Семейный цикл - Семь дней

День 1
Пока отец с дедом несли стол из кухни в гостиную, а бабушка, как полицейский при сломанном светофоре, командовала, когда поворачивать, мать с сыном протирали фарфоровые чашки из чехословацкого сервиза. Стол втиснули между телевизором и комодом, и бабушка удовлетворённо кивнула.
– Гриша, ты заплатил за квартиру в этом месяце? – спросила бабушка отца.
– Конечно, мам. У нас же автоплатёж.
– Хорошо, – кивнула та. – А счётчики передал? Воду, электричество?
– Передали, Антонина Сергеевна, – улыбнулась мать, выставляя сервиз на стол.
– Всё-то вы успеваете, молодёжь!
– Молодёжь? – рассмеялась мать. – Нам с Гришей скоро на пенсию!
Дед вынес два стула из спальни и шутливо прикрикнул:
– Что стоите? В ногах правды нет!
Все пятеро утрамбовались вокруг стола, сев со всех четырёх сторон. Внук с отцом теснились на соседних табуретках с одной стороны стола, опасно прижимаясь спиной к витрине с сервизами.
– Что кушать хотите? – спросила бабушка, потирая руки.
– Мы не голодные, – покачала головой мать.
– Совсем? – расстроилась бабушка. – У меня и суп, и второе! И компот свежий… Никит, давай хотя бы тебе супа?
– Не надо, спасибо, – замотал нестриженной головой внук. – Мы только дома позавтракали.
– Ладно родители-пенсионеры! Но тебе-то нужно кушать, чтобы расти!
– Он уже под два метра, куда больше! – крякнул дед.
– Нам бы просто чая, – заметила мать.
– Ну хозяин барин, – встала бабушка, уперев руки в бока. – Поставлю чайник!
Отец с матерью достали конфеты и печенье, купленные по дороге от метро, дед принёс с балкона ещё тёплый компот, а внук подъедал сушки из корзинки для сладостей.
– Обещают пенсию повысить со следующего месяца, – бабушка вернулась с горячим чайником. – И знаете на сколько? На тридцать рублей!
– А нам обоим – на шестьдесят! – дед дул на горячий чай. – Если так считать, то почти на сто рублей! Щедрость, а!
– Безобразие… – вздохнул отец, открывая «Алёнку», – И на что мы налоги платим? Давайте мы вам будем помогать. Деньги есть…
– Не думай даже! – оскорбилась бабушка. – Этого нам ещё не хватало, детей объедать! Не для того всю жизнь работали! Чай не голодаем, всё хорошо.
– Нам, правда, не сложно, – подтвердила мать.
– Нет, всё! – строго сказал дед. – Закрыли тему.
– Да на пенсию не проживёшь, – вздохнула мать, добавляя третью ложку сахара в чай. – Вот я собираю-собираю эти дурацкие справки со старых работ, а их не принимают в Пенсионном Фонде. Говорят, вот тут подписи нет, а тут печати. Насчитают мне минималку, эх…
– Надь, так я же говорю, тебе самой в архив ехать нужно! – бабушка отпила горячего чая и поморщилась. – Сами они не почешутся. Возьми отпуск на недельку, и сама езжай в Саратов. Ходи по архивам каждый день, и проси, пиши, звони!
– Наверное, вы правы… – взгрустнула мать.
– Ну, за наше любимое правительство! – отец залпом выпил чай, будто это был алкоголь, и все рассмеялись.
– При Союзе такого не было, – зло сжал в ладони фантик дед. – Отработал сорок пять лет – получи заслуженную пенсию! А теперь? Безобразие! Сталина на Пенсионный Фонд нет!
– Да брось, па, – грустно улыбнулся отец. – Главное, что войны нет.
Внук демонстративно закатил глаза и вздохнул.
– Вздыхает тут, посмотрите! – со смехом сказал дед. – Прав твой отец. Пока войны нет, всё хорошо. Лучше рассказывай, как учёба. Сложнее, чем в школе?
– Нормально, – без энтузиазма ответил внук. – Сессию закрыл. В целом сложно, но мне нравится.
– Это самое главное, – обрадовалась бабушка. – Вот бери ещё конфетку!
– Этого оболтуса теперь по ночам не дождёшься, – пожаловался отец. – Всё с однокашниками гуляет. Эх, где моя молодость! Уж мы как в институте гуляли, всем потоком да по ночному городу!
– Да уж как такое забыть, – запричитала бабушка. – Телефонов ваших мобильных тогда ещё не было. Вот гуляет где-то Гришка в три ночи, а я переживала и не спала!
– А давайте в домино поиграем! – допив чай, оживилась мать. – Сто лет не играли.
– И правда! – хлопнул в ладоши дед. – Никита, неси домино!
И внук пошёл в кабинет деда за домино, пока родители и бабушка с дедом убирали со стола.

