Страшная история

- А теперь, давайте рассказывать страшные истории, а? - Попросила Ирка, - хочется немного нервы пощекотать, кто будет первый?
- Ирусь, ну какие истории, давай лучше потанцуем, - ответил Серёга, Иринка была его новая пассия и он никому не позволял с ней танцевать, - пошли...
- Нет, - заупрямилась девушка, - хочу страшные рассказы, я их жуть как люблю...
- И я хочу, - поддержала Ирику Анна, девушка Лёхи, нашего общего друга.
- И я тоже, - ну как же без моей Алёнки, она всегда за любой кипишь, особенно когда выпьет.
- Алён, ну ты-то хоть уймись, - начал я, - тебе, что в жизни мало страшных рассказов, - моя Алёнка врач, так что её уж все эти рассказы точно не должны интересовать.
- Нет я хочу, - она посмотрела на меня с некоторым вызовом и добавила, - в жизни, это в жизни, а вот, когда рассказывают - это интереснее. Ну, мальчики, кто первый?
Все молчали. Вот, что значит рассказать страшный рассказ? Мы что, живём в диких джунглях что ли, или где-то не знаю где, где эти страшные случаи происходят каждый день, и тебе остаётся только сидеть и запоминать их, а потом за столом, под рюмочку водки, рассказывать. Конечно, мой день рождения, как раз для этого. И договаривался я по поводу этого домика заранее, тоже именно для этого, что б страшными историями развлекаться, а не отдохнуть душой и телом. Домик, конечно, ничего такой, из целых брёвен, стоит на самом краю деревни, даже можно сказать на самой опушке леса. Две комнаты, кухня, печка, удобства правда на улице, но я это знал, меня предупредили об этом. Хозяин особо не заморачивался по поводу этой избушки, как получил наследство. Немного подшаманил её, привёл так сказать в более или менее порядочное состояние, что б можно было иногда приехать и оттянуться на природе. Летом шашлычки пожарить, студённой водицы из колодца попить, кукушку послушать в вечерней тишине, а зимой можно и на лыжах по лесу... На улице мороз, а в доме печка растоплена и потрескивает дровишками, и лёгкий душистый дымок от берёзовых полешек. А ты из леса и сразу в дом, куртку скинешь и к горячим кирпичам спиной прижмёшься и сразу чувствуешь, как вместе с теплом, по телу приятная дрожь пробегает, а потом истома, и так хорошо делается, что даже двигаться не хочется. А потом, конечно,  можно и замёрзшими руками прижаться, ты ведь после лыжной прогулки, руки немного закоченели, а как к печке прислонишься и сразу чувствуешь как ласковое тепло обнимает тебя...
  Хм, страшные рассказы, надо же, интересно ей. Какие уж тут рассказы, если с самого утра за рулём, пока приехали, пока то да сё, дровишки, мангальчик, воды опять же натаскать, помыть всё тут. Пыль, паутина, чай не у бабы Яги в гостях. Девчонки, конечно молодцы, порядок навели быстро и уматали в лес, цветы нюхать, да переливную трель местной фауны, как выразилась моя Алёнка, слушать. Ну, а я с Лёхой и Серёгой занялись делами насущными. Мясо, мясо и ещё раз мясо, помидоры, огурцы, зелень, рыбка, колбаска, в перерывах прослойка из пивасика, ну, что б веселее было ждать, пока угли будут готовы. Ну, а как угли поспели, так тут наступает самый ответственный момент, тут мяско на первом месте, что б не дай бог его не пересушить, а то потом долго будешь выслушивать рецензии. Хотя я понимаю, что водка все углы сгладит, но всё-равно первое впечатление, оно запоминается на долго.
А вот и наши девчонки. Ну, ни дать ни взять, русские красавицы с картины Васнецова, в руках букеты полевых цветов, на головах венки из тех же разноцветов. Хороши чертовки... А может это от выпитого? Нет, всё-равно хороши, особенно моя Алёнка...
- Мальчики, - это Иринка, - мы хотим мясо, скоро вы?
- Один момент, - Серёга гоголем вокруг неё, глаза блестят как у павиана, жаль хвоста у него нет, а то бы точно вилял, - сейчас всё будет, девочки, быстренько за стол, уже несём...
