Глава 2
ВВЕДЕНИЕ ВО ХРАМ
~ Первая Инокиня ~
~ Воспитание во Храме ~
~ Молитвенный подвиг ~
Всю Тебя освяти Дух Всесвятый, внутрь Храма пребывающу, и питавшу пищею небесною, Невесто Отча прекрасная: сего ради была еси и Слова Родительнице.
Служба Предпразднества
Введения во Храм. Канон, песнь 5.
Авторы главы:
Димитрий Ростовский, архимандрит Рафаил (Карелин), святитель Игнатий (Брянчанинов), святитель Григорий Палама, святитель Григорий Никомидийский, святитель Филарет Митрополит Московский, священномученик Сергий Мечев, митрополит Трифон (Туркестанов), епископ Иустин (Полянский), архимандрит Амвросий (Погодин), святитель Иннокентий (Херсонский), архимандрит Иоанн (Крестьянкин)
;
АНГЕЛЫ СЛУЖИЛИ ЕЙ ПРИ ВХОДЕ
Но по ступеням Храма взошла Она Сама.
Ее укреплял Бог
Святитель Димитрий Ростовский [1]. Вторая половина XVII века
Когда Пречистой Богоотроковице, Преблагословенной Деве Марии Богородице, исполнилось три года от рождения, святые праведные родители Ее, Иоаким и Анна, решились исполнить данный ими обет – отдать на служение Богу рожденное ими дитя. Созвали они в Назарет, где жили, всех своих родственников из царского и архиерейского рода, – ибо сам праведный Иоаким был из царского рода, супруга же его, святая Анна, была из рода архиерейского, – а также хор непорочных дев; приготовили много свечей и окружили Пречистую Деву Марию царским благолепием, как все сие свидетельствуется святыми отцами.<…>
«Надлежало, чтобы введение Божественнейшей Отроковицы было достойно Ее, – говорит святой Феофилакт Болгарский, – чтобы такой пресветлой и многоценной Жемчужины не касалась убогая одежда; следовало именно царскою одеждою одеть Ее, для наибольшей славы и украшения».
Так устроив все, что надлежало к честному и славному введению, они отправились в путь, ведущий от Назарета до Иерусалима в течение трех дней.
Достигнув города Иерусалима, они торжественно вошли в храм и повели туда одушевленный храм Божий, трехлетнюю отроковицу, Пречистую Деву Марию. Впереди Нее шел хор девиц, с зажженными свечами, как свидетельствует святой Тарасий, архиепископ Константинопольский <…>
Святые же родители, один с одной стороны, другая с другой, взяв за руки данную Богом Дочь свою, с нежностию и честию вели ее между собою. За ними радостно следовало все множество родственников, соседей и знакомых, держа в руках свечи и окружая Пречистую Деву, как звезды светлую луну, на удивление всему Иерусалиму. Святой Феофилакт Болгарский описывает это таким образом:
«Забывает Дочь дом отца и приводится к Царю, возжелавшему красоты Ее, – приводится не без почести и не без славы, но с торжественными проводами. Вот выводится Она из отеческого дома со славою, при всеобщем рукоплескании Ее выхождению; родителям Ее последовали родственники, соседи и все, кто любил их; отцы сорадовались отцу, матери сорадовались матери; отроковицы и девы, со свечами в руках, предшествовали Богоотроковице. Весь Иерусалим, как некоторый звездный круг, сияющий с луною, собрался смотреть эти небывалые проводы и видеть трехлетнюю Отроковицу, окруженную такою славою и почтенную преднесением свечей. И не только граждане земного Иерусалима, но и небесного – святые Ангелы – стеклись видеть преславное введение Пречистой Девы Марии и, видев, удивлялись, как сие воспевает Церковь: «Ангели вхождение Пречистыя зрящи, удивишася: како Дева вниде во святая святых» [2]
Соединившись с видимым хором непорочных дев, невидимый хор безплотных чинов шел, совводя Пречистую Деву Марию во Святое Святых и, по повелению Господню, окружая Ее, как избранный сосуд Божий. Об этом святой Георгий, архиепископ Никомидийский, говорит так:
«Родители уже вели к дверям храма Деву, окруженную Ангелами, при совместном радовании всех небесных сил. Ибо Ангелы, хотя и не знали силы тайны, однако же, по повелению Господню, служили при входе Ее во храм. Итак, они во-первых, удивлялись, видя, что Она будет драгоценный сосуд добродетелей, что Она носит признаки вечной чистоты и имеет такую плоть, которой никогда не прикоснется никакая греховная скверна, а во вторых, исполняя волю Господню, совершили служение, которое им было повелено».
Так, с честию и славою не только людьми, но и Ангелами была введена в храм Господень Пренепорочная Отроковица. И достойно: ибо если ветхозаветный ковчег, носивший в себе манну, который служил только прообразом Пресвятой Девы, внесен был в храм с великою честию, при собрании всего Израиля, то тем с большею честию, при собрании Ангелов и человеков, должно было совершаться введение во храм того самого одушевленного кивота, который имел в себе манну – Христа, – преблагословенной Девы, предназначенной в Матерь Богу.
<…> «Было там, – пишет блаженный Иероним, – пятнадцать ступеней [3] на церковном входе, по числу пятнадцати степенных псалмов, ибо на каждой из этих ступеней всходившими для служения священниками и левитами был пет отдельный псалом». Вот поставили праведные родители пренепорочную отроковицу на первой ступени. Она тотчас весьма скоро пошла сама собою по прочим ступеням, никем не ведомая и не поддерживаемая; поднявшись на самую верхнюю ступень, Она стала, укрепляемая невидимою силою Божиею. Удивились все, увидев трехлетнюю отроковицу, поднявшуюся по этим ступеням так скоро, а особенно дивился этому великий первосвященник Захария и, как пророк, по откровению Божию, проразумевал будущее сей Девы, ибо он, по словам Феофилакта, был объят Духом».
Также и святой Тарасий касательно этого говорит, что Захария [4], исполнившись Святого Духа, воскликнул:
«О, чистая Отроковица! О, Дева, не знающая соблазна! О, Девица прекрасная! О, украшение жен! О, краса дочерей! Ты благословенна между женами! Ты в высшей степени прославлена чистотою, Ты запечатлена девством, Ты – разрешение клятвы Адама!»
Держа Отроковицу, Захария, – говорит святой Герман, – с радостным духом ввел Ее во Святая Святых [5]…
ВОСХОЖДЕНИЕ НА ФАВОР
В Иерусалимском храме Дева Мария
дала монашеский обет девства
Архимандрит Рафаил (Карелин) [6]. Конец XX – начало XXI века
Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы по своей структуре напоминает чертеж многоярусного дворца. Историческая основа праздника – посвящение Девы Марии Богу по обету Ее родителей, святых и праведных Иоакима и Анны; символический и духовный план – мистика храма, значение его для христианина, посвящение человеческой души Богу, цель и смысл православного монашества.
Когда Деве Марии исполнилось три года, то Ее родители вместе с Дочерью, в сопровождении многочисленных родственников, пешком отправились из Назарета в Иерусалим. На рассвете третьего дня они приблизились к Святому Граду. Чудная картина открылась их взору. Храм на уступе горы Мориа был похож на стоящий у пристани корабль с распущенными белоснежными парусами, казалось, что он готов подняться ввысь и поплыть по лазурному океану неба. Лучи восходящего солнца, отражаясь и искрясь на золотых спицах купола, окружали Храм переливающимся призрачным облаком света, словно сияющим нимбом. <…>
Храм – это икона Неба, храм – место невидимого присутствия Божия, поле Божественных сил и энергий. В храме Церковь земная соединена с Церковью Небесной. В храме непрестанно льются, как волны реки, песнопения Ангелов, их небесные хоралы слышит человеческая душа, погруженная в молитву; храм наполняет духовный свет, незримый для глаз, но видимый человеческим сердцем, омытым слезами покаяния. В храме проходит в священных символах и образах вся история человечества. В храме время теряет свою прямолинейную протяженность, будущее и прошлое во взаимопроникающих циклах становятся настоящим. В храме время, оцерковленное ритмами богослужения, отражает световой образ вечности. В храмовом богослужении раздается голос Пророков, возвещающих о пришествии Христа, и проповедь Апостолов о том, что спасение мира совершилось; в храме безгласно звучит пение Серафимов, которым они славили Бога при мироздании; в храме предвозвещается будущий Страшный Суд над Ангелами и людьми. В храме само пространство и время открываются в новых таинственных глубинах и измерениях, в огромных внутренних емкостях, в которые вмещаются вся история мира и все пространство Вселенной. Храм – это Библия, воплощенная в камне, это иерархические ряды священных символов, через которые душа человека восходит к Богу. Храм – это место сокровенной встречи души с Божеством.
Круг храмового богослужения становится золотым кольцом, которым человек обручается с вечностью. Люди, не включенные в духовную жизнь, обычно воспринимают храм как синтез зодчества различных эпох, культур и народов, как достижение человеческой мысли и воплощение эстетического гения художника. Но это не так: храм является откровением Божественного Логоса на Земле, частью Священного Предания. Христианский храм несет в себе вечное и неизменное содержание, поэтому формы храма, его знаково-символический язык должны быть твердыми и устойчивыми, общими для всех регионов и времен. Образ ветхозаветной Скинии – походной церкви – был показан Моисею во время Теофании на Синайской горе. <…>
Храм – это живая Библия. Храм дает человеку возможность самому участвовать в событиях Священной Истории в качестве действующего лица. В храмовом богослужении человек через священные символы и ритуалы присутствует при творении мира, молится в Скинии, сопровождает Господа во время Его земной жизни, находится на Тайной Вечере с Апостолами, причащается из рук Спасителя, слышит весть мироносиц о Воскресении Христа из мертвых, видит картины Страшного Суда. Как белый цвет является не отсутствием цветов, а синтезом красок всего спектра радуги, так и безмолвие храма содержит в себе молитвы и священные песнопения Небесной и земной Церкви. Храм – это образ потерянного Эдема и возвращенного Рая.
Символика Храма учит человека смотреть на видимый мир как на образы и символы, тени и подобия мира духовного, чувствовать бесконечное в конечном, видеть, как просветы в тумане, отражение вечного во временном.
В Иерусалимском храме Дева Мария дала обет девства. Монашество существовало во все времена, у всех народов. Однако монашество остается непонятным явлением для страстного и чувственного мира, загадочным, как каменный сфинкс, стерегущий безмолвие пустыни. Многим монашество представляется отречением от всего ради ничего, бессмысленным самоистязанием, потерей лучшего, что дает человеку жизнь. Другие относятся к монашеству терпимо, но, не понимая его сути, считают только удобной формой для занятий научной и благотворительной деятельностью. Что же касается пустынников и отшельников, то они обычно кажутся мирским людям фанатиками или человеконенавистниками вроде Тимона Афинского. Ответить на вопрос, что такое монашество, так же трудно, как объяснить, что такое любовь, тому, кто никогда не испытывал этого чувства.<…>
Монашество – это всецелая любовь к Богу, которая не может разделиться между Богом и Его творением. Монашество – это томление по потерянному раю и жажда Небесной Красоты. А в волевом плане – непрестанное искание Бога, борьба с тем, что стоит между душой и Сотворившим ее, непрестанное стяжание Божественного Света, восхождение на духовный Фавор.
В интеллектуальном плане монашество – концентрация и сосредоточение ума на самых главных, онтологических истинах веры. Монашество – это соединение разума, чувства и воли в непрестанной молитве, в непрестанном устремлении к Богу. Монашество для монаха – высшая радость не только в будущей жизни, но и здесь, на земле. Монастырь и пустыня – условия для монашества, но далеко не само монашество. Монашество – постоянная обращенность души к Богу, постоянная битва с демоном в глубине человеческого сердца, соединение сердца с Единым.
Монашество – это звучащая в сердце песнь песней; плененная ею душа закрывает свой слух от страстных мелодий, они для нее безобразны и грубы. Монах тоскует в миру, как узник в темнице не потому, что презирает мир и ненавидит людей, а потому, что в сравнении с Божественной красотой видимый мир – только сумрачные, неясные тени.
Чем больше монах отдаляется от мира и приближается к Богу, тем больше он любит людей, но уже другой – духовной, светлой любовью. Он жалеет все существа и сострадает им. Он любит мир, но не в его распаде и тлении, а в софийной идее мира и его будущем фаворском преображении. Монах любит человека, но не за его достоинства, таланты или телесную красоту, а любит в нем образ и подобие Божие.
