г. Джезказган Казахской ССР. 1962 - 1965 годы

      
         В этом рассказе я решил отвлечься от спортивной тематики, которая прослеживалась во всех 45 предыдущих рассказах. Просто решил показать обычную жизнь молодой советской семьи.

    На Херпучинском прииске Хабаровского края закончились последующие три года работы. С 21 мая 1962 года я пошёл в очередной отпуск с последующим увольнением 14 августа.  Кажется в Комсомольской правде было объявление: Требуются конструкторы в г.Джезказган. Я написал туда, пригласили.
   И вот мы туда поехали. Продали мотоцикл, вещи, которые купили. Остальное просто оставили. С собой взяли немного. Основной груз был сын Сергей, ему 4 года.  Катер до райцентра Тахта, пароход до Хабаровска. На поезд купили билеты в купе, посчитали, что в купе будет с маленьким лучше.
   Соседи по купе похоже мыслили таким же образом. Так мы оказались в одном купе вагона вшестером. Соседи ехали до Новосибирска. Поездка была та ещё. Хорошо устроен человек, со временем у него плохие вещи стираются из памяти.
   Мы решили так: я еду до Петропавловска и там поворачиваю на Джезказган. А жена Саша с Сергеем едут в г. Ревда к её родителям и там отдыхают, пока у меня обстановка в Джезказгане не прояснится.
   Я еду до Караганды, там поезд Караганда-Джезказган ходит один раз в сутки. Ждать его в Караганде надо было часов 8-9. Я решил, поеду до станции Жарык, там отходит ветка на Джезказган, может с юга какой поезд будет. Но, потерпел фиаско. Пришлось мне со стрелочником на разъезде и сусликами в степи ждать эти же 8-9 часов.  Но, всё проходит. И вот я в Джезказгане. Что степь кругом, это я знал. Арыки с водой по основным улицам города меня удивили.
   25.06.1962 года меня приняли инженером-конструктором ЦПИЭЛ (Центральная проектно-исследовательская и экспериментальная лаборатория) Джезказганского горно-металлургического комбината. Вот как сложно.
   Работа пусть пока идёт, а я вернусь в город. Конец июня, для меня это было пекло. Я, наверное, пару недель обедать не мог из-за жары. Только попью газировки. Питался утром и вечером. На улице днём всё время ветер, горячий как из печки. В помещение заходишь, сразу бросает в пот. На улице ветер поднимает пыль и белую рубашку на второй день одевать уже нельзя. Так жара обходится с новичками. Постепенно привыкаешь.
   Меня поселили в общежитии молодёжного типа, в одной комнате.   Город расположен на берегу водохранилища. После работы я отправлялся туда. Вода безусловно тёплая. Обязательно сидят рыбаки. Особенно много их там, где из прямоугольной ж\б трубы сбрасывают тёплую воду от ТЭЦ в водохранилище. Позднее и я приходил сюда с удочкой.
   Запомнилась одна рыбалка. Я пошёл по этому берегу водохранилища вверх. Интересно было, а как там? Там меня застала гроза, что очень редко в этих местах. Степь, спятаться негде. сложил одежду под большой камень, а сам залез в воду, благо она тёплая. Слава Богу, всё обошлось. Позднее я прочитал: при грозе ни коем случае нельзя залезать в воду.
   Один раз наши знакомые Фоменко: Семён физрук в школе, где работает Саша; Люда - работала вместе со мной в одном отделе, повезли нас  на Волге в степь на какую-то речку. Речка едва течёт, остались только омуты. Тут на спиннинг мне удалось выловить несколько голавлей. По берегам речки есть заросли кустарников. Вот такое знакомство с природой Джезказгана было у меня.  Есть тут и огороды у работников комбината. На них я не был, но один раз копали картошку в каком-то хозяйстве, наверное от комбината.
   В 12 км от города был посёлок Никольский. а не далеко за ним Джезказганский рудник. Для этого подземного рудника мы и разрабатывали самоходное оборудование. В посёлке Никольском Жил Виталий Бобров с женой, которые приехали сюда вслед за нами из Хепучинского прииска. Виталий работал на Северном открытом карьере маркшейдером. Мы с Сашей у них были в гостях. Окрестности все описал, пора браться и за работу.
