Два капитана. 1. Ас из волчьей стаи

Капитан-лейтенант Курт Майеркопф, откинул крышку боевой рубки  и  высунувшись по пояс жадно и с удовольствием вдыхал холодный морской воздух Баренцева моря. Наконец-то его лодка  сумела оторваться от преследования русского эсминца и  двух сторожевиков, которые устроили за ним охоту. 
Немецкая подводная лодка U-358    из «волчьей стаи адмирала Дёница», которой он командовал, входила в группировку кригсмарине «Север».  Название «Волчья стая», родилось у британских моряков, которые столкнулись в боях с  тактикой немецких подлодок. Действия их заключались в том, что группа подлодок выходила в поиск и наносила удар по целям, не давая шансов на спасение судам противника. В «волчью стая» входило от шести до десяти  субмарин, которые выстраивались на пути предполагаемого следования конвоя. После того, как одна из подлодок находила противника, передавались координаты конвоя и начиналось его преследование. Операции, как правило, проводились ночью, что ещё больше напоминало действия серых хищников леса. Немецкие субмарины предпочитали торпедную атаку совершать из надводного положения.
Обладающих низким силуэтом подлодок из таких стай, заметить ночью, было весьма сложно, при этом движение в надводном положении давало больше простора для манёвров и обеспечивала более точную стрельбу торпедами.
Только позавчера утром его «Эрика» стояла в   ремонтном пенале судового дока подводных лодок в  славном норвежском городке Тронхейме. В нём целую неделю лодку приводили в порядок, а экипаж приходил в себя после очередной охоты за судами противника.   
Сегодняшняя попытка  потопить пару судов из конвоя, была неудачной. 
Вместе с двумя лёгкими крейсерами  и двумя эсминцами группировки «Север»,  две лодки из «волчьей стаи» атаковали английский конвой. Сообщение, что конвой обнаружен уже в ста милях от мыса Норд-Кап, поступило от самолёта-разведчика, который сумел засечь его после двух часов барражирования над серой морской гладью полярных вод. Через четверть часа после того, как разведчик передал координаты конвоя, его сбил истребитель с красными звёздами на крыльях, но дело было сделано.   
 Конвой шёл полным ходом в Мурманск.   Это была вереница из двух десятков  транспортных судов в окружении кораблей сопровождения из крейсеров и миноносцев,  к которым присоединились русские тральщики. Английские сухогрузы и американские «галоши» типа «Либерти»    тащили на своих палубах из Англии «Харрикейны» , а в трюмах танки и снаряды для русских, которые никак не хотели убраться из своего разбитого, горящего Сталинграда.
Группа судов кригсмарине, эскадрилья «Штукас» и  десяток истребителей прикрытия три часа назад ринулись к точке встречи, чтобы разогнать суда, идущие в конвое, и  утопить, по возможности.
Курт отломил от большой плитки кусочек шоколада и, смакуя его вкус, рассуждал, глядя на свинцово-серые волны: «Эти чёртовы англичане всё же научились проводить свои конвои от Шотландии, где для них начинается опасное путешествие,  до полярного русского города Мурманска.  Год назад моряки нашей стаи  отправили на дно почти четыре десятка этих посудин с грузами для Советов.
«Этот год складывается не так удачно, как в прошлом году, -  рассуждал он. -  Месяц назад при атаке такого же конвоя, четыре утопленных ленд-лизовских «калоши»  и один миноносец вряд ли стоили лёгкого крейсера, минного заградителя и двух подводных лодок с молодыми немецкими парнями, которых англичане отправили на дно.
За свои победы немецким морякам приходится с каждым месяцем войны платить всё более дорогую цену. Русские при подходе к их портам, принимают на себя охранение конвоя и упираются так, что  начинаешь задумываться - нормальные ли они. Сомневаюсь, что они так любят этих спесивых бриттов, чтобы рисковать за них жизнью. Оружие — вот ради чего они готовы идти на смерть и бьются до последней минуты».
Когда корабли кригсмарине громили такой же конвой две недели назад, капитан- лейтенант Майеркопф своими глазами видел, как русский сторожевик пошёл на перерез торпеде, выпущенной из подводной лодки U-358, в борт «Либерти», гружённого танками.   В результате взрыв торпеды разнёс сторожевик в клочья вместе с экипажем. А если вспомнить, что тогда русские  истребители сбили  четыре «Штукаса»  и три «Фокке-Вульфа-190» , становится не по себе, прогнозируя следующий бой с охранением конвоя.  Оснащение у противника с каждым днём всё лучше. Гидроакустика у них более чувствительная, они изобрели новые шумопеленгаторы, которые определяют судно за сорок километров, а радиолокаторы берут сигнал с вдвое большей дистанции.
Это была смертельная охота с обеих сторон, но он был верен своему долгу морского офицера Германии. У капитан-лейтенанта  не было задачи более важной чем топить эти посудины, набитые оружием для русских.  Ведь так, он, Курт Майеркопф, спасал сотни, а может быть и тысячи жизней немецких парней, которые сражались с «большевистской заразой». Об этом адмирал Дёниц сам сказал на торжественной встрече с  капитанами кригсмарине, отличившимися в морских сражениях. Карл гордился «Рыцарским железным крестом», который ему вручил самый прославленный   немецкий адмирал.
