Разговор с собой

Колька проживал и тащил свое жалкое существование в небольшой комнате-клетушке в доме барачного типа. Совсем недавно у него была двухкомнатная квартира, хоть и в «хрущовке», но зато своя, отдельная. И вот, надо же, попался на удочку «черных» риелторов, которые пообещали большие деньги, но Кольку обманули. И теперь вместо хором, он ютится в лачуге. «Вот сволочи, как же так? А ведь обещали!», - уже в который раз возмущался он.

Сегодня утром Колька встал, на уме только одна мысль: «Как найти пропитание?». С этой мыслью он живет последние два года. На работу не берут. Друзья отвернулись. Родственников нет. Ходит по помойкам. Он даже не стал умываться, а побрызгал на лицо грязной ладошкой, и побрел к столу. По пути бросил на себя взгляд в старое зеркало, висевшее на стене, и вдруг ему пришла в голову странная мысль, что он уже мертвец. И действительно, всмотревшись, он увидел бледное лицо и впалые глаза. «Да нет, глаза еще живы», - пробормотал он.
Колька окинул взглядом свою комнатуху. Да, представляла она собой плачевный вид: ободранные стены, обшарпанные полы. Из обстановки: стол, стул, скрипучая кровать и старый шкаф с оторванной дверкой – вот и вся немудреная мебель.
«Все, надо идти. Может что и подадут», - решил он, собрался и пошел на «заработки».

Вот он, знакомый магазин. Колька встал у входа, перед собой положил шапку, с протянутой рукой прислонился к стене. Призадумался о делах своих и на некоторое время забылся.
Очнулся от толчка в плечо. Перед ним стоял охранник.
- Эй, мужик, ты опять здесь. Давай чеши отсюда, не пугай людей, - громко пробасил он.
- Хорошо, хорошо, ухожу, - только и смог пролепетать Колька.
- И шапку свою забери, - крикнул вслед охранник, пнув ее так, что она кубарем покатилась впереди своего хозяина.
Колька поковылял восвояси, не дожидаясь следующего окрика охранника, зная, что в такой ситуации лучше побыстрее ретироваться.
«Гонят как собаку», - только и подумал он.

И тут увидел свое отражение в витринном стекле. Увидел, и себя не узнал. На него смотрел небольшой сгорбленный мужичок видом под шестьдесят лет, выделяясь худым небритым лицом с острым носом. Коричневая куртка свисала с узких плеч, вероятно была на два-три размера больше обычного. Обратил на ноги: на них видавшие виды стоптанные башмаки неопределенного цвета.
«Я ли это?» - подумал он.
И действительно, Кольке было всего сорок лет. Неужели его жизнь так потрепала? За что? Почему он просит милостыню? Почему его гоняют?
И шел он, бедолага, по своему натоптанному маршруту, думая свою горькую думу. По нему он шагал последние два года. Колькин маршрут проходил по соседним улицам с остановками у мусорных баков. Здесь он находил и свой обед, и свои незатейливые шмотки. Домой возвращался только спать. Вот так и бродяжничал. Вроде как – досуг на свежем воздухе.
Вот и сегодня, перебрав содержимое бака, нашел полбулки хлеба, надкусанное яблоко и кусок колбасы. Тут же сел и перекусил. На солнце его припекло, и он задремал. Очнулся от пинков по ногам. От него убегали подростки, весело смеясь и показывая пальцами в его сторону.
«Вот, черти, пнули по больной ноге», - досадно подумал он. И точно, у него болела нога, которую вчера укусила собака, когда он рылся в поисках пропитания.
Немного успокоившись, он опять задумался о чем-то о своем…

… 12 лет назад. Небольшой уральский город Среднеуральск.
Милицейская машина со следственно-оперативной группой мчалась на место происшествия: среди сараев был обнаружен труп пожилой женщины.
Так начиналась эта жуткая криминальная история. История, которая всколыхнула весь город. Многие люди: соседи, знакомые и просто посторонние жители стали сопричастны к этой трагедии. Да и сотрудники милиции просто ужаснулись, когда, распутав клубок, узнали мотив и способ совершенного преступления. Это будет известно потом, а пока …

