Эту статью я начал давно, но потом отложил. Однако события последних дней принуждают вернуться к ней и завершить.
Как-то я увидел у знакомых на полке «Молодых львов» Ирвина Шоу. Этот большой обстоятельный роман об американских солдатах во время Второй мировой войны я читал давно, еще молодым. Вспоминая события из этого романа, вдруг с удивлением подумал, что в такой большой книге о большой войне, мало описаний непосредственно боевых действий: атак, выстрелов, взрывов и так далее. Много места совсем о другом, о жизни во время войны. Но, если подумать, в этом нет ничего удивительного.
Мир прошел через две большие войны. И ничего странного в том, что военной литературы хватает с избытком. И мемуаров, и публицистики, и художественной литературы. Я не фанат военной литературы, но мимо этой темы не пройдешь. И стал я припоминать, какие же книги о войне я читал. «Севастопольские рассказы»? «Войну и мир»? «Цусиму»? «Живых и мертвых»?
О войнах писали в разных странах, в разное время. Понятно почему. Плодотворная почва для писателя. Ведь зачастую во время войны у человека диаметрально меняется взгляд на жизнь, представление о ценности вещей, ценности человеческих качеств, и ценности самой жизни, обостряются все чувства. Книги о войне я бы разделил на пять типов по следующему принципу.
1. Об армии, защищающей свою страну, обороняющей свою же территорию. Это трагедия, зачастую героизм. Есть, о чем писать.
2. О жизни гражданского населения, оказавшегося под оккупацией. Это не меньшая трагедия. Отдельно о военнопленных в лагерях. И отдельным пластом о жизни в гетто.
3. О жизни гражданского населения после освобождения от оккупации, когда начинают разбираться, кто как вел себя при оккупации, определять степень вины. Тут много вариаций. О том, как меняется человек в минуту опасности. От героизма до трусости и предательства. И героизм в такой обстановке очень часто не заметен. И тем более сотрудничество с оккупантами не всегда было явным, заметным. И не всегда добровольным.
4. Об армии, воюющей на чужой территории. Это отдельная тема. Армия, только что защищавшая свою территорию, вдруг становится оккупирующей. И мирное население теперь начинает сопротивляться. И солдатам необходима мотивация.
5. И отдельным явлением является гражданская война, где все перемешано: армия и гражданское общество, оккупированная территория и неоккупированная.
Разберем обозначенное выше чуть подробнее.
1. 1. В нашей стране немало литературы об Отечественной войне, о воюющей армии. И если приглядеться, это большей частью описание жизни солдат и офицеров не на поле боя, а как раз в то время, когда боя нет. И это понятно. Бой идет час, два, три. (морской или воздушный бой может быть еще короче. А жизнь в окопах (на корабле, на аэродроме), тяжелый быт, переходы, броски с места на место, бессонные ночи, нервное желе - это занимает куда большую часть времени бойца и составляет очень важную часть его жизни. В те промежутки времени, когда солдат не стреляет может быть куда больше скрытой интриги, чем в бою, где все открыто. Об этой интриге можно писать и писать. Судьба бойца тяжела не только потому, что враг может убить. Приходится воевать с голодом, холодом, усталостью, страхом, а подчас конфликтовать по мелочам с теми, с кем делишь эти тяготы. Редко, когда сражающийся боец находится в прямом контакте с врагом. Только в штыковой атаке. Действия бойца не зависят от характера, настроения вражеского солдата. Они зависят от команды собственного командира. И зависят от человеческих качеств командира. И когда кончается бой, начинается военный быт, тут многое зависит от тех, кто рядом с бойцом. С кем нужно делиться махоркой и едой, и теплым сухим местом, с кем можно (или нельзя) делиться своими мыслями. Многое зависит от характеров тех, кто тебя окружает, от их настроения. Причем, зависит намного сильнее, пронзительнее, драматичнее, чем в мирной жизни. Боец спит с однополчанами в одной землянке, сидит в одном окопе, делит с ними кусок хлеба, отступает и наступает. Его жизнь напрямую зависит от них. Солдат ожидает, чтобы товарищ в бою не струсил, не впал в панику, не предал, поделился хлебом, помог при ранении, не бросил при отступлении, чтобы силы не покидали фронтового товарища. И того же ждут от него. Поэтому очень важно, чтобы сосед по окопу был крепок духом, и телом, здоров, чтобы к нему приходили письма от родных. Кроме этого много стоят еще и отношения с командиром. А есть еще и контрразведка и СМЕРШ. Того же, надежности, ждет офицер от командиров соседних подразделений. Чтобы соседи не подвели. Вот и получается, что в этом тяжелом фронтовом быту, занимающем основную долю времени во время войны, куда важнее отношения со своими, чем с противником. С противником все понятно. С ним контакты короткие. И разговор короткий. А со своими - все двадцать четыре часа в сутки, и в окопе, и в землянке, и на переходах. Вот тут и проявляются характеры, об этом пишут в книгах больше, и подробнее, чем о «забил снаряд я в пушку туго»
Отдельная большая тема – солдаты и оставляемое население. Отец мне рассказывал, как тяжело было ему, молодому лейтенанту, смотреть в глаза крестьянам покидаемых сел при отступлении. Отец говорил, что не видел такого настроения, как в стихотворении Симонова: «Покуда идите мы вас подождем». В основном люди находились в тихой панике. Они ждали, от солдат не просто защиты, принесения себя в жертву ради их защиты. Ведь для защиты населения армия и существует. А солдаты тогда, в первые месяцы войны, ничем не могли их защитить. А армия отступала и оставляла этих людей врагу. И поэтому крайне тяжело было солдатам без боя оставлять свои села.