День 2
Пока отец с дедом несли стол из кухни в гостиную, а бабушка, как полицейский при сломанном светофоре, командовала, когда поворачивать, мать с сыном протирали фарфоровые чашки из чехословацкого сервиза. Стол втиснули между телевизором и комодом, и бабушка удовлетворённо кивнула.
– Гриша, ты заплатил за квартиру в этом месяце? – спросила бабушка отца.
– Конечно, мам. У нас же автоплатёж.
– Хорошо, – кивнула та. – А счётчики передал? Воду, электричество?
– Передали, Антонина Сергеевна, – улыбнулась мать, выставляя сервиз на стол.
– Всё-то вы успеваете, молодёжь!
– Молодёжь? – рассмеялась мать. – Нам с Гришей скоро на пенсию!
Дед вынес два стула из спальни и шутливо прикрикнул:
– Что стоите? В ногах правды нет!
Все пятеро утрамбовались вокруг стола, сев со всех четырёх сторон. Внук с отцом теснились на соседних табуретках с одной стороны стола, опасно прижимаясь спиной к витрине с сервизами.
– Что кушать хотите? – спросила бабушка, потирая руки.
– Мы не голодные, – покачала головой мать.
– Совсем? – расстроилась бабушка. – У меня и суп, и второе! И компот свежий… Никит, давай хотя бы тебе супа?
– Не надо, спасибо, – замотал нестриженной головой внук. – Мы только дома позавтракали.
– Ладно родители-пенсионеры! Но тебе-то нужно кушать, чтобы расти!
– Он уже под два метра, куда больше! – крякнул дед.
– Нам бы просто чая, – заметила мать.
– Бросайте эти глупости быстро! – расстроилась бабушка. – Сейчас погрею вам горячее! А то вы же оба работаете, вот и питаетесь одними полуфабрикатами. Внука мне ими угробите!
Отец с матерью убрали конфеты и печенье, купленные по дороге от метро, дед принёс с балкона ещё тёплый компот, а внук дописывал кому-то сообщение под столом.
– Обещают пенсию повысить со следующего месяца, – бабушка вернулась с горячим. – И знаете на сколько? На тридцать рублей!
– А нам обоим – на шестьдесят! – дед дул на горячую котлету. – Если так считать, то почти на сто рублей! Щедрость, а!
– Безобразие… – вздохнул отец, добавляя сливочного масла в пюре, – И на что мы налоги платим? Давайте мы вам будем помогать. Деньги есть…
– Не думай даже! – оскорбилась бабушка. – Этого нам ещё не хватало, детей объедать! Не для того всю жизнь работали! Чай не голодаем, всё хорошо.
– Нам, правда, не сложно, – подтвердила мать.
– Нет, всё! – строго сказал дед. – Закрыли тему. Ох, опять!
– Что такое? – испугалась бабушка, когда дед схватился за живот.
– Колит опять… Всё, прошло.
– Да на пенсию не проживёшь, – вздохнула мать, добавляя третью щепотку соли в горячее. – Вот я собираю-собираю эти дурацкие справки со старых работ, а их не принимают в Пенсионном Фонде. Говорят, вот тут подписи нет, а тут печати. Насчитают мне минималку, эх…
– Надь, так я же говорю, тебе самой в архив ехать нужно! – бабушка отпила компота и поморщилась. – Сами они не почешутся. Возьми отпуск на недельку, и сама езжай в Саратов. Ходи по архивам каждый день, и проси, пиши, звони!
– Наверное, вы правы… – взгрустнула мать.
– Ну, за наше любимое правительство! – отец залпом выпил компот, будто это был алкоголь, и все рассмеялись.
– При Союзе такого не было, – зло сжал в ладони вилку дед. – Отработал сорок пять лет – получи заслуженную пенсию! А теперь? Безобразие! Сталина на Пенсионный Фонд нет!
– Да брось, па, – грустно улыбнулся отец. – Главное, что войны нет.
Внук демонстративно закатил глаза и вздохнул.
– Вздыхает тут, посмотрите! – со смехом сказал дед. – Прав твой отец. Пока войны нет, всё хорошо. Лучше рассказывай, как учёба. Сложнее, чем в школе?
– Нормально, – без энтузиазма ответил внук. – Сессию закрыл. В целом сложно, но мне нравится.
– Это самое главное, – обрадовалась бабушка. – Вот бери ещё котлетку!
– Этого оболтуса теперь по ночам не дождёшься, – пожаловался отец. – Всё с однокашниками гуляет. Эх, где моя молодость! Уж мы как в институте гуляли, всем потоком да по ночному городу!
– Да уж как такое забыть, – запричитала бабушка. – Телефонов ваших мобильных тогда ещё не было. Вот гуляет где-то Гришка в три ночи, а я переживала и не спала!
– А давайте в домино поиграем! – допив компот, оживилась мать. – Сто лет не играли.