Приехали быстро. Мужчина с собакой, который обнаружил труп, уже поджидал. Он указал на рядом стоящий сарай, но пойти туда отказался, пояснив, что тяжело переносит подобные зрелища.
Что это за место? Это массив овощных сараев, расположенный под линиями электропередач, протянувшийся на полкилометра. Люди внутри сараев выкапывали погреба и там хранили картошку, соленья и варенья. Есть сараи постройки 60-х годов, а есть и более поздние. Естественно, никакой охраны там не было и нет, поэтому нечистоплотные на руку люди, часто наведывались в этот массив, взламывали погреба, и порой подчистую опустошали осенние заготовки. Для милиции это была постоянная головная боль, кражи совершались независимо от времени года. Воришки наведывались сюда, как к себе домой. Кого-то задерживали, кого-то выявляли, привлекая к уголовной ответственности. Но, а кто-то избежал этой участи; сожрал чужие припасы, притаился, посмеиваясь своей душонкой, что не загремел в тюрьму. Вот такой это район, почти бесплатный магазин.

В тот день и погода не предвещала ничего хорошего: низкие серые облака тяжело нависли над городом в ожидании снегопада, да и поземка местами заметала узкие дорожки, по которым люди пробирались гуськом: след в след.

Зрелище действительно оказалось жуткое. Между сараев в окровавленном снегу лежал труп пожилой женщины. Всем бросилось в глаза, что она без верхней одежды и без обуви. Как так, на улице трескучие морозы, а она не одета? На голове седые волосы коротко и неровно острижены, словно лесенкой. Домашний халат в нескольких местах пропитан кровью. Неужели убили где-то в квартире, а потом сюда вывезли? Или здесь издевались? Вопросы возникали один за другим. Но ясно было одно: на лицо явное убийство.
От судебно-медицинского эксперта получили предварительный ответ:
- Здесь я вижу криминал. На трупе ножевые ранения. Подробно сообщу после вскрытия.
Начальник криминальной милиции тут же в полевых условиях дал указание операм и участковым установить труп женщины и поработать максимально по «горячим следам». И действительно что можно посоветовать, если труп неизвестен. Любому оперу понятно, что, когда труп установлен, с любыми версиями можно «отталкиваться» от него.
А пока этого ничего нет. Одни вопросы. Кто она такая? Где проживала? Как здесь оказалась? Ну и самый главный вопрос: Кто злодей? За что убил? Каков мотив преступления? Вот они вопросы, которые требовали ответов.