    15.11.1962 года меня назначили старшим инженером-конструктором (наверное к дню рождения). В отделе два конструктора пенсионного возраста, один из них "закладывал". Второй помоложе, но уже воевал, Костя Пискунов. Костя приехал сюда из Норильска незадолго передо мной. Я с ним сошёлся наиболее близко. Остальные все были молодые. Каждый ведущий конструктор разрабатывал свою машину, а мы помогали.
   Рудник разрабатывался камерным способом. Высота камер до 25 м.  Для поддержания камер через определённые расстояния оставлялись целики. Для крепления кровли камер наш отдел разработал самоходный полок СП-25 на базе ходовой части Челябинского трактора. У меня есть его фото. Причём, этот полок был изготовлен в своих мастерских комбината. Была ещё передвижная подъёмная платформа для более низких камер.
   Костя Пискунов разработал самоходный бульдозер для работы в камере, тоже на ходовой части трактора. Я не сказал, все эти машины работали на электроприводе. Оборудования для очистки выхлопных газов у нас в то время не было.
   Этот подземный бульдозер изготовлял Карагандинский машиностроительный завод им. Будённого. Я возил рабочую документацию на завод для передачи. Конструкторы завода проверяли всю документацию, если находились ошибки, я исправлял. К счастью, серьёзных ошибок не было.
   Один из принимавших был альпинист. Я спросил его:  мне на плоской крыше 5-го этажа дома надо было закрепить к ограждению палку для антенны. К краю крыши я подползал на четвереньках с большим страхом. А ты можешь подойти стоя к краю крыши?  Отвечает: я могу подойти к краю крыши, потом опуститься вниз, зависнув на руках и потом подняться на крышу.      Вот тут мне стала понятна разница между мной и альпинистом.
   Начальник ЦПИЭЛ Юрий Борисович Башилов однажды дал мне задание скомпановать лебёдку на ходовой части трактора, тоже на электроходу, для удаления рудной массы от забоя. Повозился я с ней недели две, чувствую, дело не движется. Пришлось со стыдом отказаться от этой работы. Мне дали другую работу.     У самого начальника в кабинете тоже стоял чертёжный комбайн.  Он разрабатывал бурильный молоток.
   Через какое-то время меня выбрали в профсоюз ЦПИЭЛ. Я общественником не слыл, как туда попал, не знаю. Может потому, что не мог чётко отстаивать свои права. Правда, один раз отстоял.       Появился у нас новый конструктор, родственник какого-то генерала. К работе он относился спустя рукава, с моей точки зрения. Вскоре он собрался поступать в институт КГБ. От меня, как от профсоюза, требовалось написать характеристику. Я написал, что думал о нём. Потом ко мне приходили, надо переделать характеристику. Я отказался. Если считаете, что должно быть по другому, пишите сами. Не знаю, кто уж там писал ему, но ко мне больше не приходили.
   Юбилейные дни рождения отмечали прямо в отделе.
         01.02.1965 года меня назначили руководителем группы транспортных погрузочных машин.  Таким образом, работа продолжалась.
   Интересно, на руднике проводили совещание рационализаторов. Мы с Костей были участниками. Мне дали список кандидатов на областную конференцию. Я должен был его огласить.  Объявили перерыв. Многие пошли в буфет, там было пиво. Мы с Костей тоже пошли и засиделись там. Вернулись в зал, там уже шло продолжение совещания. Кто зачитал этот список, не знаю. Но, о нём больше не вспоминали. Так прошёл мой казус.
   Ещё интересный момент. Я написал заявление на турпутёвку в Египет. Вскоре меня приглашают к начальнику отдела кадров комбината (кстати, он владеет казахским языком). Кадровик сказал, мне надо пойти в такое-то здание и номер кабинета. Это местное отделение КГБ.    Пришёл, сел в коридоре у кабинета. Вскоре подошёл работник и пригласил зайти. Один работник сидел напротив меня, другой с боку. Расспросили о работе в Херпучах. Как дела с английским. Почему я собрался в Египет. Был ли раньше на море.