Монашество – это отвержение всех и всего ради Бога, и любовь ко всем и ко всему также ради Бога…
НОВОЗАВЕТНОЕ ДЕВСТВО – ДАР ПРЕПОДОБИЯ
Дается этот дар тем, кто желает его всем сердцем
и испрашивает его у Господа теплейшими молитвами
Святитель Игнатий (Брянчанинов) [7]. Середина XIX века
Господь наш Иисус Христос, восставив падшее человеческое естество, восстановил и девство. Сам Он был, по человечеству, всесвятым девственником; Его Матерь была благодатною, Пречистою Девою. Девство, естественное естеству человеческому в первобытном состоянии естества, неестественное естеству падшему, возвращено, как дар, естеству, обновленному Спасителем. Дарование Божие о Христе Иисусе Господе нашем все, чем составляется вечное наше спасение, наше достоинство, наше совершенство, что все называется общим именем живота вечного. И новозаветное девство есть дар Божий, даруемый Господом, как Сам Господь сказал о девстве: «Не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть» [8]. Дается дар преподобия, т. е. нравственного состояния, наиболее сходственного с тем, которое явил собой Господь наш Иисус Христос, тем, которые желают его всем сердцем, и испрашивают у Господа теплейшими молитвами.
Неестественно девство падшему человечеству, а потому оно никак не может быть получено одними собственными усилиями: собственные усилия укрощают плоть, а истинное девство – дар Божий [обретенный] вследствие постоянной, усерднейшей, часто весьма долговременной молитвы. Истинное девство заключается не в одной телесной чистоте; но преимущественно оно заключается в отчуждении ума от сладострастных помыслов и мечтаний.
О «ВНУТРЕННЕМ ЧЕЛОВЕКЕ», О ГРЕХАХ МЫСЛИ И ПРИРОДЕ ФАРИСЕЙСТВА
Комментарий составителя
Непростой, но и наиважнейший вопрос духовной жизни затрагивает здесь святитель Игнатий. В его трактате «Слово о смерти» есть рассказ о загробной участи одной молодой монахини, которую все в монастыре чтили за ангела – за кротость нрава и безукоризненное, непорочное поведение. Провожали ее в мир иной торжественно, как святую… Когда же спустя оное время игумении монастыря захотелось узнать, какой же участи сподобилась молодая монахиня (она была ее племянницей), после долгой усердной молитвы пред духовными очами ее предстала страшная огненная картина геенны, а в ней – племянница. Как же она туда попала? Оказывается, храня в чистоте тело, внешне не допуская никаких нецеломудренных поползновений, несчастная монахиня сама в себе предавалась тайком нечистым мечтаниям, услаждалась в мыслях и мечтах представлением прекрасного вида одного молодого человека и соединением с ним, – так поведала она о себе игумении, – но, понимая, что это грех, совестилась открыться в нем духовнику. А в итоге по кончине святые Ангелы возгнушались ею и оставили ее в руках демонов. А те уволокли ее душу в геенну огненную.
Задумаемся, способны ли мы хотя бы сознавать за собой, как та несчастная погибшая монахиня, свои мысленные грехи, греховные реакции, ощущения? Каемся ли, плачем ли о них перед Господом, несем ли свое сокровенное недолжное на исповедь и, главное – смиряем ли свое высокомудренное самомнение или, не считая мысленные грехи чем-то серьезным и опасным, ублажаем ли себя другими сокровенными мыслями (не менее предыдущих нуждающимися в откровении исповеди) – о своем мнимом душевном здоровье и чистоте?
Мыслегрехи – назовем их так, – не только плотских нечистых дел касаются. А зависть тайная, недоброжелательство, опять же тайное, желание зла кому-то, не угодившему нашему самолюбию, даже от себя спрятанные помыслы тщеславия и корысти, мстительные поползновения вопреки заповеди Христовой «не мстить»… Не в том ли обличал Господь фарисеев, предостерегая и нас? «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты» [9].
Все Богодухновенное Слово Божие обращает наше внимание, как на главное условие спасения, – на духовное состояние нашего сердца, ведь «…От сердца бо исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетелства, хулы…» [10], призывает нас от приоритетного внимания ко внешнему в человеке (что в значительной степени преобладало в ветхозаветном миросозерцании и разительно сказалось в явлении фарисейства) обращаться с усердием ко взгляду внутрь себя.
Наши великие отцы называли это «работой над своим внутренним человеком», в помощь которой было адресовано все святоотеческое наследие – аскетическое предание Православной Церкви. Однако человек в его падшем, греховном состоянии нередко с трудом и неохотой принимает на себя подвиг «трезвения и внимания», или, как его еще именуют, «умного делания», – ведь соблюдать внешнюю исправность много проще (отсюда и произрастает явление законничества в христианской среде). К тому же у православных мирян почему-то бытует мнение, что очищение сердца – наших внутренних чаш, склянниц, – есть необходимое условие спасения лишь для монашествующих. Не случайно великие учители Церкви, такие как святители Филарет (Дроздов), Феофан Затворник, Игнатий (Брянчанинов) неусыпно проповедовали всему народу, а вовсе не только монашествующим, «умное делание», учили работать над своим внутренним человеком, вовлекали в деятельное познание аскетики всех без исключения христиан.
«Человек! – взывал (не безуспешно ли?) – святитель Филарет Митрополит Московский, – Источник нечистоты твоей в твоей внутренности: заграждай потоки в источнике» [11]. «Исправность твоя внешняя есть лицедейство богоненавистное, – писал святитель Феофан Затворник одному своему корреспонденту, – при неисправности сердца, что ни похвалы других, ни широкость товарищества в худодействе не укроют тебя от Божия суда и гнева» [12].
Слышим ли мы увещевания наших святых отцов? Судя по многим факторам, – вслушиваемся мы плохо. Даже внешняя жизнь – в семье, в обществе, в государстве это подтверждает. И вот уже отцы наших времен, века XX, стучатся своим огненным словом в наши упрямые сердца: «Евангельская же и богочеловеческая истина и принцип: человек реформируется изнутри, чтобы и снаружи быть реформированным; духовно всем сердцем перерождается и перевоспитывается, чтобы и дела его и поступки были евангельскими» [13].
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
ОКОНЧАНИЕ СЛОВА СВТ. ИГНАТИЯ:
…Ум неспособен сам собой совершить отречения от греха, если не осенит его Божественная сила [14]. Борьба ума со грехом составляет тот величайший труд, при котором подвижник проливает множество слез горьких, испускает множество глубоких и тяжких воздыхании, умоляя о помощи и заступлении Свыше. Когда сердце вкусит сладость духовную, тогда только оно может отторгнуться от услаждения плотской сластью; без наслаждения оно быть не может. «Любовь отражается любовью, и огнь угашается огнем невещественным», сказал Святой Иоанн Лествичник [15].
Бесчислен лик девственников и дев в Новозаветной Церкви милостью и щедротами Спасителя нашего; но они перешли к состоянию девства, доказав постоянной, тяжкой и продолжительной борьбой с вожделениями плоти свое искреннее желание девства. Это можно видеть из жизнеописаний преподобного Антония Великого, Пахомия Великого, Симеона Христа ради юродивого и многих других величайших угодников Божиих. Но Божия Матерь борьбы с плотскими пожеланиями не вкусила и не познала: прежде, нежели подействовало в ней вожделение, низшел на нее Святой Дух, запечатлел ее чистоту, даровал ей благодатную чистоту, даровал ей духовное наслаждение, к которому прилепилось ее сердце и от которого оно уже никогда не отторгалось. Святая Церковь называет Богоматерь Христовой одушевленной книгой, которую запечатлел Дух [17].
ТАМ, ГДЕ ХРИСТОС, ТАМ И ОНА
Не особые дарования природы, но Ум, восприявший
горнюю премудрость и силу духа, превышающую силу
величайших святых, имела Она
Святитель Григорий Палама [17]. XIV век
…Если древо познается на основании своего плода, и «древо доброе и плод творит добр» [18], то Матерь Самого Добра и Родительница присносущной Прекрасности, ужели несравненно не превосходит Своей прекрасностью все прекрасное, сущее как в мире, так и премирное? Потому что Сила, все прекрасно совершившая, соприсносущный и неизменный Образ Благости, предвечное и пресущное преблагое Слово Высочайшего Отца, восхотев, по неизреченному Своему человеколюбию и милости и состраданию к нам, облечься в наш образ, чтобы наше естество, утащенное в адские глубины, воззвать, и обветшавшее – обновить и возвести к пренебесной высоте Своего Царства и Божества, соединившись с ним по ипостаси, – нуждалось поэтому в восприятии плоти. И плоти новой, и вместе с тем нашей, дабы обновить нас на основании нашего же естества.
Для чревоношения же и рождения, свойственного нам, людям, а затем для воскормления после рождения и соответствующего ухода, – став ради нас всем тем, что и мы, – обретает Исполнительницу <…> и Представительницу человеческого естества непорочную от рождения. Сию, восхваляемую нами, Приснодеву, чудесный Вход Которой во Святая Святых мы сегодня празднуем.
Прежде всех веков Бог предопределил Ее для дела спасения и воззвания нашего рода и избрал Ее из числа всех от века сущих, не только в количественном смысле, но и из числа всех от века избранных и замечательных и знаменитых своим благочестием и благоразумием и общеполезными и богоугодными качествами и нравами, и словами и делами. <…>
Было же невозможным, чтобы Оная высочайшая и превосходящая ум Чистота соединилась с осквернившимся естеством. Единое, что невозможно для Бога, это сойтись в единство с нечистым, прежде чем оно не очистится. Поэтому была нужда в совершенно непорочной и чистейшей Деве, Которая бы прияла во чреве и родила Ревнителя и Дарователя чистоты…
Она же и в этом раннем возрасте, будучи исполнена божественных благодатей и не лишенная зрелого ума, более чем прочие сознавала значение того, что совершалось тогда в отношении Ее. И тем, что было в Ее силах, показала это: так что не столько Она была ведома, сколько Сама по Себе приступает к Богу по Своему почину, как бы естественно окрыляемая к священной и божественной любви и разумевающая вход во Святая Святых и обитание там как вожделенный и достойный Ее.
Поэтому и тогдашний архиерей Божий, сознающий, что Отроковица имеет обитающую в Ней божественную благодать, превосходящую всех, удостоил Ее и большего, чем всех иных. Он вводит Ее во Святая Святых и убеждает всех тогда присутствовавших приветствовать то, что происходит при Божием содействии и явном изволением Его воли. Свыше чрез Ангела посылается Деве неведомая пища, которой лучше укреплялось естество, и по телу Она сохранялась и совершалась более чистой и превосходной, чем бесплотные ангелы. Небесные Умы служили Ей; и не один только раз входила Она во Святая Святых, и не на малые периоды времени, но, чтобы жить там, как приглашенная Богом… Она помещается в Святейших сокровенных местах храма, словно некое Сокровище Бога.
…Однако не значит, что [Та, Которой надлежало стать] Матерью Божией, получила какие-нибудь особые дарования Ее природе, которые не были свойственны природе всех женщин. Или что в добавок к Своей природе Она получила еще и второе некое естество «что скорее отвечало бы каким-нибудь математическим положениям», или же что-нибудь приобрела, научившись от земных учителей… Она имела вождя – ум, покорный Богу, мощно превзошедший людские наставления, восприявший в Себе изобильную горнюю премудрость, – и это в том возрасте, когда родители своих детей, против их воли, по причине их детского еще неразумного возраста, подчиняют воспитателям и передают в руки учителей.
В священнейших частях храма, как бы в Божественном дворце, Она посвящается Богу, словно одушевленный царский трон, высший всякого земного трона. Трон, весь скрепленный добродетелями, приличествующими тому, чтобы воссесть на Нем Такому Великому Царю. Поскольку же не должно было выставлять взорам всех Сей одушевленный Чертог Царя всех, потому что и изречения [Св. Писания] подтверждают, что Бог обитает в неприступном свете [19]– а это то же, что сказать: в недоступном для зрения <…> – то поэтому Святая Святых, «жилище Божие», по изречению Давида [20], было сразу же с самого детства уступлено Матери-Деве.
…Богоотроковица Дева поселилась на месте, наиболее приличествующем Ей, получив в удел славу жилища, превосходящую достоинства всех других жилищ, но и Сама Она достоинством нрава превзошла всех, но и явила свидетельство имеющей быть в отношении Ее величайшей Тайны. Потому и место, предназначенное только для Бога и которое было посвящено Ему в пребывание, место, где Он дал посвящение Моисею и Аарону и сущим после них, приступающим сюда через длительные промежутки времени <…> – это место чудесно прияла на много лет, как место Своего пребывания, Богоотроковица, явив и предвозвестив всем имеющим ум, что Она – будущее истинное Святилище Божие и Место пребывания Его.