Так уж получилось, что ключевую роль в раскрытии данного преступления сыграл старший участковый уполномоченный Николай Квасов. Светло-русый моложавого вида, сухопарый Николай Квасов среди участковых Среднеуральска самый опытный. Он хоть и по своим функциональным обязанностям больше занимается с пьяницами, тунеядцами, «кухонными» боксерами и лицами ведущие антиобщественный образ жизни, он вполне способен принять участие или лично раскрыть любое уголовное преступление. Ему, как выпускнику Хабаровской Высшей школы милиции, это по плечу. Имеет и опыт, и навыки, и желание. Не зря, за свою работу по раскрытию серии грабежей был награжден медалью «За отличие в охране общественного порядка». А это о многом говорит.
Выполняя указания начальника криминальной милиции, Николай с напарником «по цеху» направились к многоэтажным домам по улице Кирова для проведения поквартирного обхода. Позднее Николай вспоминал: «Нутром чувствовал, что какие-то зацепки надо искать в этом районе, ведь это совсем близко от обнаружения трупа. Необходимо было найти хоть какую-то интересующую информацию, которая способствовала бы к раскрытию преступления. Или найти тот ключик, который смог бы открыть завесу, которая сегодня закрыта напрочь».
Один дом обошли, подъезд за подъездом – ничего, ноль информации. Пошли к следующему. На улице у подъездов стали разговаривать с жильцами. Вскоре собралась приличная толпа местных жителей. Нашлись люди, которые все знают: и старшие по подъездам, и любопытные, и всякие другие.
На вопрос:
- Среди ваших жильцов или соседей пропадал ли кто?
Последовал уверенный ответ от одной из старшей по подъезду:
- В нашем доме никто не пропадал.
- Хорошо, - продолжал Николай, - а пожилые люди у вас проживают?
- Народ в основном молодого и среднего возраста. К пожилым можно отнести разве что бабушку Баженову.
- А сколько ей лет?
- Около семидесяти.
- А где и с кем она проживает, - решил уточнить Квасов.
- В первом подъезде с дочерью и внуком.
- Давно ее видели?
- Недели может две назад. Шла откуда-то домой.
Тут вмешалась женщина с другого подъезда:
- А я ее видела дня два тому назад. Вечером ее выводили из подъезда какие-то молодые люди. Вели под руки. Шли спокойно. Я не придала этому случаю никакого внимания, подумала, что они пошли к кому-то в гости.
- А вон и ее дочь идет, - соседка указала на молодую женщину с мужчиной, которые вышли из подъезда.
Николай окликнул их, попросил остановиться и подошел сам.
Перед ним стояла женщина не первой свежести. Припухшие глаза и лицо с красноватым оттенком выдавали ее привычное занятие: употребление «зеленого змия». Да и одета как-то не очень. На дворе морозы, а она в осенней куртке, на голове вязаная старая шапочка желтого цвета, на ногах сапоги видавшие виды.
- Вы дочь Баженовой?
- Да.
- А Вы кто? – обратился он к ее спутнику.
Спутник тоже оказался мужиком не первой свежести. Худой. Тщедушного телосложения. Слегка рыжеватое лицо. Нос с горбинкой. Изо рта несет стойким запахом перегара.
- Мы с ней вместе проживаем, - ответил он.
- Мать дома?
- Нет.
- А где она?
- Уехала к своим знакомым в Пышму?
- Когда?
- Три дня назад.
- Где живут ее знакомые?
- Адресов я не знаю.
- Когда приедет?
- Сказала, что через неделю.
- Хорошо, как приедет, позвоните мне.
- Да, позвоним.
На этом расстались. Они заторопились, сказав, что идут в какой-то магазин.
Поговорив еще с жильцами дома Николай выяснил, что дочь Баженовой – тридцатилетняя Галина длительное время нигде не работает, ведет паразитический образ жизни, вместе с десятилетним сыном живут на пенсию матери. К тому же месяца три назад привела домой мужика, с которым сожительствует.

Вернувшись в отделение милиции, Николай выяснил данные сожителя, из которых следовало, что он два года как освободился из мест лишения свободы и тоже нигде не работает.
«Вот это парочка, - подумал он, - надо сходить к ним домой и еще раз подробно расспросить».
Расспросить? А может быть бабушка Баженова здесь ни при чем. Возможно находится где-то у своих подруг в Пышме, мирно беседует и отдыхает.

На следующий день поступило сообщение от судмедэксперта, из которого следовало, что смерть наступила в результате семи проникающих ножевых ранений в область грудной клетки. Ничего себе? Столько ранений. Что за садист устроил такое в отношение пожилой женщины?
В этот же день Николай с «напарником по цеху» пришли на квартиру Баженовых. Обыкновенный хрущевский дом. Четвертый этаж. Постучали. Им открыли. Вошли. А дальше. Что дальше? В доме дочь, сын и сожитель. Смрадный запах. Откуда он? Из ванной. Там сожитель. И что он делает? И почему такой запах? Присмотрелись: вот те на! Вся ванна в крови. Тут уж и не знаешь на что можно подумать. Но все разъяснил сожитель. Он показал на ободранную тушку какого-то небольшого животного.
- Это что кролик? – спросили его.
- Да нет, это кот, - ответил он.
«Ничего себе, люди кошек оберегают, любят и лелеют, а эти их сжирают?!» - подумал Квасов.
Появилось смутное предположение, что тут что-то не так. Окинули наметанным взглядом квартиру. Да, живут бедновато. Хотя, откуда здесь роскошь? Никто ведь не работает, живут на бабушкину пенсию. Паразиты, да и только!
В прихожей висит пальто и стоят сапоги, явно старые и явно принадлежат пожилой женщине.
- Галина, это чьи вещи? – спросил Квасов.
- Моей матери, - последовал ответ.
- Так ты же говорила, что она уехала в Пышму, а пальто висит дома.
- Она уехала в куртке.
- А сапоги почему не одела? Босиком что ли уехала?
- Так уехала в валенках.
«Тут что-то не так», - снова крутилось в голове. «А это не Баженову ли нашли между сараев?», - промелькнула мысль. Промелькнула и прочно застряла в голове…