   Предложили по их линии поехать в Лондон. Я отказался, сказав, что я плохой руководитель, а только хороший исполнитель. Вот нам исполнителей и надо. Попросили написать подробную автобиографиюи дали срок. Автобиографию принёс. Больше меня не вызывали. Турпутёвку дали только в Соцстрану.
   Так 8 мая 1964 года я поехал в ГДР. Группа сборная из Карагандинской области, 20 человек. 4 дня готовили документы и только 12 мая вылетели в Москву.
   В Москве тоже "обрадовали": выезд переносится на 18 мая. 5 дней жили в "Золотом колосе". Наконец-то поехали.
    В Бресте оставили у себя по 30 рублей, да ещё 40 рублей поменяли на немецкие марки.   Конечно, за границей интересно, тем более ни разу не был. Посетили Лейпциг, Цвиккау, Карл-Маркс-Штадт, Дрезден, Потсдам и Берлин.
   Запомнился момент: в Дрездене в музее гид рассказывает о Сикстинской мадонне. Кто-то сказал, что в соседнем зале Михаил Шолохов. Мы все ринулись туда. Посмот-рели на Шолохова.
   После возвращения в Москву мы с двумя девушками из Джезказгана остановились на квартире родственников нашего конструктора Раи. У них был сын со своей девушкой. Мы показали вещи, которые приобрели в ГДР. У меня в том числе были  подаренные кубинцами (тоже туристами) сигары. Зарывать чемодан на ключ после этого я не стал, постеснялся. Сами мы отправились в город. Там подзадержались. Билеты на самолёт уже были. Мы в большой спешке пришли на квартиру, забрали вещи и бегом на такси. В аэропорту Быково, так же схватив вещи, побежали на  регистрацию. С этим обошлось, успели. Но, вот мой фотоаппарат "Зенит" с плёнкой ещё из ГДР остался в такси. Из дома я писал в таксопарк Москвы (какая наивность), но этовсё мёртвому припарка. Кроме этого, дома обнаружил, что кубинских сигар в чемодане нет. Это, конечно, работа сына хозяев квартиры.
   Где-то в первых числах июня я вернулся домой, а 15 июня родился Андрей.  В это время мы уже жили в 2-х комнатной квартире на втором этаже пятиэтажки. В яслях мест не было, поэтому в начале Андрея носили к бабушке, которую нашла Саша. Потом приглашали девочку небольшую, которая сидела с Андреем у нас дома, пока Саша была на уроках.
    Вспомнил два момента, когда мы жили ещё в однокомнатной квартире на 5-м этаже. За нашим домом других зданий ещё не было. В степи видимость на запад до горизонта. Я был на балконе и вдруг увидел далеко и высоко в воздухе взрыв, вспышку. Звука не было слышно.  Но потом, когда я включил радиоприёмник, УКВ диапазон был забит радиостанциями. Через какое-то время это пропало. Думаю, что это был взрыв ракеты с Байконура.
   Второй момент: у нас в комнате появилась мышка. Как она попала на 5-й этаж, ведомо только ей. Кошки у нас не было, поэтому ловили её подручными средствами.
   Ещё раз зимой в январе 1965 года по путёвке я ездил в дом отдыха "Боровое". Это в Кокчетавской области. Место живописное для Казахстана. Горы окружают озеро. Эти горы покрыты хвойным лесом. Летом, думаю, там благодать. Лыж в доме отдыха  не было, поэтому ходили только по дорожкам, где они были.
   После дома отдыха я поехал в Ревду проведать тёщу с тестем. Тёща была где-то в отъезде, а тесть на работе. Дождался его, а на следующий день поехал в Джезказган.
