Загорянка, 18. Часть четвёртая -1

 До Сиреневой улицы Наташа шла быстрым шагом. Форменную одежду закрывал свободный бежевый плащ. Утро выдалось пасмурным и холодным, пришлось даже шарф намотать на голову.
 Где же эта парикмахерская №5 в цокольном этаже трёхэтажного сталинского здания? Наташа вглядывалась в вывески. Вот телеателье, магазин "Спорттовары", а вот, наконец, и то, что нужно. Подскочив к массивной двери, девушка с трудом потянула ручку на себя. Скрипнула тугая пружина вверху, Наташа вошла в ярко освещённый коридор. Справа у столика стояли кожаные стулья, на них уже сидели в ожидании приёма первые посетители.
 Резко запахло специфическим запахом парикмахерских салонов. Тут и шампунь, и одеколон, и смесь для химической завивки, запах терпкий, но приятный, даже в чём-то успокаивающий. Через открытые двери справа и слева, были видны зеркала и высокие кресла перед ними. Наташа заглянула в дверь направо. У окна сидела очень ухоженная брюнетка с красивой укладкой в короткой чёрной юбке и розовой блузке, она затачивала пилкой ногти.
- Галина Ивановна, - позвала Егорова.
Женщина обернулась.
- Ещё одна блатная... Девушка, в очередь! - послышался недовольный возглас сзади из коридора.
 Но Наташа не среагировала. Та, кого она назвала Галиной Ивановной, вскинула на неё свои ярко-карие глаза, обрамлённые длинными пышными ресницами и залилась горячим румянцем:
- Наташа?! - переспросила она, и медленно поднялась со стула.
 - Да, это я!
 Женщина подошла к ней и остановилась в дверях:
- Что, может вас обслужить без очереди? - спросила она, заметив на Егоровой форму под плащом.
- Нет, нам надо поговорить. Пройдёмте куда-нибудь, пожалуйста!
Галина Ивановна потупилась в пол и несколько секунд топталась на месте, закусив губу, но потом с неохотой проговорила:
- Хорошо! - и вышла из зала.
Егорова пошла вслед за ней. Они шли по тёмному коридору, заставленному коробками и пустыми банками из-под половой краски. Галина Ивановна толкнула кожаную дверь кабинета и вошла туда. Впустив Наташу, она захлопнула дверь и остановилась на пороге, сложив руки под грудью.
- Я слушаю вас.
- Может, мы всё-таки присядем? - спросила и, в то же время, предложила Егорова.
 Женщина быстро села на крохотный диванчик, положив ногу на ногу, и сильно оголив колени. Наташа села в кожаное кресло напротив.
- Знаете, я шла сюда и думала с чего начать, - приступила к тяжёлому разговору девушка. - Ведь вы знаете, Галина Ивановна, что мы с вашим мужем Терещенко делим один кабинет - вместе работаем, вместе выезжаем на происшествия, дружим, радуемся, когда у кого-то всё хорошо, и вместе огорчаемся, если случится беда. У Саши сейчас беда. И у вас, думаю, тоже беда... Я была у него, когда он вещи собирал и, когда уходил из дома вместе с вашим сыном. Стала, так сказать, невольным свидетелем этого семейного несчастья. Я думала, что вы тут же спохватитесь, придёте, может даже будете требовать сына обратно, но... ошиблась. Вы даже ему не позвонили. Почему? Как же так?
  Во время монолога Егоровой, которая не оставшись равнодушной, пришла сюда поговорить, Галина Терещенко молчала, всё так же поджимая губы. Очевидно ей не хотелось обсуждать эту тему, но как видно, подобной беседы ей всё же не избежать и она, потерев ладонь о край дивана, ответила:
- Что ж, звонить-то? И так всё ясно!
- Что, ну что вам ясно? Почему он ушёл? Вы это знаете?
- Может быть знаю, а может и нет. Не всё ли равно? Это должно было, когда-нибудь произойти.
- Почему? Что же, вас даже не интересует судьба сына? А ваш муж, не болит сердце, как он там, после всего?
Галина Ивановна усмехнулась.
- Молодая вы ещё, не понимаете многого.
- При чём здесь молодая или зрелая? Как же вы так могли?
- Ну, он то смог уйти!
- Он мужчина, не мог выдержать вашего предательства. Может и погорячился в тот момент, но вы то, мать! Почему вы не пытаетесь помириться, даже попыток не делаете к этому? Почему?! - Наташа чувствовала, что вот-вот расплачется сама. Обида за Терещенко, её коллегу и друга, была очень горька и требовала какого-то удовлетворения, но собеседница была, явно не расположена к такому диалогу, к тому же, как показалось Наташе, совсем равнодушна.
- Наташенька, девочка! Ты, я повторяю, ещё очень молодая, у тебя всё впереди. Я, выходя замуж за Терещенко, тоже так думала. Строила планы, мечтала, а получила плиту, конуру и схему: работа - дом. Больше ничего кроме этого, я не видела в жизни, и не могла увидеть с мужем-ментом. А жизнь - она одна, ты пойми это!
- Но вы же знали, за кого шли! - воскликнула с обидой Егорова.
- Да, знала, но представляла всё иначе. А потом, да разве же я видела его дома? Затемно уходит и является, когда мы с сыном уже спим, за полночь. Что это по вашему - жизнь? Я разве об этом мечтала, разве это я заслужила?
Наташа опустила голову. Да и, что ответить той, с которой говоришь на разных языках. Не понимает она ничего, и не хочет понять.
- Галина Ивановна, Саша очень переживает, и Алёшка ждёт маму, плачет. Вернитесь к ним я прошу вас, поговорите хотя бы с майором, он простит, он вас всё ещё любит. Да-да, любит! Ещё не поздно! Поговорите с ним, прошу вас! Пойдёмте сейчас к нам, он уже на службе, - и Наташа сделала жест, чтобы встать.
- Нет-нет! - оборвала её Галина, - нет! Всё уже решено. Никуда я не пойду. Так даже к лучшему.
- К какому лучшему? - опешила Наташа. - Вы про сына-то подумали?
- У него есть отец, - резко сказала женщина, - надёжный и сильный. Решительный и смелый. Вон, какой решительный, всё одним махом отрубил. А я к нему идти на поклон должна? Не дождётся!
- Это не он, это вы всё отрубили своим предательством. Значит не пойдёте к нему?
- Я же сказала - нет! И Наташенька, не будем больше об этом...
- Но вы будете потом жалеть, что упустили такую возможность всё наладить. Вы очень будете потом жалеть! Не бросают таких мужчин, как Александр Константинович, не бросают!
- Ну, что ж, он теперь свободен. Дарю его вам, берите! - с издёвкой произнесла Галина.
- Как вы можете? Как вам не стыдно?! - Егорова даже отпрянула назад, будто перед ней сидела не женщина, а ядовитая гадюка, так ей сделалось сейчас мерзко и противно.
 - А, что стыдного? Вот и вам, смотрю, не нужно такое сокровище. Небось за мента не спешите выходить? В милиции-то не первый день служите, а всё ещё не замужем. И я одобряю. Ищите достойного мужика, а не этих... - она осеклась на полуслове, видя, как разгневали её слова собеседницу. Чтобы смягчить разговор, она прибавила: - Ну, не получилось у нас. И он, и я ещё молоды, устроим свои жизни.
- Насчёт вас, я не сомневаюсь, - медленно проговорила Наташа, - но вы будете жалеть, я повторяю. Такого, как Терещенко, вам больше не найти.
Она резко поднялась и шагнула к двери, сходу толкнув её, на пороге обернулась и гневно, вновь бросила ту же фразу, шедшую прямо из сердца: - Вы будете жалеть об этом! - и хлопнув дверью, ушла.

