пришлось его срочно «сводить» с директором художественного училища, который, естественно, также был на нашем празднике. Я особенно сильно не прислушивалась к их разговору, но уловила, что у училища появился «госзаказ» на несколько лет вперед на роспись коридоров власти (в самом прямом смысле этого слова) картинами лучших видов города. Поскольку следом за мэром неотступно следовали «воротилы» местного «крупного» бизнеса, то тут же посыпались заказы на роспись стен кабинетов президентов местных компаний. Завертелось и тут что-то хорошее...
Появился на празднике и тот наш давний гость, который хотел брикетированный сухой навоз покупать — краем уха подслушала его разговор с Митей о достоинствах различных машин для сушки и брикетирования, какие размеры брикетов оптимально было бы выбрать, как паллетировать, перевозить. Ну-ну…

По окончании всех экскурсий и «официальной» части, когда все уже собрались у столов с угощением, а все двери в дом уже были благополучно закрыты (и никто там не был забыт — что тоже немаловажно), выяснилось, что не угощение является «гвоздем» программы, а наши животные. Постепенно народ перекочевал к ограде выгула полюбоваться красивыми, ухоженными животными и их проделками, которые они готовы демонстрировать хоть целый день. Тут уж восхищению не было предела — посыпались  запросы типа «такую же хочу», и мы исписали целую тетрадь заказами, раздали часть  щенков и котят (благо, что скоро уже народятся новые).
Потом новый взрыв восторгов — это мы раздали сувениры-поделки, как наших ребят из усадьбы, так и принесенных в наш «музей» местными мастерами. Опять тетрадь, опять заказы, так как мы раздали почти все имеющиеся запасы.

Уже вечером — фейерверк. А для тех, кто был готов оставаться на свежем воздухе хоть  до утра — костер, песни, ужин с шашлыком, пледики на плечи, самовар с чаем и пирожками. Наиболее упорные никак не хотели уезжать — по-видимому, соскучились по добрым людям и по приятному общению, им было хорошо...
На рано или поздно этот долгий радостный, но непростой день окончился… Эксцессов в итоге, слава Богу, никаких и не было. Пьяных, почему-то, тоже не оказалось. Положительным маркетинговым итогом было то, что у нас разобрали около двух  сотен визиток усадьбы, хотя гостей было все-таки меньше — наверное, брали для своих друзей и знакомых.

И уже назавтра, после капитальной уборки всей территории — не понимает еще народ красоту, кидают мусор везде (хотя симпатичные урны были расставлены повсюду) — началась новая жизнь «Сказки»: «Сказка и ее постояльцы». На днях мы ожидали первую компанию гостей — 8 человек. Наши первенцы после официального открытия. Так как на празднике тетрадь заказов была расписана на месяцы вперед, то теперь это и будет нашим нормальным состоянием: в усадьбе гости!

…Это лето принесло нам всем романтический сюрприз. МИТЯ ВЛЮБИЛСЯ! Да, не в кого-нибудь там, а в самую красивую девушку из рублевских - Алину. Мило было наблюдать его совсем не провинциальную обходительность, граничащую с застенчивостью. Девушка тоже выглядела влюбленной, но и смущенной одновременно, хотя отличалась открытостью и активностью, когда Мити не было рядом с ней.
Хорошо, что в ней нет той вульгарности, которая так отличает некоторых нынешних девиц: то жвачку жуют с открытым ртом, двигая челюстями как верблюды, то сплевывают, соревнуясь, кто дальше попадет, то матерок пробежит ненароком, то ржут над какой-то непонятной нам то ли шуткой, то ли издевкой. В «наших» рублевских этого было немного, мы редко вздрагивали от таких проявлений, если честно сказать. Но на улицах Москвы, в кафе, в метро — этого хоть отбавляй...
Пока, конечно, было непонятно, это увлечение Мити и Алины на одно лето или это серьезней. Парочку часто можно было увидеть вместе: то на работах, которые делал наш «стройотряд», то на танцплощадке, то за едой и, что самое удивительное, за вечерними занятиями Мити по планированию работ в усадьбе. Они сидели головка к головке, Митя что-то ей тихо говорил, одновременно быстро-быстро вводя информацию в компьютер, она кивала, также тихо о чем-то спрашивала или что-то советовала. Это происходило за столиком на улице около крылечка Митиной квартиры в мезонине. Потом он провожал ее к палатке, серьезно держа за руку. Никакой пошлости в их отношениях никто не замечал. А поскольку все-таки это было особым приключением для жителей усадьбы, то все наблюдали во все глаза, но ненавязчиво, без комментариев и сплетен, по-доброму. Все наши желали Мите только удачи в его амурных делах.

Вся рублевская братия тоже относилась вполне миролюбиво к этому союзу. Митин авторитет только вырос в глазах ребят, а Алина вела себя со всеми как обычно — ее ни в чем нельзя было упрекнуть, от работы она не отлынивала, Митей не прикрывалась.
Наоборот, Митя включился в работу ребят, он стал много времени проводить на постройке домиков. Ребятам даже стало интересней работать с Митей, так как он им много рассказывал что для чего, и было видно, что те, кто рядом с ним работает, слушают его внимательно, да на ус наматывают — в жизни все пригодится. Да, и они сами были рады: можно и вопросы ему позадавать, и высказать свое мнение, и поспорить.