  Ну, тосты-шмосты - это как обычно, смех, шутки, танцы-манцы, всё как положено, но только на свежем воздухе. Хорошо всё-таки в деревне, вот хорошо и всё, и говорить больше ничего не надо. Воздух чистый, пахнет каким-то душистым разнотравьем, счастливы те, кто может себе позволить так свободно дышать каждый день, и не задумываться ни о чём. Я сидел с закрытыми глазами и наслаждался внутренним спокойствием. Ребята чему-то смеялись, шутили, кажется Лёшка рассказывал анекдот, Серёга сыпал шутками, он всегда такой, когда влюбляется в очередную девушку, ну и пусть... Как хорошо на душе, всё же немного выпить мне давно надо было, а то работа, работа, будь она не ладна. Напряжение накапливается и ты  уже не замечаешь, как начинаешь порыкивать на близких людей, раздражаешься и становишься всем недоволен. А тут мясо, вино, любимая женщина, природа, опять же птички чирикают-заливаются и дух такой, что хочется вдыхать полные лёгкие этого душистого великолепия и не выдыхать, настолько всё прекрасно. И почему я раньше не сообразил приехать сюда с Алёнкой? Всё почему-то некогда, к чему-то стремлюсь, ставлю цели, строю планы, пытаюсь их выполнить, а вот так вдохнуть полной грудью, и что б не хотелось выдыхать, а потом ещё и ещё...  А зачем мне всё это? Эта дорогущая машина? Эта огромная квартира? Отдых на островах... Какие-то моря... Пока туда доберёшься... А там, что лучше? Престижно... Кому доказываем? Ведь всем плевать друг на друга... Ну приехали бы сюда на машине по-меньше, да попроще... Ах, какой воздух... Надо бы завтра с утра, да на речку...
- Мальчики, смотрите какая луна, - услышал я восхищённый Иринкин голос. Я открыл глаза, и действительно над лесом висела огромный, ярко-жёлтый диск луны. На улице потихоньку темнело, лёгкие сумерки оттеняли золотистые верхушки деревьев, раскрашенные заходящим солнцем, а редкие облачка окрасились в красный цвет и эта луна, невероятно большая выкатилась из-за горизонта...
- Идёмте в дом, - предложила Анечка, - меня уже комары едят, а мне это противопоказано...
- Это почему же, - поинтересовался  Серёга, - нас, значит можно, а тебя нельзя?
- Я не люблю когда меня кусают, - ответила она.
- Даже когда я тебя кусаю, - улыбнулся Лёшка, - а говорила...
- Дурак ты, - ответила ему Аня, - и не лечишься...
- А вот и не правда, - вступилась моя Алёнка, - у тебя наверно эрогенные зоны...
- Да ну вас, пошли в дом, будем чай пить и в окно смотреть...
- Чааай, - деланно возмутился Серёжка, - а пивасика?
- Можно и винчика, если остался, - поддержал Лёха.
- Нет мальчики, только водка, будете?
- Если только по последней...
- Я не хочу, - ответил я, не отрывая взгляда от луны, - вы уж там сами, без меня, мне так хорошо, что не хочется портить это внутреннее великолепие.
И вот, теперь подавай им страшные истории...
- Ну, что молчим, - это уже моя Алёнка, - кто будет первый?
- Кто предложил, тот и будет, - ехидно улыбнулся Серёга, - давай мы слушаем...
- Неееет, так дело не пойдёт. Страшные истории только мальчики могут рассказывать, а девочки только слушать...
- Это почему же, - усмехнулся Серёга, - какая связь?
- Прямая, - не сдавалась Иринка, - мы красивые девочки, а красивые девочки не рассказывают страшные истории.
- Во как, а мы, что же, страшные грязные и волосатые мужики, поэтому должны рассказывать страшные истории?
- Да, - ответила она однозначно, как поставила печать, - правда девочки, - Иринка посмотрела на Анну и Алёнку призывая их в сведетели.
- Правда правда, - засмеялась Алёнка, - давайте рассказывайте...
Опять все замолчали, и стали смотреть друг на друга выжидающе, кто-же первый...
- Так, - наконец не выдержала Анна, - давайте тянуть спичку, у кого короткая, тот и рассказывает первый...
Она взяла коробок, достала три спичка, одну обломила и убрав руки за спину, что б никто из нас не увидел где короткая, сложила их, и выставив руку вперёд, предложив нам тянуть по очереди.