… Колька снова ковылял по своему маршруту, в голове не раз прокручивая одни и те же вопросы: «Вот дурак, зачем я с ней схлестнулся? Жил бы дома и горя бы не знал. Так нет, женщины захотелось. И что получилось? А получилось то, что сейчас хожу по помойкам. Зачем я пошел у нее на поводу!? Зачем согласился издеваться над ее матерью? Да еще в присутствии сына. Если бы не это, и на зону бы не попал…». Вот таким образом Колька ковылял и рассуждал. Рассуждал и ковылял. Эти мысли его преследовали и давили. Они его не покидали. Под ними он находился, словно под колпаком. И он шел, думал, рассуждал…

…Квартира Баженовых. Квасов все понял! Он понял, что обнаруженный труп – это Баженова! Фортуна повернулась лицом! «Вероятно уводили замерзать или убивать», – заключил он.
 «Дальше надо разговаривать в милиции», - подумал он, чтобы не раскрыть свои планы.
- Галина, и ты, сожитель, прошу проехать с нами в милицию, хочу с вами там продолжить разговор.
Приехали. Галину завел в свой кабинет. Сожителя посадил в коридоре.
- Галина, еще раз спрашиваю: где твоя мать?
- В Верхней Пышме, - ответила та.
Николай пошел «ва-банк».
- Так может хватит притворяться, скажи где она и тебе же легче будет.
- В Пышме, - уже тише пролепетала она.
- Послушай, родимая, а ты знаешь, что она обо всем рассказала.
- Кто? – еще тише спросила Галина.
Эта фраза, вероятно, повлияла на Галину, она задумалась.
- Галина, еще раз повторяю, или ты рассказываешь, как убили мать, или в камеру и тюрьму.
Что сейчас случилось в душе Галины? Может промелькнула вся ее жизнь под крылом своей матери. Может те последние дни. Может тот день, когда она привела в свой дом сожителя. Да кто ее знает.
- Ничего не знаю, - снова ответ.
- Снова повторяю, она обо всем рассказала.
Галина гадала – «кто обо всем рассказала?». О чем спрашивают.
Квасов настаивал:
- Твоя мать все рассказала, она сейчас в реанимации.
Но вскоре она опомнилась. Видно было, что хочет рассказать правду, но что-то ее тормозит. Квасов понял, что «тормозит» ее сожитель.
- Ты его любишь?
- Не знаю.
- Тогда расскажи правду, ведь это же твоя мать! – давил на жалость.
Молчание. Снова вопросы, затрагивающие душу.
Наступила пауза. Вскоре она начала лепетать:
- Как же так… как рассказала…, но он же сказал, что ее зарезал…
Тут все стало становиться на свои места.
- Не понял, - дожимал Квасов, - кто ее зарезал?
- Да это он, мой сожитель, это он сказал, что ее зарезал.
Квасову было непонятно: это он слышит слова дочери о своей матери. Слова о матери, которая ее родила, ее вскормила, ее вырастила, ее воспитала. Ужас какой-то! Да таких дочерей по мусульманским обычаям надо забросать камнями! И это будет правильно! И многие просто одобрят!
Услышав такое омерзительное признание, Квасов, как человек, закипел.
 А где же этот негодяй, с которым он должен сейчас провести вроде как разговор.
Закипел, это не то слово. Закипел по-человечески. Галину – в камеру. Сам за негодяем. А этот негодяй, как вы думаете, уже пошел на выход из милиции. Ничего себе?
- Стоп, ты куда?
- Так меня отпустили, - схитрил он.
- Пойдем со мной.
Не дожидаясь ответа, Николай схватил его за шиворот, заволок в кабинет и, прижав к стене, спросил:
- Ты, гад ползучий, за что зарезал бабушку?
Гад ползучий только и мог ответить:
- Какую бабушку?
- Да ту, которую ты увел и зарезал в овощных ямах.
Каким бы он не был отморозком, но поняв отношение к нему сотрудников милиции, решил лучше не испытывать судьбу, а признаться.
Признание было шокирующим.
Собственная дочь – соучастник убийства?! Удивительно?!
Ее слова будут потом. А его слова просто шокировали работников милиции.