  Галина Ивановна сидела в той же позе и слушала удаляющиеся по гулкому коридору шаги Наташи. Она была немного смущена визитом коллеги мужа. Сейчас ей, действительно, надо о многом подумать. Но стоит ли принимать близко к сердцу Наташины слова?
Кабинет был завален всяким хламом и мусором, оставшимся после ремонта. На душе, так же был хлам. Разобраться в нём не было сил. Уже то хорошо, что она, придя домой, не будет слушать ничьих упрёков. И никаких объяснений ни с кем больше не будет. Забота готовить завтраки и ужины для кого-то, тоже отпала сама собой. Как прекрасно, что ты сам хозяин своей жизни. Приободрившись от этой мысли, Галина Ивановна поднялась. Уже хотя бы это хорошо, и привносит в её судьбу какой-то порядок и равновесие. А сын? Скучает ли она по нему? Да, немного! Но ведь она тоже человек и имеет право на счастье, а Алёшка уже большой и, к тому же, он с отцом.
 Поразмышляв так немного, поправив причёску, Галина вышла в зал к уставшим ждать клиенткам.

 Наташа злая пришла на Загорянку. Войдя в кабинет и увидев за столом ссутулившегося и отрешённого от всего майора, она поняла, что не скажет ему о своём визите к его жене, не посмеет сказать. "А надо ли было идти вообще? - думала она всю дорогу. - Конечно, надо! - тут же отвечала она себе. - Если есть, хоть какая-то ниточка для примирения, за неё надо ухватиться и тянуть. Во всяком случае - попробовать..."
- Вот из ГАИ прислали, - кивнул майор на бумаги без вступления.
- Что это? - Наташа взяла в руки эти листы со стола.
- Это номера машин, похожих на ту, что мы ищем. Я отправил Истомина с Коломийцевым на их проверку. Как видишь, их не так и много.
- Значит, мы продолжаем отрабатывать версию водителя-частника?
- Да, - ответил Терещенко, - ибо, пока, ухватиться не за что.
 Наташа вышла из кабинета. Робко прижавшись спиной к закрытой двери, она прислушивалась к тому, что там за ней происходит. Что делает сейчас майор, оставшись один со своими мыслями? Сидит за столом или ходит из угла в угол?
 Егорова медленно пошла по коридору вдоль закрытых дверей. Нужно поговорить с Андреем, ох как нужно! Но после дежурства по городу, он сейчас дома. Может к отцу зайти? Нет, не тянуло. Да и сказать-то ему было нечего. Она встала у окна. Шёл дождь. Крупные капли барабанили в стекло, стекая по нему серебристыми нитями на серый подоконник.

 После визита Томкуса и Авеньева, точнее, после той вечеринки, на которой они были вместе в их доме, в отце, что-то изменилось. Наташа чувствовала это. Она очень любит отца. Это самый близкий и дорогой для неё на земле человек. Такого контакта, как с ним, у неё нет даже с матерью и поэтому, каждой клеточкой, каждой стрункой души она чувствует малейшие изменения в нём, его настроении, самочувствии, душевном равновесии. А после той ночи, когда выйдя в комнату она застала его у раскрытой форточки, он сделался другим. Будто бы стал вдруг старше лет на десять. И вообще, все последние дни он ходил, какой-то выжатый, чужой. Энергия его, отчего-то, пошла на спад или ушла, куда-то внутрь. Он много думал и мало говорил. Даже Султанов заметил это. Сегодня утром у раздевалки, Наташа слышала, он спросил у отца: "Что ты бродишь, как призрак в последние дни? Стряслось что?" Что ответил отец она не разобрала, её отвлекли, но Егорова видела, как быстро он и Султанов стали подниматься по лестнице, как затем вошли в кабинет Султанова и закрылись там вдвоём. Теперь похоже, они там ещё продолжают разговор. Наташа, стоя у окна против кабинета полковника, слышит их голоса. Монотонный голос отца, что-то уже долго объясняет Султанову, а тот, похоже, внимательно его слушает. "Интересно, о чём можно говорить так долго?" - любопытство Наташи разгоралось, но войти просто так без причины, она не могла, робела. Егорова снова отвернулась к окну. Задумавшись о чём-то о своём, она не слышала, как скрипнула сзади дверь. Она вздрогнула лишь тогда, когда на её плечо внезапно опустилась чья-то рука. Наташа резко обернулась. Перед ней стоял Султанов. Поправив рукой съехавшие на нос очки, он произнёс голосом тихим и вкрадчивым, не как обычно:
- Пойдём в кабинет, Наташа, надо поговорить.
  От того, как он это произнёс у девушки гулко забилось сердце. "Что-то случилось... Да-да, что-то случилось!" - пронеслось в голове.
Наташа шагнула к дверям вслед за полковником.
В ярком свете настольной лампы при плотно задёрнутых тёмных шторах, за столом сидел её отец. Перед ним лежал альбом и большая папка. Отец медленно приподнял её толстую, кожаную обложку. Скрипнул переплёт, белые тесёмки, служившие завязками, отскочили в стороны. На первой странице вверху были чётко выведены два слова ровными аккуратными буквами : "Дело Адидас". Наташа в недоумении подняла глаза на Евгения Петровича. Его серьёзное и строгое лицо было таким напряжённым, что девушка отпрянула в сторону и, как подкошенная, плюхнулась на стул.

 По делу Куликовых вплотную работал Терещенко. Наташа сегодня сидела на приёме посетителей и заявлений. Рабочий день уже начался давно, шёл своим ходом, но то, что она услышала сейчас в кабинете отца, явилось для неё неким невидимым экватором, который разделил этот день на до - и после. Информация для размышления была большая, но она понимала, что это лишь верхний пласт, ей рассказали не всё. Это "всё" - рассказать, просто по ряду причин, невозможно. Да и надо ли ей всё это знать? Забивать голову тем, что уже давно пройдено? А то, что касалось сегодняшнего дня - это были лишь домыслы, не имеющие подтверждения и фактов. И всё равно об этом стоило задуматься, но не теперь - теперь посетители. Вон в коридоре их сколько! Запасайся, Наташка, терпением.