Митин папа, похоже, был в курсе романтических настроений своего сына,  присоединялся к ним порой за вечерним чаем, и они уже втроем что-то обсуждали (но думается, что это в основном касалось дел усадьбы). Алинины родители, когда заезжали проведать свою дочь (а это оказались более чем обеспеченные люди) общались со всеми, и с ребятами, и с нами, и с Митей, но для нас осталось тайной — знали ли они об особых  отношениях Алины и Мити. Алинина мама (как мы случайно узнали) заведовала турфирмой, а папа был в совете директоров какого-то огромного концерна. Это были приятные, воспитанные люди, но понравится ли им увлечение их дочери? Алине было 16  с чем-то там лет, ей предстояло еще один год отучиться в школе (закончить одиннадцатый класс), а потом, скорее всего, институт в России или за границей. Возможно ли у них совместное будущее? Мы, как все досужие кумушки, тут же задались этим вопросом...

Мы участвовали в вечерних разговорах как обычно, если и когда это было необходимо. Когда Митя что-то готовил, он не любил делиться «сырыми» мыслями, только продуманными. А вот когда у него все ниточки стройно выстраивались, заплетались в стройную систему, и оставалось додумать кое-какие мелочи — он рассказывал свою идею, и дальше обсуждали уже вместе. Ну и, конечно, если вопросы всплывали неожиданно (что было нечасто), тоже обсуждали нашим маленьким управляющим коллективом — втроем — Митя и мы с мужем. Как правило, место встречи — за самоваром на улице перед нашим крыльцом в мезонине - оставалось неизменным. Туда мог прийти любой и послушать, поучаствовать — как из работников усадьбы, так и дети из «стройотряда». Многие этим пользовались, чтобы быть в курсе событий, но «толпы» обычно не возникало, так что заведенный порядок всех устраивал. А вопросы финансирования мы с Митей обсуждали наедине, чтобы никого не смущать ни цифрами затрат, ни цифрами доходов.

Дети по-прежнему успешно генерили идеи для развития сферы развлечений в усадьбе. По их наводке у нас возник небольшой парк мопедов и мотороллеров для молодежи, а также велосипеды. Хотя на мотороллерах скоро стали рассекать все кому не  лень — и работники фермы в том числе.

Очередной идеей была организация игр по ориентированию на местности. В Москве такая игра называется «Дозор». По аналогии с московской игрой мы сделали так: командам дается задание, и кто первым пришел в конечную точку, тот победил. Но задание разбито на этапы и, только правильно обнаружив точку окончания предыдущего этапа, найдешь записку с описанием следующего этапа: куда следует прийти и что по пути собрать. Каждое новое прохождение все более сложных заданий переводит участника на новый уровень с присвоением соответствующих квалификаций. При присвоении квалификации выдается нашивка на одежду — так ребята их носили даже во время работы, и часто можно было услышать:
- Эй, магистр, подай, пожалуйста, мне молоток.
- На, мастер, пользуйся.

Следующей на очереди была идея приобрести воздушный шар, а лучше не один — чтобы веселее летать было. Сначала мы подумали, что это шутка и легко включились в «игру». Пообсуждали, как это здорово: плывешь над землей, а под тобой поля, леса, деревни, дороги, машины, люди, лошади... А ты в полной тишине рядом с птицами, только горелка изредка делает пши-и-и.
Долго спорили — будет ли отклоняться пламя свечи в корзине воздушного шара. Одни говорили:
- Конечно, будет, там же наверху ветер!
Другие возражали:
- Поскольку воздушный шар несет горизонтальный поток воздуха, то его скорость полета совпадает со скоростью потока воздуха. Если систему координат разместить в самой корзине, то относительно этой системы координат скорость воздуха будет равна нулю. Следовательно, пламя свечи отклоняться не будет.
Обсудили стоимость шаров, их расцветку (какая лучше), где получить сертификат «водителя» шаров, как получить разрешение на их применение в нашей усадьбе для полетов с гостями, откуда узнавать свежую метеоинформацию, чтобы не попасть в  неприятную ситуацию во время полета шара, как грамотно сопровождать шар на машине, какая машина лучше всего подходит для сопровождения (лучше «вездеход»), какая рация нужна для связи с сопровождением, у кого лучше всего получится водить шары... Бла-бла-бла... Все выразили желание покататься на шаре...
Последовал коварный вопрос, купили бы мы шар? Видя энтузиазм ребят, ответ должен быть однозначным — да. И вроде разошлись...
 Но надо знать «наших» неугомонных ребят! В следующую субботу приезжает машина-джип с прицепом, а в прицепе корзина с шаром под тентом. Управляет этой машиной инструктор по обучению «шаровождению», а пассажир — мастер сопровождения полетов. (То-то наши ребята просили на субботу ничего особенного не планировать.
Ну,  тихушники, ну, погодите!).