– И правда! – хлопнул в ладоши дед. – Никита, неси домино!
И внук пошёл в кабинет деда за домино, пока родители и бабушка с дедом убирали со стола.

День 3
Пока отец с дедом несли стол из кухни в гостиную, а бабушка, как полицейский при сломанном светофоре, командовала, когда поворачивать, мать с сыном протирали фарфоровые чашки из чехословацкого сервиза. Стол втиснули между телевизором и комодом, и бабушка удовлетворённо кивнула.
– Гриша, ты заплатил за квартиру в этом месяце? – спросила бабушка отца.
– Конечно, мам. У нас же автоплатёж.
– Хорошо, – кивнула та. – А счётчики передал? Воду, электричество?
– Передали, Антонина Сергеевна, – улыбнулась мать, выставляя сервиз на стол.
– Всё-то вы успеваете, молодёжь!
– Молодёжь? – рассмеялась мать. – Нам с Гришей скоро на пенсию!
Дед вынес два стула из спальни и шутливо прикрикнул:
– Что стоите? В ногах правды нет!
Все пятеро утрамбовались вокруг стола, сев со всех четырёх сторон. Внук с отцом теснились на соседних табуретках с одной стороны стола, опасно прижимаясь спиной к витрине с сервизами.
– Что кушать хотите? – спросила бабушка, потирая руки.
– Мы не голодные, – покачала головой мать.
– Совсем? – расстроилась бабушка. – У меня и суп, и второе! И компот свежий… Никит, давай хотя бы тебе супа?
– Не надо, спасибо, – замотал нестриженной головой внук. – Мы только дома позавтракали.
– Ладно родители-пенсионеры! Но тебе-то нужно кушать, чтобы расти!
– Он уже под два метра, куда больше! – крякнул дед.
– Нам бы просто чая, – заметила мать.
– Бросайте эти глупости быстро! – расстроилась бабушка. – Сейчас погрею вам горячее! А то вы же оба работаете, вот и питаетесь одними полуфабрикатами. Внука мне ими угробите!
– Ба, ну мы же сказали, что не хотим! – возмутился внук. – Ты нарушаешь наши личные границы и не уважаешь наше мнение!
Отец отвесил внуку лёгкую, но звучную оплеуху, прикрикнув:
– Ишь ты! Ещё раз так заговоришь с бабушкой, и я так твои границы нарушу, мало не покажется!
– Гриша! – возмутилась мать.
– Не боись, я не сильно, – ответил отец.
Отец с матерью убрали конфеты и печенье, купленные по дороге от метро, дед принёс с балкона ещё тёплый компот, а внук дописывал кому-то сообщение под столом, шмыгая носом.
– Обещают пенсию повысить со следующего месяца, – бабушка вернулась с горячим. – И знаете на сколько? На тридцать рублей!
– А нам обоим – на шестьдесят! – дед дул на горячую котлету. – Если так считать, то почти на сто рублей! Щедрость, а!
– Безобразие… – вздохнул отец, добавляя сливочного масла в пюре, – И на что мы налоги платим? Давайте мы вам будем помогать. Деньги есть…
– Не думай даже! – оскорбилась бабушка. – Этого нам ещё не хватало, детей объедать! Не для того всю жизнь работали! Чай не голодаем, всё хорошо.
– Нам, правда, не сложно, – подтвердила мать.
– Нет, всё! – строго сказал дед. – Закрыли тему. Ох, опять!
– Что такое? – испугалась бабушка, когда дед схватился за живот.
– Колит опять… Всё, прошло.
– Да на пенсию не проживёшь, – вздохнула мать, добавляя третью щепотку соли в горячее. – Вот я собираю-собираю эти дурацкие справки со старых работ, а их не принимают в Пенсионном Фонде. Говорят, вот тут подписи нет, а тут печати. Насчитают мне минималку, эх…
– Надь, так я же говорю, тебе самой в архив ехать нужно! – бабушка отпила компота и поморщилась. – Сами они не почешутся. Возьми отпуск на недельку, и сама езжай в Саратов. Ходи по архивам каждый день, и проси, пиши, звони!
– Наверное, вы правы… – взгрустнула мать.
– Ну, за наше любимое правительство! – отец залпом выпил компот, будто это был алкоголь, и все рассмеялись.
– При Союзе такого не было, – зло сжал в ладони вилку дед. – Отработал сорок пять лет – получи заслуженную пенсию! А теперь? Безобразие! Сталина на Пенсионный Фонд нет!
– Да брось, па, – грустно улыбнулся отец. – Главное, что войны нет.
Внук демонстративно закатил глаза и вздохнул.
– Вздыхает тут, посмотрите! – со смехом сказал дед. – Прав твой отец. Пока войны нет, всё хорошо. Лучше рассказывай, как учёба. Сложнее, чем в школе?