    В июле 1965 года я был участником республиканской (Казахской) школы по использованию средств малой механизации на предприятиях цветной металлургии. От нашего комбината ещё был Геннадий Флягин (тоже из ЦПИЭЛ). Из Джезказгана с пересадкой в Караганде и Усть-Каменогорске мы прилетели в Лениногорск.  Здесь, на Лениногорском полиметаллическом комбинате, ознакомились с работой ремонтных служб. Показали нам и станки для изготовления деталей из капрона.      
   В воскресение нам выделили специальный автобус и вывезли на отдых  на речку Уба. Нас бало человек 15. Бреднем ловили хариусов, купались. Варили уху, ну а к ухе, естественно, водка. Потом песни. Отдохнули отлично. Участником школы был Иван Котов из Усть-Каменогорска, лауреат Ленинской премии (непрерывная разливка цинка), депутат Верховного Совета СССР.
    Следующим пунктом нашей школы был Усть-Каменогорский свинцово-цинковый комбинат. Здесь мы тоже ознакомились со средствами малой механизации. После школы вечером нас на катере прокатили по водохранилищу Усть-Каменогорской ГЭС на реке Иртыш. В районе лодочной станции мы остановились и, хоть вода была достаточно прохладной, мы искупались. Здесь мне не повезло. Я в воде разрезал ногу стеклом. Надо отметить, на территории комбината кругом газоны. зелень.
    Следующий пункт нашей школы - Балхашский горно-металлургический комбинат.
Город Балхаш расположен на берегу озера. Рядом с городом медеплавильный завод. В городе на пляже ловят рыбу на закидушки и весьма успешно. Интересный момент: если рыба длиной меньше см 20-25, её снимают с крючка и бросают обратно в воду. Не знаю, так всегда или только для нас продемонстрировали.
    Здесь мы посетили Восточно-Коунрадский медный карьер и его ремонтные мастерские.
    В воскресение нас на двух катерах повезли на отдых на Золотые пески. Всё организовано по высшему разряду. Развернули палатку, чтобы организовать тень. Рядом поставили натуральную деревянную бочку пива, обложили её льдом и укрыли сверху брезентом. Я так детально описываю не благодаря памяти, а благодаря фотоальбому, который лежит передо мной.   Привезли шашлычницу и мясо для неё. Любители рыбной ловли сразу закинули закидушки. Вскоре появился и улов.
Механик Балхашского комбината был во вьетнамской шляпе и с гитарой. Помимо шляпы он привёз из Вьетнама ещё и рецепт приготовления свежей рыбы.   Наши любители поймали рыбу, из её мякоти делается строганина. В неё добавляется перец и кажется уксус ( у меня где-то в книжке записано). Пропитывается минут 10 и подаётся на стол. Это блюдо называется "Хе". Понравилось.  К этому добавились уха и шашлык. И всё это под холодное пиво на казахской жаре в тени палатки.     А рядом плещется вода озера Балхаш. Вода тёплая, это не Иртыш в Восточном Казахстане. Кстати, когда в воде откроешь глаза. такое впечатление, как будто в воду добавили молока.    Я думаю, к этому не стоит добавлять. как мы отдохнули.
       Из Балхаша мы вылетели в Алма-Ату. Там на Выставке достижений народного хозяйства Казахстана на семинаре каждый рассказал о малой механизации, применяемой на его предприятии. Я рассказал о приспособлении, разработанном в ЦПИЭЛ, для демонтажа и монтажа колёс большегрузных самосвалов.
    В Алма- Ате у нас опять оказался выходной. Тут мнения у всех разделились.  Мы с Флягиным пошли на каток Медео. По дороге на каток есть гора Кок-Тюбе. На ней устроена смотровая площадка, буфеты. Очень удачное место. С одной стороны панорама города Алма-Ата, а с другой - горы. На Медео Флягин остался, а я пошёл выше в горы по долине речки Алмаатинка. По правому берегу речки находится урочище Чимбулак, где оборудована трасса скоростного спуска на лыжах. Вверх трассы идёт плохая автомобильная дорога. Видимо не часто тут ходят люди.   Меня догнала машина ГАЗик геологов и они предложили меня довести. У начала лыжной трассы я вылез с машины, а они поехали выше. обратно я спускался по трассе скоростного спуска на лыжах. Прямо спускаться  очень круто, почти невозможно.  Я шёл зигзагами, вправо-влево. Как тут спускаются на лыжах, для меня осталось непонятным. Рядом с трассой проходит канатный подъёмник, но летом он не работает. Однако, вид в горах изумительный. Если бы я не занимался в настоящий момент подводной охотой, то безусловно отправился бы в горы.
