Маринка

               

      Когда Ирина Петровна и бабушка Рая переступили порог квартиры Олеси, их поразила необычная для коммуналки чистота. Пол свежевымытый, ещё пахнул каким-то шампунем, оконные стёкла блестели. А из кухни доносился аппетитный запах украинского борща и свежевыпеченных пампушек. А за столом на кухне, незнакомая им раньше девица в косыночке и домашнем передничке перетирала макогоном в миске чеснок с постным маслом и солью. Как обе женщины поняли, этой незнакомкой была Анка, о которой им прожужжали уши вредоносные соседки и Михаил Иванович. А когда обе женщины прошли в комнату Олеси, то увидели сидящую за письменным столом Олесю, сшивающую большие утиные, гусиные и индюшиные перья в виде головных уборов, которые носили индейцы – герои американских фильмов. На столе лежали нарезанные и сшитые полоски из шёлка, по-видимому, изготовленные из старых женских лифчиков с вышитыми на них узорами.
          –  Мама, бабушка, добрый день! Вы решили навестить нас? – поприветствовала их Олеся, оторвавшись от своего занятия.
   – Чем это ты занимаешься, ничего не пойму? – задала ей вопрос мама.
         –  А это мы с Анкой для ребят во дворе индейские головные уборы шьём, просто Анка сейчас занялась обедом, она очень вкусно готовит, а я пока продолжаю шить.
         – А я думала, вы тут голодные сидите, и наварила вам вареников и пирог твой любимый испекла, – сказала бабушка.
          – Да нет, мы тут не голодаем. Анка из деревни посылку с продуктами получила.
          – А с какой компанией твоя Анка дружбу водит? – строго спросила мама, предвкушая целый час нравоучительных бесед со своей стороны, в отличие от бабушки, которая была рада, что её внучка, за неумением самой готовить, будет теперь есть то, что приготовит её новая подружка.
          – Итак, компания Анки – это дети со двора, проще говоря, дворовые дети. Она мне тоже предлагала поиграть с ними, зачем говорит нам слушать нравоучения нудных старых ханжей. Давай лучше снова окунёмся в детство, так как дети самые бесхитростные существа из людского сообщества, и несут в мир положительную энергию, если только их родители им её не испортят постоянным сидением за школьными уроками или игрой за фортепьяно.
     –  Ах, так она к тому же ещё большая хамка, как мне позвонили из школы.
          –  Анка говорит, что, как утверждает римское право, нужно выслушать обе стороны перед тем как кого-то осудить, – невозмутимо ответила Олеся.
     Этот бесконечный диалог мог бы длиться до вечера, если бы его не прервал неожиданный звонок в дверь. На пороге стояла заплаканная сестра Олеси Маринка с большой сумкой.
          – Что случилось, Маринка? Проходи в комнату, мы как раз обедать собрались. Анка на кухне борщ доваривает, а бабушка с мамашей вареников и пирогов нам притащили.
        Здесь следует сказать пар фраз о Маринке. Отцы Олеси и Маринки были родными братьями. Но если отец  первой выбрал профессию токаря, то отец второй решил стать маляром. Мать Маринки в своё время работала в ателье портнихой, но с рождением Маринки, а затем второй дочки Наталки эту работу бросила и занялась домашним хозяйством, а в перерывах между делами успевала кое-кому пошить новое платье либо подремонтировать старое.