И тут началось: катание наших гостей, ребят, нас с Митей, Дениса с девушкой и всех прочих желающих. Шар был очень яркий, полосатый, видный издалека — народ, когда его замечал в воздухе — останавливался, задирал голову и провожал глазами, кое-кто радостно махал.

Впечатления на высоте были захватывающими! Когда проходил первоначальный страх и пальцы переставали судорожно цепляться за верх корзины и за стропы, когда глаза начинали смотреть не только на уплывающую вниз землю, но и вокруг, в душу постепенно прокрадывался восторг, и дух захватывало от ощущения полета, свободного парения. Абсолютный покой воздуха — действительно, никакого колыхания — и невероятная тишина! Конечно, выразить словами все ощущения невозможно — надо пробовать. Про себя могу сказать — хочу летать еще и еще.

Погода была отличная, потоки воздуха, оказывается, у нас вообще замечательные — как раз вдоль дороги идут — сопровождать полет шара одно удовольствие.
Короче, вечером выяснилось, что и Митя, и Денис очень хотят научиться летать на воздушном шаре (для этого нужно набрать определенное количество летных часов, прозаниматься с инструктором), сам шар нам оставляют пока в аренду, а как ребята получат сертификаты — можно будет его выкупить. Если надо, привезут второй — не проблема. Условия выкупа были очень щадящие, Митя смотрел умоляющими глазами (что ему вообще-то не было свойственно), и в результате переговоров, в обмен на недельное (считая с завтрашнего дня) обучение Мити и Дениса воздухоплаванию и сопровождению полетов с проживанием инструкторов в нашей усадьбе, мы согласились выкупить этот шар (в него уже все влюбились!) и заказали второй. К чему это нас приведет? Посмотрим, время покажет…

Интересно было наблюдать, как рублевские дети общаются с гостями. У них ведь никакого пиетета перед богатыми людьми нет — их родители еще и побогаче будут. Поэтому они запросто вступают в разговор, а так как сами детки очень умные и начитанные, то общаться с ними очень даже увлекательно. Это общение доводило ситуацию до того, что порой сами гости включались в работу по сбору домиков — во как! Это было то еще чудо и наблюдать это было уморительно. Причем наши дети, увидев, что гость готов включится в работу, тут же находили ему одеженку — нашу фирменную для работников усадьбы (конечно, новенькую, свеженькую), перчаточки, сапоги, показывали, где можно переодеться — и все, гость влип, как муха в мед. Как он может отказаться? Ударить в грязь лицом перед ребятами? И вот они уже все вместе, продолжая общаться на различные темы, подтаскивают материалы, передают гвозди, инструменты, за разговором особо не замечая, что работают.  Благо, что работа по сборке домиков не была тяжелой — скорее созидательной, быстрый результат был заметен каждый день. Естественным продолжением трудового дня было присоединение наших элитарных гостей к ребятам на ужине, потом и танцы, костер с песнями и самоварным чаем из эмалированных кружек. Дааа, что тут скажешь, экстрим по-русски...

Работы шли бойко, и к середине августа сборка пяти гостевых домиков была  завершена. В тех домиках, сборка которых была окончена раньше, уже была готова крыша (на крыши мы не пускали детей — Петрович присылал свою бригаду), даже отделка и покраска подошла к концу. Там уже расставляли мебель, навешивали занавесочки, расставляли «побрякушки» - аксессуары, приятные декоративные мелочи: поскольку убранство домиков было в русском стиле — половички, лоскутные одеяла, на стульях лоскутные же сидушки — очень хорошо туда пошли самодельные табуреты, украшения из бересты и тому подобное, что без конца нам приносили умельцы из деревень. Некоторым мастерам мы сделали заказы на сундучки, табуреты, этажерки, чтобы суметь отделать каждый домик в своем стиле, но не совсем разномастно.

Пошивом занавесок и одеял занимались как мастерицы в деревнях по нашему заказу, так и девочки из интерната в нашей швейной мастерской. Они торжественно сообщили директрисе и воспитателям, что станут швеями — чем очень их порадовали, так как проблема дальнейшего обучения и трудоустройства всегда очень остро стоит перед  детьми, которые выходят в большую жизнь после обучения в интернате. Они же научились шить сувенирные подушечки, прихватки и прочие мелочи. Потом стали шить сувенирные куколки, которые с удовольствием покупали гости усадьбы себе на память. И мы готовы дать у нас этим девочкам постоянные рабочие места после окончания учебы.

Заселять гостевые домики можно будет уже в сентябре — когда стихнут все работы, исчезнут следы стройки. А пока готовые к приему гостей домики стояли убранные и закрытые на ключ, вокруг них суетился Денис — подсаживал цветочки, в тенистых местах сажал папоротники, хосту, астильбу, ландыши. Притом умудрился выбрать такой естественный стиль посадки цветов (самых простых, почти полевых — ромашку, васильки, колокольчики и другие), что создавалось впечатление, что цветы там росли всю жизнь, а домики туда упали прямо с неба, чудом не повредив их. У Дениса был явный талант к природному парковому ландшафтному дизайну, как будто все тут так и было, и так росло, без вмешательства человека.