- Тяни тяни, - Анна протянула руку Сергею, он озадаченно смотрел на зажатые в пальцах спички, - да тяни, не корову проигрываешь, - усмехнулась она Серёгиной нерешительности.
- Вот, - Сергей наконец решился и вытащил длинную, всем показал и заулыбался, будто действительно боялся проиграть корову.
- Ну давай, - Анна протянула руку Лёшке, - тяни, выбор не большой...
- Давай эту, - он взял спичку и она тоже оказалась длинной, Анна раскрыла руку и показала оставшуюся короткую...
- Ну, - Лёшка посмотрел на меня, виноватым взглядом, - я не специально, честное слово...
- Да ладно, - улыбнулся я, - сейчас что-нибудь придумаем.
Я помолчал, потом обвёл всех взглядом, потом выглянул в открытое окно. Посмотрел опять на притихших друзей.
- А давайте окно закроем, - попросил я.
- Зачем, - быстро спросила Иринка, и посмотрела на окно.
- Там темно и страшно, - ответил я немного хриплым голосом.
- Да ничего не страшно, да мальчики?
- А выгляни в окно, - предложил я, - и послушай, что там творится...
Иринка выглянула и пожав плечами оглянулась на меня.
- Слышишь, - спросил я.
- Что?
- Слышишь, как лес шумит. Чёрный лес, дремучий, не пролазный, обросший мхом, - все молча смотрели на меня, - слышишь? - Я приблизил своё лицо к ней ближе, - а ты одна в этом лесу, представляешь? Тсссс, - произнёс я прижав указательный палец к губам и внимательно посмотрел на друзей, - тихо, тссс...
- Давайте выключим свет, а? - Шёпотом попросил я, - и зажгём свечку, вон там не полке, Серёж, возьми...
Серёга быстренько метнулся за свечой и по пути выключил свет, в комнате на мгновение стало совсем темно и тихо, только лес тревожно шумел за окном напоминая нам, что мы не одни, что нас возможно окружают дикие звери...
В это время там кто-то заухал и хлопая крыльями пролетел около самого окна.
- Кто это, - шёпотом спросила Иринка...
- Наверно сова, - так же шёпотом ответил я, - а ты идёшь по ночному лесу, а она пролетает у тебя над головой, и на лету задевает крылом, и ухает, а где-то там, в кустах, сычь, как закричит, - и я тут же без всякого промедления закричал, -  уааа, уааа...
- Аааа, - завизжали девчонки и мы все покатились со смеху, - Серёга, дурак, зажигай свечу...
Серёга чиркнул зажигалкой, поджог фитиль и поставил свечку в баночку с надписью «майонез провансаль».
- Вы дураки что ли? Я чуть не описалась со страху, - возмущённо заявила Алёнка, - мы просили страшную историю, а не пугать нас, да девочки?
- Да, - в один голос заявили Анна и Иринка, - давай, рассказывай, хватит нагнетать.
- Ну что ж, - я посмотрел на них, - вы сами просили...
- Подожди, - меня остановил Серёга, - давай выпьем по последней...
- Хватит пить, давай, начинай, я уже готова, - сказала Анна, - ну...
- Да мы слышали, как ты орала, - ответил Сергей и опрокинул налитый стаканчик в рот, - всё, давай...
- Задёрни шторку, - я посмотрел на Алёнку, - а то мне кажется, что кто-то смотрит в окно...
- Где? - Алёнка выглянула, - там темно...
- И лес шумит, - шёпотом продолжил я, - и кто-то там, в том лесу, смотрит на наше окно, и  никто не знает, а вдруг там...
- Хватит, - сквозь зубы прошипела Алёнка, - ты будешь рассказывать или пошли спать?
Я посмотрел на Алёнку, потом перевёл взгляд на Иринку, потом на Анну, красивые девчонки, чего им не хватает, зачем им этот адреналин на ночь глядя...
- Давно это было, - я опять посмотрел на девчат, - мы с Алёнкой ещё не были знакомы. Я был молодой и хотел по-быстрому заработать деньжат. Мне хотелось всего сразу, и машину, желательно бэху, пусть даже не новую, но что б именно бэха, потому как это престиж, хотелось одеться, что б не хуже других, ну и квартиру, я тогда с мамой жил. А мама это мама, она всегда волнуется, всегда спрашивает, и смотрит … Мама это наша совесть, а с совестью по быстрому деньжат не срубишь.