– Нормально, – без энтузиазма ответил внук. – Сессию закрыл. В целом сложно, но мне нравится.
– Это самое главное, – обрадовалась бабушка. – Вот бери ещё котлетку!
– Этого оболтуса теперь по ночам не дождёшься, – пожаловался отец. – Всё с однокашниками гуляет. Эх, где моя молодость! Уж мы как в институте гуляли, всем потоком да по ночному городу!
– Да уж как такое забыть, – запричитала бабушка. – Телефонов ваших мобильных тогда ещё не было. Вот гуляет где-то Гришка в три ночи, а я переживала и не спала!
– А давайте в домино поиграем! – допив компот, оживилась мать. – Сто лет не играли.
– И правда! – хлопнул в ладоши дед. – Никита, неси домино!
И внук пошёл в кабинет деда за домино, пока родители и бабушка с дедом убирали со стола.

День 4
Пока отец с дедом несли стол из кухни в гостиную, а бабушка, как полицейский при сломанном светофоре, командовала, когда поворачивать, мать с сыном протирали фарфоровые чашки из чехословацкого сервиза. Стол втиснули между телевизором и комодом, и бабушка удовлетворённо кивнула.
– Гриша, ты заплатил за квартиру в этом месяце? – спросила бабушка отца.
– Конечно, мам. У нас же автоплатёж.
– Хорошо, – кивнула та. – А счётчики передал? Воду, электричество?
– Передали, Антонина Сергеевна, – улыбнулась мать, выставляя сервиз на стол.
– Всё-то вы успеваете, молодёжь!
– Молодёжь? – рассмеялась мать. – Нам с Гришей скоро на пенсию!
Дед вынес два стула из спальни и шутливо прикрикнул:
– Что стоите? В ногах правды нет!
Все пятеро утрамбовались вокруг стола, сев со всех четырёх сторон. Внук с отцом теснились на соседних табуретках с одной стороны стола, опасно прижимаясь спиной к витрине с сервизами.
– Что кушать хотите? – спросила бабушка, потирая руки.
– Мы не голодные, – покачала головой мать.
– Совсем? – расстроилась бабушка. – У меня и суп, и второе! И компот свежий… Никит, давай хотя бы тебе супа?
– Не надо, спасибо, – замотал нестриженной головой внук. – Мы только дома позавтракали.
– Ладно родители-пенсионеры! Но тебе-то нужно кушать, чтобы расти!
– Он уже под два метра, куда больше! – крякнул дед.
– Нам бы просто чая, – заметила мать.
– Бросайте эти глупости быстро! – расстроилась бабушка. – Сейчас погрею вам горячее! А то вы же оба работаете, вот и питаетесь одними полуфабрикатами. Внука мне ими угробите!
– Ба, ну мы же сказали, что не хотим! – возмутился внук. – Ты нарушаешь наши личные границы и не уважаешь наше мнение!
Отец отвесил внуку лёгкую, но звучную оплеуху, прикрикнув:
– Ишь ты! Ещё раз так заговоришь с бабушкой, и я так твои границы нарушу, мало не покажется!
– Гриша! – возмутилась мать.
– Не боись, я не сильно, – ответил отец.
Отец с матерью убрали конфеты и печенье, купленные по дороге от метро, дед принёс с балкона ещё тёплый компот, а внук дописывал кому-то сообщение под столом, шмыгая носом.
– Обещают пенсию повысить со следующего месяца, – бабушка вернулась с горячим. – И знаете на сколько? На тридцать рублей!
– А нам обоим – на шестьдесят! – дед дул на горячую котлету. – Если так считать, то почти на сто рублей! Щедрость, а!
– Безобразие… – вздохнул отец, добавляя сливочного масла в пюре, – И на что мы налоги платим? Давайте мы вам будем помогать. Деньги есть…
– Не думай даже! – оскорбилась бабушка. – Этого нам ещё не хватало, детей объедать! Не для того всю жизнь работали! Чай не голодаем, всё хорошо.
– Нам, правда, не сложно, – подтвердила мать.
– Нет, всё! – строго сказал дед. – Закрыли тему. Ох, опять!
– Что такое? – испугалась бабушка, когда дед схватился за живот.
– Колит опять… Всё, прошло.
– Да на пенсию не проживёшь, – вздохнула мать, добавляя третью щепотку соли в горячее. – Вот я собираю-собираю эти дурацкие справки со старых работ, а их не принимают в Пенсионном Фонде. Говорят, вот тут подписи нет, а тут печати. Насчитают мне минималку, эх…
– Надь, так я же говорю, тебе самой в архив ехать нужно! – бабушка отпила компота и поморщилась. – Сами они не почешутся. Возьми отпуск на недельку, и сама езжай в Саратов. Ходи по архивам каждый день, и проси, пиши, звони!
– Наверное, вы правы… – взгрустнула мать.
