Разговор с собой

Лифт поднимается на 23 этаж. Из-за стекла вижу толпу фанатов внизу у входа, как всегда воюют с охранниками, будто они – это единственная сила, что их сдерживает от права обладания нашими жизнями. Враги на пути к счастью – кто угодно, но не мы. Когда я думаю о том, что кто-то из них хочет прорваться ко мне, меня начинает, с одной стороны, тошнить, с другой, я чувствую себя лучше.
 
Сегодня льет сильный дождь так, что серое небо размывает линии черных небоскребов, и они сливаются в какой-то единый унылый пейзаж, похожий на грязный след испачканных башмаков на мокром тротуаре.

В лифте пахнет дорогим шоколадом. Двери открываются – мои глаза слезятся от обилия блеска золотых стен.

На пути в студию на телефон приходит уведомление о поступлении средств на счет. Когда-то эти цифры казались мне чем-то огромным. Сообщение от менеджера о новом прибыльном контракте, на которое отвечу позже, разумеется, утвердительно.

Перед съемкой фотосессия с известными ведущими страны, которые ждут уже больше часа нашего появления – не особо радостные, больше нахмуренные. Их лица напомнили мне о погоде за окнами.

Студия сверкала чистотой и светом. Мне показали на одежду, в которой я должен буду быть в ближайший час. Опять пастельные оттенки.

Ведущие начали подзывать нас, когда мой макияж закончили. Один из них нагрубил ассистентке, которая принесла ненаполненный до краев чай.

Мы молча сидели, ожидая начала съемки. Ведущие перешептывались между собой, обсуждая какие-то повседневные штуки типа того, что вчера они ели на ужин и как провели выходные с семьей.

За пять минут до начала они собрались, наконец обратили на нас внимание и, похоже, стали готовиться к эфиру, то широко и некрасиво улыбаясь, то вдыхая и выдыхая большое количество воздуха животом. Это было привычной сценой перед любым подобным мероприятием.

Я засмотрелся в маленькое окошко вдалеке студии, скрывавшееся за спинами операторов. Оно было прикрыто серыми жесткими занавесками, но я все равно смог разглядеть по краю вид безжизненного неба.

В реальность меня резко вернуло громкое приветствие ведущего…

Недосып преследовал меня уже пару лет. В компании считали, что спать мы можем в самолете, поэтому перелеты считались официальным временем отдыха. Только вот в самолетах я никогда не умел спать.

Тренировки со своей командой я перестал любить окончательно. Раньше положенного времени начались проблемы со спиной и коленями. Один из членов команды был одержим деньгами. Другой – славой. Разговоры первого касались только того, на что он потратит новый заработок. Его аппетиту не было предела. Недавно он купил себе дом в Европе, после чего подарил матери квартиру в центре. Теперь он раздумывает над тем, что еще он может себе позволить. И, если подумать, позволить он может себе все, что захочет, но, кажется, не ощущает этого по-настоящему. Второй похож на наркомана. Он оживает только перед камерой. На его лице появляется улыбка, движения становятся плавными, гармоничными. В конце дня он обычно ни с кем не разговаривает и уходит смотреть какой-то новый сериал на планшете. Часто запирается в общей и тесной ванной, подолгу торчит в телефоне во время поездок. Я как-то видел, что он гуглит в интернете свое имя, читает статьи о себе и расстраивается каждый раз, когда о нем пишут плохо журналисты.
 
Об остальных даже говорить не хочется.

Мы часто отдыхаем порознь. Это помогает не так сильно ругаться на тренировках.
 
Был эпизод, когда перед одним выступлением между двумя парнями разгорелся конфликт по поводу того, кто выйдет на сцену первым. Такие темы нередки, но в тот раз все дошло до драки.

Я хотел записать соло-альбом, даже придумал пару песен для него, пока находился в туре. Говорил с директором об этом и отдал диск, когда он выразил желание ознакомиться с материалом. Это было два года назад.

Несмотря на то, что суммы на счет приходили большие – компания все равно забирала больше. Иногда я воспринимал это за оскорбление. Особенно, после тяжелых концертов. Особенно, когда не выплачивали медицинскую страховку и на следующий день после получения травмы заставляли следовать рабочему графику.

Моя карьера в этой индустрии длится уже несколько лет, что считается долгим сроком.
 
В последнее время я много думал об отдыхе, о чем-то, что способно было меня расслабить, так как в последнее время я всегда был на взводе.

