Вакаор. В зону старших

В этот раз Комбэ даже и подумать не могла, что их посадят в одном зале. Сколько лет учатся они вместе - никогда такого не происходило. Что это? Счастливая ли случайность? Или он тоже что-то начал чувствовать и попросил сесть рядом у старших?..

Уши горели, и её обливало то жаром, то холодными мурашками, что оказалось очень приятно. Сильно хотелось посмотреть в сторону сидящего справа, а ещё лучше – вовсе не сводить глаз. Было очень страшно, что заметят остальные, тем более старшие, следящие за порядком. Бр-р-р, Комбэ даже представлять не хотела, какой будет скандал: изгой смеет смотреть на Первейшего! Ещё и во время демонстрации!  И только невообразимым усилием она заставляла себя таращиться в экран, где шло приветственно-ознакомительное видео.

Попытки сосредоточиться на содержании фильма ни к чему не приводили – картинки просто менялись, от них рябило в глазах, но не более. А понять было очень важно, ведь это их выпускной, а значит - первый день вне детской зоны Вакаора. Дальше их разведут по отсекам, куда определил их Вакаор, и всё. Больше никаких пояснений, ведь они теперь будут считаться старшими. И вероятность встречи с ровесниками своей группы – была практически нулевой: Вакаор никогда не закидывал в один отсек людей из одной и той же группы. Такое, теоретически, могло случиться при слишком большом выпуске, но строгий демографический контроль определял контрольные цифры новоявленных каждого года. Вакаор никогда не ошибался.

Комбэ явилась крайне слабой: первые же тесты определили, что ей не иметь высоких должностей: её место в низшем слое. А вот Кионгози всегда был полной противоположностью: красавец и умник должен был занять на Вакаоре руководящую должность. Однако ядовитый характер мальчишки причинял ему огромное количество проблем, отчего в рейтинге он то занимал последние места рядом с Комбэ, то взлетал одним скачком на первую строку из-за своих способностей. И из-за этого ему всё сходило с рук. Даже издевательства над Комбэ, на которые Кионгози подбивал всю группу, причём успешно. 

Но он недаром считался Первейшим среди явившихся в их группе. И Комбэ была единственной знавшей правду. Кионгози играл роль заносчивого задиры, отводя подозрения от их с Комбэ дружбы. Это он учил её вне классов всему, что было ей недоступно: рейтинг Комбэ не позволял получать знания, только базовые социальные навыки. Кионгози же был другого мнения и упорно продолжал с ней заниматься, обманывая всех на Вакаоре, включая сам Вакаор.


И сегодня дружбе, кажется, должен наступить конец, а им нельзя даже взглянуть друг на друга напоследок, не то что заговорить или обняться. Интересно, куда их распределят? Как далеко окажутся они? Ведь на корабле столько ярусов и отсеков…
Комбэ окончательно расстроилась и съёжилась на неудобном, но правильном, по стандартам Вакаора, сидении, как съёживается в комочек подожжённая синтетическая нитка.  Движение не осталось незамеченным. Она чуть не взвизгнула от недоумения, когда друг вдруг сгрёб её ноги в охапку и положил к себе на колени, жестом приказывая молчать и вытянуться, чтобы было удобнее.  Комбэ, ошалело таращилась на Кионгози, однако послушалась его. Мгновенно стало много уютнее, от поддержки и внимания стало спокойнее. Но тут же в приятные эмоции подмешался страх: они сидят в первом ряду, сейчас раздастся смех, или кто-то пожалуется на неприемлемое поведение, или сам Вакаор даст тревогу, и к ним сбегутся старшие. Комбэ хотела запомнить чудесный момент, но страх мучительным грузом повис на её шее, отчего голова разболелась сильнее, а жар перешёл в пульсацию.

Она уже не смотрела на экран, а, затаив дыхание, положила голову ему на плечо, свернувшись уютным комочком. Если он решил нарушить правила, то почему бы и ей не поддаться искушению? Ведь они больше не увидятся.