Другие же интернатские девочки очень успешно «прижились» на кухне. Вазген полностью заправлял кухней в «господском» доме, а его жена вела кухню для стройотряда и работников. Ей в помощь пришла молодая женщина из соседней деревни (похоже, она у нас будет постоянным работником) и пара девчушек из интерната. Подготовительную работу с продуктами девочки делали и для большого дома, и для себя, чтобы Вазген успевал заниматься созданием сложных изысканных блюд, на которые он был мастак. Так вот, эти девочки тоже выбрали себе профессию и пойдут теперь в кулинарное училище. И за их будущее теперь можно не волноваться.
Кстати, огород полностью оправдал себя в этом году — были свежие овощи и зелень все лето за счет того, что семена подсевались всю первую половину лета со сдвигом во времени, чтобы продлить появление нового урожая на грядках. На хранение мы закладывали как часть своего урожая, так и покупного, ели своё, а покупали только то, что у нас не растет.  У Дениса с Митей были планы по расширению огорода в следующем году — благо, что он находится за территорией усадьбы на арендованной земле и никому не мешает, в глаза не лезет и вид не портит. Хотя… посмотрев, как ребята устроили аккуратные грядки, ровные устеленные щепой дорожки и поставили вокруг от наших прожорливых животных огородку с красивой калиточкой, подумалось, что это тоже нормальный объект для экскурсий для тех, кому это покажется интересным.
Опять же компост и навоз с соломой с фермы хорошо идет на удобрение земли в грядках. А излишки мы уже не раз вывозили подшефным старичкам и старушкам на огороды, чтобы их земля не оскудевала — ухаживать-то там особо некому, на нас вся надежда.

А две девочки из рублевского отряда — Анжела и Елизавета (не Лиза, а именно Елизавета, в крайнем случае, Вета) — сами вызвались помочь научить горничных (их было две — простые и приятные девушки из соседней деревни, работали посменно) так, чтобы, с одной стороны, они не мельтешили под ногами гостей, а, с другой стороны, делали все, что надо и так, как полагается в лучших домах. Сначала они никак не могли понять — зачем менять белье и полотенца каждый день, каждый день пылесосить и выносить «мусор» из мусорных корзин (если там всего лишь одна зубочистка или одна салфетка) и многое другое. Мы даже успели испугаться — вдруг не сможем их обучить как надо. Ведь мало приказать и напугать невыплатой зарплаты (чего мы никогда, собственно, не делали), надо, чтобы человек точно понял, чего от него ждут, и чтобы все это выполнял с удовольствием и с осознанием, что от его работы тоже зависит впечатление гостя от пребывания в усадьбе и приток клиентов и денег на ее содержание, и, собственно, на его же зарплату. Но Анжела и Елизавета нашли какие-то важные слова, которые нашим девушкам пришлись по душе, и дело быстро пошло на лад.

Анжела с Ветой, как потом они рассказали, чуть ли не с пеленок путешествуют с родителями по «заграницам», да не просто так, а всё по первоклассным отелям, да и в домах у обеих есть вышколенная прислуга. Интересно, что теперь, прочувствовав работу прислуги «изнутри», они сказали, что их отношение к их работникам изменится, и что они отныне будут более внимательны к людям, которые служат в их доме. Поскольку девочки сами по себе не заносчивые, довольно скромные, то вряд ли речь идет о кардинальной смене отношений с плохих на хорошие. Но немного дополнительного внимания никому не повредит.
…Лето быстро пролетело. Оно было теплым, солнечным, дождей было мало. Осень обещает быть тоже теплой и долгой. Листва на деревьях пока еще вся зеленая, только под березами можно увидеть первые желтые опавшие листики.

Для нас это лето было решающим — мечта исполнилась. Наша усадьба процветает, ферма пользуется успехом. Народ приезжает, платит деньги, довольный уезжает с договоренностью на следующий приезд. Люди любят покататься на лошадях, посидеть с удочкой, как следует отдохнуть, зарядиться энергией. Существует уже бронь  на зиму. Мы закончили оплачивать строительно-отделочные работы, а в повседневной своей жизни усадьба приносит устойчивый плюс. Митя, как рачительный хозяин, «пасет» все процессы. Нет ничего такого, чтобы он забыл вовремя сделать — наверное, сказываются гены нескольких поколений крестьян, его предков, которые жили на земле и не бедствовали. Даже влюбленность не мешает Мите быть собранным и действовать по плану. Алина — умница — его хорошо понимает, они очень слаженно участвуют в наших посиделках, когда мы обсуждаем дела усадьбы. Если начинается спор между нами и Митей, то она умудряется найти дополнительные веские доводы в защиту Митиного плана, и нам остается только сдастся на милость победителей. Но его правоту потом доказывает сама наша жизнь в усадьбе.