Отец исчез на балконе и вернулся с бутылкой водки.
– Гриш, ну мы же договаривались! – вмешалась мать.
Отец молча налил себе рюмку и посмотрел на деда.
– Мне нельзя, – отказался тот.
– Василий Дмитриевич, вот скажите Грише, что и ему нельзя! – переживала мать.
– Погубишь ты себя, Гриша, – пригорюнилась бабушка.
– Не зудите мужику над ухом, у него законный выходной! – заступился за отца дед. – Я б с тобой выпил за здоровье, да здоровье не то.
Внук тяжело вздохнул, отворачиваясь от отца.
– Ну, за наше любимое правительство! – отец залпом опустошил рюмку.
– При Союзе такого не было, – зло сжал в ладони вилку дед. – Отработал сорок пять лет – получи заслуженную пенсию! А теперь? Безобразие! Сталина на Пенсионный Фонд нет!
– Да брось, па, – грустно улыбнулся отец. – Главное, что войны нет.
Внук демонстративно закатил глаза и вздохнул.
– Всё вздыхает тут, посмотрите! – со смехом сказал дед. – Прав твой отец. Пока войны нет, всё хорошо. Лучше рассказывай, как учёба. Сложнее, чем в школе?
– Нормально, – без энтузиазма ответил внук. – Сессию закрыл. В целом сложно, но мне нравится.
– Это самое главное, – обрадовалась бабушка. – Вот бери ещё котлетку!
– Этого оболтуса теперь по ночам не дождёшься, – пожаловался отец. – Всё с однокашниками гуляет. Эх, где моя молодость! Уж мы как в институте гуляли, всем потоком да по ночному городу!
– Да уж как такое забыть, – запричитала бабушка. – Телефонов ваших мобильных тогда ещё не было. Вот гуляет где-то Гришка в три ночи, а я переживала и не спала!
– А давайте в домино поиграем! – допив компот, оживилась мать. – Сто лет не играли.
– И правда! – хлопнул в ладоши дед. – Никита, неси домино!
И внук пошёл в кабинет деда за домино, пока родители и бабушка с дедом убирали со стола.

День 5
Пока отец с дедом несли стол из кухни в гостиную, а бабушка, как полицейский при сломанном светофоре, командовала, когда поворачивать, мать с сыном протирали фарфоровые чашки из чехословацкого сервиза. Стол втиснули между телевизором и комодом, и бабушка удовлетворённо кивнула.
– Гриша, ты заплатил за квартиру в этом месяце? – спросила бабушка отца.
– Конечно, мам. У нас же автоплатёж.
– Хорошо, – кивнула та. – А счётчики передал? Воду, электричество?
– Передали, Антонина Сергеевна, – улыбнулась мать, выставляя сервиз на стол.
– Всё-то вы успеваете, молодёжь!
– Молодёжь? – рассмеялась мать. – Нам с Гришей скоро на пенсию!
Дед вынес два стула из спальни и шутливо прикрикнул:
– Что стоите? В ногах правды нет!
Все пятеро утрамбовались вокруг стола, сев со всех четырёх сторон. Внук с отцом теснились на соседних табуретках с одной стороны стола, опасно прижимаясь спиной к витрине с сервизами.
– Что кушать хотите? – спросила бабушка, потирая руки.
– Мы не голодные, – покачала головой мать.
– Совсем? – расстроилась бабушка. – У меня и суп, и второе! И компот свежий… Никит, давай хотя бы тебе супа?
– Не надо, спасибо, – замотал нестриженной головой внук. – Мы только дома позавтракали.
– Ладно родители-пенсионеры! Но тебе-то нужно кушать, чтобы расти!
– Он уже под два метра, куда больше! – крякнул дед.
– Нам бы просто чая, – заметила мать.
– Бросайте эти глупости быстро! – расстроилась бабушка. – Сейчас погрею вам горячее! А то вы же оба работаете, вот и питаетесь одними полуфабрикатами. Внука мне ими угробите!
– Ба, ну мы же сказали, что не хотим! – возмутился внук. – Ты нарушаешь наши личные границы и не уважаешь наше мнение!
Отец отвесил внуку лёгкую, но звучную оплеуху, прикрикнув:
– Ишь ты! Ещё раз так заговоришь с бабушкой, и я так твои границы нарушу, мало не покажется!
– Гриша! – возмутилась мать.
– Не боись, я не сильно, – ответил отец.
Отец с матерью убрали конфеты и печенье, купленные по дороге от метро, дед принёс с балкона ещё тёплый компот, а внук дописывал кому-то сообщение под столом, шмыгая носом.
– Обещают пенсию повысить со следующего месяца, – бабушка вернулась с горячим. – И знаете на сколько? На тридцать рублей!
– А нам обоим – на шестьдесят! – дед дул на горячую котлету. – Если так считать, то почти на сто рублей! Щедрость, а!