Фильм закончился, и они тут же сели правильно: ровная спина, руки на коленях, взгляд в экран. Осветительные ленты зашипели и вспыхнули голубым, отчего зал сразу перестал быть уютным местом. Сейчас он напоминал скорее лабораторию или медицинский отсек. Старшие выстроились перед погасшим экраном в ровную линию, пересчитывая выпускников. Белые костюмы с крохотным дисплеем, где значилась основная информация, застывшие зубастые улыбки, выбеленные в медицинском отсеке, бритые головы. Вот кем скоро станут и они. Комбэ попыталась представить себя в таком виде и - не вышло. С Кионгози было чуть проще, но сбрить его чудесные рыжие кудри она в своей фантазии так и не смогла.

Старшие уже отдали приказ подниматься по рядам и выстраиваться по пять человек. Поднимаясь с места, Кионгози незаметно коснулся пальцев Комбэ, затем быстро что-то вложил в руку.  Она осторожно посмотрела на него: лицо друга на секунду выразило сожаление, тут же приняв привычный для других хулиганский вид. Он ткнул её в бок и, хохотнув, стал спускаться. По залу прокатился смех: скучный видеоряд усыпил остальных, но предвкушение прощальной хохмы насторожило даже самых сонных. Однако больше Кионгози ничего не предпринимал, и они потеряли интерес, вновь приобретая такой сонный вид, что, казалось, рухнут прямо сейчас, мгновенно заснув. Комбэ поёжилась от вида этих заспанных лиц: они явно даже не старались смотреть видео. Может быть, поэтому их с Кионгози выходку никто не заметил. Она выдохнула и встала за старшим. Ещё немного времени у них есть, чтобы хотя бы посмотреть друг на друга.

Кионгози стоял за первым старшим и корчил рожи ещё не ставшим на места. Он мельком кинул на неё взгляд и вопросительно поднял брови. Комбэ показала щепоть. Друг махнул рукой: позже. Значит, записку сейчас не стоит смотреть - поняла она и стала наблюдать за остальными.

Выпускники образовали три шеренги со старшими в головах. Многоголовые ряды стояли ровно, ожидая указаний. Первая голова тронулась, подцепляя следующие в хвост. Мерный топ огласил слепящий белизной коридор. Комбэ с тревогой поджала губы: куда же?

Но их ждало удивление: никто не стал разводить их по отсекам. Общий круглый зал пустовал, отчего казался ещё более гулким и жутким, чем обычно. Такого не должно было быть. По растерянности старших было ясно, что и они не понимают, где остальные помощники, ведь выпускную группу пора было разводить на их места. Рассадив свои шеренги на диваны, они ушли. Группа тут же стала шуметь, кто-то начал толкотню, поднялся гвалт. Комбэ, осторожно осмотревшись и убедившись, что за ней не следят, развернула крохотную записку:

Бежать. Мусорный отсек. Отбой.

Голова тут же закружилась, повезло, что она сидела. Записку она тут же скомкала и бросила в ближайший очаг освещения: голубое пламя тут же испепелило крохотную записку. Стараясь внешне не выдать своей тревоги, она подняла глаза: Кионгози сверлил её взглядом, ожидая её реакции. Комбэ твёрдо посмотрела ему в глаза и слегка кивнула. Жест остался незамеченным для других, но вполне видным для друга. Он закрыл глаза, в знак того, что понял её. До прихода старших никто из них не изменил своего положения.

Побег? Но куда и почему? Как попасть в этот отсек? Почему он использует простую записку? Вопросов была уйма, но задать их было уже невозможно: вернулись старшие с помощью, и группа тут же успокоилась, перестав быть прикрытием. Все молчали, лишь шаги расходящихся к своим подопечным старших заставляли тишину шипеть, как загорающуюся осветительную лампу.

Пятнадцать выпускников. Возле каждого - старший, обязанный отвести новенького в их отсек. Только у Комбэ нет рядом старшего. Она беспомощно оглядывается, но старших было на одного меньше, чем выпускников. Послышались смешки. Неужели её никуда не определили?.. Сердце упало, дыхание словно перебили: таких случаев ещё не было, и она не знала, что делать.

К ней подошли Кионгози с его старшим. Он приказал ей присоединиться к ним. Очередное гнетущее молчание гудело общей гневной мыслью: почему она идёт с Первейшим, являясь отбросом по тестам Вакаора? Шелест снова ознаменовал перемещения. На этот раз уже в отсеки.