…В прибавление же к сказанному о том, что Она пребывала в молчании, Она представила созерцателям [21] значительную защиту: Она избирает молчаливый и отрешенный от всех образ жизни, потому что Святая Святых было недоступны ни для чьего взора и закрыто для людей, ограждено от всех мужчин и женщин перегородками и завесами, и преддверными покровами, и занавесями, которые не раскрывались ни для одного человека, кроме как для законного первосвященника, и то один раз в году входящего и приносящего Богу жертву за себя и за всех сущих вне <…>
Если же мир был недостоин и древних Святых, как говорит Апостол, то как мог бы быть он достоин Ее, Которая превосходит и Святых, сущих на небе? Но разумей и в этом, какое великое превосходство Девы: потому что им, бежавшим сожительства с людьми, служили убежищем, – как говорит тот же Апостол, – горы и пустыни и пропасти земные; Ей же были даны в жилище Святая Святых; Всенепорочной было допущено обитать в них, несмотря на то, что Она не достигла еще отроковического возраста, хотя и явила Себя более разумной, чем пришедшие в разумный возраст…
Приведена же была Богу Богоматерь родителями Ее: еще не подросток, не отроковица, но дитя, еще весьма нуждающаяся в них, имеющая еще только три года, и вчера лишь или третьего дня отнятая от груди и младенческой пищи. Но и в этом возрасте Она обнаружила для зрящих незыблемый образ мыслей. Все видели, что Она приступает с неизреченной радостью. Находясь же близ врат святилища, в то время, как благородные девы из Ее рода, сопровождавшие Ее со светильниками, окружали Ее, составляя торжественнейшую процессию, с совершеннейшим благоговением провожали Ее к внутренней части храма, тогда при этом Она отчетливо явила, что лучше, чем все, сознает значение того, что совершается и имеет совершиться в отношении Ее.
Так, доселе торжественная и сдержанная и видимая в спокойном состоянии духа и настроении, так что нельзя было бы вполне сказать, что Она идет впереди прочих чинно идущих дев, Она затем сочетав стремление с чинностью, немного ускорив шаг и опередив лик окружающих Ее дев, пошла впереди, в то время как все провожающие шли позади Ее, так чтобы наглядным было оное, относящееся к Ней изречение в Псалме: «Приведутся Царю девы в след Ея, искренния Ея приведутся в веселии и радовании, введутся в храм царев» [22].
Когда же и Первосвященник уже появился для встречи Ее и, конечно, произнес Ей оное пророческое изречение: «Слыши дщи и виждь, и приклони ухо Твое, и забуди люди Твоя и дом отца Твоего: и возжелеет Царь доброты [красоты] Твоея» [23], тогда Она немного вышла вперед и поднялась по ступеням храма, внимая этим словам. Немедленно же оставила всех, родителей, кормильцев, сверстниц, и отделившись от собравшихся, одна единственная из всех радостно приступила к Святителю, ласково и приветливо взирая на него, и самым Своим видом, который при этом имела, и чуть слышным шепотом решительно подтверждая Свое полное тяготение к Богу.
Ужели все сбывающееся тогда не вызывало удивления – Как трехлетняя отроковица всецело становится Предметом заботы Устрояющего лучшим промыслом все относительно Ее, и Сама от Себя сознательно выносит суждение между тварью и Творцом твари, и лучшую часть присуждает Лучшему. И Бога предпочитает отцу и материнским объятиям, и Божий храм и его Святителя ставит выше, чем домашние радости, все вменив за ничто. Бога же и все божественное поставив выше всего, посему и радостно прибегла к сему. О Ней, вот, Пророк Давид вещал Богу: «Правда и судьба уготование престола Твоего» [24]; и: «Правда и судьба исправление престола Его» [25].
Она явилась одушевленным Престолом Божиим, и это достоинство принадлежит только Ей. Потому что, когда говорится о невещественных, высочайших ангельских силах, это слово употребляется не в единственном числе, а во множественном. Посему говорится: «Престолы». Она совершила более, чем оные Престолы и произвела основание великого суда и неизреченной правды. Таким образом Дева обладала прославленной и способнейшей выносить суждение волей, которую, и до того, как пришла в возраст, ныне явила всем, как незыблемейшую.
Что Моисей в этом возрасте не обладал способностью рассуждения, это и язык его, хотя и с трудом двигающийся, тем не менее, совершенно ясно возвестил [26], сохраняя следы огня, которым, как говорится, испытывалась ценность золота в отношении пробного камня. Относительно же предстоящего служения Ей могли бы быть приведены известные добрые предзнаменования, но в отношении чудесности совершающегося [Введения Божией Матери во храм] и они, пожалуй, не подошли бы: потому как что значит для душевного расположения ребенка царский венец, украшенный листами золота и сияющими драгоценными камнями, в сравнении с теплом материнских объятий, негой и заботой, которые Дева, единственная из всех в Ее возрасте, добровольно презрела? А то, чтобы в таком возрасте прибегнуть к Богу с непоколебимой любовью и пребывать наедине, подвизаясь в сокровенных частях храма, как бы неизреченным образом совершая священное служение, – этого нельзя сказать про Моисея, который, после того как перестал быть под покровительством фараона, обращаясь к людям, скорее испытывал страх, а не божественную любовь имел в себе, хотя уже много позднее, за совершение добродетели и подвиги в отношении нее и восшествие свое на гору к Богу, удостоился быть посвящен в образы Сей Девы [27] и, содействуя, совершил то, что должно было быть приготовленным для Нее.
Но оставив его долу, вместе с рабами [Божиими], каким, по справедливости, он показал себя, возведем наше слово к тем, которые по своему собственному почину пришли к познанию Бога. Мы восхищаемся Авраамом и знаменитым Мелхиседеком, которые сами пришли к познанию Бога, но это было тогда, когда они были уже в разумном возрасте и имели возможность созерцать сие великое свидетельство о существовании Бога, т.е. – сей великий мир, землю, все сущее на земле, смешение стихий, прекрасную симфонию, составленную из противоположных элементов, небо – сей великий предел, имеющий собранным в своих границах всю чувственную тварь, множество сущих утвержденных в нем звезд: разнообразие их и чудесное расположение…
Она же, ни на что из всего этого не бросив взора (потому что этого еще не позволяет такой младенческий возраст), познает Бога, и радуется, будучи приводима к Нему. Лучше же сказать – Она приступает по Своему собственному побуждению, как бы по самой природе окрыленная к священной и божественной Любви. И прекрасно тогда увидев Архиерей Божий: что – то, что едва было возможно достичь в редчайших случаях на протяжение многих древних веков для некоторых избранных, это самое Дева имеет в Себе от детства и будет обладать этим в течение всей Своей жизни, высоко поднявшись над всеми, [поэтому] и большего, чем было принято в отношении всех других людей, удостоил Ее и поселил Ее во Святая Святых, и всех тогда убедил с любовью согласиться на сбывающееся, при содействии и поддержке Божией…
Поэтому, если кто надлежащим образом обратит внимание не только на начало [пути] тех, которые когда-либо просияли в добродетели, но также и на все поприще добродетели оных подвижников, на завершительные им награды и венцы свыше, тот найдет, что они уступают началу [28] Богоотроковицы, которое празднует ныне весь человеческий род, вспоминая с неизреченной радостью Ее перемещение из среды людей во Святая Святых.
Некогда и Енох был перемещен из среды людей [29], но это не вызывает всенародный праздник. После него был взят Илия на огненной колеснице [30], но это не стало основанием для такого большого праздника для всего мира, и не объемлет все некое божественное наслаждение и не откликается с неба для живущих на земле. После них была перемещена трехлетняя Отроковица, и, вот, весь мир ликует и все исполняется радости, исполнившись божественного вдохновения.
Ах! Что это за чудо!? Какая мощь у Этой Отроковицы, совершенство вдохновения, превосходство величия?! Кто – Эта «Победившая мир» [31], Обновившая человеческий род, Отъявшая из среды людей печаль, бывшую итогом праотеческого проклятия, и <вместо этого> Насадившая в землю эту божественную и чистую радость: это общее и повторяющееся из года в год радование, неувядающее, всегда изобилующее [или: цветущее], более сильное, чем течение всеразрушающего времени? <…>
Если же кто укажет на то, что Дева затем вернулась к людям, то пусть он знает, что этим он весьма прибавил к преимуществу Девы: потому что, как Единородный Сын Отчий ради нас сошел со святых небес, так и Она ради нас пришла к людям из святыни храма. Посему [хотя], и обрученная за смертным [мужем], Она стала Невеста Неневестная Бессмертного Отца. Она не нуждалась в людях, но [сделала это] дабы при свидетелях явить нам великое чудо неизреченного Рождения и спасти уверовавших. И как, когда солнце периодически восходя для нас и совершая круговое течение, делает то, что нет никого кто бы укрылся от его теплоты, <…> так и Всенепорочная, уйдя из среды людей и войдя во Святая Святых, снова затем вернулась к людям, чтобы отверзши источник освящения, неотъемлемо дать всем участие в даре освящения, никого не лишив его доли…
Итак, обсудив вопрос перемещения Богом Еноха, перенесем мысленный наш взор к восхищению Илии, который сделал больше, чем тот, оставив ученику великий дар – свою милоть, посредством которой тот получил сугубую силу творить чудеса, но то, что относится к Матери-Деве, весьма и во многом превосходит и его. Потому что Она явилась Чудом из чудес на земле <…> большим всех от века сущих, [потому что] Самому Сыну Божиему в Своем чреве исткала Адамово одеяние.
Но почему же к венцу Девы я не приплетаю премирное сияние, но все еще держусь просиявших на земле? Потому что поскольку Она, будучи Девой, имела родить Того, Кто по Своему естеству – Сущий за пределами всего, то поэтому Она от раннего детства <в оригинале: «от нежных ногтей»> была по достоинству за пределами всего, несравненно выше и самих премирных Умов. Кому из Ангелов когда-либо было сказано то, что было сказано Ей, находящейся еще в детском возрасте, именно: «Возжелает Царь доброты [прекрасности] [32]? Не скорее ли это они возжелали, как написано [33], проникнуть в то, что посредством Нее было даровано нам? О тех высочайших чиноначалиях [34] Исаия так пишет: «И Серафими стояху окрест Его» [35]. Относительно же Ее Давид говорит так: «Предста Царица одесную Тебе» [36].
Видишь ли разницу положения? Из этого заключи и о различии достоинства: потому что Серафимы окружают Бога; близ же Его Самого находится только Царица всех, Которой и Сам Бог восхищается и восхваляет Ее, как бы провозглашая Ее окружающим Его [небесным] Силам, и говоря, согласно реченному в книге Песни Песней: «Как прекрасна Ты, Ближняя Моя» [37]<…>
Не только же Она – близ Него, но, по справедливости, и – одесную Его: потому что там, где Христос на небесах воссел, т.е. одесную Величия, там и Она предстоит: не только потому, что Она любит Его и исключительным образом взаимно любима Им, что следует на основании и самых законов естества, но и – потому, что Она воистину Престол Его; а там, где восседает Царь, там – и Престол Его стоит.
Как, например, вслед за солнцем мы не имеем никакого другого светила, на которое мы могли бы указать как на действительно «второе» по силе света, разве лишь за исключением полной луны, хотя и обладающей весьма малой силой света [при сравнении с солнцем]; так, представляется мне, обстоит дело и в отношении Божией Матери: никого нет среди богосиянных [высших Ангельских Сил], кого мы могли бы замыслить как занимающих второй ранг, разве лишь за исключением Серафимов; но для тщательных исследователей будет очевидным, что вопрос сравнения достоинства едва ли может быть поставлен, и покажется как если бы сравнить какую-либо лампаду с пылающим ярко пламенем…
АНГЕЛЫ ПРИНОСИЛИ ЕЙ ПИЩУ
Беседовали с Ней, трилетствующей телом
и многолетствующей духом
Святитель Григорий Никомидийский [38]. XI век.