2. Другой тип романа о войне - жизнь под оккупацией. В западной европейской литературе этой темы больше. Вполне понятно. Сражений действующей армии там было меньше. Эта тема не менее, а иногда более драматична. Причем, если говорить о Второй мировой войне, эта тема была драматична именно на оккупированной территории СССР, поскольку оккупационный режим тут был гораздо жестче. Весь привычный уклад жизни разрушен до основания. В один момент население лишается того, к чему привыкло: пустеют магазины, разрушены дома, не приходят письма, пропадает какая-либо связь с родными, пропадают какие-либо сведения о положении на фронте, и так далее. Населению, оказавшемуся под оккупацией, приходится несладко, приходится подчиниться жесткой воле оккупантов. И этому населению подчас хуже, чем бойцам в армии, поскольку они вынуждены подчиняться давлению оккупантов двадцать четыре часа в сутки и полностью от их воли зависят. Нужно еще учесть и такое обстоятельство: солдат на линии фронта не отягощен грузом семьи, подчиняется командирам. Мысли о том, как его поведение в бою отразится на его семье, уходят на дальний план. А тем, кто остается под оккупацией, - чаще женщинам с детьми и старикам, - нужно выживать во враждебной, крайне жестокой обстановке. И судьба твоей родни теперь очень зависит от того, как ты примешь оккупационную армию. А оккупационная армия, какой бы деликатной по отношению к населению она ни была, оккупантам, как минимум, нужно где-то жить и что-то есть. И они вынуждают население потесниться и поступиться едой. У оккупанта цель - не поддержание жизни населения, а поддержание боеспособности собственной армии. И оккупант не стесняется делать это за счет покоренного населения. Задача любого оккупанта - подавление всяческого сопротивления населения. А уж фашистских оккупантов тем более. Такая обстановка ставит население перед лицом тяжелейших испытаний. Что делать? Как выживать? В деревне еще можно прожить огородом. А как быть в городе? Как относиться к новому порядку. Сотрудничать? Идти в полицию? Наниматься на обычную работу? Саботировать? Как относиться к тем, кто стал поддерживать новый порядок? А как относиться к соседям? Ведь теперь за малейшее нарушение нового порядка – жесткое наказание. Доверять тем соседям, которым вчера доверял? Или уходить в леса, в подполье?
Особенно эта тема обострилась во время последней мировой войны. Война была не просто империалистической, а идеологической. Нацисты преследовали комиссаров, евреев и цыган. Появилось много скрывающихся от репрессий. И перед простым населением, которому репрессии по большому счету не грозили, встал вопрос, как себя вести в такой обстановке. Помогать прячущимся от врага? Делиться с ними едой? Прятать? Гнать? Выдавать?
Я не стану вдаваться в рассуждения о жизни в лагерях военнопленных и жизни в гетто. это отдельные и очень большие и трагические темы.
2. 3. О жизни на освобожденной территории тоже написано немало. Там выявились свои проблемы. Населенный пункт освободили и встает задача: вернуться к старому образу жизни. Но, конечно, вернуться к старому уже невозможно, как невозможно дважды войти в одну реку. Много ожесточения и горя внесено во время оккупации. И требуется воздать каждому по делам его. А это оказывается непросто. Во-первых, потому что не всегда с оккупантами сотрудничали в открытую. Такая мешанина была, что до сих пор, иногда не могут определить, кто был предателем, выдавал подпольщиков. Во-вторых, - и это важно для писателя, да и интересно для читателя, - степень сотрудничества с оккупантами или сопротивления и мотивация этих действий были разными.
К тому же в СССР, незадолго до этого испытавшим период репрессий, доверия государственных структур к лояльности населения не было. Не было доверия и до войны, а уж во время войны, когда цена жизни упала, малейшее подозрение в сотрудничестве с врагом малейший донос могли дорого стоить. Конечно невозможно было заклеймить всех, кто остался на оккупированной территории, тем более, что многие оказались не по своей воле, однако к таким относились с недоверием и подозрением. я помню, как в анкете при поступлении на работу, спустя много лет после войны, имелся такой пункт: не были ли ваши родственники на оккупированной территории?
4. Отдельным пластом стоят романы о том, как взаимодействует оккупирующая армия с населением, когда писатель на стороне оккупирующей армии. Советская армия в конце войны оказалась в роли оккупантов. Освободителей от фашизма, но тем не менее оккупантов. И конечно появлялись проблемы взаимодействия с населением. Но книг про это мне не доводилось читать. Хотя, подозреваю, что там было много коллизий. И проблем, как вести себя с населением после того, как их армия разорила твою страну.
5. И отдельная тема, это гражданская война, когда «смешались в кучу кони, люди». В такой мясорубке - сегодня ты гражданский, твоя хата с краю, а завтра в строю, а твой друг, а то и брат воюет против тебя. Я не знаток произведений о гражданской войне. На памяти «Конармия» «Хождение по мукам» и «Тихий Дон». Но могу отметить, что и тут писатели больше описывают не боестолкновения, а о рассуждают о том, что до войны довело. Что развело недавних соседей, друзей по разные стороны. Эти наблюдения писателя, важнее, чем описание стрельбы или атак. Что вдруг привело к гражданской войне в России? Почему вопросы жизни общества нельзя было уладить миром? в учебнике написано коротко, что к войне привело резкое имущественное размежевание населения и ожесточение в результате изнурительной и долгой не успешной мировой войны. А писатель рисует эту картину в лицах, в судьбах своих героев.