 Во второй половине дня ближе к вечеру позвонила мама. Приехавшая вчера из Шатрова бабушка, забирала их обоих: и маму и Мишку - к себе, немного пожить.
- Просто невозможно так, - говорила она отцу, - вы утром идёте с Наташей на работу не спавши. Так нельзя. У меня будет лучше и ребёнку, и Свете. Пусть поживут в моём доме. Прикрепимся к нашей Шатровской детской поликлинике. Всё будет в порядке. Хотя бы первый месяц, а там видно будет. Я и помыть ребёнка помогу и вообще, не старая ещё.
Все были довольны этим решением. И вот мама звонит сейчас и сообщает Наташе, что уже пришло такси и они вместе с бабушкой уезжают.
- Ладно, мамуль, целую! Береги себя и Мишку, я в субботу буду с утра у вас. Пока!
Наташа, шлёпнув трубкой о телефон, выскочила из кабинета и побежала к отцу. Он был в столовой. Спустившись на первый этаж, она нашла его за столиком, сидевшего рядом с Истоминым.
- Папуль! Мама уехала, - сообщила она отцу.
- Ну вот и хорошо! - вздохнул он с облегчением. - И ей спокойнее, а то мы на работе целый день, даже помочь ей, бедной, не кому, да и нам с тобой хорошо. Выспимся теперь.
Истомин хихикнул.
- Что ты думаешь, семейный быт сахар, что ли? - повернулся к нему отец.
- Нет, потому и жениться не тороплюсь, - отозвался тот.
- Пап, ключи дай, я наверное вперёд тебя дома буду.
Егоров оцепенел, потом стал громко хлопать себя по карманам.
- Слушай, Ната, а я кажется их не взял! - отец спал с лица.
- Ну, что же ты? Я тоже не взяла, на тебя понадеялась. Как же теперь быть?
Истомин умирал со смеху, катаясь на стуле взад и вперёд.
- Комик ты, - брякнула Егорова, - у людей горе, а он от смеха трясётся.
- Ой-ой! - вскрикивал Слава и вытирал слезящиеся глаза.
Выход был только один и эта созревшая мысль, успокоила Наташу окончательно.

  Выйдя из УВД около восьми, девушка бегом бросилась на остановку трамвая.
Она прошла через арку и вошла в свой двор. Немного потоптавшись у подъезда соседнего дома, она в нерешительности толкнула входную дверь. Медленно поднимаясь по ступенькам, она пыталась представить реакцию на её просьбу того, к кому сейчас шла. Но это было сделать трудно. И потому, внутренне собравшись, она взобралась на последний этаж и надавила кнопку звонка.
 Зашаркали домашние туфли. Через секунду звякнула задвижка, дверь открыли. На пороге появился Меленко. Его высокая фигура с лысой головой, ярко вырисовывалась на фоне тёмного коридора.
- Здравствуйте, Юрий Сергеевич! Можно к вам?
Мужчина молча отступил от двери, пропуская Наташу в коридор. Потом зажёг свет в прихожей:
- Раздеваться будешь? - спросил он.
- Нет. Юрий Сергеевич, я к вам с просьбой.
 Он внимательно посмотрел на девушку.
- Понимаете, ключ забыли от квартиры - и я, и отец. Дверь ломать не хочется. Может быть вы поможете?
 Меленко ухмыльнулся и пожал плечами.
- Ну, может быть, простите, у вас что-то сохранилось из старого набора? Отмычки там, крючки?.. Мне не ловко это спрашивать, но всё таки, а?
Да, он, Меленко, ловко чистил раньше чужие квартиры и замки открывал без сучка и задоринки, но вот вскрыть квартиру полковника милиции, да ещё своего соседа по двору, об этом он даже и не мечтал в самых сладких снах своих. Наташа его просто огорошила столь невинной просьбой. А в мыслях всё-таки мелькнуло, не проверяет ли она его?
- Нет, ничего не осталось, - поторопился он с ответом.
 Егорова захлопала глазами и сразу сникла.
- Ой, как жаль, но что же делать-то?
 Видя её растерянность, он понял, что подвоха здесь нет никакого. Девушка и в самом деле нуждается в помощи. Помолчав с минуту, он произнёс:
- Ладно, подожди, - вселяя в Наташу надежду на счастливый исход.
 Меленко вошёл из коридора в комнату, Наташа осталась стоять на месте. Через пару минут он появился, держа в руках отвёртку, остро заточенный нож и шило. Натянув на себя тёмную спортивную куртку, и всунув ноги в стоявшие у двери ботинки, он глухо произнёс:
- Ну, пошли!

  С Егоровской дверью Меленко возился всего несколько минут. Вскоре без треска и звона замок поддался и дверь открылась.
- Ой, Юрий Сергеевич! - взвизгнула Наташа от радости и кинулась к Меленко на шею. - Огромное спасибо вам!
 Она тянула его за рукав в квартиру. Растроганный таким вниманием бывший вор-домушник, неустоял перед юной милиционершей и вошёл в след за ней.
- Проходите, раздевайтесь, я вас напою горячим чаем.
Он хотел было возразить, но побоялся обидеть девушку своим резким нравом.
- У отца есть в шкафу немного коньячку. Мы с вами тяпнем по рюмочке, за здоровье мамы и братика. Вы не против?
 Ну, от такого, кто же откажется?!
"Вот так, Меленко, ты впервые оказался в гостях у следователя, да ещё и за рюмкой коньяка во вскрытой тобой квартире", - подумал Юрий Сергеевич и улыбка скользнула по его выцветшим губам.

 На следующий день отец рассказывал Султанову:
- Ты представляешь, что моя красавица вчера сотворила? Заставила Меленко вспомнить прошлое. И тряхнул стариной он на нашем замке, - далее Егоров поведал другу всю весёлую эпопею с ключом.
- И, как только додумалась до такого?! - громко восклицал он, стоя по середине кабинета и размахивая руками.

 Султанов, так же, как и Истомин вчера, еле-еле удержался на стуле от смеха:
- Теперь меняйте замок! - предложил Евгений Петрович.
 Резко распахнулась дверь, влетел Терещенко. Майор принёс план, разработанный им вчера вечером вместе с Коломийцевым, который предполагал оперативные действия широкого масштаба, проводимые в рамках операции по розыску песочной "Нивы".
- А может песочная "Нива" эта и вовсе не причём, совпадение, - , читая план, высказывался Султанов.
- Может быть. Вот на оперативной игре, если удастся её зацепить, мы и проверим, - наклонившись к столу, возражал майор.
- Добро. Я подпишу вам разрешение на проведение операции, - и Султанов поставил резолюцию на плане Терещенко жирной шариковой ручкой.