Оказавшись в транспортной кабине, старший монотонным голосом пояснил:
- Вакаор ошибся в прогнозировании, и вы сдали последний тест на высший балл. Вы оба – Первейшие, и вас направили в один отсек.

Кионгози и Комбэ переглянулись, явно не ожидая услышать такого, но в глазах обоих светилась ничем не скрытая радость. Комбэ думалось, что о таком и мечтать она не смела. Может, им и не нужен побег?

Полукруглые створки кабины разъехались, скрываясь в стенах. Старший шагнул первым, за ним – подопечные. Сопровождающий сложил ладони треугольником, слегка соприкасаясь указательными пальцами, зато большие наложил друг на друга – прощался.

Первейшие поспешили повторить жест, и старший поспешно скрылся, оставив двоих наедине. Комбэ рывком повернулась к Кионгози, начиная жестикулировать на ходу:
- Зачем нам куда-то убегать? И что теперь….

Кионгози стремительно зажал ей рот ладонью, попутно оглядывая коридор, в котором они оказались. Не обнаружив никого, он зашипел ей в ухо:
- Ты что, совсем правила старших не знаешь? На верхних ярусах запрещено говорить, это строго наказывается! Сейчас нам нужно получить форму, сбрить волосы. Вести себя как старшим. Когда придёт личное время, я всё объясню. Это не детская зона, Комбэ, здесь не спускают промахи.

Комбэ понимающе кивнула, и они поспешили по коридору. Их дисплеи отобразили один и тот же номер, куда они и направлялись, предположив, что так их направляет Вакаор.

И не ошиблись. В комнате под означенным номером они обнаружили пространства, отгороженные ширмами, где на столиках лежало по комплекту белых костюмов, которые они и надели.  Столики и ширмы тут же скрылись под полом, и их место заняли кресла. Из стены появились два разора, которые и сбрили волосы новичков зоны старших.

Дисплеи замигали новым номером, направляя в очередную комнату. На этот раз, номера разнились, но на поиски они отправились вдвоём – так было надёжнее. Оказалось, что в этот раз номера показали им их комнаты. Они расположились друг за другом, поэтому номера разнились ровно на один. По очереди заглянув в обе комнаты, новоиспечённые старшие убедились, что они одинаковы до тошноты. Ничего отличающегося, всё словно скопировано и вставлено.

Так прошёл весь день. Дисплеи водили их по ярусу, словно на экскурсии, показывая то одно, то другое, пока не привели в комнату управления – мозг Вакаора.
Круглое помещение делилось прозрачно-голубыми пластинами с прожилками на девять секторов, в каждом из которых сидело по человеку. Лишь два сектора пустовали, явно дожидаясь новичков, которые, переглянувшись, двинулись к своим местам. Сектора тут же зажглись, как и остальные, и Кионгози и Комбэ принялись разбираться в панелях, что-то постоянно требовавших и показывающих, приказывающих и спрашивающих. От сидящих требовалось дать ответ, желательно совпадающий с решением Вакаора. Запросы были простые, чему Комбэ радовалась: видимо, в первый день корабль решил не нагружать их.

После работы они разошлись по комнатам, условившись после ужина собраться у Кионгози. Комбэ рухнула на кровать, переваривая события дня. На кухне что-то тихонько звенело – видимо, каджи ставили ей ужин. Как оказалось, еду готовили по предпочтениям старших, что приятно удивило Комбэ. Кионгози уже её ждал, когда она пришла.

- У меня только во…

- Слушай, Комбэ, у нас есть только одна попытка. Нам срочно нужно бежать. Если мы проникнем в мусорный отсек, то сможем попасть в один из челноков, вывозящих отходы. Нам нужен тот, куда свалят естественные – так мы попадём на обитаемую планету, может, если повезёт, на Землю. Они сортируют отходы по характеру планет и их организмов, чтобы те перерабатывали отходы и применяли их.

- Подожди, стой, Кионгози! Я ничего не понимаю! Зачем нам вообще бежать? И разве Земля – не сказка детской зоны?