Я поставил себе в этих рассуждениях задачу – обратить ваше внимание, что не столько в войне интересна стрельба, сколько переживания человека, его отношение к такому ужасному состоянию, как война. Если, конечно, он остается человеком, а не превращен в зомби. А ведь войны не заканчиваются. Они не становятся гуманнее. Появляется новое оружие. Появляются новые методы ведения войны. Конфликты разгораются, войны полыхают. Дело за писателями. Что писатели смогут сказать? Сделает ли читатель из книги какой-нибудь вывод? Появятся новые книги. И правдивые, и лживые. Если выживем, почитаем. Но, чтобы научились тому, что мир лучше войны – это сомнительно.
Книги о войне
© Copyright: Леонид Колос, 2022
Свидетельство о публикации №222041201412
Свидетельство о публикации №222041201412
Рецензии
Рецензия на статью «Книги о войне»
Леонид!
С неподдельным интересом я прочёл вашу статью «Книги о войне».
Вы взялись за сложную, многослойную материю и сумели разложить её с ясностью и проницательностью, достойной истинного знатока человеческих душ.
Ваша классификация военной литературы на пять различных типов — от трагедии обороны до хаоса гражданской междоусобицы — представляется мне весьма точной и глубокой. Я не встречал такого облуманного подхода к военной литературе.
Что-либо подобное было описано в мемуарах Эриха Майнштейна "Утеренные Победы".
Там расписано подробно обо всем, в том числе он говорил о быте немецких солдат и на фроете и в хозяйственных частях, и во взаимоотношениях с местным населением Крыма. Особенно проникновенно он написал об исходе его армии из Крыма, при отступлении.
Поэтому в этой книге около 700 страниц.
Особенно тронули меня ваши размышления о том, что война — это не только грохот канонады и блеск штыков. Куда больше времени и места в солдатской доле занимает быт: холод землянки, вкус общего котелка, молчаливое братство и тягостное ожидание. Вы совершенно правы: именно в этих промежутках между боями, в отношениях со своими, а не с врагом, и обнажается подлинная суть человека. Здесь, вдали от бравурных маршей, разворачиваются истинные драмы и совершаются тихие, неприметные подвиги духа и подлые поступки, когда при атаке можно было получить пулю от своего сослуживца.
Позвольте, однако, добавить к вашим размышлениям ещё один оттенок, касающийся жизни под оккупацией. Вы справедливо отмечаете, что участь мирного населения, оставленного врагу, — трагедия великая. Но и здесь, как в многоликой жизни, не всё однозначно.
История, рассказанная мне очевидцами тех лет, рисует картину несколько иную. В тех краях, где вермахт проходил победным маршем, солдаты, упоённые успехом, не являли лик зверя.
Жизнь текла своим чередом, подчиняясь новому, но строгому порядку. Население само избирало старост, исправно платило продовольственный налог, подобный прежнему, и трудилось на полях. Хозяйственные части неприятеля работали исправно, и нужды в откровенном грабеже не было. Хождение между деревнями, хоть и с дозволения комендатуры, не пресекалось.
Разумеется, это хрупкое равновесие рушилось, как только фортуна отворачивалась от захватчика. При отступлении, когда армия превращалась в изголодавшую и озлобленную толпу, картина менялась на прямо противоположную. Тогда-то и начинались истинные унижения, грабежи и страдания. Таким образом, даже в трагедии оккупации были свои периоды, свои оттенки чёрного, зависящие от хода военных действий, а не от характера солдата и рекомендаций о взаимоотношений солдат с "местными бабами и ребятишками".
Ваша статья, побуждает к раздумьям и доказывает, что тема войны неисчерпаема. Благодарю вас за этот труд, который заставляет не только вспоминать, но и понимать сложную и противоречивую природу человека на изломе истории.
Тихон Чикамасов
Тихон Чикамасов 25.10.2025 23:51 • Заявить о нарушении
Леонид!
С неподдельным интересом я прочёл вашу статью «Книги о войне».
Вы взялись за сложную, многослойную материю и сумели разложить её с ясностью и проницательностью, достойной истинного знатока человеческих душ.
Ваша классификация военной литературы на пять различных типов — от трагедии обороны до хаоса гражданской междоусобицы — представляется мне весьма точной и глубокой. Я не встречал такого облуманного подхода к военной литературе.
Что-либо подобное было описано в мемуарах Эриха Майнштейна "Утеренные Победы".
Там расписано подробно обо всем, в том числе он говорил о быте немецких солдат и на фроете и в хозяйственных частях, и во взаимоотношениях с местным населением Крыма. Особенно проникновенно он написал об исходе его армии из Крыма, при отступлении.
Поэтому в этой книге около 700 страниц.
Особенно тронули меня ваши размышления о том, что война — это не только грохот канонады и блеск штыков. Куда больше времени и места в солдатской доле занимает быт: холод землянки, вкус общего котелка, молчаливое братство и тягостное ожидание. Вы совершенно правы: именно в этих промежутках между боями, в отношениях со своими, а не с врагом, и обнажается подлинная суть человека. Здесь, вдали от бравурных маршей, разворачиваются истинные драмы и совершаются тихие, неприметные подвиги духа и подлые поступки, когда при атаке можно было получить пулю от своего сослуживца.
Позвольте, однако, добавить к вашим размышлениям ещё один оттенок, касающийся жизни под оккупацией. Вы справедливо отмечаете, что участь мирного населения, оставленного врагу, — трагедия великая. Но и здесь, как в многоликой жизни, не всё однозначно.
История, рассказанная мне очевидцами тех лет, рисует картину несколько иную. В тех краях, где вермахт проходил победным маршем, солдаты, упоённые успехом, не являли лик зверя.
Жизнь текла своим чередом, подчиняясь новому, но строгому порядку. Население само избирало старост, исправно платило продовольственный налог, подобный прежнему, и трудилось на полях. Хозяйственные части неприятеля работали исправно, и нужды в откровенном грабеже не было. Хождение между деревнями, хоть и с дозволения комендатуры, не пресекалось.