 Поздним вечером у автовокзала на мокром от дождя тротуаре рядом с огромным чёрным, кожаным чемоданом стояла, поёживаясь и переминаясь с ноги на ногу Наташа Егорова. Накрапывал мелкий и холодный дождик. Её короткая куртка с огромным красным капюшоном, который закрывал не только голову, но и часть лица, была вся мокрая и блестела в свете ярких фонарей, как чешуя, короткая до колен юбка и, такие же по цвету, как и куртка, резиновые сапожки на каблуках дополняли ансамбль. Рядом у фонарного столба стоял, покуривая, её спутник, неприятного вида тип, в тёмно-коричневом плаще, изрядно промокшей кепке, ссутулившийся и злой. Только по фигуре и светлым усам в нём можно было угадать, некогда бравого майора Терещенко. У его ног лежала синяя спортивная сумка с длинными широкими ручками. По всему было видно, что эта сладкая парочка ловила такси.
 Операция "Желтая Нива" вступала в силу, а когда будет её окончательная фаза - не знал никто. Всё отводилось воле случая. Для того чтобы проверить версию с шофёром-невидимкой, увозившего пассажиров на дальние расстояния и не привозившего их на место, решено было задействовать всю милицию города Приморска. Сотрудники разбились на активные пары, которые каждый вечер и всегда разные, чтобы не вызвать подозрения, должны были ловить такси у вокзала, как приезжие, только что сошедшие с поезда. Они подходили к прибывшим пассажирским поездам, смешивались с толпой, а потом долго ловили машину у вокзала. И ехали только на дальние расстояния. Сегодня была очередь пары: Егорова - Терещенко. Семейные парочки брали охотнее, потому сотрудники милиции и организовали группы по типу: мужчина - женщина.
Итак, Наташа в нетерпении переминалась с ноги на ногу. Она уже начала замерзать в этой своей курточке и короткой не по сезону - юбчонке.
- Ну, где же это, чёртово такси? - завопила, наконец, она от негодования и отчаянья.
 Терещенко только хмыкнул в ответ и вновь затянулся сигаретой.
- Оказывается, поймать машину тут совсем не просто, да ещё, если едешь куда-нибудь в посёлок, - раздалось сзади.
Наташа и майор обернулись. Рядом стояла женщина с трёхлетним мальчиком. По всему было видно, что она приезжая.
- А вам далеко надо? - спросил Александр.
- Да, в Тимоново. Вот опоздали на электричку туда. Думали, что сядем на десятичасовую, а ту, как назло, отменили.
- Откуда вы? - поинтересовалась Наташа.
- Из Бердянска. Поезд запоздал. И с пересадкой на Шатрово ничего не вышло.
- Да, далековато, - протянула Егорова. Она то знала, что эта станция, нужная женщине, находится за одну остановку до Шатрова, куда недавно уехала к бабушке мама с братом Мишкой.
- А вам тоже далеко? - спросила женщина у Наташи.
- Да, нам в Высоково.
Подходили машины одна за одной, останавливались, но Наташу и майора не брали. И женщине тоже отказывали.
Было уже около полуночи, когда Наташа предложила женщине из Бердянска отправиться на Отрадную.
- Уже очень поздно. Что ж вы малыша будете мучить? Шли бы на турбазы, переночевали там, а утром и уехали бы. Первый поезд на Шатрово из Приморска в 8:30 идёт.
- А вы, получается, местные? - переспросила незнакомка.
Наташа осеклась.
- Нет, но здесь бываем часто.
 И всё-таки женщина совета послушала. В район Отрадной ехало любое такси. Вскоре гражданку с ребёнком увезли.
- Коломийцеву и Паниной вчера повезло больше, их хотя бы, взяли и прокатили до посёлка и обратно, а нас? - возмущалась Егорова, подпрыгивая и притопывая на асфальте. - Дорогой, согрей меня, я замёрзла! - обратилась она к майору и, расстегнув на нём плащ, забралась под его полу.
Терещенко отбросил подальше недокуренную сигарету и прижал к себе Наташу, подумав про себя : "А она, всё-таки, хорошая актриса!"
- Эй, может хватит прижиматься-то, пора бы и честь знать! - раздалось через минуту.
Рядом скрипнули тормоза, остановилась светлая "Волга". Выглянувший из окна водитель предложил, открыв переднюю дверцу:
- Садились бы, уж!
Майор и Егорова встрепенулись.
- А н-нам, далеко, - от растерянности и холода Наташа глотала слова.
- Довезу, куда хотите! Заносите вещи!

 Уже сидя позади шофёра в тёплой "Волге" майор спросил:
- Шеф, а за сколько довезёшь-то?
- Как по таксе выйдет.
- По счётчику, что ли? Ну, да!
- А, как же? От государства работаем.
Егорова и майор переглянулись. Неужели они и впрямь видят перед собой настоящего, честного шофёра? Не может быть! Вот эта честность-то и настораживает. За окном замелькали низенькие тёмные постройки. "Волга" неслась прочь из города.
Наташа сидела вся в напряжении. В правом кармане куртки она сжимала запотевшими пальцами маленький пистолет. Такое же состояние было и у Терещенко. Он пытался вглядеться через затуманенное стекло машины в городское пространство. Где едут? Куда? Та ли это дорога? Через сорок минут, слева замаячили огни небольшого посёлка.

 Водитель, чуть повернув голову к пассажирам сказал громким голосом:
- Подъезжаем, Высоково ваше! - и так он неожиданно гаркнул, что оба сидящих сзади товарища милиционера вздрогнули.
- Куда вас тут везти?
- Что?! - переспросил майор.
- Где высаживать вас?
- На Берёзовой улице, у дома № 40, - ответила Наташа.
- В капюшоне, ну прям девочка! А без него, такая краля! - говорил водитель, глядя на Наташу в зеркало.
- Вы меня смутили, - съязвила Егорова и посмотрела на своего спутника.
Тот был весь в напряжении и никак не реагировал на слова и фразы. Он ждал действий. Но "Волга" затормозила и всё было, как будто в порядке.
Парочка покинула машину.
- Я помогу вам вытащить чемодан из багажника, - предложил водитель.
- Нет, не нужно, я сам, - Терещенко наклонился к чемодану. Егорова была на чеку. А вдруг водила ударит сзади по хребту в этот момент? Но ничего не случилось.
Захлопнув дверцу, машина стала отъезжать.
- Спасибо вам! - крикнула ей вслед Наташа.
Водитель взял под козырёк.
- Странно, к чему это он? - спросил майор.
- Наверное расшифровал нас, - Наташа засмеялась.
Подобрав вещи, они пошли в местное отделение милиции, где после недолгой беседы с дежурным и горячего чая, оба отправились, уже на милицейской машине, обратно в Приморск.

