Единый язык межнационального общения дагестанцев

               
                Обзор вариантов

Нижеследующие мысли навеяны просмотром  фильма  об  успешном опыте  возрождения  почти  забытого  валийского  языка  в штате Уэльс  Великобритании. Подобная позитивная  практика в  истории  языков  отмечалась и раньше, о чем  свидетельствует возрождение  иврита в Израиле, русского языка, на котором  часть  носителей  в свое время даже стеснялась говорить  или некоторых  других  языков  Европы и Азии (маньчжуркий, маках и т.п.).

Секрета  в  возрождении валийского языка нет. Власти  просто взяли  и  приняли  на местном законодательном  уровне  норму  об обязательном характере  для  всех  наряду с государственным английским  изучение и родного  языка  в  школах  штата. И «воз» с грузом умирающего  валийского  языка тронулся с мертвой точки  и пошел в гору.

В России же, чему  все  мы являемся свидетелями, поступили  ровно  наоборот - изучению родных языков  на том же законодательном  уровне  придали добровольный характер при обязательности  изучения  неродного русского  языка. О таком развороте в  языковой политике страны - правильно это или неправильно, можно говорить очень долго. Но в данный момент мы имеем ту ситуацию, которая уже сложилась  в той  правовой  конфигурации, в которой ее сформулировали. Она  явно не идет на пользу сохранения нерусских языков, а наоборот блокирует их развитие. Поэтому  насущной представляется  задача  поиска  путей  спасения дагестанских  языков  на местах. Ведь  всем ясно, что, если не будет  языков, то не будет  и народов.

Языки могут образоваться  и развиваться  разными путями. Они могут передаваться по наследству  от одного поколения носителей  к другому - подавляющее большинство языков  мира. Языки могут дать начало «дочерным» языкам в результате  дивергенции  (расхождения)  в процессе развития - все родственные языки. Они могут объединиться  в единый  феномен   на основе приобретения  общих черт  (конвергенция) - русский язык. Языки могут  быть созданы в лабораториях, т.е. искусственно - эсперанто. Они могут  возникнуть в императивном порядке, т.е. волевым решением, как, например, возник армянский язык, когда  населению определенного региона предписывается говорить на том или ином ранее не распространенном языке, диалекте, говоре или просто жаргоне. Языки  могут  заимствоваться целиком, нередко в ущерб собственным языкам, свидетельствами чего, например, являются мертвые языки  финн-угорских народов  меря, эрзя и т.д.

В нашем случае опасность, помимо того, что предписывается придерживаться неудачной законодательной базы, само население, а прежде всего верхушка, с покорностью молчаливых ягнят сами способствуют такому положению дел. И как результат - половина населения региона, которая за очень короткий период  времени уже потеряла навыки владения родными языками. И, что еще хуже, численность подобной категории населения растет с каждым годом.

В этой непростой ситуации для снятия вопроса с этничекой повестки можно предлагать  разные решения. Теоретически  одним  из  них  может быть  создание  искусственного  общедагестанского   инструмента общения. В свое время в одном  из  своих  очерков  мы демонстрировали  опорные моменты, характерные  подавляющему числу дагестанских языков,  на основе которых возможно осуществление этого проекта. Но здесь проблема заключается  в  трудоемкости, как на уровне научной реализации, так и на уровне внедрения  этой  идеи  в жизнь, где, не считая всего остального, потребуется  еще более сложные законодательные соглашения, что практически не достижимы  в современных условиях. По этой причине  данный проект  откладывается в долгий ящик.

Более рациональным  и, соответственно, менее болезненным и менее  трудоемким   в этом случае представляется  выбор  в качестве  единого  лингвистического  инструмента  для дагестанцев  одного  из  местных  языков  с постепенным переходом  на него  всего  населения  региона.  Но, какой  же  местный   язык может претендовать на такую непростую   роль? 

Из  дагестанских  языков лексически  наиболее  насыщенным, пожалуй, можно считать агульский.  На сегодняшний день  словарный  фонд  его представлен объемом  в  более ста тысяч карточек, рассчитанными  как  минимум  на   50-60 тысяч словарных статей. Для сравнения отметим, что объем  ранее  изданных словарей  большинства дагестанских языков составляет 20 000  лексических  единиц. Исключение составляет аварский и даргинские языки,  которые  в последние годы расширили объемы  выпускаемых словарей в два раза.  Правда, мы  не владеем  какой-либо  информацией относительно нового аварского словаря, ни по авторству его, ни по характеру новой лексики. А что касается  даргинского  словаря, то  необходимые сведения  о нем   будет дана  чуть ниже.