– Безобразие… – вздохнул отец, добавляя сливочного масла в пюре, – И на что мы налоги платим? Давайте мы вам будем помогать. Деньги есть…
– Не думай даже! – оскорбилась бабушка. – Этого нам ещё не хватало, детей объедать! Не для того всю жизнь работали! Чай не голодаем, всё хорошо.
– Нам, правда, не сложно, – подтвердила мать.
– Нет, всё! – строго сказал дед. – Закрыли тему. Ох, опять!
– Что такое? – испугалась бабушка, когда дед схватился за живот.
– Колит опять… Всё, прошло.
– Да на пенсию не проживёшь, – вздохнула мать, добавляя третью щепотку соли в горячее. – Вот я собираю-собираю эти дурацкие справки со старых работ, а их не принимают в Пенсионном Фонде. Говорят, вот тут подписи нет, а тут печати. Насчитают мне минималку, эх…
– Надь, так я же говорю, тебе самой в архив ехать нужно! – бабушка отпила компота и поморщилась. – Сами они не почешутся. Возьми отпуск на недельку, и сама езжай в Саратов. Ходи по архивам каждый день, и проси, пиши, звони!
– Наверное, вы правы… – взгрустнула мать.
Отец исчез на балконе и вернулся с бутылкой водки.
– Гриш, ну мы же договаривались! – вмешалась мать.
Отец молча налил себе рюмку и посмотрел на деда.
– Мне нельзя, – отказался тот.
– Василий Дмитриевич, вот скажите Грише, что и ему нельзя! – переживала мать.
– Погубишь ты себя, Гриша, – пригорюнилась бабушка.
– Не зудите мужику над ухом, у него законный выходной! – заступился за отца дед. – Я б с тобой выпил за здоровье, да здоровье не то.
Внук тяжело вздохнул, отворачиваясь от отца.
– Ну, за наше любимое правительство! – отец залпом опустошил рюмку.
– При Союзе такого не было, – зло сжал в ладони вилку дед. – Отработал сорок пять лет – получи заслуженную пенсию! А теперь? Безобразие! Сталина на Пенсионный Фонд нет!
– Да брось, па, – грустно улыбнулся отец. – Главное, что войны нет.
Внук демонстративно закатил глаза и вздохнул.
– Всё вздыхает тут, посмотрите! – со смехом сказал дед. – Прав твой отец. Пока войны нет, всё хорошо... А, да ну вас! Устал я.
Дед развернул стул лицом к телевизору и включит Первый Канал.
– Вась, ну зачем? – расстроилась бабушка. – Не каждый день к нам дети приезжают, а тебе и сейчас лишь бы телевизор смотреть и ругаться с ним!
Дед зло дёрнул губами, показывая, что не ответит.
– Никит, – обратилась бабушка к внуку, – лучше рассказывай, как учёба. Сложнее, чем в школе?
– Нормально, – без энтузиазма ответил внук. – Сессию закрыл. В целом сложно, но мне нравится.
– Это самое главное, – обрадовалась бабушка. – Вот бери ещё котлетку!
– Этого оболтуса теперь по ночам не дождёшься, – пожаловался отец. – Всё с однокашниками гуляет. Эх, где моя молодость! Уж мы как в институте гуляли, всем потоком да по ночному городу!
– Да уж как такое забыть, – запричитала бабушка. – Телефонов ваших мобильных тогда ещё не было. Вот гуляет где-то Гришка в три ночи, а я переживала и не спала!
– А давайте в домино поиграем! – допив компот, оживилась мать. – Сто лет не играли.
– Это можно, – пьяно крякнул отец. – Па, ты с нами?
Дед не ответил, а внук пошёл в его кабинет за домино, пока родители с бабушкой убирали со стола.

День 6
Пока отец с дедом несли стол из кухни в гостиную, а бабушка, как полицейский при сломанном светофоре, командовала, когда поворачивать, мать с сыном протирали фарфоровые чашки из чехословацкого сервиза. Стол втиснули между телевизором и комодом, и бабушка удовлетворённо кивнула.
– Гриша, ты заплатил за квартиру в этом месяце? – спросила бабушка отца.
– Конечно, мам. У нас же автоплатёж.
– Хорошо, – кивнула та. – А счётчики передал? Воду, электричество?
– Передали, Антонина Сергеевна, – улыбнулась мать, выставляя сервиз на стол.
– Всё-то вы успеваете, молодёжь!
– Молодёжь? – рассмеялась мать. – Нам с Гришей скоро на пенсию!
Дед вынес два стула из спальни и шутливо прикрикнул:
– Что стоите? В ногах правды нет!
Все пятеро утрамбовались вокруг стола, сев со всех четырёх сторон. Внук с отцом теснились на соседних табуретках с одной стороны стола, опасно прижимаясь спиной к витрине с сервизами.
– Что кушать хотите? – спросила бабушка, потирая руки.