 Утром в понедельник 9 апреля на совещании подводил предварительные итоги операции Султанов:
- Ну, что ж! Две недели прошло с момента начала активных поисков и ничего! Пусто! Только уйму казённых денег прокатали на такси, да на попутках. Ни песочной "Нивы", ни водителей-грабителей! Надо признать нашу неудачу. Уже и резерва больше нет, я имею в виду парных пассажиров, и так пришлось задействовать сотрудников воинских частей. Пора прекращать всё. Вы не против?
За столом все сидели притихшие. Да, надо закругляться, это понимали многие. Но азарт оставался. А вдруг? А если не сегодня, то завтра клюнет, да так, что удочка затрещит... Но резервы, действительно, иссякли и материальные в том числе.
Жигулин ёрзал на стуле.
- Вы хотите что-то сказать? - обратился к нему полковник.
- Думаю, что надо продолжать наблюдать за вокзалом.
- Это, да! Мы прикрепим сюда ещё парочку человек. Пока там работает милиция вокзала. Но, как видите, результатов нет. Значит не катается больше в нашем районе этот таинственный водитель.
- Помогли мы, однако, автопарку перевыполнить план, - вставил Терещенко, - столько народу они за эти две недели перевозили в Высокое и обратно, а так же в Шатрово и Балакино, что с премиальных своих должны нашему управлению - всем - поставить по пузырю.
За столом прошёл весёлый шумок.
- Да уж, многие подумали, что курортный сезон начали раньше времени, - говорил Истомин, - мне так водила и заявил, когда я к нему в машину сел с нашей сотрудницей. Неужели, мол, уже заезды начались в пансионаты? Всё едут и едут, и в основном в дальние посёлки. А Коломийцев, тот вообще на Должанскую косу намылился, да вовремя остановился, когда узнал по чём туда такса.
 Все засмеялись ещё громче и Коломийцев, аж весь покраснел от досады.
- Думаю, что задействован был здесь основной состав всех городских таксистов и частников. Там устный телеграф у них работает очень хорошо. Раз едут, значит надо выходить на линию, а то упустишь хороший куш, - вставил Егоров. - Получается, что все машины-перевозчики мы с вами видели за эти две недели. Многие повторно попадались, как в случае с Терещенко и Наташей. До них этот же шофёр, только в другие дни, возил в Высокое ещё две наши пары. С такими же чемоданами и сумками и по тому же адресу, о чём незамедлительно заявил в местное отделение Высоково. Бдительный шофёр. На что ему там ответили: "Вези всех подозрительных, куда прикажут. Мы проследим". Вот он и возил.
Теперь всем было ясно, где прокол. После этих слов полковника Терещенко громко рассмеялся и хлопнул Наташу, сидевшую рядом, по руке. Егорова тоже в ответ улыбнулась, вспомнив, как водитель взял под козырёк.
- Я же говорю, расшифровали! - горячо шепнула она на ухо майору, наклонившись.

- Ничего подозрительного зафиксировано не было за все две недели поисков, - продолжал уже у себя в кабинете Султанов после совещания, собрав к себе свою бригаду.
- Единственный момент, - вставила Наташа, сидевшая у окна, - это то, что многие шофера, судя по отчётам наших сотрудников, предлагали приезжим частные квартиры в наём. Что за отдельную плату они могут "дикарей", по необходимости, подбросить до нужного адреса. Значит частный сектор и водители такси, как-то связаны друг с другом.
- Ну, это известно давно, - ответил Терещенко.
- А если так, значит Куликовым могли предложить тоже самое. Отвезти их ночью на частный адрес, под видом невозможности добраться до Высоково, - продолжала Егорова.
- Эта версия тоже должна быть отработана, - согласился полковник. - Но, опять же, мы не знаем, кто их туда возил?
- Жёлтая "Нива", так говорят все свидетели, - ответил майор, - но она исчезла бесследно.
Он поднялся из-за стола и прошёлся по кабинету.
- У Жигулина была одна интересная версия, - медленно заговорил майор, - но он, что называется, снял её с потока. Андрей считает, что этот водила сам из Высоково, но местное отделение милиции, зная всех своих, это опровергли. Тогда он предложил поискать по посёлкам, по старым сараям и гаражам машины, которые уже на приколе. Пошерстить, одним словом то, что уже не на ходу. Может там покажется следок? Но Егоров такую версию не принял.
- Давно он предложил это? - переспросил Султанов.
- Как раз тогда, когда мы начинали операцию на вокзале.
- А ведь это мысль! Мне это нравится! - поддержал Евгений Петрович.
Позвать в кабинет Жигулина попросили Наташу.

 Для прочёсывания посёлков послали сотрудников ГАИ и оперативников местных поселковых служб. На третий день из Кобзино, что находится в пяти километрах от Высоково сообщили, что машина с похожими приметами но без номеров стоит в одном из сараев ремонтных мастерских катеров и яхт. Жигулин и Терещенко незамедлительно выехали в Кобзино.

 Скрипучие железные двери едва не слетели с проржавевших петель, когда их открывали сотрудники ГАИ. Увидев в глубине сарая сверкающий бок жёлтой "Нивы", майор спросил:
- Как она тут могла оказаться?
- Кто её знает?. Этот сарай уже давно заброшен. Мастерские переехали ближе к Дону.
- Всё проржавело, а она целёхонькая, - проговорил Андрей, это, пожалуй, то, что мы ищем.
- Да, судя по всему, она стоит тут недавно, - согласился сотрудник ГАИ, осматривавший машину.
- Что же, проведём поквартальный опрос в посёлке. Кто, что видел, слышал, знает? Домов тут не так уж и много... Начали! - скомандовал Терещенко.
Машина была на ходу, хотя претензии к её исправности имелись. Её отогнали на площадку к местному отделению милиции в Высокове. Вечером Андрей и Терещенко с протоколами допросов и с результатами поездки прибыли в Приморск.
Заслушав их отчёт, Егоров потёр руки:
- Ну вот, уже что-то! Машину нашли. И пару раз видели утром, как она проезжала по посёлку - это из опроса свидетелей. За рулём был водитель средних лет. Жаль, что приметы его никто не помнит. Разглядеть не удалось. Но, это хоть какая-то зацепка, молодцы!
- Местная милиция в посёлке будет вести наблюдение за этим сараем. Когда-то ведь должен объявиться хозяин этой машины? - говорил Терещенко.
В кабинете на столе зазвонил телефон, Егоров снял трубку. Из кабинета оперативного дежурного звонил Коломийцев.
- Товарищ полковник, докладываю: относительно моего запроса в настоящие ремонтные мастерские от их руководства пришёл ответ, что имущество было вывезено по новому адресу почти год назад, но ключи и некоторые бытовые принадлежности были оставлены бывшему сотруднику Леонидову Олегу Николаевичу. Ещё сказали, что и машину, на которой он когда-то работал, то есть, привозил необходимые детали для ремонта из Приморска, он тоже туда ставил и была это песочная "Нива".
- Где найти этого Леонидова? - спросил полковник.
- Так он в Высокове и проживает.
- Вот как? А машину ставит не в гараже, а в бывшем рабочем сарае, почему?
- Это мне неизвестно. У меня адрес этого Леонидова есть, записывайте...