        Спустившись вниз. я по мосту перешёл на левый берег речки и там по тропе, достаточно хорошей, решил подняться выше к леднику Туюк-Су.    Выше по долине прошёл мимо туристского лагеря из палаток. Людей не было, наверное все в походах. Я пошёл выше. У меня в альбоме незабываемые фотографии: виды вверх и вниз по долине. Здесь я по настоящему прочувствовал, что, "Лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал".      Выше по тропе на палке висит плакат: "Выше ногу, шире шаг, ты турист, а не ишак". Это видимо работа туристов.  Поднимаюсь выше. Чувствуется усталость. Я пошёл в горы без завтрака. Это, по моему, большая ошибка. Вот, наконец, и морена, в которую упирается ледник. Из под морены вытекает два ручейка:  в одном прозрачная вода, в другом - молочного цвета. Почему, не знаю. Но, сейчас мне стало известно, что вот здесь начинается речка Алмаатинка. Последним усилием воли поднимаюсь на морену. Вот он ледник Туюк-Су! Нижний конец ледника упирается в морену. выше уровня ледника - скалы в снегу. Очень хотелось пройти метров 100 по леднику и посмотреть, что там за поворотом ледника. Но. сил моих больше нет. Очень холодно. На мне только рубашка с коротким рукавом. Рядом метеостанция. Ребята с неё документально зафиксировали на фото моё пребывание на леднике Туюк-Су на высоте 3400 метров над уровнем моря. На леднике трещины и камни. Когда смотришь на морену с ледника, перед ней озеро из растаявшего льда. На самом конце ледника лежит огромный кусок скалы, обтаявший кругом. Длина куска по горизонтали метра три. Горы вниз по долине сейчас скрыты облаками. Прямо по леднику рядом со мной плывёт небольшое облачко. Я съел кусочек фирнового льда и отправился вниз. От голода и холода больше оставаться я тут не мог. Особенно сильно замёрзли кисти и пальцы рук.
        Во время спуска удаётся немного подогреться. Ещё ниже, рядом с тропинкой, на пне лежат несколько кусочков хлеба. Вперёд поднимался, не видел. Видимо туристы рассчитывали на таких же как я, обессиленных. Я взял два кусочка из этой кучки. Пожевал, стало веселее. Благополучно добрался до дома. Таким оказался для меня выходной в горах Заилийского Ала-Тау.
      На следующий день из Алма-Аты мы отправились в Чимкент на автобусе. Дорога пролегала через Фрунзе. В Чимкенте завод цветтых металлов.  Сам город Чимкент очень зелёный. Прогулялись по парку.
    Из Чимкента переехали в город Кентау. Здесь расположен Ачисайский полиметаллический комбинат. Здесь мы так же ознакомились с ремонтной службой комбината. Погуляли по городу. Мне он показался самым чистым и благоустроенным городом из тех, что мы проехали.   Видимо не напрасно мэр шведского города, руководитель шведской делегации в книге отзывов записал:  "Это самый чистый город, который мне довелось встретить в Советском Союзе.
     Воскресный день решили посветить знакомству с городом Ташкент. Геннадий Флягин, учившийся там, исполнял роль гида. Для начала он ознакомил нас с банями под открытым небом. Оказалось, это обычные души с перегородками как в бане или бассейне, только  над головой нет крыши, а чистое небо.        Посмотрели на гостиницу Ташкент, ЦУМ, театр им. Навои. памятник Ленину, торговый центр, памятник Героям гражданской войны у ж\д вокзала. И в завершение посмотрели знаменитый Ташкентский базар. Здесь горы арбузов и других овощей, фруктов. Такого изобилия я больше нигде не встречал. Узбек с чайником и пиалой сидит около горы арбузов, а маленький мальчик из чайханы разносит им наполненные чайники. Вот на этом, пожалуй, и закончу описание республиканской школы по малой механизации.