В конце августа — очередное расставание с «нашими» детьми. Опять сначала уехали рублевские, а за ними и интернатские. Опять слезы, пирожки на дорожку, махания платочками... Но мы остались по горло в заботах о гостях — так что нам грех жаловаться. Теперь в усадьбе были только постоянные работники и несколько мальчишек-девчонок из соседней деревни, которые постоянно приходили к нам на подработку. Оплата им шла от выработки или по табелю, но они были довольны — сейчас в деревне мало где можно найти работу, а у нас она еще и интересная, да и платили мы не обижая.


Осень

Осень началась неожиданно в самом конце сентября. Вдруг закружились листья, солнце пропало, небо часто плакало, ночью подмораживало, иногда на рассвете на траве искрился иней. Приятно, что нас это не очень волновало: в доме и во всех помещениях тепло, все работники достойно одеты и не мерзнут, животным вообще хоть бы хны наши печали об ушедшем лете. Работы по земле все сделаны, все, что надо посадить под зиму — уже посажено, все, что надо было выкопать — уже выкопано. Земля на новом участке перекопана, навоз внесен. Озимый чеснок посажен. Даже небольшой сад заложен: вишни, смородины, яблони, груши...
Окончательный рисунок приобрели клумбы — Денис долго разрабатывал сочетания сортов, геометрию, смену красок в цветах в течение лета и, наконец, доложил об окончании планировки и посадки. Проделана гигантская работа. Нет, я не хочу сказать, что цветы ковром покрывали землю. На территории усадьбы преобладали газоны, которые косились на самоходном тракторе-газонокосильщике. Настолько он понравился всем, что дети руль друг у друга прямо из рук рвали — существовала строгая очередь на право косить. Не обязанность, а право!

В том-то и дело, что цветы были так грамотно разбросаны по территории усадьбы,  что они всегда появлялись у вас перед глазами в самый нужный момент и в нужном  ракурсе и количестве. Все места отдыха, лавочки, повороты дорожек были ненавязчиво обсажены группами цветов. В просветах деревьев нет-нет, да мелькнет веселая цветная семейка. Где вьющиеся лезут по дереву, якобы сами по себе. Где стелющиеся «сами насеялись». У пруда — растения, любящие воду — дикие ирисы ростом выше метра и ивы склонились к воде, как будто заглядывают в нее. А рыбы, знай, дергают их за кончики веток — издалека смотришь, как будто ива кланяется им.

В цветниках усадьбы преобладали многолетние растения, которые требовали минимального ухода. Денис предусмотрительно составил регламенты работ с клумбами и цветами, когда и что именно надо будет делать. Кое-где по его задумке надо будет каждый год подсаживать рассадой или подсеивать весной однолетники, чтобы они дополняли общую картину, участвовали в смене красок наших клумб, обеспечивали буйство растительности.

Первоначально была иллюзия, что Денис закончил работы в нашей усадьбе и больше не будет нужен. Но это только на первый взгляд. Мы-то уже знали на собственном опыте, что грамотный уход за такой территорией как наша требует постоянного участия профессионала, и расставаться с Денисом более чем на зиму не собирались. Договорились с ним о его постоянной работе у нас в летнее время. Ему это тоже подходило — у него была какая-то другая сезонная работа, которая летом как раз замирала.

Осенью мы с нашими гостями вовсю ходили за грибами. Уже давно составили и постоянно улучшали «карту грибника» - на ней были указаны полянки и опушки с наибольшим количеством хороших грибов в округе. Принесенные грибы сдавались на кухню, и там готовился гостю сюрприз: или ниточка сушеных грибов, или баночка маринованных, красивых, как на картинке. Мы успевали и свои запасы грибов пополнять: и свежезамороженных, и сухих, и маринованных. На стол всегда подавали крыночку мерных красивых маринованных грибочков, которые пользовались заслуженным вниманием едоков. Наш секрет был прост: грибы мариновались целыми, одинакового небольшого размера, благородных сортов, в основном только с губчатой шляпкой. Вид такой закуски неизменно вызывал аппетит и восторг гостей. Вкус тоже был отменен.

Гости ходили на рыбалку на нашу речку, на бережок. Ничего выдающего там не ловилось, но плотва шла отменная, мерная, вся в ладошку величиной, и поплавок регулярно нырял вниз. Опять же секрет прост — мы ее все время подкармливали. Она и водилась у нашего берега больше, и росла быстрее. Частично из пойманной рыбы готовили уху (использовали только бульон, а саму рыбку в тарелку не клали — слишком мелкая), частично сушили под пиво. Любители «тихой» охоты регулярно появлялись среди наших гостей и, когда просили составить компанию, мы с корзинкой съестных припасов отправлялись с ними вместе на бережок. Под разговор и задумчивое созерцание поплавка время пролетало незаметно, и гость возвращался от нас отдохнувшим и  довольным.

Ну, а про любителей активного отдыха и говорить нечего: лошади, шары, мопеды — все в их распоряжении.