Негодяй поведал:
- С Галиной я познакомился месяца три назад. Решили, что я перейду жить к ней. Там жили ее сын и ее мать. У нее отношения с матерью как-то не сложились, постоянно скандалили.
А дальше? Дальше его рассказ вызывал откровенное к нему отвращение.
Он продолжил:
- Ее мать - бабушка ее сына, жила тут же. Но постоянные претензии и скандалы между ними как-то передались и ко мне. Я встал на сторону Галины. Она при разговорах постоянно оскорбляла мать. Перестала ее кормить. Та по долгому времени сидела в своей дальней комнате. На вопрос: может позвать ее покушать? - Галина отвечала, - ничего, с голоду не сдохнет. Так продолжалось от месяца к месяцу. В итоге я и сам перестал к ней относиться как к человеку. Как-то они поскандалили, и Галина со злости подскочила к ней с ножницами, и грубо остригла ей волосы. В общем отношения подошли близко к ненависти.
- Дальше что?
- Потом как-то при разговоре мы решили от нее избавиться.
- Для чего?
- Да так, чтобы стать полновластными хозяевами квартиры.
- А как избавиться?
- Да так, убить.
- Каким способом?
- Сначала решили отравить.
- И что сделали?
- Я у своих знакомых раздобыл соляную кислоту. Дома ее смешали с уксусной. Дали бабушке выпить. Но на нее это не подействовало. Тогда решили вечером вывести ее подальше от дома, чтобы она просто замерзла. Увели в район овощных сараев. Но через два часа она сама вернулась домой. Дня через три опять вечером увели ее в сараи замерзать.
- Она что не сопротивлялась?
- Сопротивляться она не могла, так как от постоянного голода, она сильно исхудала и подчинялась беспрекословно.
- Дальше что?
- Этой же ночью ее привели домой какие-то люди, сказав, что ваша бабушка заблудилась.
- Продолжай, - еле сдерживался Николай.

Негодяй продолжил свой рассказ, из которого следовало, что на следующий день у них вновь состоялся «семейный совет». На нем было принято решение: он один уводит ее к сараям и там оставляет навсегда. Так он и сделал. У мерзавца рука не дрогнула. Семь взмахов ножом и – дело сделано.
Квасов подошел к нему, брезгливо защелкнул наручники и отвел в камеру. Он облегченно вздохнул от удачно проделанной работы, вышел на крыльцо подышать свежим воздухом. И тут ему бросилось в глаза радостная перемена природы. Она как бы ликовала: тучи словно руками раздвинулись, засветило яркое и живое солнце, легкий ветерок слегка трепал вьющие волосы Квасова. «Красота», - подумал он.

А у «парочки» начиналась новая жизнь: допросы, обвинения, суд и… дальняя дорога. А что в итоге? Ему -10 лет неволи, ей – 8. И сломанная судьба подростка.
А горожане еще долго не могли успокоиться от пережитой страшной истории. И успокоились ли? Не знаю. Такое быстро не забывается...

…А негодяй и сегодня продолжает обход по своему натоптанному маршруту, думая свою бесконечную думу. Ведя разговор с собой. И кем он стал? Изгоем общества? Человеком, выброшенным на обочину жизни? Думаю – да. Но он сам строил свою жизнь. По ней ему и идти.