Разумеется, это хрупкое равновесие рушилось, как только фортуна отворачивалась от захватчика. При отступлении, когда армия превращалась в изголодавшую и озлобленную толпу, картина менялась на прямо противоположную. Тогда-то и начинались истинные унижения, грабежи и страдания. Таким образом, даже в трагедии оккупации были свои периоды, свои оттенки чёрного, зависящие от хода военных действий, а не от характера солдата и рекомендаций о взаимоотношений солдат с "местными бабами и ребятишками".
Ваша статья, побуждает к раздумьям и доказывает, что тема войны неисчерпаема. Благодарю вас за этот труд, который заставляет не только вспоминать, но и понимать сложную и противоречивую природу человека на изломе истории.
Тихон Чикамасов
Тихон Чикамасов 25.10.2025 23:51 • Заявить о нарушении
в том месте. где вы говорите, что жизнь в оккупированной части продолжалась почти без изменений я не согласен. да и многие фаты говорят о совершенно противоположном. Но сначала замечу. что с приходом немцев мало что изменилось. говорят русские фашисты. мол коммунистический режим был репрессивным и немецкий. и тогда какая разница. разница есть. мне удивительно даже то. что русские фашисты, это те русские которые утверждают, что репрессивный тоталитарный закон и хорош для России выступают с антинациональных по отношению к русским позициям. хотя бы потому, что до прихода немцев русские были титульной нацией. а с приходом немцев немцы стали ею. я знаю о чем говорю. мой дед мамин отец воевал с немцами, хотя по происхождению был из семьи обрусевших немцев, и даже титул баронов до революции имели. и вот мамина сестра моя тетя осталась в Одессе в подполье потому что она была и внешне чистая немка, белокурая голубоглазая, и говорила на немецком прекрасно. а в Одессе ее никто не знал. так вот она сама видела как там это все происходило и как морально калечили населения 9 я не беру то, что евреев истребляли просто как зверей) а морально калечили потому что евреев выдавали. а по немецким законам даже люди с четвертью еврейской крови подлежали уничтожению. и эту четверть могли подсказать только местные. и находились такие. и в избытке)
так что немецкий режим отличался от коммунистического своей направленностью не классовой, а национальной против местного населения. И в том числе против русских и украинцев тоже. Ведь очень малая часть украинцев служила в ОУН. О том, во что обошелся русским и украинцам этот режим свидетельствую сожженные деревни и расстрелы заложников, расстрелы на улицах, и вывоз молодежи в Германию, и просто экономическая политика, когда все обязаны работать. Иначе умрешь с голоду. А плоды этой работы не на пользу местному населению а на пользу великой Германии. Открытый экономический грабеж. а за то что увиливаешь от работы - расстрел . я в документальных книгах видел такие приказы комендатуры.
об этом могут по всякому писать в воспоминаниях. кто-то симпатизирующий Ильину говорит что ничем особенным немцы и не отличались. Но документы Нюрнбергского процесса свидетельствуют об обратном. Да, если бы на основании "Архипелага Гулаг" устроили процесс, тоже было бы много интересного. Но над коммунистами не дали устроить такой процесс. а было бы полезно на будущее.
однако фашисты ввели совершенно иную идеологию. она начиналась еще до войны. с репрессий внутри Германии. репрессии были на 90% против евреев. но затрагивали весь народ. И развращали его. Жены отказывались от мужей, дети от родителей. Замечу. что Гитлер взял на вооружение средневековые обвинения против евреев, хотя уже к тому времени никаких еврейских ростовщиков - менял в Германии не было. А уж тем более в Польше, Франции, Венгрии, Греции, СССР. А еврейское население и этих стран уничтожалось беспощадно. И страну превратили в фабрику убийств. и народ в машину убийств. Так что в семье, далекой от идеологического фронта, стало не зазорно, а то и престижно иметь абажур из кожи человека. ну точно как шкуру медведя на полу. а в чем разница. евреи -= те же животные. разница только в том, что шкура сдиралась с медведя мертвого. а как свидетельствуют документы Нюрнберга, особым шиком считалось снять кожу с человека еще живого. или куски кожи с татуировкой. Это коллекция своего рода. как сейчас некоторые имеют на подоконнике разные виды кактусов. так что когда вы пишете о личной трагедии Ильина мне смешно читать. Он писал Гитлеру что приветствует уничтожение евреев, что они заслужили свое. При этом что такое получили сове, что их ожидало, теперь в России мало знают. А это был продуманный до мелочей не механизм убийств а механизм изощренных издевательств. Именно потому что люди занимающиеся этим развращались своей непомерной властью.
так что в России для русских. для коренного населения, оккупация очень много изменила. она изменила менталитет и не в лучшую сторону. Коллаборационисты ( а это чаще всего не идейные борцы, а просто предатели) были на высоте. Документы Нюрнберга сейчас забыты народами. Но война никак не уходит. Самое постыдное, неприятное стараются затушевать. А затушевать трудно вот Польша никак не хочет признать что поляки, сами очень пострадавшие от немцев, охотно сотрудничали с ними по выявлению евреев. Не признают. А это зафиксировано документально. Потому что немцы вели документацию исправно. Всех отмечали, кто сотрудничал. и в воспоминаниях выживших. и вот теперь когда путин их в этом упрекнул, они стали обижаться. вот так давнишняя война отзывается. и всем есть что скрывать, в той или иной степени. война не красит. и французам, и украинцам, и русским. мы же стараемся не вспоминать про русских полицаев и армию Власова. ну можно сказать а что тут такого, ну служили другому режиму. вон вагнеровцы в Африке служат тем кто платит. но полицаи и власовцы -это были предатели. и если власовцы воевали хотя бы, то полицаи понятно чем занимались. это нужно через себя переступить.