…В то время, как Она, день ото дня, росла, с летами возрастали в Ней и дары Святого Духа, и Она пребывала в общении с Ангелами. Это и Захария узнал; ибо когда он, по обычаю священническому, был в алтаре, то увидел, что кто-то необычайного вида, беседует с Девою и подает Ей пищу. Это был явившийся Ангел. И удивился Захария, размышляя в себе: что это за новое и необычайное явление? Видом подобен Ангелу, и говорит со святою Девицею; бесплотный по образу приносит пищу, питающую плоть, невещественный по природе подает Деве вещественную корзину. Ангельское явление здесь бывает одним только священникам, и то не часто; к женскому же полу, да еще к такой юной Девице пришествие Ангела, видимое теперь, совершенно необычайно.
Если бы Она была из числа замужних, и одержимая недугом неплодства молилась о даровании Ей плода, как молилась некогда Анна, я не удивился бы тому явлению, которое вижу, но Девица не просит об этом. Ангел же всегда, как и теперь вижу, является Ей, отчего я прихожу в еще большее удивление, ужас и недоумение, что будет из этого? Что благовествовать приходить Ангел? И какого свойства приносимая им пища? Из какого хранилища она берется? И кто приготовил ее? Какая рука сделала этот хлеб? Ибо Ангелам несвойственно заботиться о требованиях плоти; если и многие были питаемы ими, однако пищу эту приготовляла человеческая рука.
Ангел, служивший Даниилу, хотя и мог бы, силою Всевышнего, не чрез кого-либо другого, а сам собою исполнить то, что ему было повелено, однако послал для сего Аввакума с сосудами, чтобы не устрашили питаемого необыкновенное видение Ангела и необычная пища. Здесь же к Отроковице приходит сам Ангел, – дело, полное таинственности, относительно которого я недоумеваю. Она в младенчестве сподобилась таких даров, что Ей служат бесплотные. Что это такое? Не на Ней ли сбудутся предсказания пророков? Не Она ли цель нашего ожидания? Не от Нее ли приимет естество хотящий прийти спасти род наш? Ибо тайна эта предсказана еще прежде, и Слово ищет Ту, которая могла бы послужить тайне. И ужели не другая предызбрана послужить этой тайне, а именно сия Девица, на которую смотрю. Как счастлив ты дом Израилев, из которого прозябло такое семя! Как счастлив ты, корень Иессеев, из которого произошла эта ветвь, имеющая произвести миру цвет спасения! Как счастлив и я, наслаждающийся таким видением и приготовляющий эту Деву в невесту Слову.
ОБРУЧЕНИЕ ДУХУ
Храм Божий был воспитателем, хранителем,
украсителем, – невестоводителем Пресвятой Девы
Святитель Филарет Митрополит Московский [39]. XIX век.
Введение во Храм и посвящение Богу младенчествующей Богоневесты есть некий начаток обручения Ея Святому Духу, а в лице Ея и первый залог обручения всего человечества Божеству. Правда, что тайна эта еще глубоко долженствовала быть в Ней сокрыта в то время, подобно как цвет в своем семени; но Провидение, дабы показать непогрешительность путей Своих, нередко предваряет существенные Свои действия некоторыми знаменательными событиями, вразумляющими о будущем; и благочестивое предание говорит, что при самом введении Пресвятыя Девы в Храм Она была уже оглашена оными пророческими словами: «Слыши дщи и виждъ и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего: и возжелает царь доброты твоея; зане той есть Господь твой; и поклонишися Ему» [40].
Дщери праведных Иоакима и Анны, Деве Марии судьбою Божиею предопределено было соделаться Материю воплощаемого Сына Божия, – предопределено по безпримерной благодати Божией, но также и по безпримерному достоинству и чистоте Избираемой в это служение. Спрашивается: как же сохранена Ея чистота, более нежели Ангельская? как возращено Ея достоинство, выше нежели небесное? – При помощи Ея воспитания и пребывания в Храме – до самого Ея обручения праведному Иосифу, почти до самого благовещения Архангелова. Итак, Храм Божий был воспитателем, хранителем, украсителем, невестоводителем Матери Божией. <…> Из Священного Предания мы знаем, что Пресвятая Дева Мария, еще прежде благовещения Архангелова, читала и уразумела пророчество Исаии: се Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил. Этот пример определительно дает знать о Пресвятой Деве то, что и Евангельские о Ней сказания дают разумевать, именно, что дух Ея благовременно был напитан чтением Божественного Писания, и не только млеком, но и крепкою пищею Божественной мудрости.
ПРЕУГОТОВЛЕНИЕ К СЛУЖЕНИЮ
Воспитание нашей души и подготовка нашей души
к вечной жизни совершается в храме за богослужением
Священномученик отец Сергий Мечев [41]. Начало XX века
В одной из стихир сегодняшней вечерни мы обращались к Пресвятой Деве с такими словами: «По Рождестве Твоем, Богоневесто Владычице, пришла еси в храм Господень вселитися во Святая Святых, яко освященна» [42].
Мысль о том, что целью вхождения Пресвятой Богородицы в Иерусалимский храм было ее духовное воспитание в обстановке величайшей святыни Ветхого Завета, неоднократно повторяется в песнопениях сегодняшней службы. Она напоминает нам, что такое духовное воспитание, оказавшееся нужным для Пречистой и Непорочной Девы, тем более необходимое нам грешным.
Господь послал человека на землю для того, чтобы он здесь подготовился к райской жизни, поэтому вся наша жизнь на земле ничто иное, как воспитание. Если это так, то нам нужно дать себе отчет, как же должны мы подготовляться к этому вхождению в райские обители. Для этого нам надо прежде всего понять, кто мы, и что представляет собою наша земная жизнь?
Праотец Авраам говорит о самом себе: «Аз есмь земля и пепел» [43], а пророк и псалмопевец Давид сравнивает жизнь человека с травой и полевым цветком: «Человек – яко трава дние его, яко цвет сельный тако отцветет» [44]. Человек живет на земле семьдесят, «аще же в силах восемьдесят лет и множае их труд и болезнь» [45]. Это значит, что человек есть прежде всего тело, притом, грешное, и, вследствие этого, смертное тело. Поэтому, глядя на себя, мы с самого начала видим и ощущаем себя именно как тело. Есть люди, которые видят только это тело, жизнь которого ограничена пределами этой земли. Для них и воспитание может быть только подготовкой для здешней земной жизни. Их желания ограничиваются совершением земных дел и стяжанием земной славы; к этому и готовят они себя воспитанием. Они забывают о том, что все это временное и преходящее. История говорит нам о великих людях, которые в своей жизни совершили большие дела и получили на земле великую славу. Но все они умерли, и на земле не осталось от них ничего, кроме праха и пепла. Пока они были живы, казалось, что они были носителями чего-то великого, что воплотилось в совершенных ими делах, но прошли столетия, и дела эти мало-помалу исчезли из памяти потомков. Так проходит всякая земная слава.
Но мы с вами знаем, что человек есть не только тело, что кроме смертного тела он имеет еще и бессмертную душу, которую Господь вдунул в его созданное из праха земное тело [46] и которую призвал к вечной жизни. Наше пребывание здесь на земле временное, но жить мы будем вечно. К этой-то вечной жизни мы и должны готовить себя воспитанием, которое проходим здесь на земле. В чем же состоит это воспитание?
Мы слышали, что Пресвятая Дева для того, чтобы приготовить Себя к великому служению Богоматеринства, к которому призвал Ее Господь, была введена своими родителями в храм Господень, «во Святая Святых». Этим путем ведет святая Церковь и каждого из нас: она вносит сорокадневного ребенка в храм Божий для поклонения Господу и воспитания. Именно здесь, в храме за богослужением и совершается воспитание нашей души и подготовка ее к вечной жизни. Причина этого заключается в том, что в храме нет ничего тленного и преходящего, но все здесь связано с вечностью. «Храм – небо земное, – говорит об этом великий пастырь нашей Церкви Иоанн Кронштадтский, – здесь престол Царя неба и земли, здесь совершается страшная и небесная жертва – Тело и Кровь Владычни, и верные соединяются с Господом и обожаются обожением чудным» [47]. Поэтому уже входя в храм, мы становимся причастниками небесной жизни. Когда же начинается служба и священник произносит первый возглас: «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков», мы входим за пределы времени и перед нами отверзаются врата Вечности…
__________________________________________________________
ЗА ВТОРОЙ ЗАВЕСОЙ
Она отличалась силою ума и любовью к учению;
не только поучалась в Священном Писании,
но и упражнялась в прядении шерсти и льна
и в шитье шелком…
Святитель Димитрий Ростовский [48]. Вторая половина XVII века
…Итак Пречистая и Преблагословенная Дева Мария введена была в храм Господень. При этом первосвященник Захария совершил необычайное и для всех удивительное дело: он ввел отроковицу в самую выстроенную скинию, называемую «святая святых», которая была за второю завесою и где был ковчег завета, обложенный со всех сторон золотом, и херувимы славы, осеняющие очистилище [49], куда нельзя было входить не только женщинам, но даже и священникам, а мог туда входить только первосвященник, – однажды в год. Там первосвященник Захария отвел Пречистой Деве место для молитвы. Всем же прочим девам, живущим во храме, по свидетельству св. Кирилла Александрийского и св. Григория Нисского, отводилось место для молитвы между церковью и алтарем. Ни одной из этих дев никаким образом нельзя было подходить к алтарю, ибо это строжайше запрещалось им первосвященниками. Пречистой же Деве, со времени введения Ее, не было запрещено ежечасно входить во внутренний алтарь, за вторую завесу и молиться там. Сделано было это первосвященником по таинственному вразумлению Божию, о чем святой Феофилакт говорит так:
«Первосвященник, быв тогда вне себя, объятый Духом Божиим, понял, что эта отроковица – вместилище Божественной благодати и что Она более его достойна всегда предстоять пред Лицом Божиим. Вспомнив сказанное в законе о ковчеге, что ему назначено находиться во Святом Святых, он тотчас понял, что это преднаписано было относительно сей Отроковицы, нисколько не усомнившись и не остановившись, дерзнул, вопреки закону, ввести Ее во Святое Святых».
Как говорит блаженный Иероним, праведные родители Иоаким и Анна, вручив дитя свое воле Отца Небесного, принесли дары Богу, жертвы и всесожжения, и, получив благословение от первосвященника и всего собора священников, возвратились, со всеми своими сродниками, домой и устроили там пир, веселясь и благодаря Бога. Преблагословенная же Дева с начала жизни своей в доме Господнем отдана была в помещение для девиц, ибо храм Иерусалимский, построенный Соломоном и потом разрушенный, и выстроенный снова Зоровавелем, имел много жилых помещений, как пишет Иосиф, древний иудейский историк. Вне, к стенам храма пристроены были каменные здания, числом тридцать, отдельные одно от другого, просторные и очень красивые, на них были другие здания, на других третьи, так что общее число их было девяносто, и они имели все удобства для жительства в них. Высота, их равнялась высоте храма; они были как бы столпы, извне поддерживающие его стены. В этих зданиях находились помещения для разных лиц; отдельно жили девы, посвященные на служение Богу до времени; отдельно жили вдовицы, давшия обет Богу хранить чистоту свою до смерти, как пророчица Анна, дочь Фануилова; отдельно обитали мужи, называвшиеся назореями [50], подобно инокам, жившие безбрачно. Все эти лица служили Господу при храме и получали пропитание от доходов храма. Остальные здания отведены были для пребывания странников и пришельцев, приходивших издалека на поклонение в Иерусалим.
Трехлетняя отроковица, Пречистая Дева Мария, как сказано, была отдана в помещение для девиц, причем к Ней приставлены были девицы, по летам более взрослые и искусные в писании и рукоделии, чтобы Богоотроковица с младенчества научилась и писанию, и рукоделию вместе. Святые родители, Иоаким и Анна, часто посещали Ее; Анна, как матерь, особенно часто приходила посмотреть на свою Дочь и поучать Ее. По свидетельству святого Амвросия и историка Георгия, Дева скоро научилась еврейскому ветхозаветному писанию в совершенстве, – и не только Писанию, но и рукоделию хорошо научилась, как говорит о том святой Епифаний:
«Она отличалась силою ума и любовью к учению; не только поучалась в Священном Писании, но и упражнялась в прядении шерсти и льна и в шитье шелком. Благоразумием своим Она удивляла всех; занималась преимущественно такими трудами, которые могли бы быть потребны священникам в служении при храме; рукоделью этому Она так научилась, что им могла впоследствии, при Сыне своем, добывать себе пропитание; Она своими руками сделала Господу Иисусу хитон, не сшитый, но весь тканый».