 Утром следующего дня Олег Николаевич Леонидов был доставлен в УВД города Приморска.
Солнечные лучи косо падали на письменный стол полковника. Подозреваемый сидел и жмурился против окна. Егоров сел рядом с ним. В кабинете присутствовали кроме него Терещенко и Жигулин.
- Олег Николаевич, вы занимались частным извозом, как таксист? - спросил у мужчины полковник.
- Мне не совсем объяснили, зачем я здесь. Ответили, когда забирали, что-то невнятное, - начал разговор Леонидов, жутко недовольный тем, что его оторвали от его рабочих дел и привезли за много километров сюда.
- Дело, которое мы сейчас расследуем, очень серьёзное, так что, не за ради прогулки вас сюда доставили. И отвечать на мои вопросы вы обязаны. Тем более окажете этим помощь следствию.
- Какому следствию? Что это за дело? - не унимался Леонидов.
 - Здесь вопросы задаём мы, а ваше дело на них отвечать. Или вы не согласны? Тогда пишите отказ от дачи показаний и мы будем вынуждены в связи с этим вас задержать, до полного выяснения причин такого вашего поведения.
Олег Николаевич замотал головой и тяжело вздохнул, взглянув на полковника.
- Вы спросили, не занимался ли я извозом? Нет. Но, когда возвращался домой в Высокое из поездок в Приморск, то иногда брал с собой попутчиков. На станции машину трудно поймать в нашу сторону, вот и подвозил нуждающихся. Это что, преступление?
- Нет, это не преступление, - спокойно ответил Егоров и достал из стола пачку фотографий.
- Вам знакомы эти люди? - спросил он после паузы, разложив фото Куликовых на столе. - Нам известно, что от вокзала в конце февраля, их увозила песочная "Нива", а в вашем посёлке такая одна.
Леонидов достал из кармана пиджака очки, подул на них, нацепил на нос и взяв в руки фотографии, предложенные Султановым, стал внимательно их рассматривать.
- Да, - произнёс он спокойным тоном, - подвозил таких.
И, сняв очки, выпрямился и вопросительно посмотрел на полковника.
Султанов, наоборот, с беспокойством встал из-за стола.
- При каких обстоятельствах это было, расскажите, - произнёс он и посмотрел на Терещенко, который подхватил свой стул и пересел поближе к Леонидову.
- Ну, при каких? Так же вот, возвращался из Никульникова, со склада запчастей, заехал в Приморск всё как следует оформить, заявка через центральные мастерские проходила. Целый день тут проболтался, пока начальство соизволило всё подписать и оформить, а потом уж, на ночь глядя, домой и поехал. Где-то около одиннадцати было уже. Остановился у вокзала купить, что-нибудь на дорожку перекусить, а тут они с чемоданами стоят, ссорятся. Ну, я и предложил подвезти, как только услышал, куда они едут. И мне ведь, тоже туда. Они сели...
- То есть, вы их привезли в Высокое?
- Нет.
- А куда вы их отвезли?
- Да, никуда!..
- Это как же? - переспросил взволнованный Терещенко.
- У меня машина на выезде из города заглохла, так на Первомайской на площади и встали. Я туда-сюда, под капот, под машину полез - ничего. Глухо! А ночь уж на дворе. Ну, они в машине сидели-сидели, а потом женщина эта пошла в телефонную будку у хлебного магазина, звонить кому-то. Пришла довольная и сказала, что он нас примет на ночь, мол, вытаскивай вещи - это она мужу. Тот из багажника вещи достал и всё. А я ещё у них спросил, далеко ли пойдёте? Ночь ведь на дворе, да и с чемоданами тяжело. А она мне - не далеко, тут у Почтовой, он сказал, нас и встретит. Мы, говорит, к нему на Отрадную переночевать идём, а утром и уедем на электричке в Высокое, а если повезёт, то никуда и уезжать-то не придётся.
- Так-так! Можете подробнее, - Терещенко весь превратился в комок нервов, слушая рассказ Леонидова.
- Да, как подробнее? Не довёз я их, ушли они в сторону Почтовой, а я продолжал возиться с машиной своей. Знал ведь, что не надёжная, зачем только сел в то утро на неё, ну а после, когда в посёлок всё-таки доехал - отогнал её в мастерские. Пусть там пока стоит, до выяснения причин поломки. Приятель один у меня есть, так он...
- Вы не о том сейчас, вы про Куликовых нам подробнее расскажите.
- Не знаю, что ещё рассказать... На выезде из города были, оттуда ещё можно было вниз спуститься и до Почтовой дойти минут за пятнадцать, вот они и пошли.
- Вы не слышали, имя она называла, того к кому они направлялись? Ну, кому она звонила эта женщина?
- Сейчас, дайте вспомнить... А, что? Что случилось- то?
- Не приехали они никуда, ни в этот день, ни после. В розыске они, как без вести пропавшие.
 Леонидов изумлённо посмотрел на майора. Во взгляде была видна растерянность и неподдельный страх.
- То есть, вы меня в чём-то подозреваете? Но я до часу ночи под своей машиной проторчал, а потом ушёл ночевать к Суханову Валерке. Он же подтвердить может!
- Это мы всё проверим, - ответил на его реплику полковник, - а сейчас, постарайтесь вспомнить их разговор в подробностях.
Олен Николаевич напрягся, даже переносицу потёр подушечкой большого пальца и было видно при этом, как дрожит его рука.
- Так, - продолжил он, - так! Сейчас. Она сказала, что он нас примет, а потом... потом. Вот, когда её муж уже чемоданы вытаскивал, то спросил: что Семён Игнатьевич тебе сам ответил? Она сказала-да!
- Семён Игнатьевич?
- Да, именно так и сказала. А больше ничего не помню.