так и турки уже спустя сто лет отрицают геноцид армян. Хотя факт налицо. вот так старые войны отзываются и сейчас.
Леонид Колос 26.10.2025 08:46 Заявить о нарушении
так что немецкий режим отличался от коммунистического своей направленностью не классовой, а национальной против местного населения. И в том числе против русских и украинцев тоже. Ведь очень малая часть украинцев служила в ОУН. О том, во что обошелся русским и украинцам этот режим свидетельствую сожженные деревни и расстрелы заложников, расстрелы на улицах, и вывоз молодежи в Германию, и просто экономическая политика, когда все обязаны работать. Иначе умрешь с голоду. А плоды этой работы не на пользу местному населению а на пользу великой Германии. Открытый экономический грабеж. а за то что увиливаешь от работы - расстрел . я в документальных книгах видел такие приказы комендатуры.
об этом могут по всякому писать в воспоминаниях. кто-то симпатизирующий Ильину говорит что ничем особенным немцы и не отличались. Но документы Нюрнбергского процесса свидетельствуют об обратном. Да, если бы на основании "Архипелага Гулаг" устроили процесс, тоже было бы много интересного. Но над коммунистами не дали устроить такой процесс. а было бы полезно на будущее.
однако фашисты ввели совершенно иную идеологию. она начиналась еще до войны. с репрессий внутри Германии. репрессии были на 90% против евреев. но затрагивали весь народ. И развращали его. Жены отказывались от мужей, дети от родителей. Замечу. что Гитлер взял на вооружение средневековые обвинения против евреев, хотя уже к тому времени никаких еврейских ростовщиков - менял в Германии не было. А уж тем более в Польше, Франции, Венгрии, Греции, СССР. А еврейское население и этих стран уничтожалось беспощадно. И страну превратили в фабрику убийств. и народ в машину убийств. Так что в семье, далекой от идеологического фронта, стало не зазорно, а то и престижно иметь абажур из кожи человека. ну точно как шкуру медведя на полу. а в чем разница. евреи -= те же животные. разница только в том, что шкура сдиралась с медведя мертвого. а как свидетельствуют документы Нюрнберга, особым шиком считалось снять кожу с человека еще живого. или куски кожи с татуировкой. Это коллекция своего рода. как сейчас некоторые имеют на подоконнике разные виды кактусов. так что когда вы пишете о личной трагедии Ильина мне смешно читать. Он писал Гитлеру что приветствует уничтожение евреев, что они заслужили свое. При этом что такое получили сове, что их ожидало, теперь в России мало знают. А это был продуманный до мелочей не механизм убийств а механизм изощренных издевательств. Именно потому что люди занимающиеся этим развращались своей непомерной властью.
так что в России для русских. для коренного населения, оккупация очень много изменила. она изменила менталитет и не в лучшую сторону. Коллаборационисты ( а это чаще всего не идейные борцы, а просто предатели) были на высоте. Документы Нюрнберга сейчас забыты народами. Но война никак не уходит. Самое постыдное, неприятное стараются затушевать. А затушевать трудно вот Польша никак не хочет признать что поляки, сами очень пострадавшие от немцев, охотно сотрудничали с ними по выявлению евреев. Не признают. А это зафиксировано документально. Потому что немцы вели документацию исправно. Всех отмечали, кто сотрудничал. и в воспоминаниях выживших. и вот теперь когда путин их в этом упрекнул, они стали обижаться. вот так давнишняя война отзывается. и всем есть что скрывать, в той или иной степени. война не красит. и французам, и украинцам, и русским. мы же стараемся не вспоминать про русских полицаев и армию Власова. ну можно сказать а что тут такого, ну служили другому режиму. вон вагнеровцы в Африке служат тем кто платит. но полицаи и власовцы -это были предатели. и если власовцы воевали хотя бы, то полицаи понятно чем занимались. это нужно через себя переступить.
так и турки уже спустя сто лет отрицают геноцид армян. Хотя факт налицо. вот так старые войны отзываются и сейчас.
Леонид Колос 26.10.2025 08:46 Заявить о нарушении
Ответ на размышления о войне.
Леонид!
С вниманием прочёл я ваши размышления. Вы совершенно правы: немецкий режим и коммунистический, при всей их тоталитарной природе, несли в себе разное начало. Одно дело — классовая ненависть, другое — расовая, ставящая целые народы вне закона человеческого. Причины рассовой ненависти понятны, они кроятся в рассовой теории, теории превосходства.
Но скажите мне: разве классовая ненависть - это есть здоровый продукт?
Мне сдается что классовая ненависть гораздо хуже рассовой.
Как можно было сотворить такую грандиозную ложь, чтобы русский рабочи и русский крестьянин взяли дубины и пошли поджигать имения руссих помещиков и русских промышленников предпринисателей, купцов. Разве не на этой категории русского населения держалась Великая Россия??!
Рассовая теория - ОТДЫХАЕТ в сравнении с классовой... Не так ли?
Русские бунты простых рабочих и крестьях против русского сословия - были без безжалостны и беспощадны. Государство просмотрело организаторов массовых беспорядков, которым удалось натравить одних русских на других.
"И поверил Иван, что все беды от Петра!. И взялся неграмотный дурак за вилы, а другой голодранец - за пистолет. Но это так, лирическое отступление, мое личное мнение...
Продолжу по теме нашей переписки.
Ужасы Холокоста, о которых вы пишете, и моральное разложение, которое он порождал, — это та бездна, в которую страшно заглянуть, и спорить с этим было бы кощунством.
Однако позвольте мне вновь вернуться к судьбе простого русского и украинского крестьянства на оккупированных землях. Вы упоминаете сожжённые деревни и расстрелы заложников как свидетельство целенаправленного геноцида. И это — горькая правда.