        У мамы Олеси эта семья вызывала полное учительское презрение, как все «неучи», не желавшие после школы продолжать учёбу, хотя бы заочно. А у мамы Маринки Людмилы Павловны, которую называли в «миру» тёткой Людой, вызывала презрение мама Олеси, которая мучила и своих и чужих детей постоянной учёбой и нравоучениями ментора. Если Маринка была одета с иголочки, то Олесю одевали в дешёвые вещи, приговаривая при этом, что человека украшает ум, а не одежда. Олеся все школьные годы корпела над учебниками и вызубривала все уроки, побаиваясь дома родительского гнева. А Маринка вообще учиться не желала и поэтому её мама старательно обшивала всех её учителей, чтобы последние не сушили понапрасну мозги её ребёнку. Маринка с детства любила рисовать и что-то лепить из пластики и глины, поэтому тётя Люда отдала её учиться в художественный кружок при Доме пионеров. Тогда все работы Маринки запестрели на районных выставках. А по выходным дням Маринка посещала кружок юных натуралистов при киевском зоопарке. И дома у них постоянно появлялись то хомячки, то морские свинки, то попугаи. Причём из перьев Маринка также мастерила красивые работы. А когда школьные годы Маринки начали подходить к концу, тётя Люда наняла для неё учителя по рисованию, который одновременно преподавал в художественном училище, и после окончания школы Маринка, безмерно счастливая, поступила в художественное училище тоже не без помощи своей щедрой мамы.
        Поставив на пол большую сумку, Маринка, всхлипнув, вымолвила:
  – Я с мамой поругалась и убежала из дома.
         – Что ж ты на этот раз натворила? – строго спросила Ирина Петровна, предвкушая радость, что может ещё раз повторить нравоучения Маринке-двоечнице.
         – Дитёнка малого домой принесла, а мама на меня за это разозлилась и начала кричать, я тогда схватила сумку и решила убежать к Олесе.
          – Как это ребёнка домой принесла. Твой жених Серёжа, насколько я знаю, через     полгода или год домой возвращается с Дальнего Севера с большими деньгами и собирается обзавестись хорошей квартирой, потом заняться каким-то серьёзным делом, а ты решила ребёнка в подоле домой принести.
    – Я его уже три года честно жду. Но я же тоже имею право на личную жизнь?
          – Личная жизнь будет, когда ты замуж выйдешь, а не любовь на стороне искать будешь. Это всё грязь и разврат. Кто отец этого ребёнка?
          – Володька – Серёжкин друг. Он получил неожиданно предложение поплавать не то год, не то полтора под иностранным флагом автомехаником.
          – Ах, вот оно что! Мало того, что ты Серёжке изменяешь, так это ещё с его близким другом!
      Вошедшая незаметно в комнату Анка, прыснула со смеху в кулачёк. Но обе разгорячённые стороны её не заметили. И она, усевшись рядом с Олесей, стала наблюдать за дальнейшими действиями. А Маринка продолжала:
            –  Я никому не изменяю. Серёжка наоборот поручил Володьке за мной присматривать и охранять в случае опасности. А это его ребёнок, которого он меня попросил приютить у себя, так как он ещё маленький и требует постоянной ласки и заботы, как все маленькие дети. А родители Володьки могут его только кормить, а играть с ним не будут. А его братик и сестричка его просто замучают.
           –  Ах, вот так! Он решил своего внебрачного ребёнка подкинуть такой непутёвой, как ты. Пусть его родители сами своих байстрюков воспитывают. Погоди, погоди, а где сейчас этот ребёнок находится?
     –  Сейчас я его вам покажу.
     И Маринка быстрым движением расстегнула до конца уже чуть-чуть расстёгнутую змейку на своей огромной сумке, в которой оказалась большая железная клетка. Маринка открыла в ней дверцу, и мгновенно по её руке побежал крысёнок-подросток бело-чёрной окраски. Усевшись на Маринкино плечо, он начал умывать розовый носик, забавно пошевеливая своими белыми усиками. А затем принялся умывать свой длинный, тоже розового цвета хвостик, всем своим видом показывая, что ни на кого не сердится и ему всё по душе.
          – А, а, а! Караул! Крыса! – заорали в один момент мама и бабушка.