– Мы не голодные, – покачала головой мать.
– Совсем? – расстроилась бабушка. – У меня и суп, и второе! И компот свежий… Никит, давай хотя бы тебе супа?
– Не надо, спасибо, – замотал нестриженной головой внук. – Мы только дома позавтракали.
– Ладно родители-пенсионеры! Но тебе-то нужно кушать, чтобы расти!
– Он уже под два метра, куда больше! – крякнул дед.
– Нам бы просто чая, – заметила мать.
– Бросайте эти глупости быстро! – расстроилась бабушка. – Сейчас погрею вам горячее! А то вы же оба работаете, вот и питаетесь одними полуфабрикатами. Внука мне ими угробите!
– Ба, ну мы же сказали, что не хотим! – возмутился внук. – Ты нарушаешь наши личные границы и не уважаешь наше мнение!
Отец отвесил внуку лёгкую, но звучную оплеуху, прикрикнув:
– Ишь ты! Ещё раз так заговоришь с бабушкой, и я так твои границы нарушу, мало не покажется!
– Гриша! – возмутилась мать.
– Не боись, я не сильно, – ответил отец.
Отец с матерью убрали конфеты и печенье, купленные по дороге от метро, дед принёс с балкона ещё тёплый компот, а внук дописывал кому-то сообщение под столом, шмыгая носом.
– Обещают пенсию повысить со следующего месяца, – бабушка вернулась с горячим. – И знаете на сколько? На тридцать рублей!
– А нам обоим – на шестьдесят! – дед дул на горячую котлету. – Если так считать, то почти на сто рублей! Щедрость, а!
– Безобразие… – вздохнул отец, добавляя сливочного масла в пюре, – И на что мы налоги платим? Давайте мы вам будем помогать. Деньги есть…
– Не думай даже! – оскорбилась бабушка. – Этого нам ещё не хватало, детей объедать! Не для того всю жизнь работали! Чай не голодаем, всё хорошо.
– Нам, правда, не сложно, – подтвердила мать.
– Нет, всё! – строго сказал дед. – Закрыли тему. Ох, опять!
– Что такое? – испугалась бабушка, когда дед схватился за живот.
– Колит опять… Всё, прошло.
– Да на пенсию не проживёшь, – вздохнула мать, добавляя третью щепотку соли в горячее. – Вот я собираю-собираю эти дурацкие справки со старых работ, а их не принимают в Пенсионном Фонде. Говорят, вот тут подписи нет, а тут печати. Насчитают мне минималку, эх…
– Надь, так я же говорю, тебе самой в архив ехать нужно! – бабушка отпила компота и поморщилась. – Сами они не почешутся. Возьми отпуск на недельку, и сама езжай в Саратов. Ходи по архивам каждый день, и проси, пиши, звони!
– Наверное, вы правы… – взгрустнула мать.
Отец исчез на балконе и вернулся с бутылкой водки.
– Гриш, ну мы же договаривались! – вмешалась мать.
Отец молча налил себе рюмку и посмотрел на деда.
– Мне нельзя, – отказался тот.
– Василий Дмитриевич, вот скажите Грише, что и ему нельзя! – переживала мать.
– Погубишь ты себя, Гриша, – пригорюнилась бабушка.
– Не зудите мужику над ухом, у него законный выходной! – заступился за отца дед. – Я б с тобой выпил за здоровье, да здоровье не то.
Внук тяжело вздохнул, отворачиваясь от отца.
– Ну, за наше любимое правительство! – отец залпом опустошил рюмку.
– При Союзе такого не было, – зло сжал в ладони вилку дед. – Отработал сорок пять лет – получи заслуженную пенсию! А теперь? Безобразие! Сталина на Пенсионный Фонд нет!
– Да брось, па, – грустно улыбнулся отец. – Главное, что войны нет.
Внук демонстративно закатил глаза и вздохнул.
– Всё вздыхает тут, посмотрите! – со смехом сказал дед. – Прав твой отец. Пока войны нет, всё хорошо... А, да ну вас! Устал я.
Дед развернул стул лицом к телевизору и включит Первый Канал.
– Вась, ну зачем? – расстроилась бабушка. – Не каждый день к нам дети приезжают, а тебе и сейчас лишь бы телевизор смотреть и ругаться с ним!
Дед зло дёрнул губами, показывая, что не ответит.
– Никит, – обратилась бабушка к внуку, – лучше рассказывай, как учёба. Сложнее, чем в школе?
– Нормально, – без энтузиазма ответил внук. – Сессию закрыл. В целом сложно, но мне нравится.
– Это самое главное, – обрадовалась бабушка. – Вот бери ещё котлетку!
– Этого оболтуса теперь по ночам не дождёшься, – пожаловался отец. – Всё с однокашниками гуляет. Эх, где моя молодость! Уж мы как в институте гуляли, всем потоком да по ночному городу!