Но нельзя ли взглянуть на причины этих трагедий? Зачастую эти карательные акции были не проявлением изначальной ненависти, а ответной мерой, чудовищной в своей жестокости, на действия партизан. Лесные мстители, уничтожив немецкий патруль, уходили в леса, а под удар попадали жители ближайшей деревни, обвинённые в пособничестве.
Разве это оправдывает карателей? Ни в коем случае. Но это показывает, что крестьянин оказывался меж двух огней: с одной стороны — оккупанты, с другой — свои же, чьи действия, направленные на благо общей победы, обрекали на гибель конкретных, ни в чём не повинных людей.
Вы говорите об экономическом грабеже и вывозе молодёжи. И это так. Но и здесь дьявол кроется в деталях. В первые месяцы войны, когда вермахт шёл вперёд, порядок был иной.
Хозяйственные части работали, и вместо прямого грабежа существовал продовольственный налог, который, к слову, был и при советской власти. Жизнь, хоть и под гнётом, но продолжалась. Ужасы, о которых свидетельствуют документы Нюрнберга, стали повсеместными гораздо позже, когда война повернула вспять, и агония Третьего Рейха обрушилась на немецое население всей своей тяжестью.
Мужчины на восточном фронте, отступают. В тылу некому работать, отсюда и угон трудоспособной молодежи. Хотя пишут что было немало добровольцев.
Помните слова из немецкой, трофейной кинохроники, когда молодая и красивая Украинская девушка в национальном платье и венком на голове поёт:
"Милый кучери наводит,
и я тоже навожу.
Милый на свиданье ходит,
а я замуж выхожу".
Замуж на немецкого солдата, имелось в виду.
Что же до коллаборационистов, то и здесь не всё так просто. Да, были идейные предатели и откровенные негодяи. Но многие шли в полицаи не из любви к новому порядку, а из страха за свою семью, из желания получить лишний паёк и спасти детей от голодной смерти. Это не оправдание, но объяснение, которое показывает всю глубину человеческой трагедии в нечеловеческих условиях.
Мой разговор с Вами, Леонид, не для того, чтобы обелить злодеев или приуменьшить страдания. Он для того, чтобы понять: война — это не только чёрное и белое. Это миллионы оттенков серого, где подвиг одного мог обернуться трагедией для многих других, а желание выжить — заставить переступить черту.
И лишь поняв всю эту страшную сложность, мы сможем приблизиться к истине.
Пожалуй, я скорее согласен, чем не согласен, с мнением бывшнго руководителя
"Эхо Москвы", который однажды сказал: "К информации, предоставляемой противоборствующими сторонами, надо относится с известной долей скепсиса.
Тихон Чикамасов 26.10.2025 10:13 Заявить о нарушении
Леонид!
С вниманием прочёл я ваши размышления. Вы совершенно правы: немецкий режим и коммунистический, при всей их тоталитарной природе, несли в себе разное начало. Одно дело — классовая ненависть, другое — расовая, ставящая целые народы вне закона человеческого. Причины рассовой ненависти понятны, они кроятся в рассовой теории, теории превосходства.
Но скажите мне: разве классовая ненависть - это есть здоровый продукт?
Мне сдается что классовая ненависть гораздо хуже рассовой.
Как можно было сотворить такую грандиозную ложь, чтобы русский рабочи и русский крестьянин взяли дубины и пошли поджигать имения руссих помещиков и русских промышленников предпринисателей, купцов. Разве не на этой категории русского населения держалась Великая Россия??!
Рассовая теория - ОТДЫХАЕТ в сравнении с классовой... Не так ли?
Русские бунты простых рабочих и крестьях против русского сословия - были без безжалостны и беспощадны. Государство просмотрело организаторов массовых беспорядков, которым удалось натравить одних русских на других.
"И поверил Иван, что все беды от Петра!. И взялся неграмотный дурак за вилы, а другой голодранец - за пистолет. Но это так, лирическое отступление, мое личное мнение...
Продолжу по теме нашей переписки.
Ужасы Холокоста, о которых вы пишете, и моральное разложение, которое он порождал, — это та бездна, в которую страшно заглянуть, и спорить с этим было бы кощунством.
Однако позвольте мне вновь вернуться к судьбе простого русского и украинского крестьянства на оккупированных землях. Вы упоминаете сожжённые деревни и расстрелы заложников как свидетельство целенаправленного геноцида. И это — горькая правда.
Но нельзя ли взглянуть на причины этих трагедий? Зачастую эти карательные акции были не проявлением изначальной ненависти, а ответной мерой, чудовищной в своей жестокости, на действия партизан. Лесные мстители, уничтожив немецкий патруль, уходили в леса, а под удар попадали жители ближайшей деревни, обвинённые в пособничестве.
Разве это оправдывает карателей? Ни в коем случае. Но это показывает, что крестьянин оказывался меж двух огней: с одной стороны — оккупанты, с другой — свои же, чьи действия, направленные на благо общей победы, обрекали на гибель конкретных, ни в чём не повинных людей.
Вы говорите об экономическом грабеже и вывозе молодёжи. И это так. Но и здесь дьявол кроется в деталях. В первые месяцы войны, когда вермахт шёл вперёд, порядок был иной.
Хозяйственные части работали, и вместо прямого грабежа существовал продовольственный налог, который, к слову, был и при советской власти. Жизнь, хоть и под гнётом, но продолжалась. Ужасы, о которых свидетельствуют документы Нюрнберга, стали повсеместными гораздо позже, когда война повернула вспять, и агония Третьего Рейха обрушилась на немецое население всей своей тяжестью.