Однако  агульский язык, не  смотря на свои  в  целом   положительные  характеристики,  из-за малочисленности  носителей не может претендовать  на ведущую  роль  в дагестанском  обществе,  хотя  история знает немало  случаев, когда языком  малочисленных групп овладевали более многочисленные  слои населения - английский в Индии  или  греческий в древнегреческом обществе и т.п.  Но в нашем случае на общую   картину  могут накладываться  и  сильная  диалектная дифференциация  агульского  языка и ряд   других, осложняющих  ситуацию, моментов.

По тем же причинам  из списка претендентов на роль  единого для всех дагестанцев  средства общения выпадают языки и всех остальных малочисленных  этнических  групп  республики. Отягощающим фактором  при этом может выступать и  отсутствие  сколько-нибудь продолжительных  письменных  традиций  у  большинства из них.

Тесно примыкают к указанной группе  и языки средней по местным меркам численности  как  табасаранский  и лакский. В рассматриваемом  плане  в  отрицательном «сальдо»  табасаранского языка  можно указать и на непростую  для овладения  им  морфологию  и  довольно-таки  сложный  звуковой  состав, формирующий такую же  акустическую картину  речи носителей  его.

Что касается лакского языка, то для него перечисленные  моменты характерны в меньшей степени. Однако  у него другой недостаток: лакский язык слишком беден для того, чтобы  претендовать на ведущие роли. В словаре Хайдакова изданном в середине прошлого века вместе со значительным  контентом заимствованным из русского языка значится всего лишь 13500 слов. Конечно, словари даже самые  совершенные  не отражают  всю полноту  лексического богатства языка, но в  определенной мере все-таки  дают  представление о них. Возможно, этим  обусловлен и тот факт,  что  в прошлом, несмотря на то, что  сами лакцы в общественной жизни  Дагестана  несли  значительную функциональную нагрузку,  язык же  их,  оставаясь   в тени, никогда  и не  пытался  изменить  свой  статус периферийного  явления.

В рассматриваемом  плане  в  более выгодном положении находиться азербайджанский язык, по сути, язык  туркменских  племен, появившихся  в регионе  сравнительно недавно, но, несмотря на этот, сумевший  расшириться  и  с некоторых  пор  взять на себя роль языка-модератора  в межнациональном общении на Восточном Кавказе,  в том числе и в  Южном Дагестане. Недостатком же его является то, что  правительство соседнего  государства  проповедует  политику территориальных претензий  к соседним  регионам, в том числе и к Дагестану, что  делает  обращение  к  языку  этого,  в целом  добропорядочного и доброжелательного народа  в  нашей   республике абсолютно  немотивированным. Сходные  проблемы испытывает и чеченский язык, функционирующий  в  некоторых  районах  республики.

Неплохими  данными, чтобы  быть  избранным в качестве   средства  межнационального  общения, обладает лезгинский язык. У него в совокупном исчислении (Дагестан, Азербайджан, регионы России) солидный ресурс носителей,  неплохие письменные традиции, литература, опыт использования в качестве языка межнационального общения  (лезгиноязычные  и  прилегающие  к ним  районы) и т.д. Однако за этим   внешним  спокойствием скрываются не утихающие внутренние бури, свидетельствующие  о, так сказать, экзистенциальном  кризисе  его, т.е. кризисе существования. Противоборствующие группировки  любителей  родной словесности  создают  здесь  искусственные факты языка, прививают  ему  элементы чуждых языков,  превращая его на глазах  в некий  странный  гибрид, оспаривают и подвергают сомнению очевидные  моменты  вплоть до  правомерности  выбора  литературного  диалекта  и т.д. В целом лезгинский язык  в этой  своей  неестественной, непонятной  внутренней  нестабильности  несется к очередному этапу своей деформации, в условиях которых  говорить  о нем  как  о претенденте  на роль обще дагестанского языка в  реальном положении  вещей  представляется  невозможным.

С  рассматриваемой  точки зрения несомненный интерес представляет и кумыкский язык. Его преимуществами наряду с легкостью в освоении и иными  положительными  природными  качествами является и опыт функционирования  его  в качестве  языка межнационального общения  в прошлом. Кумыки, когда речь заходит  о родном  языке обязательно подчеркивают этот момент. Следует  также  напомнить, что  в начале прошлого  века предпринимались  попытки  придать  ему статус  официального  средства  коммуникации в Дагестане. Но, правда, они были  неудачными.