- Нет, - продолжал я, - я пробовал честным трудом, нанимался даже рыбаком на сейнер, мужики подсказали, они по полгода пробыли на путине, и сошли на берег в шоколаде, приоделись, тачки взяли. Ну и я решил, что вместе с ними в следующую путину рвану, у них тогда один рыбак из жизни выпал. Он как на землю сошёл, так и запил, а через две недели не проснулся от беспробудной пьянки...
- Ну, думаю себе, путина, так путина, где наша не пропадала. Так тяжело я никогда не работал, море, сыро, ветер, рыба, сети, чайки. Всё качает. Только до кубрика доберёшься, как уже вставай, и беги на вахту. Рыбу перегружали в основном налево, прямо в море подходили иностранные суда, ну и мы им всю рыбу... А после каждой такой перегрузки капитан объявлял:
- Мужики, заработали столько-то, ваша доля такая, и каждый из нас уже знал, что его заработок увеличивается на определённую кругленькую сумму согласно договора. Но после очередной такой перегрузки, выяснилось, что наш капитан исчез вместе с рыбой и нашими деньгами. Утром мы проснулись без капитана, без денег, а кругом, куда не бросишь взгляд простор нейтральных вод. Как добирались до нашего берега я не знаю, я лежал и тупо смотрел в потолок кубрика. Денег не было даже на дорогу домой...
- Фи, - скривилась Иринка, - это разве страшно? Это скучно. Вы лохи, поэтому вас и кинули..
- Наверно, - согласился я, - поэтому я понял, что честным трудом зарабатывают только лохи.
- И что, стал зарабатывать не честным трудом? - Усмехнулась Иринка.
- Ну, если это не страшная, тогда значит другую расскажу, - я налил себе водки, выпил одним глотком, посмотрел на своих гостей-друзей-приятелей и начал, - жил был один человек. И жил он в лесу, вдали от всякой цивилизации. Ну, нравилось ему так жить. Сначала он выкопал себе землянку на берегу реки и первое время жил в ней. Никто его не тревожил, потому как очень далеко он забрался в лес. Кругом вековые деревья обросшие мхом стояли так близко друг к другу, что даже небо не было видно сквозь ветви. Сначала одному ему страшно было, но ружьишко и патроны всегда были при нём, а запас пороха и дроби он регулярно пополнял, обменивая их на добытую в лесу пушнину. Отменным он был охотником, как говорится, попадал белке в глаз с тридцати метров, поэтому-то и шкурки у него всегда были хорошие, без брака, и скупали у него их охотно. Хорошо жилось этому человеку, спокойно, речка рядом, а в ней рыба, лес направо и налево, а в лесу зверь, что ещё надо, работай и живи в своё удовольствие. Постепенно он построил себе домик, рядом баньку. Рыбу ловил, солил её, вялил... Зверя бил, мясо добывал, опять же и шкуры... И всё бы ничего, но однажды в реке он нашёл золотой самородок. И надо сказать хороший самородок был, увесистый. Смотрел человек на него и чувствовал как что-то незнакомое доселе стало подниматься в нём, оглянулся он по сторонам, никого нету, никто не видит его находку, и отнёс он этот самородок в избу и закопал его в углу, мол с глаз долой из сердца вон. Подальше от себя закопал, потому как знал, что золото до хорошего не доведёт, так его отец говорил, тоже охотник. Но каждый раз приходя с охоты этот человек выкапывал свой самородочек и любовался им. Постепенно стали ему в голову приходить разные мысли, - вот если бы найти много золота, как в рассказах Джека Лондона, его любимого писателя, и что б самородки крупные, с кулак, да что б много..., червь жадности стал по-тихоньку точить нашего человека, и в один прекрасный день не утерпел он, не пошёл на охоту, а стал искать золото. Ходил по мелководью, вглядывался в прибрежную гальку, перебирал камешки, подолгу держал их в руке, взвешивал, и с сожалением бросал назад, в воду, - нет золотых самородков, одна пустая галька. Но, кто ищет, тот всегда находит, и он нашёл. Целую горсть  самородков насобирал он, некоторые с голубиное яйцо, некоторые крупнее, а некоторые мелкие, но золото было. На следующий день ещё, потом ещё. Золотые корявые не ровные камешки порой лежали у самого берега, будто кто-то специально их там разложил, - мол вот, смотри, здесь оно, золото, бери, оно твоё. Загорелись глаза у этого человека, и не заметил он, как продал свою душу.