Мужчины на восточном фронте, отступают. В тылу некому работать, отсюда и угон трудоспособной молодежи. Хотя пишут что было немало добровольцев.
Помните слова из немецкой, трофейной кинохроники, когда молодая и красивая Украинская девушка в национальном платье и венком на голове поёт:
"Милый кучери наводит,
и я тоже навожу.
Милый на свиданье ходит,
а я замуж выхожу".
Замуж на немецкого солдата, имелось в виду.
Что же до коллаборационистов, то и здесь не всё так просто. Да, были идейные предатели и откровенные негодяи. Но многие шли в полицаи не из любви к новому порядку, а из страха за свою семью, из желания получить лишний паёк и спасти детей от голодной смерти. Это не оправдание, но объяснение, которое показывает всю глубину человеческой трагедии в нечеловеческих условиях.
Мой разговор с Вами, Леонид, не для того, чтобы обелить злодеев или приуменьшить страдания. Он для того, чтобы понять: война — это не только чёрное и белое. Это миллионы оттенков серого, где подвиг одного мог обернуться трагедией для многих других, а желание выжить — заставить переступить черту.
И лишь поняв всю эту страшную сложность, мы сможем приблизиться к истине.
Пожалуй, я скорее согласен, чем не согласен, с мнением бывшнго руководителя
"Эхо Москвы", который однажды сказал: "К информации, предоставляемой противоборствующими сторонами, надо относится с известной долей скепсиса.
Тихон Чикамасов 26.10.2025 10:13 Заявить о нарушении
!Как можно было сотворить такую грандиозную ложь, чтобы русский рабочий и русский крестьянин взяли дубины и пошли поджигать имения русских помещиков и русских промышленников предпринимателей, купцов. Разве не на этой категории русского населения держалась Великая Россия?"
КАК РАЗ НА ЭТОЙ КАТЕГОРИИ. Народовольцы гораздо раньше коммунистов звали Русь к топору. и поджоги усадеб были куда раньше чем во времена большевиков. и не только в России. Возьмите террор во Франции во времена Революции. Везде. и это было в основном дико организовано. припомните "Капитанскую дочку"
расовая ненависть тоже не новость. Не Гитлер ее придумал. она основывается на ксенофобии, иррациональной вражде к чужому.
обе ненависти питаются от жизни. Только классовая ненависть от того. что существует, от разного уровня благосостояния, сильнейшей эксплуатации. а расовая - изнутри, из человека. потому что в принципе никаких особо расовых противоречий нет. если это не разжигать. а все расовые противоречия в конце концов имеют одну основу - экономическую, либо желание поживиться чужим, либо зависть к чужому благосостоянию.
Леонид Колос 26.10.2025 11:32 Заявить о нарушении
КАК РАЗ НА ЭТОЙ КАТЕГОРИИ. Народовольцы гораздо раньше коммунистов звали Русь к топору. и поджоги усадеб были куда раньше чем во времена большевиков. и не только в России. Возьмите террор во Франции во времена Революции. Везде. и это было в основном дико организовано. припомните "Капитанскую дочку"
расовая ненависть тоже не новость. Не Гитлер ее придумал. она основывается на ксенофобии, иррациональной вражде к чужому.
обе ненависти питаются от жизни. Только классовая ненависть от того. что существует, от разного уровня благосостояния, сильнейшей эксплуатации. а расовая - изнутри, из человека. потому что в принципе никаких особо расовых противоречий нет. если это не разжигать. а все расовые противоречия в конце концов имеют одну основу - экономическую, либо желание поживиться чужим, либо зависть к чужому благосостоянию.
Леонид Колос 26.10.2025 11:32 Заявить о нарушении
"Расовая теория - ОТДЫХАЕТ в сравнении с классовой... Не так ли?" нет не отдыхает. классовая основана на реальности, рассудке. Маркс, и не только он, например Адам Смит, которого читал еще Онегин, описали все то, что было в действительности. вопрос, как ее реализовать на практике. расовая основана на предрассудках. на том чего нет. почему я должен в чем-то подозревать черного, желтого, только за цвет их кожи?
Леонид Колос 26.10.2025 11:36 Заявить о нарушении
Леонид Колос 26.10.2025 11:36 Заявить о нарушении
Но нельзя ли взглянуть на причины этих трагедий? Зачастую эти карательные акции были не проявлением изначальной ненависти, а ответной мерой, чудовищной в своей жестокости, на действия партизан. " как говорит наш мудрый президент нужно искать корни событий. а партизаны зачем в партизаны объединялись. тут повторю есть две составляющих. экономическая - чистый и откровенный грабеж населения. вторя моральная, русские теперь должны кланяться завоевателям. это вам почему-то кажется, что немцы пришли, армия ушла дальше а все осталось как прежде. людей выгоняли из домов, лишали всех запасов еды, опускали их до уровня примитивного выживания.
Леонид Колос 26.10.2025 11:41 Заявить о нарушении
Леонид Колос 26.10.2025 11:41 Заявить о нарушении
Но многие шли в полицаи не из любви к новому порядку, а из страха за свою семью, из желания получить лишний паёк и спасти детей от голодной смерти." а только что вы говорили. что жизнь под немцами мало изменилась. изменилась , если идут им служить из страха за свою жизнь. хотя таких было, я думаю, мало. в советском СССР в партию и НКВД из страха за жизнь не вступали.
Леонид Колос 26.10.2025 11:45 Заявить о нарушении
Леонид Колос 26.10.2025 11:45 Заявить о нарушении
что же до доли скепсиса, поэтому я не пишу о своих родственниках. Не поймешь, где там правда а где легенда. скелеты в шкафу -норма. нет шкафа без скелета.