     Вернусь ещё в ГДР. В Цвиккау у нас была экскурсия на автозавод. Там, в том числе, в то время выпускали легковой автомобиль "Трабант", кузов которого целиком из пластика. Так вот, на территории завода я видел мужчину и женщину в шортах.
    Приехав домой в Джезказган я пошёл в мастерскую заказать себе пошивку шорт. Там от работы отказались, не зная, что это такое. Тогда я нашёл какой-то журнал, где был рисунок шорт. На этот раз в мастерской заказ приняли. Сшили их полностью как брюки, наверху с подкладом, только длина как для шорт.    На этом мои злоключения с этими шортами не закончились. Возвращаясь домой с пляжа я решил зайти в столовую.  Днём посетителей в столовой было мало. Официантка, увидев меня входящего, вскрикнула "Ой!" и убежала на кухню. Я сел за столик. Потом официантка подходит и говорит:  мы вас обслуживать не будем.  Сказав ей: очень жаль, я покинул столовую. Так я внедрял шорты в Казахстане в 1964 году.
      Опять шаг в сторону.  При работе на Херпучинском прииске мне приходилось переводить канадский журнал с английского языка.   В Джезказгане этот опыт пригодился. С библиотекой комбината я заключил договор и переводил заголовки статей какого-то технического журнала. За это платили немного денег.   Узнав об этом, начальник ЦПИЭЛ попросил меня перевести статью по сварке из журнала. Посмотев статью, я назвал срок. Начальника этот срок не устраивал. Но. и я не переводчик, быстрее не смогу.  Тогда его заместитель говорит, что у него то ли жена, то ли дочь преподаватель английского языка и она завтра сделает. На том и сошлись. Но, она не сделала.  Человеку, не знакомому с техникой, сделать этот перевод так же сложно, как и мне, не знающему грамматики языка.  Пришлось мне потом корпеть над переводом.
     Ещё одна особенность города Джезказган и металлургического комбината. Работая здесь, я за 3,5 года не видел и не слышал ни о каких спортивных мероприятиях. Сам я очень редко, но иногда выбегал в степь.
    Снова возвращаюсь к работе. Комбинат получил подземный самосвал французской фирмы ДЖОЙ. Этот самосвал работает на дизеле. У него разработано устройство для очистки выхлопных газов. Это делает самосвал очень маневренным. У нас в то время таких устройств для очистки выхлопных газов не было. Поэтому мы делали самоходный транспорт на электроприводе.
      Ещё один момент, связанный с командировкой в город Кривой Рог.  Джезказганский комбинат получил скип шведской фирмы. Особенность его в том, что в шахте скип опирается на тензометрический датчик. Когда загрузка скипа достигнет установленной величины, датчик даёт сигнал и загрузка прекращается. На поверхности скип по направляющим переворачивается и руда высыпается в бункер. Скип идёт снова в шахту. Операция повторяется, скип работает в автоматическом режиме.
    Рабочая документация на скип выполнена на шведском языке.  Тут же на чертежах надписи переведены на английский язык.  Для того, чтобы изготовить новый экземпляр скипа на Иркутском заводе тяжёлого машиностроения, рабочие чертежи необходимо согласовать в головном институте горного машиностроения в городе Кривой Рог. Меня направили с этой миссией.  Добрался самолётом через Москву. Согласование прошло без больших претензий. Ежедневно ставил в известность начальника ЦПИЭЛ. Я же должен был везти согласованные чертежи в Иркутск. Но мне приказали возвращаться домой. Кто потом отвозил рабочие чертежи в Иркутск я не знаю.
    Мы с Сашей решили переехать в Ревду к её родителям. С 01.01.1966 года я уволился из ЦПИЭЛ по собственному желанию и мы поездом отправились в Ревду.

       Вот на этом я и закончу описание жизни в городе Джезказган.
                13.04. 2022 года.