– Этот оболтус со стипендии слетел! – печально сказала мать. – Потому что тройбанов в сессию наполучал.
– Ой! – схватилась за сердце бабушка, будто ожидая приступа. – Как же так! Вот горе-то! Это что же? Вам теперь платить за его учёбу? И сколько?
– Мам, ну зачем! – вскочил из-за стола внук, и спинка его стула врезалась в витрину, за которой зазвенели сервизы. – Я же просил не говорить бабушке с дедушкой!
– Никита, осторожнее! – крикнул отец, открывая витрину и проверяя фарфор. Всё уцелело.
– Идите вы все к чёрту! – заорал внук, выбегая в коридор.
Он надел ботинки, схватил куртку и, не завязывая шнурки, выбежал на лестничную клетку. Мать, отец, бабушка и дед молча сидели под звуки новостей.

День 7
Пока отец с внуком несли стол из кухни в гостиную, а бабушка, как полицейский при сломанном светофоре, командовала, когда поворачивать, мать протирала фарфоровые чашки из чехословацкого сервиза. Стол втиснули между телевизором и комодом, и бабушка удовлетворённо кивнула.
– Гриша, ты заплатил за квартиру в этом месяце? – спросила бабушка отца.
– Конечно, мам. У нас же автоплатёж.
– Хорошо, – кивнула та. – А счётчики передал? Воду, электричество?
– Передали, Антонина Сергеевна, – улыбнулась мать, выставляя сервиз на стол.
– Всё-то вы успеваете, молодёжь!
– Молодёжь? – рассмеялась мать. – Нам с Гришей скоро на пенсию!
Отец принёс из спальни стул.
Все четверо утрамбовались вокруг стола, сев со всех четырёх сторон. Внук опасно прижимался спиной к витрине с сервизами.
– Что кушать хотите? – спросила бабушка, потирая руки.
– Мы не голодные, – покачала головой мать.
– Совсем? – расстроилась бабушка. – У меня и суп, и второе! И компот свежий… Никит, давай хотя бы тебе супа?
– Не надо, спасибо, – замотал нестриженной головой внук. – Мы только дома позавтракали.
– Ладно родители-пенсионеры! Но тебе-то нужно кушать, чтобы расти!
– Нам бы просто чая, – заметила мать.
– Ну хозяин барин, – встала бабушка, уперев руки в бока. – Поставлю чайник!
Отец с матерью достали конфеты и печенье, купленные по дороге от метро, а внук подъедал сушки из корзинки для сладостей.
– Обещают пенсию повысить со следующего месяца, – бабушка вернулась с горячим чайником. – И знаете на сколько? На тридцать рублей!
– Безобразие… – вздохнул отец, открывая «Алёнку», – И на что мы налоги платим? Давай мы тебе будем помогать. Деньги есть…
– Не думай даже! – оскорбилась бабушка. – Этого мне ещё не хватало, детей объедать! Не для того всю жизнь работала! Чай не голодаю, всё хорошо.
– Нам, правда, не сложно, – подтвердила мать, добавляя третью ложку сахара в чай. – Да на пенсию не проживёшь. Вот я собираю-собираю эти дурацкие справки со старых работ, а их не принимают в Пенсионном Фонде. Говорят, вот тут подписи нет, а тут печати. Насчитают мне минималку, эх…
– Надь, так я же говорю, тебе самой в архив ехать нужно! – бабушка отпила горячего чая и поморщилась. – Сами они не почешутся. Возьми отпуск на недельку, и сама езжай в Саратов. Ходи по архивам каждый день, и проси, пиши, звони!
– Наверное, вы правы… – взгрустнула мать.
– Ну, за наше любимое правительство! – отец залпом выпил чай, будто это был алкоголь, и мать с бабушкой рассмеялись.
Внук демонстративно закатил глаза и вздохнул.
– Вздыхает тут, посмотрите! – со смехом сказал отец. – Главное, что войны нет. Лучше рассказывай бабушке, как учёба. Сложнее, чем в школе?
– Нормально, – без энтузиазма ответил внук. – Сессию закрыл. В целом сложно, но мне нравится.
– Это самое главное, – обрадовалась бабушка. – Вот бери ещё конфетку!
– Этого оболтуса теперь по ночам не дождёшься, – пожаловался отец. – Всё с однокашниками гуляет. Эх, где моя молодость! Уж мы как в институте гуляли, всем потоком да по ночному городу!
– Да уж как такое забыть, – запричитала бабушка. – Телефонов ваших мобильных тогда ещё не было. Вот гуляет где-то Гришка в три ночи, а я переживала и не спала!
– А давайте в домино поиграем! – допив чай, оживилась мать. – Сто лет не играли.
– Это можно, – крякнул отец.
Внук пошёл в кабинет дедушки за домино, пока родители с бабушкой убирали со стола.