Леонид Колос 26.10.2025 11:48 Заявить о нарушении
Леонид Колос 26.10.2025 11:48 Заявить о нарушении
Единый ответ на три отзыва в нашей полемике
Леонид!
С живым интересом я слежу за ходом нашей беседы!
Вы, подобно страстному якобинцу, готовы звать Русь к топору, ссылаясь на народовольцев и французский террор. И впрямь, бунты и поджоги усадеб — явление не новое. Однако же, позвольте заметить с лёгкой усмешкой: одно дело — стихийный гнев мужика на барина, а совсем другое — целая философия, подведённая под этот гнев учёными мужами вроде Маркса.
Мужик с топором страшен, но мужик с «Капиталом» в руках — страшнее вдвойне, ибо его ненависть обретает силу закона и вселенского оправдания. Так что классовая теория, увы, не «отдыхает», а дирижирует кровавым балом с немецкой педантичностью.
Вы спрашиваете, отчего партизаны шли в леса?
И тут же отвечаете: грабёж и моральное унижение. Бесспорно! Но позвольте, где же здесь противоречие с моими словами? Я никогда не утверждал, что жизнь под оккупацией была сахарной. Я лишь говорил, что степень горечи этой пилюли менялась.
Вначале, когда армия шла вперёд, был установлен жёсткий, но предсказуемый порядок — тот самый «Ordnung». А вот когда военное счастье изменило немцам, и так называемое "партизанское движение" набрало силу, тогда-то и начался сущий ад с грабежами, карательными акциями и выжженными деревнями. Одно не исключает другого, а лишь дополняет картину во времени.
И, наконец, мой любимый пассаж — о полицаях! Вы с иронией ловите меня на слове: «Как же так, то жизнь почти не изменилась, то в полицаи идут из страха?»
Ну батенька, вы видите противоречие там, где его нет!
Это две стороны одной медали. Именно потому, что жизнь "изменилась" — не стало прежней власти, прежних законов, прежней еды — и возникла страшная дилемма.
Когда твой ребёнок пухнет от голода, а единственный способ получить паёк — это надеть повязку, выбор становится невыносимым. Это не оправдание предательства, а констатация трагедии. Вступать в партию или НКВД из страха было не нужно, вы правы — туда вступали по идейным соображениям или ради карьеры.
А вот в полицаи, как я думаю, шли не за идею «Великой Германии», а за мешок картошки. И в этом вся разница и вся бездна человеческого падения, вызванного войной.
Леонид! наш спор напоминает мне попытку описать слона двумя художниками; один глухой, другой дальтоник. Каждый касается своей части и уверен, что познал истину. Но лишь сложив все наши наблюдения воедино, мы сможем увидеть зверя целиком. Но этот зверь написан художниками с нарушением восприятиятия. Не так ли?
Тихон Чикамасов 26.10.2025 12:46 Заявить о нарушении
Леонид!
С живым интересом я слежу за ходом нашей беседы!
Вы, подобно страстному якобинцу, готовы звать Русь к топору, ссылаясь на народовольцев и французский террор. И впрямь, бунты и поджоги усадеб — явление не новое. Однако же, позвольте заметить с лёгкой усмешкой: одно дело — стихийный гнев мужика на барина, а совсем другое — целая философия, подведённая под этот гнев учёными мужами вроде Маркса.
Мужик с топором страшен, но мужик с «Капиталом» в руках — страшнее вдвойне, ибо его ненависть обретает силу закона и вселенского оправдания. Так что классовая теория, увы, не «отдыхает», а дирижирует кровавым балом с немецкой педантичностью.
Вы спрашиваете, отчего партизаны шли в леса?
И тут же отвечаете: грабёж и моральное унижение. Бесспорно! Но позвольте, где же здесь противоречие с моими словами? Я никогда не утверждал, что жизнь под оккупацией была сахарной. Я лишь говорил, что степень горечи этой пилюли менялась.
Вначале, когда армия шла вперёд, был установлен жёсткий, но предсказуемый порядок — тот самый «Ordnung». А вот когда военное счастье изменило немцам, и так называемое "партизанское движение" набрало силу, тогда-то и начался сущий ад с грабежами, карательными акциями и выжженными деревнями. Одно не исключает другого, а лишь дополняет картину во времени.
И, наконец, мой любимый пассаж — о полицаях! Вы с иронией ловите меня на слове: «Как же так, то жизнь почти не изменилась, то в полицаи идут из страха?»
Ну батенька, вы видите противоречие там, где его нет!
Это две стороны одной медали. Именно потому, что жизнь "изменилась" — не стало прежней власти, прежних законов, прежней еды — и возникла страшная дилемма.
Когда твой ребёнок пухнет от голода, а единственный способ получить паёк — это надеть повязку, выбор становится невыносимым. Это не оправдание предательства, а констатация трагедии. Вступать в партию или НКВД из страха было не нужно, вы правы — туда вступали по идейным соображениям или ради карьеры.
А вот в полицаи, как я думаю, шли не за идею «Великой Германии», а за мешок картошки. И в этом вся разница и вся бездна человеческого падения, вызванного войной.
Леонид! наш спор напоминает мне попытку описать слона двумя художниками; один глухой, другой дальтоник. Каждый касается своей части и уверен, что познал истину. Но лишь сложив все наши наблюдения воедино, мы сможем увидеть зверя целиком. Но этот зверь написан художниками с нарушением восприятиятия. Не так ли?
Тихон Чикамасов 26.10.2025 12:46 Заявить о нарушении
замечу вам о полицаях. наполеон завоевал достаточное пространство в России. но его войска вели себя не так как фашисты. и что-то о полицаях история умалчивает.
Леонид Колос 26.10.2025 13:23 Заявить о нарушении
Леонид Колос 26.10.2025 13:23 Заявить о нарушении