Тем не менее, история кумыкского языка в качестве средства межнационального общения этими фактами не ограничивается. Как  представляется, это явление, судя по всему, имеет более  глубокие традиции, чем принято об этом думать. Данные источников  и другие факты позволяют говорить о том, что  кумыкский  язык  изначально  и появился в регионе  в качестве  языка  межнационального общения между черкесами, которые упорно стремились расширить свое влияние  в Прикаспийском регионе, и местными дагестанскими племенами, в результате  смещения которых  образовался  новый  этнос - кавказский по происхождению, но  тюркский  по языку. Известно, что и те и другие поддерживали взаимоотношения  с крымскими татарами и, несомненно, владели языком их. Вот почему в материальной культуре  кумыков (музыке, хореографии, одежде, традициях  и  т.д.) больше  схожих моментов с культурой черкесов, чем с культурами близких по языку крымских татар и ногайцев.

Что касается языка, то в данный период  времени  обратить внимание на кумыкский язык как на средство межнационального общения не представляется  целесообразным по той причине, что значительная часть кумыкского населения, в основном интеллигентские слои, подвержены  пантюркистским  идеям, которые получает распространение среди них и ведут кумыков к самоизоляции от  остальной части дагестанского общества. Безусловно, это плохо. Кроме того в этих  идеях собственно кавказцам практически нет места. И это обстоятельство, по понятным причинам, не может не настораживать дагестанское общество.

Даргинский язык. Такого языка как «даргинский» в природе не существует.  Этим термином с некоторых пор условно обозначается  разговорный диалект  с.Акуша, выбранного в качестве официального литературного языка для всех даргинцев. Странное  явление, когда сами  даргинцы существуют, а единый даргинский язык - нет.  Некоторые исследователи насчитывают 11 даргинских языков, другие -16.  А  по словам  автора  первого  академического  Даргинско-русского словаря Хизри Юсупова  при составлении его контента он использовал  данные  60 (по его терминологии)  диалектов и двух говоров даргинского языка.

На данном этапе развития даргинского общества  его лингвистическим маркером выступает акушинский диалект. Но исторически  более  справедливым было бы,  конечно, в качестве общедаргинского литературного языка  обозначить не  его, а язык  кайтагцев. Ведь  99% даргинской истории и культуры представлено историей и культурой  Кайтага и частично Кубачи, тогда  как история остальных частей даргинских народов (?)  до сих пор  ждет своих  исследователей. О значимости  Кайтака  в прошлом  свидетельствует то обстоятельство, что до утверждения в  обиходе  названия  «Дагестан»  в иноязычных  источниках, в частности итальянских,  для обозначения  региона в целом  использовалось  то  же  название Кайтак.

В общем, внутренняя  несогласованность  даргинских языков,  умноженная на их фонетические, морфологические и иные сложности  и  обстоятельства,  делает целесообразным  исключение  их  из  числа  претендентов на роль коммуникативной доминанты  в республике.

Остается  один  аварский язык, который также испытывает внутренние разногласия со своими субэтническими группами.  Но, если даже  убрать от него все андо-цезские  языки  с их претензиями  на  самостоятельность,  аварский язык  не перестает  быть привлекательным  в роли  межнационального  языка общения в дагестанском обществе.  Будучи войсковым  языком ( «бол мац1») для значительной части дагестанцев,  он  не одно столетие  уже  нес  на себе  эту нагрузку и продолжает это делать поныне. Кроме того этническое лицо всего Дагестана на сегодняшний день, являясь самым многочисленным народом его, формирует  именно аварцы.

В лингвистическом отношении  аварский язык  не беден, благозвучен (в нем практический не представлена фарингализация, которая накладывает своеобразный фоновый  отпечаток на большинство языков республики). Он  легок в освоении и доступен для понимания. Исключения составляет  несколько, так называемых, латеральных звуков, которые  по сложности артикуляции не идут ни в какое сравнение, например, с данталабиализованными звуками табасараскогого или фарингализованными  звуками  даргинского  языков. В целом  аварский язык довольно прост и поэтому с набором  указанных данных  может претендовать  на роль языкового  гегемона  в Дагестане .

Конечно, предлагаемая версия решения вопроса языка межнационального общения дагестанцев, не является руководством к немедленному действию, а представляет собой  всего лишь попытку  инициировать дискуссию в этом направлении. Но, задумываясь над  этим, принимая или отвергая  те или иные тезисы, не следует забывать, что все дагестанские языки в конечном итоге представляет собой  версии  одного изначально единого языкового феномена, которые в силу тех или иных обстоятельств в процессе своего развитии получили  разные обличья. Поэтому переход от одного дагестанского языка к другому, по сути своей, не является изменой одному из них, а  представляет собой лишь обращение от одного варианта своего исконного языка к другому.


Рецензии