Манифест писателя-гурмана

Эспрессо, маккиатто, ристретто, айриш, фраппе, латте, гляссе, мокко, романо, бичерин, капуччино с пышной сливочной пенкой и даже растворимый. В кафе и барах столько видов кофе, что не знаешь, какой брать. 

Я дома. Держу в руках черную в красный горох чашечку с дымящимся кофе. Она от сервиза, подаренного более тридцати лет назад милым другом. Батуми, 1986 год. Все мысли об аварии засунуты глубоко и еще глубже. Не хочется думать о тех, кто там. Это страшно. А здесь, на юге, одуряющий запах моря и водорослей сменяется духом кофе по турецки - прямо перед нами возникает как джин лихой юноша и широким жестом приглашает на террасу ресторана. Батумский бульвар в моей памяти связан с самыми светлыми воспоминаниями детства: неземного вкуса мороженое, качели, карусели, мама, бабушка, море и хачапури. “У вас есть хачапури?” - вопрошаю чернявого зазывалу. “Абижаишь, красавица! У нас самий луччий хучапур на всем Земля! Давай заходы, гостем будэшь!”

Мы сворачиваем под навес, и почти натыкаемся на мангал с шквырчящими шашлыками. Рядом еще один, поменьше, с горячим песком, в котором утоплены джезвы с ароматным кофе. Нас усаживают за столик, покрытый белоснежной скатертью, приносят бутылочку Кинзмараули, салат из помидоро с луком и красным базиликом (рэган, говорят здесь). Оказывается, аока я зевала по сторонам, мой спутник уже заказал легкие закуски. “Кофе, мне срочно нужен кофе!” - прошу парнишку  у мангала сварганить нам по чашечке (первый варган у меня появится спустя двадцать лет, и лишь тогда я узнаю истинное значение слова сварганить).

Дымящийся, обжигающий, горьковатый, дерзкий - не хватает слов, чтобы передать вкус свежемолотого кофе, сделанного в медной турке на горячем песке и выпитого под солоноватый бриз Черного моря в компании влюбленного мужчины. А впереди еще хачапури, истекающий маслом и сыром, сладкое кахетинское вино из лучших сортов винограда, нежные взгляды и неожиданный подарок - черный кофейный сервиз в красную крапинку.

Вот так, взахлеб, хочу писать и жить. Чтобы мои книги были напоены солнцем, морем, страстью, ароматами и восторгом перед жизнью. Я хочу писать так, чтобы люди через годы вспоминали прочитанное и смаковали. Писать так, чтобы каждое слово и каждая строчка были на своем месте. Чтобы люди узнавали себя и хотели жить со вкусом. Чтобы каждый миг жизни был наполнен до краев и мы несли их в себе не боясь расплескать. Чтобы не соглашались на суррогаты с ароматом, напоминающим настоящее, но были этим настоящим. Пусть это будут книги гурме - блюда на любителя. Ведь я - писатель на любителя.

На любителя… Пробую на вкус это выражение. Мне нравится слово любитель. Это тот, который не просто любит, но и разбирается во вкусах. Он не критик профессионал, выискивающий недостатки стиля, но в то же время, он попробовал немало, чтобы не глотать что попало. Блюда в гурме ресторанах на мышиный зубок, но какой гастрономический восторг! Хочется наработать такое словесное мастерство, чтобы любители моей писательской кухни проглатывали языки, исходили слюной и испытывали экстаз от одного только вида книги и с нетерпением ждали следующего блюда: “Посмотрим, чем еще удивит нас, таких искушенных.”

Пусть это будут маленькие зарисовки - вкус, кристаллизованного в небольшом объеме. Не нагромождение слов и смыслов, а точечные удары по слюнным железам. Чтобы достичь этого, научусь просеивать словесный поток сквозь фильтр уникальности, отбирать громоздкие булыжники штампов, оставляя драгоценные крупинки смыслов. Возможно, из километров витиеватых фраз останутся миллиметры. Не стану жалеть. Истинный вкус не в количестве сказанного. 

Разрешаю себе быть свободной в поисках собственного пути к живому слову.
Пусть оно питает и растит не только читателя, но и меня.
Пусть умею отличить слово живое от мертвого.
Пусть трогает душу и сердце, дарит чувство бодрости и вдохновенность.
Пусть поет от радости и плачет от сочувствия.
Пусть слово через меня сказанное станет созвучно хору голосов земных да ангельских. Пусть течет водицей ключевой, смывает тяжесть с души, дарит покой, отраду и умиротворение в смутные времена.
Пусть дает чувствовать силу свою молодецкую.
Позволяю себе продолжать учиться у великих словесников прошлого и современности. Смотреть, как играют они с образами и звуками, как выстраивают мелодию языка, как влекут читателя в глубину, в знание того, чем мы являемся.
Позволяю себе прислушиваться к голосу Истины и передавать ее без искажений. Позволяю себе ошибаться и быть недовольной сделанным, отчаиваться и критиковать написанное. Но продолжать идти вперед, расти и развиваться.
Позволяю себе писать ежедневно сколько захочет моя душа (2000 + символов).
Позволяю себе праздновать каждые 50 тысяч знаков.
Позволяю совершать творческие вылазки: в город, на природу, в кафе и рестораны, кино и музеи, наблюдать за окружающим миром, и делать заметки.
Позволяю себе читать любимых авторов, слушать аудиокниги на прогулках, отмечать легкое и красивое, наслаждаться и впитывать, исследовать новое, искать то, что зажигает и наполняет слова энергией.
Позволяю себе несовершенства. “Пупырышки” на моей чашке - на любителя. Изучаю свои сильные стороны, определяю на вкус, ищу приправы - усилители.
Позволяю себе писать с утра, днем или ночью, когда бы ни застал меня писательский зуд.
Позволяю себе не считать писательство тяжелым трудом, но делать дело с удовольствием. А если забуду, то напомню себе батумский ресторанчик.
Позволяю себе писать в любимых кафе, дома на кухне, в аэропорту, в поезде, на прогулке, в любимом гамаке на даче с чашечкой гляссе - все места подходят для писателя, который хочет писать.
Позволяю себе нагуливать километры и наговаривать на диктофон родившиеся идеи. Для особо ценных мыслей завожу красивую бархатную тетрадь с золотым замочком, и регулярно в нее заглядываю.
Помню об утренних страницах, где “отпускаю” все требования, пишу не задумываясь о стиле - поток сознания подобно шторму может выбросить на берег удивительные сокровища.
Позволяю себе копаться в земле и компосте, высаживать к него растюшки и наблюдать, как при регулярном уходе родится богатый урожай для моей кухни.
Позволяю себе не реагировать на косые взгляды домашних, когда пишу вместо того, чтобы пылесосить.
Позволяю себе выходные дни, когда ничего не делаю во имя словесности.
Медитирую и придумываю ритуалы, когда дело стопорится, когда не знаю о чем писать.
Записываю словечки и выражения, которые используют разные поколения, чтобы освежить текст непривычными языковыми оборотами.
Позволяю себе писать как акын: “Что вижу, то пою”.
Позволяю снять с себя непомерные требования внутреннего перфекциониста.
Перестаю считать себя самозванкой и посылаю какой-нибудь рассказ на конкурс.
Время от времени принимаю участие в писательских марафонах, где пишу по пятьдесят тысяч знаков в месяц.
Продолжаю искать моего читателя, публикуя тексты на разных площадках.
Ежедневно и вдохновенно напоминаю себе: “Я писатель на любителя!”
Да будет так!