Иногда, бывало, что нас просили повозить на машине по окрестностям, показать что есть интерсного. Так пришлось готовиться, составлять маршруты по самым красивым местам и достопримечательностям, составлять описания. Настоящих достопримечательностей в округе было немного, несколько церквей, один монастырь, пара заброшенных усадеб. Пришлось попотеть, пока удалось из ничего сделать новые достопримечательности. Съездили в краеведческий музей, обзавелись подробной картой нашего района. И выспросили в музее все буквально о каждом пригорке, каждом камне, каждом кургане. В итоге оказалось немало.

Накопали пару карьеров, откуда брали камень на знаменитые московские постройки, и можно было рассказывать часами о том, как его заготовляли и перевозили, что из него построено в самой Москве. Нашелся и завод кирпичный, который был построен еще в 1830 году знаменитым русским промышленником. Это сейчас завод прозябал, а тогда исправно снабжал Москву и Тверь своим кирпичом в период бурного городского строительства. Многие известные дома были отстроены именно из этого кирпича, так как здесь какие-то особенные глины для его производства, а хороший кирпич всегда был в цене.

Нашли и места археологических раскопок, правда сейчас заброшенных. Но манило к ним то, что в них были найдены предметы быта  древнего человека. Сами места раскопок остались открытыми, и было такое впечатление, что копнешь и самому удастся найти что-то ценное. Узнали мы и о крестьянских корнях некоторых известных русских людей отсюда родом, и показывали уцелевшие дома, где они родились и провели свое детство. Попутно рассказывали и саму биографию знаменитых  путешественников, ученых, промышленников, людей искусства. В общем, получалось увлекательно и совсем немало для такой глубинки. Наши гости были поражены нашими  познаниями. А всего-то мы провели несколько дней в краеведческом музее. Но если интерес к этой стороне активного отдыха усилится, придется нанимать на такие экскурсии работников музея, ведь невозможно в нашей простой немузейной голове держать столько сведений одновременно и ничего не перепутать.

Так что, все мы были заняты с гостями, так или иначе. Но нам это не было в тягость. Попадались очень интересные люди, общение с которыми обогащало нас пониманием ранее недоступных явлений. Некоторые из наших гостей писали книги на самые различные темы, от сугубо узкоспециальных типа «реакция мононуклидов на попадание в кислую среду» до «влияние ребрендинга на стоимость компании». Были среди наших гостей люди самых разных специальностей: бизнесмены почти любых отраслей, химики, физики, риэлторы, консультанты, издатели, журналисты. Всех не перечислишь. Так что скучать нам не приходилось. Были, конечно, и простые ребята, которым лишь бы «пиво пит и водку жрат», но не они формировали атмосферу нашего быта и отдыха. В дальнейшем, совсем дремучих мы заносили в особый список и старались не соединять их с продвинутыми интеллектуалами – и тем и другим друг с другом просто-напросто было скучно.

Неожиданно помогла с приездом занятных гостей наша компания, где мы с мужем работали. Начальник отдела персонала рассказала консультанту из консалтинговой компании, проводящей тренинги по командообразованию, о нашей усадьбе. Та компания заинтересовалась, и ее менеджеры приехали к нам в Сказку осмотреться на месте, и мы быстро нашли общий язык с ними. Им все очень понравилось. Почти все, что им надо для работы с группами, оказалось под рукой: и лошади, и шары, и ориентирование на местности. Даже присмотрели неподалеку полянку для ролевых игр. Договорились, что мы к их первому заезду сделаем кое-какие приготовления: вкопаем столбы, подвесим веревочный мост над речкой и прочие штучки, заготовим необходимые материалы. Это было совсем несложно, Митя все необходимое взял на карандаш в свой неизменный блокнотик, с которым никогда не расставался, и правильно делал. Так что наметили программу их заездов на ближайшие полгода. Что хорошо, что свои занятия они проводили в основном не в выходные дни, а, наоборот, в будни. Таким образом, нам не пришлось извиняться перед гостями, которые забронировали апартаменты на выходные на долгое вперед.

Интересно, что одной из составляющих их занятий была трудотерапия, которая требовала совместной слаженной работы участников. Поскольку у нас в усадьбе простор для таких работ был маловат, хотя и их взяли на вооружение, то объездили окрестные села и деревни и увидели там полный набор каких угодно работ у наших подопечных одиноких старушек и старичков: и забор рухнувший поставить, и сарайчик подправить, и крыльцо починить, и дрова поколоть-сложить и много-много всего. Будет еще одна «тимуровская» команда из переростков менеджеров. Как-то они справятся с этим? Привыкли небось на офисном кресле перед компом сидеть, да в монитор глядеть…

Раз появился такой специфический клиент, Митя предложил сохранить наш навес для сушки и подготовки пиломатериалов, который летом использовался для заготовки элементов домов, а сейчас был готов к сносу.  Было решено его перенести с глаз долой в укромный уголок, спрятать за живой изгородью, к нему пристроить небольшую мастерскую для хранения инструментов. И там уже вести заготовки деревяшек и держать там небольшой их запасец.