  На оперативном совещании сразу после допроса Леонидова выяснилось, что Игорь Коломийцев среди опрошенных на улице Сажина уже встречал человека с таким именем - Семён Игнатьевич. Среди знакомых и соседей Куликова Валентина, есть только один с такими инициалами - это Жильцов, сосед с первого этажа, тот самый, к которому и обратились приехавшие москвичи в тот роковой для себя вечер, не застав дома своего родственника.
- Надо доставить сюда этого цветовода. Ведь он и словом не обмолвился, что женщина звонила ему около часа ночи на квартиру в Отрадную, - говорил Терещенко.
- Да, и не только... Именно у него одного из знакомых семьи Куликовых на Отрадной есть телефон, - докладывал Истомин.
После всех этих рассуждений и выкладок в спешном порядке сотрудники стали покидать кабинет.
- Оперативную машину к подъезду с группой экспертов-криминалистов, срочно! - скомандовал в телефонную трубку Терещенко, после чего, схватив свою форменную фуражку с вешалки, тоже выскочил за всеми в коридор.

  На Отрадной в нижней части улицы, не доезжая турбаз, где размещался частный сектор у дома №8 затормозила милицейская машина, мигая синими огнями. Здесь проживала гражданка Сёмина, медсестра местной районной поликлиники, у которой все последние месяцы находился Жильцов. Поговаривали о их скорой свадьбе, поэтому на улице Сажина этот человек появлялся редко и полковник принял решение выслать оперативников именно по этому адресу, но всё-таки дублирующую группу на улицу Сажина тоже отправил.
На массивных бордовых воротах, как и на калитке, висел замок. Терещенко прошёлся вдоль кирпичного забора, подтягиваясь на мысочках и пытаясь заглянуть во двор. Но, судя по всему, дома никого не было. Коломийцева тут же отправили по соседям. В доме напротив открыли калитку. На пороге появилась пожилая женщина в пёстром фартуке и с ведёрком в руке.
- Скажите, соседи ваши где могут быть? - спросил Игорь, показав ей своё служебное удостоверение.
 Женщина посмотрела на ворота дома, куда ей указывал милиционер.
- Не знаю. Катя уж как дня три на работу не выходит, вчерась к ней из поликлиники приходили, тоже интересовались. Но я их не видала все эти три дня, ни её, ни сожителя ейного. Ничего не могу тут вам сказать. Других соседей поспрашайте, может кто и знает поболе.
 Такая информация была тревожной. На месте принимается решение взломать замок и самим, не дожидаясь разрешения, войти на территорию частного участка и в дом, потому что случай особый. Крупный и сильный Истомин вместе с одним из экспертов принялся за работу взломщика.
 Милицейскую машину обступили полукругом местные жители. Многие на перебой рассказывали когда и при каких обстоятельствах видели в последний раз Сёмину и её сожителя. Получалось, что утром три дня назад Жильцов приехал откуда-то на такси домой, потом около четырёх часов вечера обратно вызвал машину и с двумя баулами уехал в сторону вокзала. Больше ни его, ни соседки Кати, никто из местных не наблюдал.
- Мы ещё подумали, что поссорились они и он от неё ушел с вещами. Ну, бывает же такое? - говорила молодая соседка, стоя рядом с Терещенко в тот момент, когда Истомин ломал замок на калитке. - Но, вот почему сама так и не появилась больше, это странно. Она обычно, всегда в одно и тоже время на работу утром уходит в поликлинику.
  После этих слов, приехавшим на задание стало понятно, что произошло ещё одно криминальное происшествие.

 Войдя, наконец, в дом, стало ясно, что кто-то очень торопился, покидая это жилище. Его быстрые сборы были видны во всех углах. Шкафы оказались открытыми, вещи разбросаны по полу, замки на старом громоздком комоде взломаны. Оперативники быстро прошлись по всем комнатам - никого. Потом срочно были обследованы все подсобные помещения в том числе и гараж.
- Здесь есть ещё один подвал, - сказал Коломийцев, когда Терещенко выходил из гаража, - здесь в большом сарае. Только вниз спуститься не можем, там на двери замок висит.
 Подошедший Истомин большими кусачками быстро сорвал душку с замка.
 На дне подвала рядом с бочонками огурцов в ситцевом платочке и домашнем халате лежало тело Екатерины Сёминой. Она была мертва уже не менее двух дней.
Ещё раз осмотрев внимательно все помещения, сотрудники УВД стали проводить следственные действия на месте убийства. Жильцов был срочно объявлен в розыск.

 Понятно, что по горячим следам задержать убийцу не удастся, так как он уже несколько дней назад покинул город. Но, что перед этим произошло, и что могло его спровоцировать на убийство своей сожительницы - это и предстояло выяснить оперативникам.
- Пока ничего не ясно, - говорил Терещенко, приехавшей на место происшествия Наташе и полковнику Султанову.
 Они стояли у веранды и смотрели, как остальные сотрудники осматривают огород и полисадник. В доме уже всё было обследовано, составлен протокол с места убийства, криминалисты из лаборатории работали с телом хозяйки.
- В голове не укладывается такая история, - говорила Наташа, оглядываясь по сторонам.
- Что у тебя не укладывается? - спросил майор. - Жадность человеческая у тебя не укладывается или, что?
- Это как раз уложилось. Я о другом: люди приехали к брату в гости и по делу, хотели остаться в этих краях...
- И остались, теперь уже навсегда, - добавил Егоров.
- Да, наверное так... Но вот они, уже казалось бы, вырвались, уехали в другое место, а потом снова вернулись обратно на свою погибель. Получается - бежали от своей судьбы, и обратно прибежали к убийце. Ведь, если бы они в тот вечер уехали в Высоково - то были бы живы. Парадокс!
- Никакого парадокса, - парировал майор. - Ты слышала притчу про слугу в Багдаде?
- Нет!
- Тогда слушай и делай выводы: Однажды один богатый торговец в Багдаде послал своего слугу на базар купить еду. Но через несколько минут слуга вернулся, охваченный паникой. — Хозяин! — закричал он. — Ты должен одолжить мне своего самого быстрого коня, чтобы я мог бежать в Дамаск и таким образом уйти от моей судьбы.
— А в чём дело? — спросил торговец.
— Я пошёл на рынок и увидел Смерть среди рядов! — воскликнул слуга. — Она сделала в мою сторону враждебный жест и пошла ко мне. Умоляю тебя, одолжи мне своего лучшего коня, чтобы я мог бежать в Дамаск и спастись. Торговец был добрым человеком и сделал, о чём его просил слуга. Затем он пошёл на рынок, чтобы проверить, правдива ли история. Действительно, Смерть стояла среди толпы.— Почему ты сделала враждебный жест в сторону моего слуги? — спросил торговец. — Я не делала никаких жестов, — ответила Смерть.
— Я просто была очень удивлена, увидев его, потому что сегодня вечером у меня с ним встреча... в Дамаске".

 У Наташи по спине пробежали мурашки после слов майора. А он, дружески похлопав её по плечу, произнёс:
- Так то, вот! А то - парадокс... Не бросайся красивыми словами.