Вермахт славно поработал в первые месяцы войны, значительно поубавив у Сталина те тысячи наштампованных, танков и самолётов, которые  русские готовили к войне с его Великой Германией. Теперь всего этого русским явно не хватало.
Но и солдатам вермахта было не сладко. Война затягивалась всё больше.  Сначала, так хорошо начавшееся наступление вдруг стало захлёбываться, а потом упёрлось как в стену. Казалось, вот она Москва, в которой сидит Сталин. Ещё чуть-чуть и  всё -войне конец. Но оказалось, что взять её не так-то просто. То ли русские стали лучше воевать, то ли сил у вермахта оказалось маловато на этом направлении, то ли «генерал мороз» сыграл свою злую шутку, и замёрзшие немецкие парни не могли уже точно стрелять, но от Москвы пришлось отступить.   
А потом началось то, чего никак нельзя было ожидать от этих недальновидных и неповоротливых русских. Победных сообщений о занятых доблестными немецким войсками их городов, становилось всё меньше. Росли потери немецких солдат неимоверно. Военные кинохроники всё ещё поднимали дух бравурными маршами и киносъёмками сожжённых посёлков, где-то в центре России, но фото убитых русских солдат или сожжённого танка со звездой на башне, уже как-то не впечатляли. Морякам его лодки приходили письма, а в них писали о потерях близких и родных, о десятках калек, появившихся на улицах Германии, об ухудшающемся снабжении городов и о вое сирен, объявлявших  воздушные тревоги, заканчивавшиеся бомбёжками.
Это напоминало Курту Майеркопфу гигантскую пружину, которая легко сжимается в начале, но чем дальше- тем давить на неё всё труднее и труднее. Он полагал, что наступление остановится весьма скоро, где-то на Урале, куда скорее всего отступят недобитые русские войска. Однако, всё остановилось у огромной русской реки под названием Волга. Целая армия, которая прошла всю Европу и тысячу километров по русской земле, вдруг остановилась и ничто её подвинуть вперёд уже не могло, хотя бои шли уже внутри самого города, который носил имя их усатого вождя. Его хитрая усмешка на губах всегда напоминала Курту, что тот совсем не прост.
Вот и сегодня  с самого начала что-то пошло не так.   Прорвавшись между кораблями охранения, он сумел дать залп по веренице сухогрузов. Три торпеды веером ушли, чтобы пробить борт судам в конвое. Но взорвался только самый небольшой пароход с двумя дымившими трубами. Скорее всего гружёный американской тушёнкой или мукой.  Два «Либерти» остались целыми. Он не мог промахнуться. Повторилась история с его другом, который командовал такой же лодкой победной 7-й серии. Тогда тоже залп из трёх торпед, которые капитан Эрнст Книппельбаум всадил в борт огромного сухогруза, окончился ничем. Все три попали в борт англичанина, но ни одна не взорвалась. Эрнст сам видел это, поскольку стрелял в надводном положении. После этого он только успел сообщить о происшествии в штаб кригсмарине «Север». Шквал огня и бомб, обрушившийся на его подлодку с белым вздыбленным жеребцом на башне рубки, оправил её в морскую пучину вместе с четырьмя десятками бородатых немецких подводников.
Сегодня, после залпа U-358   английский эсминец , два советских морских охотника и три сторожевика утюжили море. Они сбросили десятки бомб, в надежде зацепить его лодку
 Опыт старого подводного аса, сражавшегося почти во всех морях Атлантики, и три тысячи двести лошадей дизельного двигателя, бешено крутившего  винты, позволил ему уйти и в этот раз. Через час ухода с места его обнаружения, капитан-лейтенант сначала шёл на перископной глубине и, уже осмотревшись, дал команду на полное всплытие.
Дизели теперь работали в экономичном режиме а, вонючий спёртый воздух корабельных помещений с шипением входил наружу, постепенно замещаясь свежим воздухом.   
-Курт, дай и мне вдохнуть воздух моря, - толкнул его в спину штурман Отто Крепке, прервав невесёлые размышления командира.
Майеркопф подвинулся немного в башне на смотровой площадке рубки.
- Вылезай сюда.  Всё же вдвоём веселее. Хорошо, что волна небольшая.   Как думаешь, где мы сейчас находимся?
- Примерно в пятидесяти милях к юго-востоку от места нашего торпедного залпа. Если нужно точнее, могу достать секстант, но солнца нет, даже когда стемнеет -звёзд не будет видно.
- У нас ещё больше часа. Проложи курс ближе к русскому берегу в сторону Архангельска. Возможно, мы сумеем пустить на дно какую-нибудь русскую посудину.  Скажи радисту, чтобы связался с берегом, я продлю наше плавание на сутки.
 Постояв ещё на мостике с полчаса, капитан-лейтенант  Курт Майеркопф погладил изображение русалки, изготовившей в поднятой руке трезубец к броску.
- До скорого свидания, любимая Эрика.
Имя своей жены он написал ниже картинки с русалкой. Выйдя на палубу Курт всегда здоровался с ней как с живой, а иногда невольно разговаривал, если был на мостике один.
Он захлопнул за собой крышку люка и спустился вниз.