Одновременно составили список нуждающихся по деревням, которым нужна была помощь по хозяйству в починке строений или еще в чем. Вывесили этот список на видном месте, и среди гостей регулярно находились желающие помочь кто делом, кто деньгами. Если делом, то мы организовывали «экспедицию по спасению». Выезжали на машинах небольшой командой, но с необходимым инструментом и с материалами и на месте творили чудеса: быстро и споро все приводили в порядок. Ведь у Мити как всегда была готова инструкция, что и как надо сделать, в каком порядке, из каких материалов. Наши старушки плакали от умиления, когда им сдавали готовую работу, благодарили без конца, обнимали «спасателей», пытались сунуть в качестве оплаты банки с вареньем или еще что из своих крестьянских запасов. Иногда мы брали, когда отвертеться было совсем невозможно, и вечером все вместе пили чай с подаренным вареньем, вспоминали добрым словом.

Конечно, делались попытки злоупотребить нашей помощью. То приезжали, просили что-то построить, рассказывали душещипательные истории про болезни и несчастья. То по-простому денег просили. Но Митя сам или папу своего просил, если был занят, по каждому обращению делал свою проверку каждой истории. Технология была четко отработана. Ненавязчиво не напрямую опрашивали соседей, выясняли подноготную и бывало не раз, что отказывали таким просителям, любителям халявы. Да и денег живых мы никому не давали — помогали продуктами, лекарствами, делом, вещами, но не деньгами. Мы ведь понимали, что придет к старушке пьющий сынок или внучок и плакала наша помощь коту под хвост — только хуже сделали бы, повадился бы журавль по воду, одно расстройство старикам.

Так что теперь жизнь была очень насыщенной новыми событиями, людьми и делами, хотя и раньше вроде не скучно было. Но все складывалось хорошо. Нерешаемых проблем не встречалось. Все проблемы как-то решались, так или иначе. Собирались малым (я с мужем и Митя) или большим советом. К нам присоединялся Семеныч, а если надо то и Михалыч-Петрович — если дело касалось строительно-технологических проблем, а если по животным — то Иваныч с Никитичем приезжали. Чувствовалось, что в беде нас не бросят, помогут и словом и делом. За эту сторону жизни можно было быть спокойными. Лишь бы здоровье не подводило, да и живы все были, а остальное — ерунда, преодолеваемо. Все можно сделать.


Зима, Весна

За зиму и весну стало понятно, что жизнь усадьбы начала входить в какое-то свое, более-менее четкое русло. Было полностью понятно, что делать в усадьбе и как всем жить. Кто, когда и где работает, по какому графику, кто-чем занимается, за что отвечает. Если кто работал временно, уже было известно, кто ушедшего заменит и на сколько. Обрисовался круг зависимых от нас людей: интернат и старики. Как часы работали наши связи с поставщиками в деревнях и по продуктам, и по ручным поделкам.

Закупки остального были налажены так, что некоторые поставщики завоз к нам делали на своих же машинах — им самим так было удобнее. Мы закупали много, так зачем в магазин разгружать, место занимать, по полкам раскладывать, а потом для нас опять все это собирать. Сразу оставляли в машине помеченные для нас коробки (мы уже давно не покупали ничего штучно — и дороже, и неудобно) и завозили на пути из магазина на базу. И нам удобно, и им хорошо. Так что мы редко тратили время на какие-то бытовые вопросы. Все работало четко.

Но у Мити по-другому и не могло быть. Мы с ним много времени потратили на организацию учета всего и вся в усадьбе. Благо, что я по первой профессии математик, по второй – бухгалтер, а по последней, на которой я и закончила свою московскую карьеру — замдиректора по оргвопросам и организация финучета. Люблю порядок в цифрах, в расчетах и в делах, да и во взаимоотношениях тоже. Люблю, когда однажды удачно найденное решение можно повторить, так как эта «удача» зафиксирована в инструкции, пусть краткой как раз-два-три. Митю своими навыками тоже заразила. Хотя семена моей «науки» легли в хорошо подготовленную «почву». Митя очень восприимчив к любому полезному обучению и сам по себе хорошо организован. Голова у него светлая. Да и иначе в его семье и быть не могло. Там царят доброжелательность, любовь и согласие во всем на фоне трудолюбия и заботы обо всех, кто к ним в круг общения попадает.

Таким образом, справедливый баланс в нашей сказочной усадьбе царил во всем. Люди с удовольствием работали, но и заработная плата платилась исправно, не меньше, чем заработано, но и не больше, чем необходимо, по справедливости. Гости получали от нас услуги и удовольствия, которые оплачивались ими потоком наличных, тоже по справедливости. Все довольны. Если они высказывали какое-то замечание, то мы их в первую очередь сразу же благодарили за него, а потом обсуждали как правильно сделать, чтобы это замечание не возникло повторно.
 По деньгам наметилась твердая тенденция к возврату первоначальных инвестиций. Хотя сам этот возврат и не был нашей самоцелью. Ведь здесь была наша жизнь, и она нас очень устраивала.