Пречистой Деве (говорит тот же Епифаний), как и другим девицам, обычная пища подавалась от храма; но ее съедали нищие и странники, ибо Она, как воспевает Церковь, питалась хлебом небесным. Святый Герман говорит о Ней, что Она пребывала обыкновенно во Святом Святых, принимая сладкую пищу от Ангела; а святой Андрей Критский так говорит: «Во Святом Святых, как в чертоге, Она принимала необычайную и нетленную пищу». При этом предание присоединяет, что Пречистая Дева часто пребывала во внутренней скинии, бывшей за второю завесой и называемой «Святое Святых», а не в обычном помещении для дев при храме, – потому что хотя ей место для жительства было уготовано в этом помещении, но на молитву не запрещено было ходить во Святое Святых. Пришедши в совершенный возраст, Она, с юных лет научившись священному Писанию и прилежно занимаясь рукоделием, еще больше упражнялась в молитве, и целые ночи и большую часть дня имела обыкновение проводить в молитве. На молитву входила во Святое Святых, для рукоделья же возвращалась в свое жилище, ибо, по закону, нельзя было во Святом Святых что-либо делать или что-нибудь внести туда. И большую часть жизни своей Она проводила в храме, за второю завесою, во внутренней скинии, на молитве, а не в отведенном Ей жилище, за рукодельем. Потому-то всеми учителями Церкви согласно говорится, что Пречистая Дева, до двенадцатого года, всю свою жизнь провела во Святом Святых, так как оттуда редко выходила в свое помещение.
ДЕВА ПОСТЯЩАЯСЯ
Не случайно, а по особому усмотрению
для служения великой тайне
была избрана Дева постящаяся
Святитель Филарет, Митрополит Московский [51]. XIX век
Для чего ежедневно постилась пресвятая Дева Мария? – Нельзя сказать, чтобы это было для приготовления к высокому званию Матери Господней по Ея намерению, поелику при Ея вступлении в подвиг поста, сия тайна еще не была Ей открыта; но без сомнения можно сказать, что это было действительное приготовление к званию Матери Господней, по устроению Божию. Сама ли собою вошла Дева Мария в подвиг поста, пренебрегая телесное, потому что стремилась к духовному, или введена была в оный сокровенным или открытым внушением Ангела, Ея хранителя: но конечно не случайно, а по особенному усмотрению и предуготовлению для служения великой тайне воплощения Сына Божия избрана Дева постящаяся.
Сей пример безпримерен и безподражателен. Однако мы можем из него вывести для себя верное заключение, что если совершенный пост пресвятыя Девы Марии был благопотребен и полезен на пути к Ея безпримерно высокому избранию, то наш, хотя несовершенный, пост может быть благопотребен и полезен на пути к обыкновенному для всех истинных христиан благодатному избранию…
ХЛЕБ АНГЕЛЬСКИЙ ЯДЕ ЧЕЛОВЕК
Ради Нее все для нас стало отверсто:
как на небе, так и на земле
Святитель Григорий Палама [52]. XIV век.
Что же, все почитатели Приснодевственной Невесты, умолив вместе, чтобы Она из небесного Святилища, где ныне находится, оказала помощь нашим словам, внидем внутрь брачного чертога, совнидем в невестник, исследуем внутренние священнейшие части храма: потому что ради Нее все для нас стало отверсто, как на небе высоко, так и на земле низу. Итак, рассмотрим, как образам соответствует действительность, как в оном начертании Ее осуществляется образ истины. <…>
Храм, можно сказать, весь был отделан золотом, и чистым золотом был обложен оный кивот, и сияние совершенным образом сияло вокруг него. Но разве девственная прекрасность не много светозарнее [золота], которую и Сам Бог возлюбил? Желаете ли знамение [подтверждение] реченного с небес видеть? – Золотые изображения Ангелов окружали кивот, осеняя его; истинный же Сей Кивот не изображения Ангелов, но самые Ангелы окружали; и что еще – более, не осеняя Ее, но служа и содействуя доставлению того, что Ей служило пищей.
Что же эта была за пища, об этом мы даже и сказать не можем, когда, вот, и манна, являющаяся предметом многих толкований, и пища, которая доставлялась Илие, оказались понятием чуда. И доказательство сему – на лицо: так, манну, составленную по велению Божиему, принес воздух в виде снега [рассыпая ее] сверху; вспоминая это, божественный Псалмопевец назвал ее «хлебом ангельским», говоря: «Хлеб ангельский яде человек» [53], предвидя в ней прообраз той поистине небесной пищи, которую Святая Дева имела во время Своего пребывания во Святая Святых.
Итак, допускаю, что воздух принося, каждый день доставлял манну Израильтянам, а оную пищу Ангел ежедневно доставлял Деве, как, конечно, совершенную и таинственнейшую, и свойственную и сродную ему самому, и по своей природе настолько лучшую манны, насколько Ангел лучше – воздуха. Илие же пищу доставлял ворон, животное детоненавистническое, символ, как говорят, бессердечности к своим близким…
Итак, сей Посланец с Неба явился, полагаю, явным свидетельством ангельского образа жизни Девы, сущей в таком возрасте, который и служа Ей, но, конечно, не осеняя Ее, пребывал с Нею все время, предвещая Ей Ее будущее величие. Потому что осенить Ее имел не Ангел, не Архангел, не самые Херувимы или Серафимы, но – Самая воипостасная Сила Вышняго; и что самое большее: не сквозь бурю и облак, не сквозь мрак и огонь, не чрез глас дыхания ветерка, как было некогда и в иных случаях для в свое время удостоенных сего; но непосредственно, без какого-либо прикрытия, сила Всевышняго осенила девственное чрево, и ничего не было между Осеняющим и Осеняемым, ни воздух, ни эфир, ни что-либо из чувственных тварей, или находящимися над ними. Это же является не осенением, но – прямым соединением. Поскольку же всегда в природе бывает так, что то, что осеняет, тем самым налагает на осеняемое свою форму и свой образ, то не только соединение, но и формирование произошло во чреве, и сформированное на основании того и другого: т. е. силы Всевышняго и оного пречистого и девственного чрева, было воплотившееся Слово Божие. Ах, в какую глубину тайны привело нас слово!
ДЕНЬ ДЕВЫ
Кто, пренебрегая требованиями плоти,
Приближается к жительству бесплотных,
к тому и бесплотные взаимно приближаются…
Святитель Филарет Митрополит Московский [54].
Середина XIX века.
Что значит, что во время пребывания Пресвятой Девы Марии при храме Иерусалимском, как сказует благочестивое предание, Ангел приносил Ей пищу? Служебнии дуси, в служение посылаемые за хотящих наследовати спасение [55], не посылаются со светлого неба на эту темную землю без нужды. Непостящийся, без сомнения, сам позаботится для себя о пище – не только необходимой, но и обильной и приятной, и потому не требует Ангельского попечения. Но кто, пренебрегая и отвергая требования плоти, приближается к жительству безплотных, к тому и безплотные взаимно приближаются и, дабы подвиг поста не преступил за пределы, полагаемые немощию телесной природы, когда нужно, приходят напомнить подвижнику, что время помочь телу, и предлагают готовую сверхъестественную пищу, вместо неготовой естественной.
<…> Таким образом, питание Пресвятой Девы Ангелом свидетельствует о Ея упражнении в посте.
…Предание, известное нам чрез блаженного Иеронима и Святителя Димитрия, определяет даже с подробностью, как располагала Пресвятая Дева свой день, и когда прекращался ежедневный Ея пост:
«От утра даже до третьяго часа дне стояше на молитве: от третьяго же даже до девятаго в рукоделии или чтении книг упраздняшеся; от десятого же часа паки начинаше Свою молитву, от неяже не преставаше, дондеже являшеся Ей Ангел, от егоже рук пищу взимати обыче» [56].
…Для чего ежедневно постилась пресвятая Дева Мария? – Нельзя сказать, чтобы это было для приготовления к высокому званию Матери Господней, по Ея намерению, поелику, при Ея вступлении в подвиг поста, сия тайна еще не была Ей открыта; но без сомнения можно сказать, что это было действительное приготовление к званию Матери Господней, по устроению Божию. Сама ли собою вошла Дева Мария в подвиг поста, пренебрегая телесное, потому что стремилась к духовному, или введена была в оный сокровенным или открытым внушением Ангела, Ея хранителя: но конечно не случайно, а по особенному усмотрению и предуготовлению для служения великой тайне воплощения Сына Божия избрана Дева постящаяся.
Сей пример безпримерен и безподражателен. Однако мы можем из него вывести для себя верное заключение, что если совершенный пост пресвятыя Девы Марии был благопотребен и полезен на пути к Ея безпримерно высокому избранию, то наш, хотя несовершенный, пост может быть благопотребен и полезен на пути к обыкновенному для всех истинных христиан благодатному избранию.
О НАШИХ САМОПОПЕЧЕНИЯХ, «ПАНИЧЕСКИХ АТАКАХ», И ПОМОЩИ БОЖИЕЙ
Комментарий составителя
Поразительно перекликаются мысли святых отцов, переливаются друг в друга, дополняют, – словно волшебный свет играет в гранях драгоценного алмаза. Вот и здесь при рассуждении святителя Филарета о тех, «кто, пренебрегая и отвергая требования плоти, приближается к жительству безплотных, к тому и безплотные взаимно приближаются», сразу вспоминается и близкое тому слово святителя Игнатия (Брянчанинова), которое всякому истинному христианину, а тем паче аскету-подвижнику, наверное, всегда следовало бы – вкупе с сентенцией митрополита Филарета – носить при себе для самоконтроля, для напоминания о том, как должно духовно устанавливать себя христианину в этой жизни. Результаты, плоды сей установки – от Бога, но Господь и намерения целует [57].
Так, отвечая вопрошавшему его корреспонденту о сроках его приезда в Санкт-Петербург, архимандрит Игнатий (в то время он еще не был хиротонисан во епископа) пишет: «Относительно моего возвращения в Петербург, руководствуюсь единственно прямым указанием здоровья моего, верую, что Господь в прямом образе поведения [58] Помощник; а лукавый политик помощник сам себе, Господь к нему, как к преумному, на помощь не приходит».
Рассуждения двух святителей очень близки в самом своем основании, поскольку оно – в Священном Писании, в Слове Божием, в заповедях Христовых. «Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает» [59], – назидает нас Псалтирь Царепророка Давида. И Сам Господь в Нагорной проповеди говорит о том же: «не пецытеся... что ясте, или что пиете,.. или во что облечетеся» [60]. С какой же, однако, бездумностью мы переступаем эту Божию заповедь в безудержной житейской активности по устроению наших дел, направляя нашу энергию не в сторону Неба, как то делала наша Пречистая Матерь, а все больше к укоренению в этой земле, не гнушаясь порой использования всевозможных лукавых хитроумных ходов и сомнительных способов самопродвижений… Когда же, придя в себя [61] и осознав опасность этого пути, мы пытаемся приступить к исполнению заповеди Христовой, то сразу сталкиваемся с внутренним противодействием. Нас ждет духовная брань с собственными страхами – вплоть до новомодных «панических атак», которые на самом деле есть ни что иное, как воздействие на нас демонических энергий. Это происходит и по причине наших греховных предрасположенностей и уклонений с прямого Божиего пути, и по закону вечного противодействия супротивных сил всем добрым начинаниям. Мучительные сомнения, страхи, малодушные колебания в вере, и тут же всегда находящиеся под рукой наши самоугодливые самооправдания, – всем этим и пользуется «враг», насевающий в ослабленную душу помыслы уныния, безнадежия – вплоть до панических состояний.
Греховная многопопечительность наша, излишне усердные заботы о самих себе, о благополучии и здоровье, об устроении дел и карьер, даже сверхусилия в воспитании детей (прп. Паисий Святогорец просил родителей не закручивать до упора «гайки воспитания», оставлять и для Господа возможность «немного порулить» в воспитании чад) – все это только кажется на первый взгляд разумным и результативным с позиций земного, «плотского» мудрования. Но что принесут душам и даже делам нашим эти неустанные самопопечения? Не утратим ли мы главного, – того, на что уповать призывают оба святителя, – помощи Божией?
В словах святителя Игнатия помимо общей с митрополитом Филаретом духовной установки содержится еще и подсказка, и на первый взгляд весьма простая: не мудрить и не лукавить с самим собой, но, исходя из реальных обстоятельств собственной жизни [62], учиться слушать волю Божию, и принимая то или иное решение, в конечном счете «возверзать» печали свои на Господа, то есть не просто верить в Бога, в Его существование, а поистине доверять Ему и себя, и весь живот свой [63]. Это очень высокий, и, конечно, узкий, тернистый, мученический, но единственный истинный путь ко всякому благу, ко спасению.