- Нет, Комбэ, не сказка. Ты не понимаешь. Вакаор – просто летучий инкубатор, который работает на Землю. Все наши учёные, изобретения и прочее – идёт туда. Как только работник перестаёт выполнять свои обязанности или понимает систему, начинает действовать вопреки запросам Вакаора – его… утилизируют. Сегодня нам отправляли базовые запросы, решить которые иначе было нельзя. Но дальше они будут усложняться, проверяя, оценивая нас. Пока мы не станем живыми машинами или не свихнёмся. Попадём на Землю – сможем жить по-своему. Ты понимаешь?

Комбэ понимала. Но поверить в это было сложно, хотя она и старалась. 

- Ты всё ещё не веришь. Сегодня, пока мы в комнате управления, я смог узнать кое-что ещё. На Вакаоре нет семей. Наша численность строго ограничена с Земли, потому что они присылают необходимые вещи, продукты, лекарства. Нас просто выращивают в инкубаторах, в медицинском отсеке. И каждый год отсеивают. Отсеивают всех, кто не проходит тесты, слаб, туп, не слушает решения Вакаора. Но и на них умудряются нажиться. Догадываешься, как?

Комбэ сглотнула. Пересохшее от волнения горло неприятно скрябнулось своими стенками.

- О… органы, эксперименты? – предположила она.

- Верно. Тебя тоже могли туда отправить, если бы не последний тест, переубедивший Вакаор. Но теперь ещё хуже: они знают, что мы в состоянии обойти его систему, и долго ждать расправы не придётся.

- Не уговаривай, Кионгози. Я уже поняла. И согласна. Идём.

— Это не всё. Первейшие тоже долго не живут, хотя во время обучения их так и лелеют. Вакаор ставит эксперименты с их мозгом, чтобы понять, почему он работает именно так. И перенимает некоторые принципы. А их…

- Поняла. Тогда тем более нужно бежать. Но как мы будем там?..

- По ходу разберёмся. У меня имеется некоторая информация, но маловероятно, что она правдива.  Скорее, пока Вакаор не понял, что мы задумали.

Вентиляционные шахты свободно позволили им добраться до нужного отсека. Карту Кионгози загрузил в свой дисплей ещё когда сидел у панели управления, и теперь они уверенно пробирались по вентиляции.

Мусорный отсек невозможно было не узнать заранее – запах уведомил непрошенных гостей ещё за несколько поворотов шахты, что они близки к своей цели. Кионгози снял сетку вентиляции, слегка сдавив её по бокам. Сетка щёлкнула, и покинула своё место, открывая проход в отсек. Беглецы выскользнули из шахты и вернули сетку на место.

Шум и запах, казалось, были единым существом, заполнившим всё помещение. Сортировочные станки безостановочно откидывали по контейнерам ползущий на летах конвейера мусор. Он жалостным звяканьем, шлёпаньем и шуршанием шмякался в конвейер и переставал всякое движение после своего феерического полёта. Комбэ указала на четвёртый контейнер:

- Там органические отходы. Следуем за ним?

Кионгози лишь утвердительно кивнул.

Они дождались, пока контейнер заполнится полностью, и шагнули на ленту за ним, в то время как та двинулась в раскрытую пасть грузового отсека челнока. Контейнер съехал на своё место, пока беглецы, дрожа от волнения, пробирались в кабину.
 
Кабина была пуста: челноки находились на беспилотном управлении, передвигаясь по курсам, задаваемых Вакаором.

- Повезло нам, Комбэ. Он точно пойдёт на Землю.

— Это ещё почему?

- В одном из запросов Вакаора это мне попалось сегодня.

- Надеюсь, мы там сможем жить. Что, если планеты вовсе нет? – Комбэ вздрогнула. Слишком много сегодня случилось, и новое переживание было бы вовсе ни к чему.

- Есть, есть, верь мне.

- Я верю… - устало выговорила та. Непривычно было так много говорить, да и в целом нарушать столько правил Вакаора в один день.

А каково оно – жить без правил? То есть, только по своим?.. Она не знала. Пока не знала. Не знает этого и Кионгози. И об этом узнают они только на Земле. Если она есть. И есть на ней можно жить. Если их не поймают, не убьют, не поработят… Как много если для одной жизни…

Челнок вылетел в открытый космос, оставляя за собой светящееся китообразное тело Вакаора.