 По факту убийства медсестры с улицы Отрадная, гражданки Сёминой, было заведено уголовное дело и объединено в одно производство с делом Куликовых. Все материалы в тот же день были переданы в городскую прокуратуру на доследование.
Сидя у себя в кабинете с включенной настольной лампой и пересматривая протоколы допросов, Султанов продолжал напряжённо размышлять о сегодняшних событиях. Многое было ясно, но что-то не состыковывалось. Леонидов рассказал про приезжих из Москвы, но вести диалог про туристов из Ленинграда отказался, хотя было ясно, как день, что и тут фигурирует его машина. Сам признался на допросе, что всегда подвозил кого-нибудь из приезжих в свой посёлок, возвращаясь из Приморска домой. А тут услышал фамилии пропавших год назад и сразу замкнулся. Отказался от дачи показаний.
- В таком случае, мы будем вас считать соучастником Жильцова. Можно подумать, что вы специально отвозили ему в дом богатых гостей, заранее зная, что там потом с ними будет. Вы скрываете тот факт, что в июне месяце два года назад брали утром попутчиков до Высокова, но все свидетели указали на вашу машину, - пытался так разговорить Леонидова полковник, на что тот ответил:
- Можете считать меня преступником, но больше я вам ничего не скажу.
И замолчал совсем. Очень странно! Не мог полковник всего этого объяснить, как и того, кем была на самом деле эта сожительница Катя: соучастницей, с которой не захотел делиться награбленным Жильцов, или жертвой обстоятельств, нечаянно раскрывшихся перед ней. Так или иначе, но на этот вопрос мог ответить только сам преступник, которого до сих пор ещё не удалось обнаружить. Были разосланы ориентировки во все крупные города Краснодарского Края и Ростовской области во все линейные отделы железной дороги и на автовокзалы. В конце концов преступник будет найден, но а сами Куликовы? Где они? Ведь тела так и не были обнаружены. Найденные вещи в заливе только подтверждают худшие опасения. Именно из района Отрадной легко было подойти к тому месту в заливе, откуда и были выброшены в воду вещи потерпевших. Теперь Наташа выяснила, что Сёмина подрабатывала в детском санатории на Маяке - это район песчаной косы, и в ночь на 28 февраля была её смена. Она дежурила и тем самым дала повод своему сожителю беспрепятственно совершить преступление.
- Итак, сначала! - вслух произнёс Султанов, а дальше его мысли потекли ровнее, ни на что не наталкиваясь.
 Получалось что, на самом деле, как он и рассказал Коломийцеву во время их беседы, супруги Куликовы обратились к нему - Жильцову - с вопросом о родственнике. Он посоветовал им ехать в Высокое, но телефон своей любовницы на Отрадной дал на всякий случай и, когда Людмила позвонила ему ночью с Пионерской, тут уже он не размышлял, пригласил их к себе, даже вышел встретить на Почтовую, значит уже знал о деньгах, которые привезли с собой москвичи для покупки дома, или же узнал о них позже, уже по приходу их к нему ночью. И тут надо было действовать сразу не дожидаясь возвращения с работы медсестры Кати. Если он избавился от лишних вещей в ту же ночь, то и с телами было тоже самое или - нет?
- В доме, надо искать где-то в доме или на участке, - проговорил про себя полковник и от напряжения в глазах выключил настольный свет.
 Завтра с утра из Новороссийска приедет родной брат убитой - Сёмин Сергей в чьём доме она и проживала, вот тогда многое разъяснится. А теперь уже за полночь и пора домой, сегодня и так хватило работы, аж до ночи. Султанов поднялся из-за стола, сгрёб ладонью все лежавшие на нём бумаги и убрал их в верхний ящик.

   Утром следующего дня встречать Сергея Сёмина на железнодорожный вокзал отправился Терещенко. Вместе с ним они проследовали оттуда на Отрадную.
- Катя так радовалась, что познакомилась, наконец, с интересным мужиком, - сидя за столом в комнате, рассказывал Сергей майору. - Она говорила, что и имя, мол, с фамилией совпадают. Она Сёмина, а он - Семён. Судьба! - и мужчина после этих слов вытер со лба испарину ладонью, на глазах проступили слёзы. - Я и видел-то его всего два раза, когда приезжал к ним в прошлом году. Не живу уже здесь лет пять, Кате этот дом оставил. Когда женился, то перебрался в Новороссийск, наши родители сами родом оттуда и отец всю жизнь в порту проработал, я теперь тоже там устроился и не жалею, Катю тоже к себе звал, но она не поехала из-за работы.
- Понятно. Я вам соболезную, но найти преступника необходимо, как можно скорее, поэтому попрошу вас - оглядитесь по дому, всё ли на своих местах? Не в мелочах, а в главном, может что-то изменилось? - попросил Сергея майор.
- Да, конечно. А вы уверены, что её любовник убил? Может быть, кто-то ещё проник в дом? - переспросил Сёмин.
- А где же тогда, сам Жильцов? Как объяснить тот факт, что он скрылся в день пропажи вашей сестры? Ведь с тех пор, как он уехал отсюда на такси, его уже больше в городе никто не видел.
- Да. это конечно.
 Сёмин потёр лоб рукой, поднялся и вышел из дома на двор за майором.
Там во время осмотра всех хозяйственных построек, мужчина обратил внимание на гараж. Он широко открыл металлическую дверь и с некоторой долей удивления остановился на пороге.
- Что-то не так? - спросил Терещенко, видя замешательство свидетеля.
- Да. Я этот гараж построил, когда отец "Москвичонка" купил и мне отдал. Тут просмотровая яма была, я сам эту машину всегда ремонтировал, был навык, а теперь этой ямы нет.
 Он вошёл внутрь.
- Ну, да, - наклонился он к самой земле, - вот тут она и была - эта узкая щель. Углубление вниз метра полтора. А теперь она замурована, залита цементом.
Майор вошёл следом за Сёминым и тоже посмотрел вниз. Действительно, было заметно свежее пятно на полу, будто пополам разрезавшее пространство этого маленького помещения. В углу стоял старый мотоцикл без колёс, пол был завален всякой ветошью и пивными бутылками, но эту границу светлого и тёмного бетона было видно невооруженным глазом. Терещенко тут же по рации из служебного автомобиля вызвал экспертную группу.

  Долбили долго этот кусок затвердевшего цемента, акуратно вытаскивали пласт за пластом, пока не докопались до страшной находки. Оба тела супругов Куликовых были уложены в просмотровую щель и залиты цементом.
В экспертной лаборатории были найдены на теле женщины множественные ножевые ранения, а вот мужчина был просто задушен, судя по всему бельевой верёвкой. Такая же участь постигла потом и медсестру Катю, но только тут использовался её собственный поясок от домашнего халата.
Теперь следователю и его помощникам предстояла нелёгкая задача оповестить об этом родственников супругов Куликовых, и в первую очередь брата Валентина Борисовича.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.