- Ещё, ещё, - причитал он собирая жёлтые самородки, взвешивал их на руке, приятная тяжесть радовала его, - ещё, ещё, помоги мне господи, - причитал он, и находились ещё, и ещё...
Совсем у него, как говорят про таких,  поехала кукушка, - всё отдам за золото, - мелькнула у него в голове мысль, и стала вертеться там не переставая, - отдам..., отдам..., золото..., золото...
- Бери, оно твоё, - услышал он за спиной, - но распишешься кровью...
Человек оглянулся и никого не увидел, - почудилось, - решил он и увидел ещё один самородок, крупный, потянулся за ним и не заметил как об острый край разрезал палец, схватил он его жадно, а из пальца кровь кап, кап, кап и прямо на золото, человек вытер кровь, но было уже поздно, завертелось у него всё перед глазами, деревья, ветки, белки, золото золото золото и захохотало всё вокруг:
- Всё, - услышал он сквозь дикий хохот, - ты мой и никуда теперь не денешься...
Помотал человек головой, прогоняя наваждение, и хохот прекратился, наклонился он, что б  умыться, но увидел страшное отражение в воде, оно смотрело на него и улыбалось. Человек с размаху ударил кулаком по отражению и оно пропало, только где-то между деревьями продолжало звучать эхом:
- Ты мой мой мой, золото золото золото...
- И тоже вроде бы ничего страшного не произошло. Ну золото, ну насобирал, ну закопал в углу своей избушки, продолжай дальше жить как жил. Но не тут-то было, золото оно ничего не стоит, если лежит в земле и никто его не видит, но как только человек берёт его в руки, оно превращается в сокровище, в богатство, которое можно обменять на деньги и жить ни в чём себе не отказывая. Перед тобой сразу же открываются всякие возможности, ты становишься властелином жизни. Хочу слона купить, - мечтал человек, - пожалуйста, нате вам слона. А на хрена он мне, этот слон, - продолжал он мечтать, поглаживая свои самородки. Нет, лучше дом куплю, на горе, или построю, и что б река рядом, и туалет тёплый, и сад разведу, и, что б оранжерея и слуги, и полетел он в своих мечтах... Но не зря же говорят, что бесы охраняют золото и все кто прикасаются к нему, попадают в их руки. Решил наш человек продать один маленький самородочек, что б посмотреть, сколько денег ему дадут за него, да прикупить кое-что надо, ведь зима скоро. А вы же понимаете, что золото просто так не продашь, это тебе не беличья шкурка, которую можно на базаре сбагрить за не фиг делать. Это золото, а на него нужен особый покупатель, знающий, денежный, надёжный. Ходил наш человек по рынку, ходил, смотрел на людей, да не просто смотрел, а приглядывался, кому бы самородок предложить, что б не засветиться, да и не прогадать. И попался ему один мужичок с лукавыми глазами, встретились они взглядом и сразу поняли друг друга. Отошли в сторонку, наш человек раскрыл потную от волнения ладонь, чай не каждый день золотом торгуешь, волновался очень. Лукавый мужичок только мельком взглянул на ладонь, кивнул головой, повернулся и пошёл к выходу, а наш человек за ним. Хорошо оценили этот маленький кусочек золота, много денег дали, радостно на душе у нашего человека, и охотиться теперь не надо и денег полно. Идёт он к себе на заимку, мечтает, дорога знакомая, он и ночью по ней хаживал не раз, так что можно и помечтать. А почему бы нет? Дом построю в первую очередь, надоело в лесу сиднем сидеть, и женюсь обязательно, я ведь ещё не старый, чего мне бобылём-то, да в большом доме, может и дети будут, и обязательно оранжерею построю, а потом поеду в Москву, говорят там чудеса всякие есть, очень хочется посмотреть на них. Идёт, значит, наш человек, мечтает и не видит, что за ним по пятам, прячась за деревьями идёт другой, молодой, с рюкзачком, и карабином за плечом. Зорко следит этот молодой за нашим человеком, что б ни дай бог не потерять его из виду. Вот так и шли они пять часов к ряду, один мечтает, другой следит. И вот наконец, пришёл наш человек к своей избушке, оглянулся по сторонам и зашёл в неё. Душа радуется, сердце поёт, достал деньги, пересчитал и опять