В том же письме святителя Игнатия есть слова, подтверждающие эту мысль:
«Подобает душе и телу истончиться как паутине, пройти сквозь огнь скорбей и воду очистительную покаяния и войти в покой духовный в духовный разум, или мир Христов, что одно и то же» [64]. «Человек должен быть очень благочестивым, чтобы всё предать в руки Божии; – вторит ему наш современник митрополит Лимассольский Афанасий, – душа должна быть полна доверия и любви к Богу и Отцу нашему Небесному». Добавим: и иметь великое христианское мужество, великие уроки которого и являет нам Матерь наша – Пресвятая Богородица с дней своего раннего отрочества.
ОНА УКРЕПЛЯЛАСЬ МОЛИТВОЙ
Идти вслед пресвятой Девы – значит усваивать себе
самый Дух Ее добродетелей и совершенства
Священномученик митрополит Трифон (Туркестанов) [65].
Начало XX века
…Когда я подъезжал к вашей обители и увидел сонм инокинь, вышедших к нам навстречу, то мне невольно слышались слова царя-пророка: «Приведутся царю девы вслед ея... введутся во храм царев» [66]. Действительно, это пророчество сбылось! В самом деле, какими ликами святых девственниц украсилась Святая Церковь от дней апостольских и доныне: сколько чистых вдовиц и стариц взяты уже в Небесный чертог Христа Господа вслед Приснодевственной Его Матери, сколько подвизавшихся и подвизающихся войти в сей пренебесный чертог многообразными путями жизни человеческой. Один из этих путей и самый прямой и верный – путь иноческий, этим путем тщитесь вы, сестры инокини, достигнуть Царства Небесного. И вы достигнете, несомненно достигнете, сего вечного чертога славы, если будете идти вслед Пресвятой Матери вашей, ведь Ей посвящена ваша святая обитель, ведь Ее вы имеете своей Помощницей и Ходатаицей.
Само собою разумеется, что идти вослед Пресвятой Девы – значит подражать не только некоторым внешним действиям Ее, а усвоить себе самый дух Ее добродетелей и совершенств, ибо «вся слава дщери царевой внутрь» [67], как говорит пророк Божий. То есть усвоить себе Ее живую и крепкую веру слову Господню, Ее пламенную любовь к Богу и ближним своим, Ее всесовершенную преданность воле Божией, Ее глубочайшие смирение и кротость, Ее неисповедимое терпение и послушание слову Господню даже до смерти, но до этой высоты совершенства духовного нужно восходить, возлюбленные, путем долгого воспитания, как и Сама Пресвятая Дева восходила путем немаловременного воспитания при храме Божием.
Главным и наиболее любимым упражнением Пресвятой Девы была святая молитва, для которой Она часто уединялась во внутреннейшее храма. Там Она беседовала Единая с Единым Отцом Небесным, там Она изливала перед Господом непорочную душу Свою, там предавалась всесовершенной воле Отца Небесного, укреплялась на тот беспримерный подвиг жизни Своей, на котором ожидали Ее не одни высочайшие радости, но жестокие скорби, когда оружие проходит душу…
ВСЯ ЖИЗНЬ ЕЕ – В ВОСХИЩЕНИИ ДУХА
Она считала себя ниже всех, а была выше всех
в молитвенном созерцании
Епископ Иустин (Полянский) [68]. Начало XX века
Как лилия в долине, сладостно благоухающая, но не замечающая красоты своей, Она в истинном и нелицемерном смирении считала Себя низшею всех служительниц Божиих, поощряла и возбуждала всех прочих к прославлению Бога и к служению Ему. И все девы, жившие при храме, равно как и священники, с безмолвным удивлением взирали на Нее, как на верх и печать совершенства. Ибо Она всецело посвятила Господу и тело и душу Свою: и только Он и Святые Ангелы Его были свидетелями Ее внутренней, пламенной любви, которою непрестанно горела Она пред очами Всевышнего, как благоухающая жертва.
«Ни один человек, рожденный от жены, не имел в столь высокой степени, как Она, дара созерцательной молитвы», – говорит святитель Амвросий Медиоланский. Вся жизнь Ея была как бы непрерывное, святое восхищение духа. Боговедение Ея было превосходнее познания всех людей; и по мере ведения возрастала Ее любовь, распалявшая сердце Ее подобно священному пламени. Она горела столь сильным желанием исполнять Святую волю Божию, что по истине могла сказать, – вместе с Божественным Словом – «мое брашно есть, да сотворю волю Отца Моего» [69]. И потому сияла Она, как образец подражания для множества богоугодных дев, последовавших светоносному Ея примеру, как предвидел сие пророк, еще задолго до Ее рождения, вещавший: «Приведутся девы в след Ея» [70]…
МОЛИТВЕННОЕ ПОСОЛЬСТВО
Она Сама прорубает лучший и совершеннейший путь к Богу и изобретает, и Сама исполняет, и передает потомкам
высшее делание созерцания.
Святитель Григорий Палама [71]. XIV век
…Она жила как бы в раю и избранном месте на земле, лучше же сказать – как бы в небесных жилищах, потому что оные святейшие места храма являлись их образом. Итак, Она, жила, проводя образ жизни подвижнический, замкнутый, свободный от забот и скорби, непричастный низменным страстям, превосходящий наслаждение сего мира, которое не бывает свободно от скорби, живя только Богу, видимая только Богом, питаемая только Богом, хранимая только Богом, имеющим, благодаря Ей, возобитать с нами; всецело же и Сама взирая только на Бога, в Боге имея наслаждение, Богу непрестанно внимая.
Также с крайним усердием Она слушала писания Моисея и изречения иных Пророков, когда весь народ совне приходил каждую субботу, как это было в обычае. И узнала Она об Адаме и Еве и обо всем относительно их, и о приведении всего из небытия в бытие, о пребывании в раю, о заповеди данной в нем, о губительном совете со стороны лукавого, об обмане, заключавшемся в оном совете, о, как последствии сего, изгнании оттуда и потере нетления [бессмертия] и смене на эту многоболезненную жизнь… И видела Она эту, подверженную проклятию нашу жизнь, которая в силу потомственного преемства тянется вместе со временем и сверх того все время склоняется к ухудшению, и что творение Божие [созданное по подобию Божиему, отчуждается от Создавшего его] и все больше и больше сродняется с злокозненно угнетавшим его…
Богоотроковица Дева слышала это, а также и видела, и возымев жалость к общему [с Ней] человеческому роду и размышляя о том, каким образом могло бы быть найдено врачевство, противодействующее таковому недугу, Она немедленно решила всей душою обратиться к Богу и, взяв на себя посольство за нас, принудить Невынуждаемого и скорее привлечь Его к Нам так, чтобы Он Сам отстранил проклятие и остановил распространение пожара, сжигающего души, и ослабил силу противоборствующих, и вместо [проклятия] даровал благословение, и воссиял священный свет и, исцелив немощное, соединил с Собою Свое творение. И, вот, таким наиподобающим образом Благодатная Дева, обдумав в Себе, – о, до какой степени чудесно и выше всякого слова предприняла [Она] посольство за все естество!
Ища [способ], каким образом Она могла бы убедительно и подлинно войти в общение с Богом, к Которому Послом пришла по Своему почину, а лучше сказать – по воле Божией, Она прилежала всякому виду добродетели и изучила реченное в Законе и обретаемое в слове [устной традиции] и в принадлежащем и тому и другому, а также изучила предметы из числа главных наук, как бы запечатлевая все в Себе, и изобретая нечто наиболее свойственное Богу, чтобы на этом основании обладая особым свойством <…> уподобить Ему.
Она не видела ничего из проявленного людьми прежде Нее, что точно указывало бы на это, [и потому] Она Сама прорубает лучший и совершеннейший путь и изобретает и Сама исполняет и передает последующим людям высшее делание созерцания. Созерцание же это настолько превосходит прежде известное, насколько истина превосходит фантазию. <…> Говорить нечто о Боге и «встретиться с Богом» – не одно и то же: потому что первое нуждается в слове для высказывания, равно же и в искусстве красноречия, если кто намерен не только обладать знанием, но и применить его и передать дальше. Нуждается оно также во всевозможных методах умозаключений и, вытекающих на основании доказательства, необходимых выводов, а также – в примерах, которые или все или в большинстве черпаются на основании виденного и слышанного, и близкого для людей…
Пусть же это все и отвечает мудрым века сего, хотя бы они и не были в совершенной мере очистившими <от грехов> свою жизнь и душу. Стать же поистине близким Богу – невозможно, если только в процессе очищения себя мы не станем вне самих себя, лучше же сказать – выше самих себя, оставив при чувствах все то, что воспринимается чувствами, поднявшись выше рассуждений и заключений и всякого знания и самых мыслей; всецело оказываясь в действии духовного чувства, которое Соломон предрек, назвав его «божественным чувством» [72], и достигая этого – превышающего всякое знание – неведения…
Итак, Дева, ища это <потому что для послов является совершенно необходимым встретиться с теми, к которым они приходят с посольством>, обрела руководителя в священном молчании; в молчании, которое есть постоянство ума и порядка, забвение дольных вещей, введение в высшие тайны, обращение помыслов на лучшее; оно есть истинное делание, путь к истинному созерцанию [богомыслию] или богозрению. Сказать же более подобающе: оно единственное является показателем того, что душа истинно здорова. Потому что, в ином случае, всякая добродетель является как бы охранительным лекарством для чувств души и лечебным средством против укоренившихся, вследствие нерадения, дурных страстей…
Созерцание [богомыслие] является плодом здоровой души, будучи как бы некоей целью и божественным образом, потому что путем созерцания, человек уподобляется Богу, достигая этого не путем рассудочной аналогии – на основании слов или видимых вещей, – прочь нечто такое (потому что это — земное и человеческое!) – но путем внутренней дисциплины, построенной на молчании. Потому что путем сего мы освобождаемся от дольнего и приближаемся к Богу, и пребывая как бы в горнице образа жизни, ночью и днем крепко держась молитв и молений, мы как-то прикасаемся к неприкосновенному и блаженному Оному Естеству.
И таким образом, очистившие свое сердце путем священного молчания, когда с ними неизреченно сочетался свет, превышающий чувство и ум, созерцают в себе, как в зеркале, Бога. Краткое доказательство того, что оно [священное молчание] является наиполезнейшим и соединяющим с Богом тех, которые ему следуют, показала Сия Дева, Которая «от нежных ногтей» сроднилась с ним: потому что единственная из всех, с раннего детства паче естественно взявшая на Себя подвиг священного молчания, Она единственная из всех неискусомужно чревоносила Богочеловека Слово.
<…> Итак, от самого барьера [как говорится] жизни отвергнув их, Всенепорочная ушла из людской среды, и бежав от достойного порицания уклада нашей жизни, избрала для Себя невидимый для всех образ жития в святейших частях храма, находясь в которых, освободившись от всяких связывающих уз и отряхнув всякие связи [или: отношения] и став выше сострадания к Своему собственному телу, Она собрала ум к сосредоточенности в самом себе и вниманию и непрестанной божественной молитве. И благодаря сему будучи всецело в обладании Самой Себя, и став выше разнообразной свалки помыслов и просто всяких впечатлений, Она проложила новый и неизреченный путь в небеса, который я назову – умозрительное молчание. Предав сему ум, [Она] взлетает выше всякой твари и больше, чем это было по отношению к Моисею, видит славу Божию, и посвящается в божественную благодать, которая совершенно не поддается чувственному восприятию; незапятненных же душ и умов является отраднейшим и священным видением. Став причастной сему, Она, как это говорится в священных песнопениях, становится «Светоносным Облаком» воистину живой Воды, Сиянием таинственного Дня и огнеобразной Колесницей Слова <…>.
Кто возлюбил Бога больше, чем ныне Восхваляемая нами? Кто же больше, чем Она, был возлюблен Богом? Какое же иное творение чище Ее, или – наравне с Ней, или – приближается к Ней? Посему в высочайших сих созерцаниях [богомыслии] достигнув высочайших совершенств и этим путем единственная из всех от века бывших людей соединившаяся с Богом и уподобившаяся Ему, Она исполнила это чудесное посольство, предпринятое ради всех нас. В Своем лице привела его к успешному концу, не только стяжав сие, превышающее слово, восхождение ума, но и использовав это ради нас и в силу дерзновения [которое Она стяжала] к Богу, совершив великое и больше чем великое дело. Она не только стала по подобию Божиему, но и Бога соделала по образу человека; не только убедив Его, но и безсеменно носив Его во чреве и родив непостижимо, бывши осуществлена к сему благодатию Божиею [посему от Архангела и именуется «Благодатной»], Она осуществила в человеческом естестве Бога; посему и возвещено Ей было «радоваться».