Ирина Петровна мгновенно вскочила на комнатный стол, на который Анка собиралась ставить борщ, но когда услышала весь диалог и сразу разобравшись, в чём тут соль проблемы, решила пока его из кухни не вносить, а бабушка Рая забилась от страха в угол. На этот истерический крик прибежали с другого конца коридора соседи, вместе с маленькой собачкой Кнопкой, которая была хоть и маленькой, но чересчур вредной. И мало того, что она постоянно на всех громко лаяла, она могла также и куснуть кое-кого   исподтишка за ногу. Заметив на Маринкином плече сидящую крысу, эта «деятельница» подняла на неё по своей собачьей привычке довольно звонкий для её малого роста лай. Тогда испуганный крысёнок, перепрыгнув с плеча Маринки на плечо Олеси, забрался под её халат, считая себя там в полной безопасности. Олеся почувствовала, как бьётся в его тёплом мягком тельце испуганное сердечко, и в ней проснулось какое-то необычное чувство, граничащее с материнским. Она улыбнулась той редкой, долгой улыбкой, которая изредка достаётся всем современным Золушкам. Тут Анка быстро вложила в рот два пальца и засвистела молодецким свистом. Этот свист немножко отрезвил «артистов» и «зрителей», а Анка тем временем рявкнула на соседей:
         – Вы чего тут рты пораскрыли, цирк что ли увидели? Убирайтесь все живо по своим норам!
        В это время в коридоре послышался шум отпиравшегося замка от входной двери, свидетельствующий о том, что с довольно долгой на этот раз командировки приехал их ненавистный сосед. Но не успел он закрыть дверь, как раздался сильный звонок и в открытую им дверь ворвались мама Маринки с упомянутым выше Володькой. Оказывается, когда Маринка убежала с крысёнком из дома, её мама в тот же час помчалась домой к Володьке со скандалом, и на своё счастье не застала дома его маму, которую боялся весь их двор, называя грозой. Ведь не дай бог кого-то из её детей обидеть! Она могла тогда обидчика обругать всеми словами знаменитого всеизвестного отборного матерного лексикона, а то и в волосы вцепиться, если понадобиться. 
          – Маринка, если у вас дома такой скандал из-за моего Ларсика, давай я его заберу обратно, у меня ещё есть неделя до рейса, я его отдам кому-то из друзей. Я не думал, что твоя  мама так панически боится крыс. Ведь крысы это самые умные из грызунов, а со своими хозяевами очень ласковы и преданы не хуже собаки.
         – Да пусть он у нас остаётся! Видишь, он в Олесе сразу почувствовал друга, – предложила Анка.
          – Ты кто такая, что распоряжаешься в чужом доме? – вскипела Ирина Петровна. – Я не потерплю в своём доме никаких крыс. Убирайтесь немедленно из дома вместе с этой гадостью
          – Мама, но это уже мой дом, – вымолвила осмелевшая Олеся, чувствуя уже  покровительство Анки.
          – Ах вот оно что! Ну, так ноги моей в этом доме не будет, пока тут находится эта мерзкая крыса, – зашипела Ирина Петровна и, соскочив на пол со стола, направилась к двери.
         Володька взглянул на Олесю, так что у обоих кольнуло в сердце что-то непонятное.
          – Люда, – обратилась бабушка к маме Марины. –  Пойдём и мы домой! Пусть молодёжь тут без нас разбирается. Они у нас уже не такие маленькие, как нам кажется, дадим им наконец-то покой. Вернётся твоя дочка домой, как я понимаю без этой крысы.
И, накинув свои плащи, они вышли на улицу догонять взбесившуюся Ирину Петровну.
         – Маринка, помоги мне немножко на кухне. Коли взрослые разбежались, так мы спокойно поедим и борща, и вареников, – сказала Анка, почувствовав, что Володька и Олеся приглянулись друг другу, и надо их хотя бы на двадцать минут оставить одних.
        А приехавший сосед, который был довольно смелый разве что со слабой Олесей, решил не выглядывать, пока в её комнате находятся две её подружки и довольно высокий и крепкий парень с чёрными кучерявыми волосами и чуть смуглым лицом, которого сосед принял за кавказского парня. А уже на следующий день он намеревался устроить Олесе свой обычный скандал, так как она теперь лишилась поддержки родной мамы.