замечтался, потом встрепенулся, полез в свой тайник в углу под кроватью, выкопал золото и стал рассматривать его, поглаживал, взвешивал в руке, смотрел на свет, протирал тряпицей и раскладывал на столе по весу и размеру. Хорошо, радостно нашему человеку, и совсем невдомёк ему, что не один он любуется этим сокровищем, есть ещё молодой человек, которому тоже интересны его самородки. Налюбовавшись в волю наш человек решил полежать немного, устал он с дороги очень, хоть и привычный был к таким переходам, но ведь два конца сделал за один день, да и вышел из дома рано, ещё даже и не думало рассветать, глубокой ночью получается вышел. Лёг он на свою кровать, и зажав в правой руке один самородочек, уснул. И снился ему сон, будто стоит он у креста, смотрит на него и хочет перекреститься, а самородок руку тянет и не может он её поднять. Наш человек пытается бросить самородок, а пальцы не разжимаются, сжали они этот кусок золота и не отпускают, трясёт рукой человек, чувствует, что надо осенить себя крестом, а не может, руки в кулаки сжаты. Тогда от отчаяния стал наш человек бить правой рукой о крест, вдруг кулак разожмётся, да сможет он на крест помолиться, а крест тот возьми, да упади на землю и услышал он тут громкий смех и голос:
- Что же ты, говорил всё отдашь за золото, а сам молиться вздумал? Знай, я не позволю тебе, мой ты теперь...
  А молодой человек дождался, когда уснёт наш человек, спокойно, но тихо зашёл в дом и остановился перед кроватью, на которой спал хозяин, достал из-за пояса нож, длинный и острый, взял нашего человека левой рукой за волосы и одновременно резким движением развернув его голову влево оголив шею, а правой рукой одним взмахом перерезал горло от уха до уха. Хрипы, кровь фонтаном, судороги, не отвлекали молодого человека от созерцания разложенных по ранжиру самородков. Наконец-то наш человек затих, молодой отпустил его голову, и даже не взглянув на содеянное, с улыбкой взял один из самородков и взвесив на руке и пробормотал:
- Хороооший, и сколько же их много, - он быстренько покидал всё лежащее на столе золото в рюкзак, осмотрелся по сторонам, увидел выпавший самородок из руки нашего человека, последний камешек, подхватил его, вытер тряпицей и отправил тоже в рюкзак, - ну вот, - он покачал рюкзак, взвешивая тяжесть самородков, - ну, теперь и на свой бизнес хватит, и ещё останется, - и накинув рюкзак на плечи, направился к выходу...
Я замолчал, переводя дух, от долгого рассказа у меня в горле пересохло и начало першить, налил в чашку с воды и выпил.
- Так как же это он так, - услышал я в тишине Иринкин голос, - убил?
- А что не понятного?
- Да, - она вертела руками над Серёгиной головой, пытаясь взять его за волосы и представить, как режут горло, - как он так...
- Да вот так, - я взял Серёгу за волосы, быстрым движением развернул его голову и немного запрокинул назад, а другой рукой схватив со стола нож, которым резали хлеб, и пока все смотрели на нас и старались понять, что я делаю, резко полосонул тупой стороной ножа Серёге по горлу, от уха до уха...
- Ахррр, - захрипел Серёга и схватился, за горло, а я с бешенно-выпученными глазами смотрел на Иринку и продолжал держать в вытянутой руке ножик.
- Аааааа, - завизжали наши девчата и бросились в разные стороны сбивая всё на своём пути.
- Ахррр, - продолжал хрипеть Сергей улыбаясь мне во весь рот. Дело в том, что мы уже как-то раз проворачивали такую комедию и она тогда имела полный успех, и вот опять. Только зрители другие.
Девчат мы тогда с трудом нашли и еле успокоили, и удалось нам это с большим трудом.  И уже в кровати, засыпая, я услышал, как Алёнка уверенно произнесла:
- А ведь это ты тогда был в избушке...
Я сделал вид, что уснул и ничего не слышал. Но уже на следующий день почувствовал в наших с ней отношениях какой-то холодок, отчуждённость. А через месяц мы с Алёнкой расстались. На мой вопрос, - почему?
Она ответила, - ты знаешь почему, - и добавила, - я терпела, я старалась, думала забудется, но нет, не могу, никак не могу...