Лето. Конец сказки


Забегая вперед, расскажу, как закончилось наше добровольное и такое приятное трехлетнее «заточение» вдали от столицы и от наших выросших и самостоятельных детей.

Летом следующего года Алина настояла на том, что после окончания школы она хочет быть художником, и ее вполне устраивает училище, которое находится в соседнем от усадьбы городке, тем более что результат работы студентов училища был у всех на виду, на стенах нашего дома и все им восхищались. А также сообщила родителям о том, что они с Митей решили этим летом пожениться. Пробушевали семейные бури. Но когда до ее родителей «дошло», что она не шутит, и действительно глубоко любит Митю (как и он ее), они согласились на их свадьбу и постоянное проживание молодой семьи в усадьбе, хотя Алине только исполнилось 18 лет.

Оказывается, Митя и Алина не расстались с отъездом всех детей на рублевку. Эсэмэсились всю зиму по мобильному телефону, чатились, писали письма и болтали по компьютерной связи. Их отношения продолжали углубляться, и они поняли, что им лучше жить вместе, одной семьей, чем делать вид, что «все пройдет как с белых яблонь цвет».

Родители Алины приехали познакомиться с Митиной семьей и остались довольны этим знакомством. Папа Алины о чем-то долго разговаривал с Митей и тоже не нашел за что можно зацепиться и опротестовать решение своей дочери. Мама с папой поговорили с нами о делах в усадьбе. Мы откровенно ответили на все вопросы, показали наши расчеты, книгу заказов, книгу отзывов клиентов, показали все новшества в нашем хозяйстве, рассказали о ближайших и дальних усадебных планах. О роли Мити в этих планах, о роли Мити в судьбе усадьбы вообще с первого дня ее существования. И опять они не нашли к чему придраться. Хотя мы тогда еще не знали, к чему эти расспросы приведут, просто привыкли к подобному проявлению любопытства у гостей. Расспросили они и нас самих о наших дальнейших мечтах и планах.

Съездили и в училище — познакомились с руководством, с преподавателями, узнали фамилии современных художников, обладающих определенной известностью в художественном мире, вышедших из стен этого училища, посмотрели работы студентов. Опять не смогли найти минусов в решении дочери. Ну, понятно, она-то общалась со студентами училища накоротке и наслышана от них и об училище, которое они искренне любят, и о преподавателях, и о знаменитых выпускниках.

Мы были полны идей о следующем нашем «предприятии» («прожекте») – по абонентскому обслуживанию домов и усадеб (об этом пойдет  рассказ в нашей следующей сказке). И когда Алинин папа предложил нам баснословную (по нашим меркам, но не по его) сумму за усадьбу, мы продали свою «Сказку», выспросив предварительно про его планы насчет будущего нашей усадьбы и фермы. Как оказалось, он хотел полностью сохранить ее концепцию, привозить туда выездные собрания совета директоров (как раз 8 персон с женами), планировал на полянке у дороги сделать вертолетную площадку (в будущем, если все пойдет так, как он задумал). Мама Алины включила посещение усадьбы в план работы ее турфирмы и могла обеспечить постоянный поток «элитных» туристов из-за рубежа и с необъятных просторов нашей Родины. Все это обеспечивало постоянный доход, а в остальном он полностью доверял Митиному управлению этой собственностью.
Убедившись, что с нашим «исчезновением» ничего страшного с нашим детищем не случится, никто не останется без работы, а наши «подшефные» интернат и старики из деревень будут по-прежнему получать поддержку — мы взяли предложенные деньги и стали собираться в столицу, реализовывать наши следующие мечты. Нас заверили, что и стол, и кров всегда нас будут здесь ждать, когда бы мы ни пожелали. Все вместе поплакали перед расставанием, и мы отбыли сразу после оформления всех необходимых бумаг на передачу усадьбы и аренду земли. Самые счастливые на свете влюбленные Митя и Алина остались на своем сказочном хозяйстве.


Заключение

Любителям юридической чистоты бизнеса, которые во время чтения этого опуса периодически вскрикивали: «Сказки всё это! На ЭТО нужно разрешение, а на ЭТО — лицензия! Куда смотрит налоговая?» и тем, кто захочет повторить наш опыт — сообщаем, что налоги мы платили исправно, и все нужные разрешения у нас имелись. Был зарегистрирован индивидуальный предприниматель и к нам никто больше не приставал.
С сельсоветом, налоговой инспекцией, СЭС, ветнадзором, пожнадзором и прочими «надзорами» мы дружили. Нет, не в том смысле, как вы сейчас могли бы подумать, а в прямом: приглашали их проверить, всё ли мы правильно делаем, выслушивали замечания, пользовались их советами и исправляли недочеты. Если их предложения были неисполнимы, то приходили к консенсусу, убеждая их, что если ЭТОГО сделать нельзя, то всегда есть альтернативный выход. И решение находилось: не так, так эдак. Надо просто уметь разговаривать и слушать разумные доводы. . . Это наш последний, но очень важный, совет тебе, читатель.
Вот и сказке конец, а кто слушал — молодец.