Обострились конфликты в команде, приелись лица довольных поклонников, начались проблемы со здоровьем. В последний раз перед концертом меня стошнило за кулисами, и я даже не успел нормально промыть рот. Во время выступления не покидало ощущение тошноты, на языке чувствовался вкус той самой рвоты. Мои фото с напряженным лицом после концерта, сделанные фанатами, разошлись в интернете и были высмеяны.

Неожиданно для себя я влюбился в одну исполнительницу, с которой компания свела нас для записи совместного трека в очередном альбоме. С первого взгляда мне показалось, что она отличалась от остальных, будто бы знала что-то, чего не знают другие.

Я не решался к ней подойти. Долго наблюдал, как говорится, издалека, но часто представлял себе, как мы ходили бы на свидания и пили кофе на набережной. В этих фантазиях я пребывал большую часть свободного времени.

Потом выяснилось, что её обнаженные фото слили в интернет. Тогда же узнал, что все это время, пока я думал о том, как с ней заговорить, она встречалась с парнем из моей команды, который был помешан на деньгах.

Она покинула страну на несколько месяцев, и я потерял с ней связь окончательно, даже в мечтах.

Нам неожиданно предоставили отпуск на месяц, и я, не зная, как его потратить, вернулся к родителям в небольшой город, что находился под столицей. Первые дни меня мучила мигрень, и я почти не выходил из дома. Когда мне стало лучше, родители начали постоянно звать гостей – родственников, друзей и моих старых приятелей со школы. Я воспринимал эти посиделки как очередную съемку для каких-нибудь разговорных шоу или радиоэфиров, так что усталость накапливалась сильнее. Но родителям отказать не мог, они бы обиделись. Так что когда меня снова начали мучить головные боли, они отстали от меня, и я был предоставлен сам себе, не зная, что с этим делать.

Я много гулял вдоль частных домов в округе, особенно мне нравилось смотреть на рисовое поле, что находилось вдалеке за проезжей частью.

Я видел, как на нем трудились работники в соломенных шляпах, пряча лицо от солнца. Сначала мне они напоминали о моей команде, о компании, что заставляла нас делать то, чего мы не в состоянии были иногда делать, но потом я понял, что наши жизни отличались.

Я был удивлен, когда увидел, как легко они могли передвигаться по полю босиком, не ощущая при этом душевного дискомфорта. Они скорее всего, даже не подозревали, что за ними кто-то наблюдает.

А потом мне надоело приходить туда – ничего нового там не происходило. Все те же бранные разговоры, та же грязь под ногтями, те же однотипные повторяющиеся действия изо дня в день.

И тогда я нашел удовольствие в одиноких прогулках вдоль берега моря на безлюдном неказистом пляже под музыку в наушниках. Пляж не просто так был безлюдным – он выглядел слишком устрашающе для того, чтобы кому-нибудь там захотелось пройтись или устроить пикник. Повсюду торчали камни острием вверх, галька грубо царапала подошву кед, а вид на море был жалким, как будто порезанная на части фотография когда-то красивой бухты.

Сам пляж находился в низине, в небольшом овраге, который тут же встречало буйное море. Я спускался вниз по оврагу, часто спотыкаясь и приземляясь на колени, из-за чего мои джинсы в этих местах протерлись.

Около семи часов вечера надо мной проезжал мальчик на велосипеде, он двигался так почти каждый день с редкими выходными. Я все думал, кто он, куда едет и зачем. Решил проследить за его направлением и обнаружил, что он ездил в какой-то домик на окраине, во дворе которого его часто встречал старый дед. Мальчик радостно его приветствовал и вручал пакеты ни то с едой, ни то ещё с чем-нибудь. Прямо как Красная Шапочка, подумал я, возвращаясь в свою низину.

Мальчик еще ни разу меня не заметил. А я потерял счет времени. Возможно, мой отпуск уже закончился - я не знаю. Я выбросил телефон в море в какой-то из дней, когда приходил сюда. Родителям же ничего не сказал по поводу того, когда мне нужно было возвращаться.

Я начал курить, и это помогало мне расслабляться. Во время курения я забывал обо всем на свете.

Мне хотелось слиться с этим дымом, который я выдыхал. Но когда я думал об этом, я не мог понять, сделало ли бы это меня по-настоящему счастливым.


***

Для полного погружения в атмосферу этого рассказа я рекомендую прослушать трек: Hellhills - Talking To Myself