ЧТО ТАКОЕ «СВЯЩЕННОЕ МОЛЧАНИЕ»
Из примечаний переводчика омилий
свт. Григория Палама [73], в которых автор
приоткрывает тайну духовного делания
Богородицы во Святая Святых храма.
Архимандрит Амвросий (Погодин). XX век
…Большие подвижники не желали и избегали иметь впечатления от внешнего мира, чтобы этим не нарушать внутреннюю гармонию пребывания души в Боге. Свт. Григорий Палама называет органы чувств «окнами», через которые в душу вливаются внешние впечатления; и требуется большая духовная бдительность, чтобы через эти «окна» не проникло что-нибудь, что может принести вред душе. Часто и совсем невинные впечатления способны нарушить мир в душе подвижника и нарушить то, что называется «молчанием помыслов», и отвлечь душу от богомыслия.
«Молчание помыслов» водворяется в душе подвижника в результате его духовных подвигов, как дар благодати Божией за его труды. Не желая ничем отвлечь душу от богомыслия, подвижники уходили в пустыни, где не только были далеки от мирских впечатлений, но и где сама природа, скудная, суровая, однообразная и даже страшная, не отвлекала от пребывания души в Боге.
Мы слышим из Древнего Патерика, что некоторые подвижники до такой степени хранили это состояние «молчания помыслов», что безысходно пребывали в своих келиях, отказываясь видеть даже близких родных; а если когда-либо и приходилось выйти, то закрывали глаза, чтобы ничего не видеть, ничем не нарушить душевного покоя. У других подвижников уже и не было нужды в затворе, потому что их богомыслие уже ничем не могло быть нарушенным <…>.
Пишущему эти строки случилось спросить <…> великого подвижника архиепископа Иоанна (Максимовича) относительно одного большого города, куда меня направляли, и где сам покойный Владыка пробыл известное время. Владыка Иоанн в ответ мне сказал: «Да, я и не видел города». Все, знавшие покойного Владыку, могут засвидетельствовать, что он был всегда всецело в Боге. Но, может быть, скажут, разве виды природы не возвышают нашу душу? Разве 103-й Псалом не славит Бога, именно как Творца природы и не перечисляет ли подробно дела рук Божиих? <…> Но, ведь, Бог-то куда прекраснее, чем что-либо из Его творений и не говорим уже о творениях человека. Бог есть желанная цель всего: в Нем, по выражению Блаженного Августина, – «конец бесконечный». Кто вкусил созерцание Бога, для того все остальное совершенно теряет значение и, если примешается, то отвлекает от этого созерцания.
Состояние «молчания помыслов» также именуется «бесстрастием», что является буквальным переводом греческого слова: «апатиа». Но это же слово, переданное русскими буквами, именно «апатия», ничего общего не имеет с греческим оригиналом. Апатия это – бессилие души и ума. Апатия – это болезненное равнодушие в душе в результате разочарования, горя, болезни или того или иного шока. Это состояние – неестественное: потому что душе и уму свойственно пребывать в активности. Апатия – явление негативное, расслабляющее и мертвящее. «Бесстрастие» же у святых подвижников – это результат внутреннего духовного делания, молитвы и любви к Богу. Ум подвижника всецело поглощен деятельным созерцанием Бога и внутренней непрестанной молитвой. Бесстрастие это – победа над страстями, это – отрешение от мирских уз, это путь духовного корабля, уже плывущего в океане вечности. Бесстрастие – это путь в совершенство, путь райского наслаждения, бесконечного возрастания в совершенстве, потому что Сам Бог – бесконечен. Бесстрастие не притупляет любовь к Богу и к ближнему, но наоборот делает ее совершенной и свободной. Бесстрастие это – состояние здоровой души, не болеющей недугом привязанности к мимотекущему: потому что мертвое оставляется погребать мертвым. Бесстрастие это – состояние сильной души, которой ничего не мешает восходить от силы в силу. Таким образом, между «бесстрастием» и «апатией» нет ничего общего, кроме фонетического изображения.
«Неведение», о котором так же говорит Св. Григорий Палама, выше <…> всякого земного знания, опыта и науки. Это высшее знание, основанное не на работе мозга, а помимо его – как состояние в благодати, как знание так сказать, «по ту сторону» знания, основывающегося на опыте и учении. <…> В службе некоторым святым говорится, что они, подобно Моисею, вошли во мрак таинственного озарения; но, конечно, этот «мрак» надо понимать не в земном понятии слова. Святые именно вошли в свет, окружающий Бога, потому что Бог, по слову Апостола, пребывает в неприступном свете [74].
Почему же этот свет здесь называется «мраком»? – Потому что он не может быть принят органами зрения: он выше возможности созерцания земными очами. <…> Один из примеров – из службы Св. Григорию Богослову: «В непостижимый вшед мрак... узрел еси Бога и неслитнаго смешения был еси сказатель». Что же этот «неприступный мрак», который соделал Св. Григория сказателем неизреченных догматов о Боге? Не является ли он именно «неприступным светом», окружающим Бога?
Ап. Павел свидетельствует, что он был озарен светом, превосходящим солнечное сияние. Но этот свет для него, еще тогда не очищенного от грехов Савла, был как бы мраком, потому что он ничего не видел. В одной книге, напечатанной еще в Царской России (и переизданной Братством Преп. Иова Почаевского, Монреаль, Канада) описывается случай человека, который умер: перешел в загробный мир, и затем по повелению Божию, как еще неготовый для загробной жизни, ожил. Из своего опыта <кстати, очень небольшого> он повествует, что его душа стала приближаться к свету, который настолько превосходил его возможности созерцания, что он ничего не видел; но он прекрасно понимал, что это – свет, хотя для него он был то же, что и мрак, потому что его органы зрения не могли восприять его. Таким образом, «мрак», о котором мы говорили, есть неприступный свет, как и то «неведение», о котором говорит Св. Григорий Палама. Это не невежество в земном понимании, а, наоборот, высочайшее знание, которое человек получает по мере своего приближения к Богу. Во время Преображения Христова на Фаворе, в таком неведении находились Апостолы, которых Господь взял с собою. Ап. Петр обратился к Спасителю со словами: «Наставник! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи, одну Тебе, одну Моисею и одну Илии, – не зная, что говорил» [75].
Итак, мозг его не знал, что говорил, однако при этом «неведении», сопряженном с блаженством, в котором он себя чувствовал, он определенно узнает, что со Спасителем находятся Моисей и Илия; откуда же это он мог знать? Не ясно ли, что его неведение заключало в себе знание высшего порядка? <…>
В 1-м томе «Афонского Патерика», в житии Св. Григория Синаита, именно учившего об «умном делании», о подвижничестве духа в священном молчании, рассказывается про одного старца, достигшего состояния «неведения»: «Не умолчу о чудном Аароне. Он был лишен телесного зрения. Божественный Григорий, весьма сострадая ему, объяснил Аарону, что слепота телесных очей не только очищает душевные, но и дарует вечный свет тем, которые переносят ее с благодарностью, надеясь во всем несомненно на Бога, и что когда мы, помощию и благодатию Божиею, очистим сердца наши, посредством горячей и постоянной молитвы, тогда просвещается наш ум и разум, которые в душе – как бы два ока. А если просветятся и отверзутся очи души нашей, то человек, сделавшись в Боге духовным, видит естественно – как видел и Адам прежде своего преступления. Аарон усердно молил Бога отверзти его душевные очи. И не вотще была такая смиренная и из глубины души молитва слепца: он был услышан Богом, и очи души его просветились так, что он не нуждался более в зрении телесном. Теперь не нужен уже стал ему и вожатый в пути. Мало того, – он видел действия других даже на далеком от себя расстоянии. Раз они ходили с вышесказанным Иаковом к одному монаху. Быв еще далеко от келлии этого монаха, Аарон, просвещенный свыше, сказал Иакову: «монах, к которому мы идем, держит в руках своих священное Евангелие и читает такое-то зачало Евангелия». Пришедши в келию монаха, и испытав с точностью, нашли, что предсказанное Аароном было истинно. Но это только малое из многого» [76]. Таким образом, этот старец был слепым и в то же время зрячим в бесконечно большей степени, чем это могут дать телесные глаза. Подобно сему обстоит дело и относительно «неведения», о котором говорит Св. Григорий Палама. «Неведение» – это знание, которое превышает ум, земные познания и опыт; это, повторим сказанное, «знание по ту сторону знания», результат благодатного озарения души при приближении ее, путем духовного подвига, к Богу.
Что такое – священное молчание, в чем оно заключается и чего достигает, ищущий найдет в 5-м томе «Добротолюбия», в сочинениях того же Св. Григория Паламы, которые там приводятся, а также и в писаниях ряда других святых подвижников, помещаемых в том же томе. Здесь я приведу сущность этого духовного делания, как она излагается в Афонском Патерике, т. 1, в житии Св. Григория Синаита. <…> Чрез особое откровение, извещается божественный Григорий об одном отшельнике, безмолвствовавшем в той стране, – старце опытном в делании и созерцании, именем Арсении. Будучи движим Духом Божиим, Арсений сам приходит в келью святого Григория. <…> После обычной молитвы и приветствия, умозрительный этот старец повел разговор, как бы из некоей божественной книги, о хранении ума, о трезвении и внимании, об умной молитве, об очищении ума посредством творения заповедей, о возможности сделать его световидным, и о многом другом:
«Когда душа употребляет все свое усердие и подвизается посредством деятельных добродетелей, при должном рассуждении, – тогда она низлагает все страсти, и подчиняет их себе. А если страсти покорены, – ее окружают естественные добродетели и следуют за ней, как тень за телом, – и не только следуют, но и учат ее, и наставляют тому, что выше естества, – учат как бы восхождению по духовной лествице. Когда же ум, благодатию Христовою, взойдет к тому, что выше естества, тогда, просвещаемый сиянием Святаго Духа, он простирается к ясному видению, – тогда, сделавшись выше самого себя, по мере данной ему от Бога благодати, весьма ясно и чисто видит сущности вещей, и уже совсем не так, как умствуют о том внешние мудрецы, кидающиеся только за тенью вещей, а не старающиеся, как должно, следовать существенному действию природы. <…> Душа, принявшая обручение и благодать Святаго Духа, по причине множества видений, какие она видит, мало-помалу оставляет прежние, и переходит к высшим и божественнейшим, – как говорит Апостол Павел: задняя забывая, в предняя же простираяся [77], и таким образом поистине отбрасывает всякую боязнь и страх, и, прилепившись любовью к Жениху Христу, видит, что природные ее помыслы совершенно умолкают и, по писанию святых отец, остаются позади. Достигнув безвидной и неизглаголанной красоты, она теперь, осияваемая светлым сиянием и благодатию Святаго Духа, беседует только с Богом, а просветившись этим беспредельным светом, и имея стремление к одному Богу, она, по причине чудного и нового своего изменения, совсем уже не чувствует смиренного, земного и вещественного своего тела; ибо является чистою и светлою, без всякой примеси вещественного пристрастия, – является существом собственно умным [78], как был, до грехопадения, родоначальник наш Адам».
В КАНУН ВЕЛИКИХ ПЕРЕМЕН
Этот день – начало Нового Завета.
До явления в мир Спасителя
оставались считанные годы…
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) [79]. Конец XX века.
На ступенях ветхозаветной святыни Иерусалимского храма поставляется трехлетняя Юница, Святая Святых большая, торжествующая и радующаяся. А престарелые праведные родители Ее, Иоаким и Анна, и хор отроковиц с возжженными свечами, «поя, играя и ликуя», сопровождают Ту, Которая приносится в дар Богу. Объятый священным восторгом, первосвященник Захария – старец, родитель Предтечев, «благословив, прият» Святую Отроковицу, и по особому откровению Божию ввел Ее во Святая Святых.
Событий мало, но почему так радостно, так памятно и значительно торжество сие? Почему праздник стал двунадесятым? Да потому, дорогие мои, что Введение во храм Пресвятой Девы стало необходимым звеном спасительного Божия промышления о мире.
Это событие положило конец многовековому отчуждению человека от Бога и пребыванию его под рабством греху.
Святилище Иерусалимского храма, где обитал Бог и где являл Он Свое присутствие, недоступное никому, кроме одного первосвященника и то единожды в год, куда он входил с жертвенной кровию, принося молитву за грехи народа, Божией благодатью открывается Богоизбранной Отроковице – Дщери человеческой. И Пресвятая Дева вводится во Святая Святых, невидимо для мира неся в Себе великую жертву, новую жертву живую – Христа – Бога и Человека.
Ветхозаветный Божий храм принял в себя семя новой жизни – Богоотроковицу, в Которой духовно прозябнет и прорастет Новый, спасительный Завет человечества с Богом. Ветхозаветный Божий храм принял в себя священный ковчег Нового Завета, одушевленный храм Спасов, многоценный чертог и Деву – священное сокровище славы Божией.
С вхождением в храм Богоизбранной Отроковицы пришло время, когда благоволение Божие возвращается людям, и они приблизятся к Богу, как к своему Небесному Отцу, ибо Сын Божий – Сын Девы бывает, и благодать благовествует примирение с Богом, и вход на небо откроется всем, желающим неба.
И с этим вхождением можно было впервые произнести слова: «Твоя от Твоих, Тебе приносяща».
Дар Божий людям – Пресвятая Дева – плод молитвы престарелых родителей, и через Нее – Христос, возвращается людьми Богу, как дар Ему от людей, как жертва благоприятная, благовонная.
И с этим вхождением, в предчувствии великих перемен в мире, впервые можно было запеть слова радости и надежды: «Христос раждается, славите; Христос с небес, срящите»!
С вхождением в храм Пресвятой Богородицы свершилось чудо. Небо соединилось с землею, и вечность вошла во время, освящая его для вечности. «Днесь благоволения Божия предображение, и человеков спасения проповедание».
Так велик этот день, так единственен и неповторим он – день начала Нового Завета с Богом на земле.
…До явления в мир Христа Спасителя оставались считанные годы, и храм Божий призван был среди величайшей святости, чистоты и Божественной силы вскормить и воспитать в эти годы чуткую, детски чистую душу Богоотроковицы, наполняя Ее Божеством и предуготовляя в Ней самое Боговоплощение.
Суди мя, Госпоже, яко аз незлобою моею ходих, уповая на Тя не изнемогу. Воспламени сердце мое огнем любви Твоея и поясом чистоты Твоея востягни утробу мою, милость и щедротыд Твоя пред очима моима суть; наслаждуся во гласе хвалы Твоея, Госпоже; возлюбих святолепное лице Твое, покланяюся ему и почитаю святое владычество Твое. Исповедайтеся имени Ея, яко свято есть, и Поведите в век чудеса Ея [80].
СНОСКИ:
1.Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. / 12 книг. - М.: «Ковчег» 2010. В данной публикации использованы отрывки из текста Жития 1026. Сказание о Входе во храм Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии. В отдельных местах прямой речи, данной без указаний говоривших, добавлены ссылки на свв. отцов-комментаторов, сообразно примечаниям публикаторов Житийного свода свт. Дмитрия Ростовского.
2.Припев на 9 песне Канона на Введение Пресвятой Богородицы во Храм.
3.Эти пятнадцать ступеней находились при входе во святилище, куда никто не мог входить, кроме священников и первосвященника. Священники, при восхождении во святилище, на каждой ступени пели по псалму; переступая со ступени на ступень, они пели всего 16 псалмов; отсюда эти псалмы называются «песнями степеней» или «степенными». По счету это 119–133 псалмы (Пс.;119:1-7,;133:1-3).
4.Это, по преданию, тот самый Захария, который был отцом Иоанна Крестителя. Евангелие называет его священником Авиевой чреды (Лк.;1:5).
5.Святое Святых – самая важная и священнейшая часть храма. В нее мог входить один только первосвященник, и то раз в год.
6.Источник: Христианство и модернизм / Архимадрит Рафаил (Карелин). - М. : Изд-во Моск. подворья Св.-Троиц. Сергиевой лавры, 1999. Глава 2.
7.Источник: Свт. Игнатий Брянчанинов. Аскетическая проповедь. Том 4. Изложение учения Православной Церкви о Божией Матери .
8.Мф.19:11
9.Мф.23:25-27
10.Мф. 15:12
11.Источник: Творения. Слова и речи : в 5 т. / свт. Филарет митр. Московский. - [Репр. изд.]. - Москва : Новоспасский монастырь, 2003-2007. /Т. 1. Слово на освящение храма во имя Св. Живоначальной Троицы, в доме Святейшего Правительствующего Синода г. обер-прокурора и кавалера князя Александра Николаевича Голицына. (Говорено 1 октября 1812).
12.Источник: Путь ко спасению : краткий очерк аскетики : начертание христианского нравоучения / Святитель Феофан Затворник. - Москва : Правило веры, 2008. Отдел II. О начале христианской жизни чрез покаяние или о покаянии и обращении грешника к Богу.
13.Прп. Иустин (Попович). Толкования на Евангелие от Матфея (Мф. 25:26)
14.Святитель Игнатий цитирует изречение преподобного Григория Синаита: Добротолюбие, ч. 1. гл. 110 и 114.
15.Преподобного Иоанна игумена Синайской горы «Лествица». Слово 15, гл. 3.
16.Канон Акафиста Божией Матери. Песнь 1, тропарь 1.
17.Источник: Святитель Григорий Палама. Беседы (омилии). Омилия 53. Беседа, произнесенная в праздник Введения во Храм (во Святая Святых) Пречистыя Владычицы нашея Богородицы; Омилия 55. Беседа На Введение во Святая Святых Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии и об Ея богоподобном образе жизни в оном месте.
18.Мф.7:16-17
19.1Тим. 6:16
20.Пс. 73:7
21.Речь здесь идет о подвижниках-исихастах.
22.Пс.44:15-16
23.Пс.44:11–12
24.Пс.88:15
25.Пс.96:2
26.Исх.4:10
27.Моисею был явлен прообраз Божией Матери в неопалимой купине, горевшей и не сгоравшей, как Божия Матерь, принявшая во чреве Бога и пребывавшая неопалимой огнем Божества. Законоположения Моисея относительно скинии также заключали в себе прообразы Божией Матери, как и сама скиния и кивот завета.
28.Первым шагам к Богу. – Прим. Сост.
29.Быт. 5:24-5
30.4 Цар.:1-12
31.Ин. 5:4
32.Пс.44:12
33.1Пет. 1:12
34.Высочайшими ангельскими чинами по толкованию Дионисия Ареопагита («Небесная Иерархия», гл. 7) являются: Серафимы, Херувимы и Престолы; среди них, по толкованию Вриенния («2-е слово на Евангелие») высшее место занимают Престолы.
35.Ис.6:2
36.Пс.44:10
37.Песн. 4:17
38.Отрывок из сочинения свт. Григория воспроизводится по выше указанному в сносках сочинению свт. Дмитрия Ростовского «Жития святых…».
39.Источник: Митрополит Филарет Московский. Слава Богоматери (в дореформенной орфографии). 1900 г. Проповеди митрополита Московского Филарета о Пресвятой Богоматери. Собрал Порфирий Кременецкий. Репринтное издание Свято-Троицкого Монастыря (Типография преп. Иова Почаевскаго в Джорданвилле (США). Гл. 3. О воспитании Богоматери.
40.Пс. 44:11-12
41.Источник: священномученик Сергий Мечёв. Введение во Храм Пресвятой Богородицы
42.Стихира на «Господи воззвах». Слава, и ныне
43.Быт. 18:27
44.Пс.;102-15
45.Пс.;89-10
46.Быт.;2-7
47.Св. прав. Иоанн Кронштадтский. Мысли христианина. М. Правило веры. 2013.
48.Ссылка на источник – Жития святых Димитрия Ростовского – дана в Главе 1 к отрывкам из труда святителя, посвященным Рождеству Богородицы. В данной главе используется «Сказание о Входе во храм Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии» – 49.Житие под номером 1026.
50.Евр.9:3-5
51.Назореи были лица, давшие обет Богу не вступать в брак, воздерживаться от употребления вина и всяких опьяняющих напитков и не стричь волос. Обыкновенно назорейство продолжалось известное время, было принимаемо добровольно, по разным побуждениям; но иногда родители давали обет назорейства за своих детей: и именно в том случае, когда они, не имея детей, желали получить их от Бога.
52.Святитель Филарет Московский (Дроздов). Слово в неделю четвертую Великаго поста и в день Благовещения Пресвятыя Богородицы. (Говорено марта 25-го 1845 г.). Источник: Источник: Творения. Слова и речи : в 5 т. / свт. Филарет митр. Московский. - [Репр. изд.]. - Москва : Новоспасский монастырь, 2003-2007.
53.Источник: Фрагменты текста приводится по изданию (в переводе на современную орфографию): /Григорий Палама/. Беседы (омилии) святителя Григория Паламы. Часть 1. Омилия 55. Беседа На Введение во Святая Святых Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии и об Ея богоподобном образе жизни в оном месте.
54.Пс. 77:25
55.Источники: Святитель Филарет (Дроздов). Слава Богоматери. Глава 3. О воспитании Богоматери. § 2. О посте Богоматери. [Репр. изд.]. М. 1994 г.; Святитель Филарет (Дроздов) . Слова и речи. Слово в неделю четвертую Великаго поста и в день Благовещения Пресвятыя Богородицы. 1845 год. Источник: Творения. Слова и речи : в 5 т. / свт. Филарет митр. Московский. - [Репр. изд.]. - Москва : Новоспасский монастырь, 2003- 2007. Т. 4.
56.Евр 1:14
57.Четь-Мин. Ноябр. 21
58.«Любочестив бо Сый Владыка, и дела приемлет, и намерение целует, и деяние почитает, и предложение хвалит», – Слово огласительное на Святую Пасху иже во святых отца нашего святителя Иоанна Златоуста.
59.выделено нами – Сост.
60. Пс. 54:23.
61.Мф. 6:25
«…Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал…» (Лк. 15:11-32).
62.О постижении человеком воли Божией, исходя в своих поисках из Богом попущенных обстоятельств жизни, – этот совет, рассуждение очень часто встречается у святых отцов.
63.Последнее прошение Просительной ектении после евхаристического канона литургии: «Соединение веры и причастие Святаго Духа испросивше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим».
64.Свт. Игнатий Брянчанинов. Письма к разным лицам. Том 6. Письма епископа Игнатия (Брянчанинова) к архимандриту Игнатию (Васильеву). Письмо 42.
65.Источник: Митр. Трифон (Туркестанов). Проповеди и молитвы / Материалы к жизнеописанию / Сост. иеромонах Афиноген (Полесский). - М. : Сретенский монастырь и др., 1999. Несколько отрывков из Прощального слова к сестрам Выксунского Иверского женского монастыря.
66.Пс. 44: 15
67.Пс. 44: 14
68.Источник: Иустин (еп.). Поучения в честь и славу Пресвятой Богородицы епископа Иустина. - М. : Свято-Данилов монастырь, 1991. А так же: Сочинения Иустина, епископа Рязанского и Зарайского, ныне Уфимскаго и Мензелинскаго. Том 12. Рязань, 1897 год. Поучения в честь и славу Блаженной Девы. Поучение III. Чудесное детство блаженной Девы и введение Ее во храм.
69.Ин. 4:34
70.Пс. 44:15
71.Источник: /Григорий Палама/. Беседы (омилии) святителя Григория Паламы. Часть 1. Омилия 55. Беседа На Введение во Святая Святых Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии и об Ея богоподобном образе жизни в оном месте
72.Притч.1:7
73.Текст составлен из нескольких примечаний к омилиям свт. Григория с минимальной редактурой в части пунктуации, а также с небольшими купюрами, необходимыми
применительно к задачам и строю данной книги.
74.1 Тим. 6:16
75.Лк. 9:33
76.Афонский патерик или Жизнеописания святых на Святой Афонской Горе просиявших. М. 1897 г. Ч.1. Сказание об Аароне находится в Житии преподобного и богоносного отца нашего Григория Синаита в день его памяти 6 апреля.
77.Фил. 3:13
78.Это выражение у святых отцов-исихастов равнозначно понятию «духовный человек». (Прим. наше. – Сост.)
79.Архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Слово на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Произнесено 21 ноября (4 декабря) 1994 года. Источник:
80.Псалтирь Божией Матери, составленный святителем Димитрием Ростовским. Псалом 25.
Вслед Царице Небесной 2
© Copyright: Екатерина Домбровская, 2022
Свидетельство о публикации №222041401135
Свидетельство о публикации №222041401135
Рецензии